Отцов не выбирают
Порывистый ветер с дождем сшибает последние, ржавые листья с тополей и они обреченно пластаются на асфальт, липнут на стены домов, фонари, куда придется. Тоска, одним словом. Тоска такая, какая только и бывает осенью в ненастную погоду, когда кажется, что лето не только кончилось, но его и не было вовсе…
- Ну-с, молодые люди, начнем, пожалуй.
Шушорик, аккуратно положил стопку тетрадей перед собой и начал протирать очки, исподлобья поглядывая на притихший класс. Под этим взглядом класс весь как-то съежился, втянул головы в плечи и замер в ожидании «расстрела».
Николая Васильевича, педагога по литературе, ученики за глаза называли Шушориком. Что это за «зверь», и откуда взялась эта его кличка, не знал никто. Скорее всего, она за ним приплелась с институтской скамьи, а может, прилепилась и срослась с ним еще раньше, когда он и сам сидел за партой в этой же школе, чем он очень гордился.
- Тэк-с… Отоценим вашу любовь к родной литературе. В целом вы меня в этой любви убедили… почти все, и на том спасибо. Само собой разумеется, я верю что Синицына, как обычно выучила наизусть весь материал учебника. С ее фотографической памятью, это не мудрено. Что ж, оказывается, так тоже можно любить литературу. Правда, от себя ей удалось все-таки добавить в конце сочинения несколько очень жалостливых предложений по поводу плача Ярославны, что значительно обогатило содержание. Итог, надеюсь, понятен.
Понятно также, что эта ее любовь не прошла незамеченной от Куприянова, причем слово в слово. Он трепетно передрал все сочинение вместе с двумя синтаксическими ошибками у своей соседки, добавив от широты своей души еще две, но уже грамматические. Но это уж действительно свои, родные можно сказать ошибки, выстраданные.
Но вот объясните мне, пожалуйста, каким образом Клюев, сидя впереди за две парты смог, мягко говоря, позаимствовать не только текст, но и все ошибки сочинения Куприянова, для меня осталось загадкой. Иначе, чем телепатией этот феномен не назовешь. Но и тут вкралась погрешность, у Клюева на одну ошибку оказалось меньше, что для меня явилось радостным открытием. Так что справедливости ради, мне пришлось шесть баллов разделить между этими друзьями почти поровну, плюс-минус туда-сюда. Справедливо? Я тоже так думаю.
Но вот что меня, как бы это сказать, поразило, если не сказать, потрясло.
Тут Николай Васильевич порылся в стопке и выудил одну тетрадку.
- Хотел я это сочинение напоследок оставить, но, извините, не удержался.
Он встал, снял очки и начал почти торжественно вышагивать по классу, чеканя слова в такт своих шагов.
- Не умаляя достоинств «Слова о полку Игореве» как памятника русской словесности конца ХII века, ваш одноклассник провел исторические изыскания и пришел к выводу, что никакой битвы между дружиной князя Игоря и половцами не было и в помине! Потрясающе!
Класс облегченно выдохнул, поняв, что «снаряды» полетят в другую сторону и можно слегка расслабиться.
- Я не знаю, из каких источников почерпнуты подобные сведения, но мне они показались любопытными, хотя и весьма спорными. Быть может, сам автор просветит нас, неразумных, утрет нам нос своими познаниями. Ну-с, Громов, мы вас внимательно слушаем.
Из-за парты поднялся Персей. Поднялся и стал переминаться с ноги на ногу.
- Вы, молодой человек, не скромничайте, а извольте на лобное место, так чтобы все могли лицезреть вашу гениальность.
Персей вышел к доске и задумчиво посмотрел в окно, хотя смотреть там было не на что – очередной порыв ветра полоснул косым дождем по стеклу…
- Ну, что, Громов, вы нам поведаете? Если битвы с половцами, как вы пишите, не было, то, что же там случилось на самом деле?
Персей вздохнул, по привычке подергал себя за мочку уха и начал свой рассказ.
- Значит так было дело. Не было у князя Игоря намерений воевать с Кончаком. Не было и не могло быть, потому что они это… дружили они, в общем. Хан Кончак, когда было нужно, даже становился под знамена князя Игоря, а тот в свою очередь тоже не давал его в обиду, из-за чего постоянно ссорился с киевскими князьями.
