МИХАИЛ БУЛГАКОВ — РЕАЛЬНАЯ ЖИЗНЬ
В ДОКУМЕНТАХ, ДНЕВНИКАХ, ВОСПОМИНАНИЯХ, ПИСЬМАХ.
15 мая 1892 г. Киев — 10 марта 1940 г. Москва
Свою поэзию имеют старина и вечность,
свою — новость,
доносящая до нас торопливый бег времени.
Но между этими полюсами
находятся документы,
вызывающие особое отношение:
интимное и историческое одновременно.
Ю.М. Лотман
«Письма больше чем воспоминания:
на них запеклась кровь событий,
это — само прошедшее,
как оно было,
задержанное и нетленное»
А.И. Герцен
История русской интеллигенции
есть история русской мысли.
Но не всякой мысли.
Интеллигенция есть еще
и категория нравственности.
Д.С. Лихачев
* * * * *
ОСНОВНЫЕ ИСТОЧНИКИ И ИХ ОБОЗНАЧЕНИЯ:
(Б.ДиП) — Том 10 - Письма, Мой Дневник Москва
(В. 1988) — «Воспоминания о Михаиле Булгакове» Москва. С.П. 1988г
(Е.С.Б.-Д) — Дневник Елены Сергеевны Булгаковой
(Е.А.З.- СП) — Елена Андреевна Земская «Михаил Булгаков и его родные. Семейный портрет»
(Е.--Б) — С. Ермолинский «О времени, о Булгакове и о себе» М. Аграф 2002.
(Л.Карум-В) — «Моя жизнь. Рассказ без вранья»
(Л.Е.Б.-М) — Любовь Белозерская «О мед воспоминаний», Ардис, Мичиган, 1979 г.
(В.В.М) — Маяковский В.В., Полн. собр. соч. в 13 т.т., т.12, Москва, ГИХЛ, 1959 , стр.303-305.
(М.А.Б.-Д) — Михаил Афанасьевич Булгаков — Дневник.
(М.Б.-М.Э.) — Михаил Булгаков. Мастер и Маргарита, Собачье сердце. Москва, Эксмо, 2006.
(М.В.М.) — М.В. Мишуровская
(Н.А.З.-Д) — Надежда Афанасьевна Земская - Булгакова (Дневники)
(Н.А.Б.-К) — Жизнь в Киеве: Воспоминания о Михаиле Булгакове Н.А.Булгаковой — Земской
(Н.Б 1977) — «Неизданный Булгаков: тексты и материалы» Ардис, Мичиган 1977
(П.) — Паршин Леонид.
(Т.Р.) - Татьяна Рогозовская
(Ч) — М. Чудакова — «Жизнеописание Михаила Булгакова»,Книга, М. 1988
(Я) — Л. Яновская - «Творческий путь Михаила Булгакова» СП Москва 1983
* * * * *
СОКРАЩЕНИЯ
А.И.Б. — Афанасий Иванович Булгаков (отец) 1859 -1907
А.М.З. — Андрей Михайлович Земский (муж Н.А.Б.) 1892-1946
В.М.Б. — Варвара Михайлрвна Булгакова (мама М.А.Б.) 1869-1922
В.А.К. — Варвара Афанасьевна Карум (сестра М.А.Б.) 1985-1956
В.А.Д. — Вера Афанасьевна Давыдова (сестра М.А.Б.) 1892-1972
Е.А.Б. — Елена Афанасьевна Булгакова (сестра М.А.Б.) 1902-1954
Е.С.Ш. и Е.С.Б — Елена Сергеевна (дев Нюренберг) в замужестве: Неелова,
Шиловская, Булгакова. (третья жена М.А.Б.)
