Неожиданно поймал себя на мысли: мама и дом – это родственные для меня слова. Это любовь, защита, опора и многое что ещё. Моей бабушке было уже за девяносто и старческий склероз свирепствовал у неё во всю: она словно в забытьи всё время повторяла: “Мама…, мама…, мама…”.
В детстве понятно, что значит мама для ребёнка – это море безграничной любви, которая так необходима в самом начале пути. Потом потихоньку становишься взрослым, самостоятельным, но чтобы не случилось, всё время оглядываешься назад. В каких только переделках не побывал: то на работе очередное ЧП и со смертельным исходом. Не факт, что в следующий раз это будешь не ты. У нас не было и нет техники безопасности на производстве. То на рыбалке недооценил природу, то заблудился на тихой охоте, всегда возникает только одна и та же мысль: добраться живым бы домой…, добраться живым бы домой... Мама уже не поможет, давно вышел из детства. Дома будет всё решаемо, да и не так остро восприниматься случившееся.
У меня не было собственного дома в том смысле, как принято считать. Была родительская жэковская квартира, в которой прожил больше сорока лет. Теперь у меня другая квартира, в которой уже живу больше пятнадцати лет, но всё равно воспринимаю эти квартиры, как свой дом. Всегда любил прикоснуться руками к стенам своего дома. Ощутить тепло, которое они сохранили от сердец живших там людей. Долго создавать свой дом, не один десяток лет потребуется. Моя мама начала создавать свою квартиру с иголки и нитки после войны в девяти квадратных метрах. Жили пять человек и кот. Только через десять лет получили трёхкомнатную квартиру. Зато потом какое чувство удовлетворённости чувствуешь.
Хочется получше и покрасивее, чтобы выглядел твой дом. Это как мама всё время хотела получше нас кормить, получше нас одевать и так далее, но возможности не было. Мы, так сказать, послевоенное поколение. Все жили одинаково и скромно. Вырос на рассказах бабушки и мамы о том времени. Тяжёлое было время. Главное, чтобы мы, дети, были здоровы. Так и я отношусь к своему дому; всё работает, как могу чиню, клею, обновляю что-то. Это уже воспитание. Главное – не запускать. Потом не разгребёшь. Занимает это много времени, своего рода “чёрная дыра”, работа по дому всегда найдётся. Зато как потом приятно смотреть на плоды своего труда. Особенно после нового усовершенствования по дому, что экономит время по хозяйству. Как говорила одна моя знакомая про своего мужа, когда он где-нибудь забьёт гвоздь, мол, как же мы раньше существовали без такого необходимого по хозяйству гвоздя?! Можно ничего и не делать – превратишься в бомжа, но со своей квартирой. Можно тогда сразу поставить крест на своей исключительности. Бывшие заслуги учитываться не будут. Важен итог.
Есть у меня знакомый, который по родственникам ходит и у них обедает. В его квартиру зайти невозможно. Начиналось всё очень просто. Закончил институт. По распределению попал в Сибирь. После развала Союза он занялся сантехникой частным образом. Увидит, что на мусорке или остаётся что-то после очередного ремонта – тащит домой. А вдруг пригодится, сэкономит на материале – это же деньги! Когда у его мамы случился инсульт и она стала лежачей, то ухаживать за ней было невозможно. Надо и врачей вызывать, капельницы ставить, за больной ухаживать. Квартира из-за набитого хлама не позволяла это сделать, хотя это была трёхкомнатная квартира. Пришлось его маму перенести к соседям, так от соседей её и похоронили.
Не хочется мне по родственникам ходить и обедать. Уважение к самому себе ещё никто не отменял. Да и эта постоянная мыль: домой..., домой…, домой, как раньше бессознательно надеялся на маму, когда было плохо. Знаю одно, если бы не помощь мамы уже с небес, то в очередной раз не вернулся бы живым домой.