В детстве читаешь запоем, и нет ни времени, ни знаний для глубокого анализа прочитанного. А потому между Дюма-отцом и Виктором Гюго стоит знак равенства.
Со временем знакомишься с биографиями этих писателей. Понимаешь, что бонвивану Дюма далеко до титана Гюго. Дамский угодник и утешитель, эксплуататор литературных негров - Дюма. Гюго же принимал деятельное учатие в общественно-политической жизни своей страны, избежал расстрела, диссиденствовал, ратовал за мир во всем мире (Конгресс Мира в Париже, 1849 год). Куда до него Дюма, птичке, живущей сегодняшним днем.
Но потом ты набираешься опыта и мудрости. Понимаешь, что у монументального Гюго свои трещинки, а Дюма велик ..., разумеется, не "Тремя мушкетерами", где он путается в курсе экю, пистолей и луидоров, а строками "Они ее любовь за деньги покупали и не могли купить надгробный ей венок".
В конце становится ясно, что глупее всего считать каждого нового в своей жизни писателя венцом всемирной литературы. Если ребенку это позволительно, то взрослым тетям и дядям за тридцать - непростительно. Это - признак ограниченности, глупости и ретроградного мышления. Прав и Толстой, критикующий Шекспира, и те, кто критикует Толстого за едкие замечания об английском драматурге. Это, если хотите, трансдисциплинарный подход в литературе.
Поэтому я не переношу адептов творчества Чехова, Ахматовой, Цветаевой, Шекспира или Ремарка. Есть в них что-то нездоровое. С каким жаром бросаются они на защиту авторитета своих икон! На примере фанатов Чехова - попробуйте при них сказать, что Антон Павлович один из талантливых писателей - заедят, затопчут. Чехов не подлежит критике. А ведь сказано: не сотвори себе кумира!
Но вернемся к Дюма. На первый взгляд, как мог честный и доверчивый Дантес превратиться в мстительного и коварного графа? Мог. В связи с этим я вспоминаю фразу киноперсонажа Станислава Чекана: "Каждый человек способен на многое, но, к сожалению, не каждый знает, на что он способен". Будь Эдмон Дантес действительно кротким и наивным, ни аббат Фариа, ни сокровища не изменили бы его. Даже голодная смерть отца. Не говоря о логичном поступке Мерседес после того, как его, Дантеса, приговорили к тюремному заключению (ведь он не был декабристом, чтобы невеста поехала за ним - иногда литература страшнее, чем настоящая жизнь).
Трансформация характера Дантеса происходит по простой причине - создаются условия для того, чтобы обнажились те его качества, о которых он и не подозревал. Но они у него были.
Вот сейчас вы смотрите на экран своего гаджета и читаете эти сроки. Может, даже кушаете или пьете кофе. Хорошо вам, тепло и сухо.
А тут - бац! - Маршак со своим четверостишием:
Как вежлив ты в покое и в тепле,
Но будешь ли таким во время давки
На поврежденном бурей корабле
Или в толпе у керосинной лавки?
Вряд ли. Тургенев, например, как истеричка, бегал по горящему кораблю и предлагал денег за свое спасение. Потом смирился, сел рядом с какой-то старухой - погибать. Тут его матросик один и заметил.
Но, ведь, есть люди, не теряющиеся, когда вокруг наступает всеобщее помрачение.
Лорд Альфред Вандербильд, на "Лузитании", отдал свой спасательный жилет женщине с ребенком. Сам он плавать не умел. Мало того, - следуя поступку Вандербильта, отдал свой спасательный жилет незнакомой женщине и его слуга, Роберт Денайер.
Т.е., дело не в том, лорд вы или слуга. Дело в вашей изначальной "закваске", говоря языком Джека Лондона.
Происхождение, воспитание, сокровища, аббат Фариа - дополнительные условия и переменные в уравнении вашей жизни. Но стержень (перемешанные гены родителей, их прадедов и прабабок et cetera) ваш - именно то, как вы себя ведете в различных ситуациях. Т.е., вас не деньги меняют или власть, эмоции или расчет, нет, никак! Они только создают возможность проявить то, что в вас есть.
И доказательство тому - существование тех, кто, действительно, не меняется в любой ситуации. Можно вспомнить Максимилиана Кольбе, священника, вызвавшегося умереть в нацистском концлагере вместо другого заключенного.
В немецких концлагерях было много священников. Только кто из них вызывался умереть ради другого, незнакомого, узника? Следовательно, дело не в монашестве. Дело в самом человеке. Исследуйте себя, познавайте, как говорил Сократ. Иначе можете остаться среднестатистическими. А, может, возомните себя святыми. Или грешниками. Только неверные это выводы, без постоянного самопознания. А оно не на горе происходит, в уединении, а в обществе. Человек себя познает среди людей. И не в монастыре, повторяя, как робот, молитвы, а в хосписе, ухаживая за смертельно больными и смиряя свою гордыню.
Поэтому Эдмон Дантес никогда доверчивым и кротким не был. Просто подходящей критической ситуации не было. И тут гений Дюма (да простит меня за эти слова Гюго!), - в романе "Граф Монте-Кристо" познал себя только граф. Антагонисты, Данглар, Фернан и Кадрусс, эволюций не переживали. Вот они - цельные персонажи: в любой ситуации они повели бы себя так, как в трактире, когда писали донос. Стоит ли удивляться, что именно Фернан и Данглар достигли в социуме солидных высот. То же можно сказать и о Кадруссе, мечущемся между эмоциями и рассудком.
Вильфоры, Данглары, Кавальканти... Они вокруг нас. Как и те, кто считает себя добросовестными, порядочными, честными...
Но не торопитесь примерять нимб праведников: вдруг обстоятельства изменятся?