И.А.Б. — Иван Афанасьевич Булгаков (брат М.А.Б.) 1900-1969
И.Л.К. — Ирина Леонидовна Карум (дочь В.А.К.) 1921-2005
К.П.Б. — Константин Петрович Булгаков — (двоюр. брат) 1892 -1950
Л.Е.Б. — Любовь Евгеньевна Белозерская (2-ая жена) 1895-1987
Л.С.К. — Леонид Сергеевич Карум (муж В.А.К.) 1888-1968
М.А.Б. — Михааил Афанасьевич Булгаков 1891-1940
Н.А.З. — Надежда Афанасьевна Земская (сестра М.А.Б.) 1893-1971
Н.А.Б. — Николай Афанасьевич Булгаков (брат М.А.Б.) 1898-1966
Н.Н.Д. — Николай Николаевич Давыдов (муж Веры А.Б.) 1898-1971
Н.П.Б. — Николай Петрович Булгаков (двоюр.брат) 1898- 1983
Т.Н.Л. — Татьяна Николаевна Лаппа (1-ая жена) 1892-1982
АББРЕВИАТУРА
ВЦИК — Всероссийский центральный исполнительный комитет (с1917-1938)
Г.А.Б.Т. — Государственный Академический Большой театр
ГПУ — Государственное политическое управление при НКВД СССР (с 1922- 23)
МАД — Московская ассоциация драматургов
МГБ — Министерство государственной безопасности СССР (с 1943-1953)
МХАТ — Московский художественный академический театр.
НКВД — Народный комиссариат внутренних дел (с 1934-1943)
ОГПУ — Объединённое государственное политическое управление (1923 -34)
РККА — Рабоче-Крестьянская Красная Армия (с 1918-1946)
РСФСР — Российская Советская Федеративная Социалистическая республика
РКП(Б) — Российская коммунистическая партия (большевиков)
СНК — Совет народных комиссаров (с 1917-1946)
СССР — Союз Советских Социалистических республик (с 1922-1991)
ЦК ВКП(б) — Центральный комитет Всероссийской коммунистической партии
* * * * *
ЧАСТЬ ПЯТАЯ — 1921-1940 г.г.
ЖИЗНЬ В МОСКВЕ
* * * * *
НАСТУПИЛ 1935 год
По восточному календарю это был год Зеленной Древесной Свиньи
Это был третий год второй пятилетки в СССР. В это время в стране продолжалась
ускоренная индустриализация, электрификация, прокладке дорог, а за счет
перевода сельского хозяйства на коллективное — колхозное, происходило
обеспечение продовольствием по твёрдым ценам.
В 1935 году началось движение многостаночниц в текстильной промышленности В
феврале 1935 г. на фабрике им. Ногина в Вичуге Анастасия Болдырева и Любовь
Большакова перешли на обслуживание 52-х станков.
В мае 1935 г. ткачихи Е. Виноградова и В. Сандалова установили всесоюзный
рекорд — обслуживали 70 станков.
С августа рекордное число обслуживали Евдокия Виноградова и Мария Виноградова.
В сентябре 1935 года с сообщения о рекордах шахтёра Стаханова
(31 августа 1935 г.). начинается Стахановское и Виноградовское движения.
В 1935 году в СССР была отменена карточная система.
* * * * *
В 1935 году
М.А.Б. с Е.С.Б. живет в Москве в Нащокинском переулке в доме 3/5 кв.44.
М.А.Б. работает в МХАТе ассистентом режиссера, играет в спектакле
« Пиквикский клуб» роль судьи.
* * * * *
ЯНВАРЬ 1935 г.
1 января 1935 г. вторник (1) – Новый год
Е.С.Булгакова в дневнике:
встречали у Леонтьевых.
Невероятное изобилие. Они необыкновенно милы и сердечны.
Все было хорошо, но около трех ввалилась компания их соседей
Шервинских и их гостей.
Мы почти сразу же ушли.
Сегодня у М.А. мигрень.
Из-за этого не пошли на премьеру водевилей в Сатиру.(театр)
А вечером М.А. полегчало, и он мне диктовал сценарий.
* * *
2 января 1935 г. среда (2) — Е.С.Булгакова в дневнике:
Сегодня через ВОКС отправила японскому театру запрошенные «Мертвые души».
Работа над сценарием.
Вечером была за кулисами в филиале, в уборной М.А.
