Вот и подходит к концу учебный год. Выпускники рады, что закончили школу и вырвались на свободу. Но пройдёт время, и они будут вспоминать школьные дни с теплом и нежностью, как самый счастливый период их жизни.
После окончания школы мы не торопились обрывать школьные узы. Какое-то время мы всё ещё созванивались, встречались, выясняли, кто куда поступил. Узнавали, кто кого видел, просили передать приветы. Мечтали о новой встрече, о том, чтобы снова собраться всем классом у кого-нибудь на квартире.
И только через десять лет наша мечта наконец-то сбылась. Благодаря упорству и стараниям Нади мы собрались у неё на квартире, на знакомой квартире, где мы иногда танцевали, когда учились в старших классах. Это был такой тёплый и светлый вечер! Мы забыли про свои семьи, про мужей, жён и детей, про имена-отчества, и снова превратились в Лёшек, Вовок, Галок, Наташек.
С высоты взрослой жизни такими мелкими показались школьные трагедии. Вспомнили, какой удар получила Надя, когда мы провожали Вовку в армию. Первый раз мне разрешили не ночевать дома, так как проводы начались вечером, длились всю ночь, а рано утром мы были на призывном пункте.
Надя тогда дружила с Вовкой, и мы думали, что она была его девушкой, но там оказалась какая-то другая девушка, которая буквально висела у Вовки на шее, целовала его, и нам было очень жаль Надю. Вовка виновато смотрел на нас, а мы на его стриженую под ноль голову, грустные глаза. Пошёл дождь. Попрощались с Вовкой. Домой ехали молча, переживая первое мужское предательство.
Многие ребята служили в армии, мы переписывались с ними, я до сих пор храню их фотографии. Жаль, на встречу не пришёл Валентин. Когда-то, будучи в армии, он мне даже позвонил. Мы долго болтали, вспоминая школьные приключения.
Валентин презирал тройки. Если он чувствовал, что не сможет хорошо ответить, он предпочитал получить двойку, а не выкручиваться, юлить, ждать подсказки. «Не знаю», опустив длинные ресницы басил он, получал двойку и исправлял её на пятёрку на следующий день. «Тройка – это серость», считал Валентин. Одно время я, переняв его манеру, даже нахватала двоек, не желая получить удовлетворительную оценку, а потом доказывала себе и другим, что я не серость, что могу учиться на пятёрки.
Как мы удивились, что Женька, мечтавший стать разведчиком, женился на нашей же ученице! У него была большая библиотека книг о шпионах, разведчиках, милиции. Он давал их нам читать. Я вспомнила, как Женька в десятом классе пригласил меня в кино на «Карнавальную ночь». Был страшный мороз, а я, дурочка, в капроновых чулках. Пока дошли домой, чулки примёрзли к ногам. Я буквально отдирала их от коленок. Теперь Женька подполковник милиции, а его жена – капитан.
А вот и Толя. Однажды он пришёл ко мне на день рождения. Поздравил, протягивает коробочку. Открываю, а там…. В вате лежит высушенная голова человека! Я чуть не упала в обморок, а он довольно улыбался.
- Это знакомый привёз из Африки. Головы врагов сушат в песке, - пояснил Толька.
Я даже боялась дотронуться до коробочки, мама отнесла её на кафедру (она тогда работала на Географическом факультете МГУ), там все сбежались посмотреть. Доцент Эрик успокоил всех, пояснив, что это голова обезьяны, а не человека.
- Ну и забирай её себе, - сказала мама, отделавшись от такого подарка (прости, Толя!).
А вот как мы пострадали с Толькой, случайно встретившись в Марьиной роще. Еду я в трамвае, сижу и смотрю в окно. Вдруг вижу Тольку, сидящего на лавочке у входа в дом. Трамвай останавливается на остановке. Толька увидел меня в окне, сорвался с лавочки и прыгнул в вагон. Поехали вместе, радостно болтаем, он провожает меня домой. Заходим в наш маленький уютный дворик, садимся на лавочку. Вдруг откуда ни возьмись – мой муж! Посреди дня! Я представила ему Тольку.
- Ну и что твой одноклассник Анатолий забыл в нашем дворе? – спрашивает муж.
Толька ушёл. А я с мужем несколько дней не разговаривала. Потом я узнала, что и Тольке попало. Оказывается, он тогда ждал жену, забывшую дома кошелёк. Она возвращается, а мужа нет. Тоже поругались.
Всё-таки, школьная дружба – это нечто большее, чем просто дружба. Это как двоюродные сёстры и братья, с которыми жили много лет, а потом расстались.
Вижу гиацинты – вспоминаю Валерку, подарившего мне букет этих нежных цветов на моё шестнадцатилетие. Плыву на кораблике – вспоминаю Кольку в матросской тельняшке. Случайно увидев меня на теплоходе, он растерялся и скрылся в трюме, и не показывался весь день.
И самая необычная встреча – с Лёшкой Румянцевым, с которым когда-то катили на коньках в Лужниках. К сожалению, заочная, по телефону. Но какая! Я прочитала три книги, написанные Алёшей, теперь Алексеем Фёдоровичем, доктором технических наук, почётным авиастроителем, моим одноклассником. Вся его жизнь прошла перед моими глазами. В одной из книг увидела свою фотографию и целую страницу, посвящённую мне, моим глазам, голосу, запавшим в душу Алексея.
Книгу передали мне. В дарственной надписи сказано о «его юношеской влюблённости, которая была, есть и будет, ибо такие первые чувства не пропадают».
Ну вот, Лёша, а я и не догадывалась. Спасибо тебе за память!
А вот и фотография нашего выпускного класса на школьном дворе, с улыбающимися учителями. Всех помню!