Луна взошла
и прикоснулась светом
к моей решётке,
спаянной навечно
из квадратов дней,
прямоугольных мыслей
и прочих злых
геометрических фигур,
распавшихся бесследно
в пыль города, в ничто.
За рухнувшей стеной –
непредставимый путь
к иероглифам из серебра созвездий,
и может, ещё дальше –
в необъятность, на высоту
взлетающей души.
Подруга белоснежная
сияет из глубин,
как о любимой мысль
и как надежда,
что мы с луной вдвоём,
но не наедине.