смотрела, как его гримировали и одевали,
как он выходит на сцену.
В его уборной — клуб, собираются все участники спектакля.
* * *
3 января 1935 г. четверг (3) — Е.С.Булгакова в дневнике:
Оля (сестра) сказала, что назначено чтение новой пьесы Афиногенова,
о которой Немирович сказал: «Очаровательный эскиз».
Кроме того, Оля говорила, что надо по-человечески пожалеть Афиногенова:
и «Ложь» не вышла, и «Портрет» не вышел, а он с чисто большевистской
энергией все пишет и пишет…
Потом еще: «Мольер» не может идти ни на большой сцене, ни в филиале.
Если на большой пойдет, состав неподходящий, слабый. Если в филиале,
то ни с одной пьесой на большой сцене не расходится.
* * *
4 января 1935 г. пятница (4) — Е.С. Булгакова в дневнике:
Дикий мороз — тридцать два по Цельсию.
Днем была с М.А. в театре, их фотографировали всех в костюмах и
декорациях («Пиквик»).
Я была в лыжных бриджах, чем вызвала большое внимание среди актеров.
Вечером Лямины и Шапошниковы.
Удивительно приятные люди и
Бор<ис> Вал<ентинович> и жена».
* *
Ч-б Фото сделано в этот день - М.А.Б. в роли судьи в «Пиквикском клубе».
* *
Ч-б фото — из акта спектакля МХАТа «Пиквинский клуб» сцена суда.
* *
В этот день 4 января 1935 г. — в газете «Кино» опубликовано интервью
И. Пырьева, положившее начало возникшему недоразумению:
«С волнением и тревогой я начинаю труднейшую работу: постановку
картины „Мертвые души“ по поэме Н. В. Гоголя. Этим я буду занят
весь 1935 год. Используя материал поэмы, беспощадно вскрывающей
низость и гнет николаевской эпохи, я хочу показать миллионам
зрителей Советского Союза Россию Ноздревых, Маниловых, Собакевичей
и Плюшкиных, веками паразитировавших на спинах крепостных крестьян
и потому совершенно разложившихся, потерявших облик человеческого
существа.
Чичиков ; центральный образ. Одержимый страстью стяжательства,
жаждой обогащения, он сочетает в себе хитрость, мстительность и
дипломатическую гибкость со звериной хваткой волкодава. Чичиков ;
мировой образ. Это прототип Ставицкого, Детердинга, Базиля Захарова
и прочих хищников, действующих в наши дни на мировой арене капитализма.
Сценарий готов. Он написан известным драматургом М. А. Булгаковым
при моем ближайшем участии. Над постановкой вместе со мной работают
А. Левшин ; режиссер-ассистент,
В. Желобинский ; композитор,
А. Солодков ; оператор,
П. Павлов ; звукооператор,
М. В. Бабенчиков ; консультант,
Н. Минаев ; начальник группы».
* * *
5 января 1935 г. суббота (5) — в Доме кино состоялось обсуждение
сценария «Мертвых душ», прочитанного И. Пырьевым.
Резко отрицательно выступил В. Шкловский:
«У меня впечатление такое, что этот опыт инсценировки пока что не удался».
Разговоры о съемках еще некоторое время продолжались, но Пырьев переключился
на другую работу ; начал снимать фильм «Анка», получивший в прокате новое
название ; «Партийный билет».
Как раз в это время М. Ромм отказался снимать фильм по сценарию Катерины
Виноградской, а Пырьев согласился. В тот момент Пырьев выиграл во всех
отношениях. Сложная история киносценария «Мертвые души» еще нуждается в
уточнениях. Во всяком случае Виноградская не отказала Пырьеву в соавторстве,
как Булгаков. «Это была победища!» ; признавалась впоследствии Виноградская
после того, как фильм под названием «Партийный билет» вышел на экраны.
Не имея опыта общения с кинематографом, М.А.Б. не знал и не понимал, что в
кино режиссер является более важной персоной, чем сценарист, а его соавторсто
имеет большое значение.
