«Брамины ведантисты постулируют три рода существования: парамартхика – действительное, истинное; вьявахарика – условное практическое, и пратибхазика – кажущееся.
Парабрама единственное представление первого, поэтому он и зовётся сат «воистину сущий» или единосущий.
Ко второму классу принадлежат олицетворенные в различных образах боги, личные души смертных и всё явленное, феноменальное, в мире субъективного чувства. Этот класс, получив бытие в представлении тёмных масс, имеет основание не более твёрдое, чем то, что мы видим во сне; но в виду реальности практических отношений людей к этим богам, существование их допускается условным образом.
Личная душа, или земное сознание, отлична от безсмертного в нас духа в учении браминов.
Третий класс включает в себя такие предметы, как марево, перламут, принимаемый за серебро, свернувшаяся змея, принимаемая за верёвку, а в своём подразделении и человека. Люди думают, воображают себе, что видят то и другое: стало быть для того, кто это видит и воображает таковым, оно действительно существует. Но так как эта действительность только временная и самая суть предметов преходящая, стало быть условная, то и выходить в конце концов, что вся эта действительность есть только иллюзия.
Все эти воззрения не только не мешают вере в личность божества и единство его, но даже служат непроходимою преградою атеизму.
В Индии нет атеистов в том значении, какое мы, европейцы, придаём этому термину. Настика есть атеист, в смысле неверования в богов, идолов. Это известно в Индии каждому, и мы в этом вполне убедились. Атеистам Запада и даже его агностикам далеко до философии настиков Востока. Первые грубо отрицают всё кроме материи; последние, то есть индийские материалисты, настики, отнюдь не отрицают возможности существования того, чего они не понимают. Истинный философ поймёт дух, а не букву их отрицания. Он легко убедится в том, что если, указывая на абстракцию, называемую Парабрам, они учат, что этот принцип «без произвола и деятельности, без чувств, как и без сознания», то делают они это именно потому, что, по их понятию, единое под этим названием есть безусловный произвол, безначальная и безконечная деятельность, самобытные самосознание, самомышление и самочувствие».
Действительно ли существует что-то безконечное или просто мы не можем представить себе, что может существовать за конечным? Может ли принцип иметь время и пространство существования, нужны ли они ему?
«Выходит так, что пантеисты Индии, удерживая своих идолов, грешат только избытком религиозного, хотя и дурно применяемого чувства. Да и то сказать: после всесокрушающего и ровно ничего не созидающего, животного материализма Европы, такой пантеизм является нравственным и душевным отдохновением, цветущим оазисом среди мёртвой, песчаной пустыни. Лучше верить хотя в одно из качеств божества, олицетворив его и поклоняясь ему под тем видом, которое по силе разумения каждого представляет ему удобопонятнейшее представление и символ Всего, - нежели, отвергая это Всё под предлогом, что оно недоказуемо научными путями, не верить ни во что, как то делают наши учёные материалисты, да и модные агностики.
С точки зрения всего выше сказанного, хотя удивляясь и даже искренно смеясь над оригинальным выбором предмета божественного поклонения мистера Питерса (богине Минакши за то, что она спасла ему жизнь), мы поймём, почему из ярого материалиста школы Милли и Клиффорда, он так внезапно и неожиданно для всех превратился в пантеиста и даже в пуджиста.
Пуджа – поклонение богам по установленным правилам; не молитва, а обрядность.
Источник информации книга Е.П. Блаватской «Из пещер и дебрей Индостана» (стр. 367)