Эту удивительную историю рассказала моя знакомая врач Алла.
После окончания мединститута её направили на работу в исправительно-трудовую колонию. В первое её дежурство привезли заключённого-суицидника. Алла понимала, что от поставленного ею диагноза зависит её профессиональный авторитет, и, вспомнив всё, чему училась пять лет, приступила к осмотру пациента. Пульса нет, не дышит, зрачки на свет не реагируют, вывод – труп! Для подстраховки вызвали скорую. Они тоже удостоверились в правильности диагноза, дополнительно сделав кардиограмму и непрямой массаж сердца, вывод тот же – труп.
Утром, на «разборе полётов», обратили внимание на неправильный диагноз врача, списав всё на особенности «первого блина». Возмущению Аллы не было границ. Она потребовала показать ей «труп». Ей дали возможность пройти в камеру. Надзиратель ехидно спросил, не пришла ли она проведать «труп», и подвёл к окошку двери тюремной камеры. Алла чуть не упала в обморок – её «труп», как ни в чём не бывало, доедал свою пайку…
Посрамлённая профессиональная гордость не давала молодому врачу покоя. Она решила выяснить, что произошло? Оказалось, когда «труп» перевозили через железнодорожный переезд, рельсы так высоко выступали над полотном проезжей части дороги, что скорая еле смогла их преодолеть. При этом машину так сильно трясло, что лёгкие «трупа» рефлекторно заработали от сотрясения тела. Поражённый санитар, сопровождавший пациента, закричал водителю: «труп» ожил», и его вместо морга повезли «по месту прописки» в ИТК…