* * *
7 января 1935 г. понедельник (1) — Рождество Христово (двунадесятый)
* *
В этот день 7 января 1935 г. — с Нового Года морозы лютые 30°,
хотя иногда меньше, в этот день —23°, сильнейший ветер.
О.Л. Книппер-Чехова написала из Москвы в письме — С. Л. Бертенсону в Голливуд:
Я не могу простить Вам, что Вы поверили, что я вышла замуж.
Разве в мои годы это делают? Стыдно. Живу бодро, треплюсь
много, сейчас работаю две роли «Враги» Горького и Фру Альвинг
в «Привидениях». Есть и общественная работа. Я — председатель
Месткома. Много юбилеев. На днях праздновали 20-летие Камерного
театра. Было пышно. . . Сейчас много Чеховских вечеров, ездила
в Ленинград — читала свои воспоминания, письма Антона Павловича
и рассказы. В театре чепуха. Трудно и нудно.
* * *
10 января 1935 г. четверг (4) — М.А.Б. написал в управление
по охране авторских прав тов. Г.М. Танину:[693]
10.02.35 г. Уважаемый Георгий Михайлович! Вот копия письма, которое
я получил от I-й фабрики 18.10.34 г. Все затребованные здесь поправки
были мною произведены по точной договоренности с режиссером. Тем не
менее фабрика написала мне, что они не удовлетворены, и ни одна из них
в режиссерский сценарий не была введена, за исключением эпизода с «дамой
приятной во всех отношениях», который был разработан режиссером Пырьевым
почему-то с отступлением от моего плана и, с моей точки зрения, не к
улучшению сценария.
Вместо же указанных поправок, о которых фабрика сообщает, что они
затребованы вышестоящими организациями, по ходу режиссерского сценария
введен ряд изменений, ничего общего с указанными поправками не имеющих.
М. Булгаков. Москва.
Опубликовано в журнале «Искусство кино», 1987, № 9.
Печатается и датируется по первому изданию.
* * *
13 января 1935 г. воскресенье (1) — Е.С.Булгакова в дневнике:
Были на генеральной «Китежа».
Музыка изумительная, постановка пыльная.
(« Сказание о невилимом граде Китеже и деве Февронии» Римского-Корсакова
в Большом т-ре.)
* * *
14 января 1935 г. понедельник (2) — Обрезание Господне (великий).
* * *
15 января 1935 г. вторник (3) — в СССР Зиновьев, Каменев и еще 17
высокопоставленных коммунистов преданы суду и приговорены к тюремному
заключению по обвинению в "моральной ответственности" за убийство Кирова
в 1934 году (суд закончился 17 января). По стране прокатывается волна арестов.
* *
В этот день 15 января 1935 г. – Е .С.Булгакова в дневнике:
Днем в вестибюле филиала М.А. окликнул и потом подошел к нему
Анатолий Каменский. Болтлив. М.А. слушал молча, изредка односложно отвечая.
Из рассказов А.Каменского: был в Париже на спектакле «Белая гвардия».
Когда актеры начали петь «Боже, царя храни…», публика встала.
«Не встали только Милюков и я».
* *
В этот день 15 января 1935 г. — Зиновьев, Каменев и еще 17
высокопоставленных коммунистов преданы суду и приговорены к тюремному
заключению по обвинению в "моральной ответственности" за убийство Кирова
в 1934 году (суд закончился 17 января).
В стране начинается новая волна арестов.
* * *
16 января 1935 г. среда (4) – Е.С.Булгакова в дневнике:
«Шляпа» в Вахтанговском. Убого. В антракте пригласили чай пить.
Там были Вересаев, Нежданова, вахтанговцы.
* * *
19 января 1935 г. суббота (1) — Богоявление или Крещение Господне
* * *
22 января 1935 г. вторник (4) — М.А.Б. лечил гипнозом Дмитриева от его страхов.
* * *
24 января 1935 г. четверг(6) – Е.С.Булгакова в дневнике:
У М.А. грипп, лежит. Горчаков привозил эскизы Вильямса к «Мольеру».
