КОЛОКОЛ
Православный колокол – как живое существо: он прекрасно чувствует человека, событие или ситуацию. Удивительное дело, но если стукнуть кулаком по внешней стороне его тела, то он стерпит, смолчит. А вот если ласково похлопать ладошкой, то он обязательно отзовется – поблагодарит, посочувствует, утешит. Звук больших колоколов исстари создавал ощущение таинственности и магической силы. Это впечатление связывалось не столько с самим ударом колокола, сколько с его удивительным гулом. В народе бытовало мнение, что звоны имеют целебные свойства. Люди, взобравшись на колокольню, обмывали язык колокола, несколько раз звоня при этом, а воду уносили домой как средство против детских недугов. Колокола на Руси были почитаемым музыкальным инструментом. Их уважали все – простой люд, вельможи и даже цари. Русский народ любил звонить в колокола, и это разрешалось всем желающим во время Пасхальной недели. Пословица об этом так и говорит: "В светлую седмицу кто не звонарь!"
РУССКАЯ ПЕЧЬ
Семилетний казачонок Васятка весь день занимался очень важными делами: он молился о близких, всех хороших людях и сиротах, размышляя: «Зачем Боженька создал злодеев?», и мечтал «о разном». Например, бывают ли добрые волшебники? Где их можно встретить и о чём лучше всего попросить? Но пока таковые ему не попадались, он все свои тайные желания загадывал у печи. Печка всегда казалась Васятке живым существом: гостеприимной, тёплой и весёлой хозяйкой дома, похожей на его маму. Печь умела петь на разные голоса, а порой сердито ворчать. У неё имелись глаза – небольшие углубления, где сушили рукавицы, и огромный, улыбающийся рот – устье, которое прикрывали железной заслонкой, когда печку топили. Тогда дом наполнялся теплом, покоем, запахами горячей смолы и дымка. Лица домашних делались ещё роднее и ближе, их глаза начинали светиться любовью, а голоса становились тихими и ласковыми.
А такое тепло важнее первого. Оно позволяло смотреть на мир и окружающих иначе, чем это делают люди раздраженные и угрюмые, его больше чувствуешь, чем можно говорить о нем.
ДВЕ КАПЛИ
Дождь закончился на рассвете. Умытое утро, как рушником, утёрлось радугой, высушило свежим ветром изумрудные волосы деревьев, оправило, глядя в зеркала лужиц, свой многоцветный наряд, и день начался. О чём-то судачили птицы, звенел первый трамвай, работал метлой дворник, а на бельевом шнуре висели две дождинки. Следуя лёгкому изгибу, они, покачиваясь, стремились навстречу друг к другу. Капли вздрагивали, как живые, и переливались нежными красками, словно радовались новому дню. Так и продолжалось их плавное движение к месту, где, слившись в одно целое, они намеревались гордо упасть на землю, украсив собой какой-нибудь цветок или дав жизнь новому ростку.
Мечты всегда краше действительности, и ветер в тот день рассудил иначе. Когда капли прошли почти весь путь, и таким близким казался сладкий миг объятий, они, уступив очередному упругому порыву, сорвались и, блеснув, словно две слезинки, шлёпнулись на обшарпанную стену, где уже через минуту, не было и следа от былых мечтаний и надежд на счастье. Так судьба порой шутит и с нами.