- Как так?
- Ясно дело как. Ну, там… тайной у них дружба конечно была. А как раз в этот год, великий князь Киевский, Владимир Глебович совершил свой очередной поход и захватил много знатных половцев в плен. И держал их в Киеве, в ожидании выкупа.
- Что-то такое было, признаюсь. В летописях упоминается этот поход. – Николай Васильевич долго пристраивался и все же сумел втиснуться в парту на место Персея, чем, кажется, остался весьма доволен. – Ну, и где же тут связь?
- Да, все просто. У другого хана, Гзака, другана Кончака, родственники оказались в этом самом плену, а бабок… ну, там денег достаточно для выкупа у него не было. Вот он и договорился с Игорем через хана Кончака провернуть дело. Прикиньте, пошел в поход князь Игорь на половцев не с полком вовсе, нет в тексте слова «исполчился», как в летописях тогда писали - просто «поехал» и все. И взял с собой до полсотни человек, родственников и сына Владимира, которому в то время… вот как мне теперь было. Да еще прихватил воз злата-серебра. Спрашивается, на кой ему было с собой возить казну, когда воевать надумал?
Тут Шушорик конечно же вставил свое.
- Это точно, в степи киосков со сникерсами и кока-колой по тем временам не водилось.
Класс обрадовано захихикал.
- Ну, вот. Вышли они к речке… Сюурлий, кажется. Речка так себе, коню по брюхо, а на другой стороне, на холме половцы стоят. И их может в десять раз больше. И их лучники как увидали князя Игоря, так сразу в сторону русских по стреле горящей выпустили, да так, чтобы ни одна не долетела, все в воду попадали. Фейерверк устроили маленький, вроде приветствия. Ну, тут русские стали орать сильно, шлемы в воздух бросать, мечами о щиты стучать. И что вы думаете? Половцы страшно перепугались, на коней попрыгали и в степь ускакали, только пыль подняли. И так испугались, что все свои шатры… ну, такие большие кибитки на колесах, побросали, все свои съестные припасы оставили, а главное, дочку хана Кончака с прислугой забыли. Это как вам?
- Ну-ну, и что дальше?
- А что дальше? Дальше, наши переправились через речку, захватили все добро, потом поженили сына князя Игоря Владимира на Кончаковской дочке и стали пировать. И дозора никакого в степь не выставили.
- Это что же получается? Выходит, что князь Игорь с собой калым вроде вез? Чтобы потом заплатить «за бесчестие»? Лихо!
- Персей, а сколько лет было невесте? – это уже Гуля Рахимова со второй парты голос подала.
- Сколько-сколько. Не знаю, может столько же, сколько тебе, может еще меньше.
- Ой! Да, как же?
- А что? Тогда это запросто было… - вставил свое слово Клюев, - раз и в дам… ки!
Этих слов оказалось вполне достаточно, чтобы класс зашевелился, а Рахимова сильно покраснела и стала рассматривать свои ногти.
- Клюев ерничать будешь за дверью. – Николай Васильевич с трудом вылез из парты и чуть не охнул, нога затекла - В этом есть своя серьмяга, был такой обычай, детей женили, чтобы породниться. Очень похоже на степную свадьбу с умыканием невесты и прочим… Тебе, Клюев, это не грозит, не то время, а ты, увы, не сын князя.
- Почему, увы? Слава Аллаху! Представляю, женили бы меня на Рахимовой, и что тогда?
- Помолчи, Клюев. – Шушорик поморщился, но не стал делать «оргвыводов» - Ну, хорошо, Громов, скажи ты нам еще, чем там дело кончилось?
- Кончилось, как наверно и договаривались. Все наши разлеглись в шатрах, водки… или что там у них было,
- Верно, медовуха.
