Чем больше разобщённости, тем весомее избранность. Вера - основательный повод для постоянной войны с иноверцами. Что может быть священнее, чем умереть за веру? Даже мудрое отшельничество, посвящение всего себя Богу, на фоне праведной гибели кажется трусостью. Истинный герой должен жаждать креста или, хотя бы, испытаний Иова. Для тех, у кого отобрали богов, подойдёт святость смерти за брата, даже если, спасая его, придётся убить других братьев. В этом случае, правота утверждается решительностью положить свою жизнь. Тщеславие старше любой религии. Вера в свою добродетель забивает богов и людей, как сваи, в собственное основание.
Солдаты веры всегда в строю. Пока реет знамя святой идеи, поражения ещё сильнее сплачивают армию адептов. Битвы - не более, чем испытания. Войну выигрывают самые терпеливые, чья вера от времени только крепнет. Она помогает не потерять или сохранить лицо, но обрести его. Лучший вождь - конечно Бог, особенно, если Он абсолютно не зрим, но исключительно властен, и у Него есть надёжные посредники. Безбожие тоже хорошо, ибо развязывает гордости не только язык, но и руки. Однако силе нужен вектор, а вере - цель. Без идейных провокаторов стадо будет топтаться на месте.
И всё же, пастухи опасаются, что овцы последуют за каким-нибудь идиотом или отщепенцем и, одна за другой, упадут в пропасть, а может, и того хуже, осмелятся плюнуть на стадо, унизят презрением своих хозяев и разбредутся по широким полям и глубоким лесам. Поэтому, если двигаться, то лучше кругами, в рамках божественного загона, с подстёгнутым рвением к сладким надеждам идиллического пыла и неиссякаемым радостям суетливого реализма. А там, пусть овцы разбиваются на группы, на какие-нибудь секты с моргающими лидерами, на дочерние фирмы ключевой религии - веры в Пастуха и Его доверенных лиц.