- Наверно, это не важно. Важно, что они все перепились, да и расползлись кто куда. А утром наехал хан Гзак, повязал их всех, в плен, стало быть, взял. Конечно никого, в клетки не сажал. Только гонца тут же отправил в Киев, что, мол, есть и у него пленники русские. Ну, это для того, чтобы обмен произвести. Вот и все. Остальное все придумали позже. Историю-то эту переписывали несколько раз. И каждый раз, по разному, по своему пониманию. Вот в итоге, спустя почти сто лет, и получилось «Слово». Может, так и надо было, ну чтобы всех князей объединить, да все земли русские собрать в кучу. Чтобы потом Куликовскую битву выиграть.
- Да, Персей, задал ты нам задачку. Может, ты и придумал все, надо бы в летописях поковыряться. Но версия весьма любопытна. Напоследок только скажи, какими источниками ты пользовался при…
В это время дверь в класс открылась и на пороге возникла завуч школы Лидия Семеновна, дама с необъятной талией.
- Николай Васильевич, извините за вторжение, но дело, не терпящее… одним словом, мне нужно на время забрать у вас Громова.
- К вашим услугам, Лидия Семеновна, хотя и весьма некстати, Громов нам самим нужон, но делать нечего, так и быть, забирайте, воля ваша.
- Громов, к директору.
- С сумкой?
- Можешь взять. Хотя тебя же не арестовывать собираются… - класс тут же «отреагировал», - Тихо, дети, тихо, успокойтесь. Николай Васильевич, продолжайте урок.
- Разумеется, что нам остается делать. До звонка еще ого-го сколько времени. Так что мы еще успеем обсудить возникшую проблему со «Словом о полку Игореве».
Персей прошел к своей парте, затолкал учебники в сумку. Уже уходя, еще раз взглянул в окно. Очередной порыв ветра швырнул и приклеил к стеклу желто-красный кленовый лист. Испуганно дрожа, лист не успел рассмотреть, что делается в теплом классе, дернулся, и полетел, кувыркаясь дальше, наверно так толком и не поняв, за что его оторвали от дерева.
***
В котельной, правильнее ее нужно было бы называть «газгольдерной», потому как на газе работает, тепло и полумрак. Тихо гудят горящие печи, да где-то в дальнем углу в какую-то посудину звонко капает вода. Главным здесь отец Вовки Клюева, но сейчас он пошел ужинать, оставив вместо себя наблюдателем Вовку.
- Вовка, ты здесь?
- Перс, ты? Топай сюда. Покурить оставить?
- Ты же знаешь, что я не курю.
- А вдруг сегодня начал… от тебя всего можно… Чего притащился?
- Да так… попрощаться зашел. Мы с мамкой завтра уезжаем.
- Что, отец в Москву вызвал?
- Нет. На Алтай едем.
- А это где?
- Где-где… в Сибири. Тоже мне…
- Да, ладно тебе… А что так?
- Хотят меня в какую-то спецшколу запихать. И работу для мамки хорошую предлагают.
- Это другое дело, если работу… Перс, ты вот чего… ты чо, правда по летописям лазил, чтобы сочинение забабахать?
- Нет.
- Что, насвистел про свадьбу, да? А я дурак, поверил. И Шушорик тоже.
- Был я там.
- Ты че?
- Да ни че. Был и все. Считай, что во сне… приснилось мне.
- И как?
- Приснилось, что я тот самый Владимир, сын князя Игоря.
- Зашибись! И что? И во сне женился? Ну, ты ее?..
- Скажешь тоже. Рано еще, маленькая ведь. Понял?
- А я бы эту половчанку…
- Дурак ты, Клюев, хоть и тезка тому пацану.
- Да, ладно… Перс, а тебе часто такие сны снятся?
- Постоянно.
- И что, каждый раз разные?
- Ну, конечно. Понимаешь, я кем и когда захочу быть, то и снится.
- А слабо, тебе… что бы такое придумать… ну, вот Адамом стать?
- Не пробовал.
- А вот бы, а? И Бога бы увидел? Ведь он Адама создал? Интересно, какой он?
- Кто?
- Ну, Бог.
- Обыкновенный, наверно. Отец. Создатель. Ну, как все отцы.
- Ну, мой-то… нет, если бы не кирял часто… то вполне.
- А я своего отца не видел никогда, у мамки даже карточки нет. Так что тебе повезло.
- Наверно.
- Да… отцов не выбирают.