Особенно понравились М.А. — лестница у короля, внутренность театра — сцена
(в последнем акте) и кладбище.
* *
В этот день 24 января 1935 г. — в американском городе Ричмонд поступила в
продажу первая партия баночного пива под названием «Сливочный эль Крюгера» («Krueger Cream Ale»).
* * *
26 января 1935 г. суббота (2) – Е.С.Булгакова в дневнике:
М.А. четыре дня назад пробовал лечить Дмитриева тоже гипнозом — от его
страхов. Так вот сегодня Дмитриев звонил в диком восторге — помогло!
Когда еще можно придти? Мрачные мысли, говорит, его покинули, он себя не узнает.
* * *
27 января 1935 г. воскресенье (3) — Средневолжский край переименован в Куйбышевский край.
* * *
С 28 января по 6 февраля 1935 г. — в Москве 7-й съезд Советов СССР.
* * *
Булгаковы узнали, что в Ленинграде арестован (Кировский поток) Бобрищев — Пушкин.
(Александр Владимирович Бобрищев-Пушкин (25 ноября [7 декабря 1875,
Санкт-Петербург — 27 октября 1937, Сандармох, Карельская АССР)
российский политический деятель, адвокат, юрист и писатель.
Представитель рода Бобрищевых - Пушкиных.)
* * *
29 января 1935 г. вторник (5) — образована Калининская область.
* * *
Январь — февраль 1935 г. — М.А.Б. продолжает работу над пьесой о Пушкине,
«Мертвыми душами», «Ревизором».
* * *
31 яваря 1935 г. чктверг (1) — Дирекция Московского кинокомбината написала
письмо в Управление по охране авторских прав по поводу притензии М.А.Б. в
вопросе авторства сценария фильма «Ревизор».
Письмо от 31 января 1935 г. N 31
* * * * *
ФЕВРАЛЬ 1935
В начале февраля 1935 г. — М.А.Б. получил несколько сеансов лечебного гипноза; — (553 Ч)
* * *
3 февраля 1935 г. воскресенье (3) — состоялась премьера «Египетских ночей» -
сценической композиции А.Я. Таирова по Б. Шоу, А. С. Пушкину, В. Шекспиру
(перевод В.Луговского), постановка А. Я. Таирова, художник В. Ф. Рындин,
музыку написал С.Прокофьев.
Клеопатра –А. Коонен,
Антоний – Г.Петровский,
Цезарь – Н.Чаплыгин (Л.Фенин).
* * *
5 февраля 1935 г. вторник (5) — Е.С.Булгакова в дневнике:
«.. позвонил, наконец, доктор Берг. Объяснил, что был невероятно занят.
Предложил для сеансов — сегодня, седьмого и девятого.
Мы пошли к нему. Сеанс был, как говорил после М. А., замечательно хорош.
* * *
9 февраля 1935 г. суббота (3) – Е.С.Булгакова в дневнике:
Сегодня вечером у нас были Берги, Леонтьевы, Арендты и
Маруся Топленинова.
Т. «Люди они все очень благожелательные, — записывала Елена Сергеевна, —
и нам поэтому было хорошо». Сначала — до ужина — М.А. и Берг уединились
в кабинете для сеанса. А потом все ужинали. Уходя, Берг сказал, что он
счастлив, что ему удалось вылечить именно М.А.
* * *
10 февраля 1935 г. воскресенье(4) – Е.С.Булгакова в дневнике:
Сегодня М.А. один ходил в Театр на спектакль.
Сегодня М.А. в последний раз играл судью — вводят Курочкина.
Но я почему-то уверена, что М. А. еще будет играть.
Не знаю, почему.
* *
В этот день 10 февраля 1935 г. – М.А.Булгаков написал в управление
по охране авторских прав тов. Г. М. Танину,
10.02.35 г. Уважаемый Георгий Михайлович! Вот копия письма, которое я
получил от I-й фабрики 18.10.34 г. Все затребованные здесь поправки были
мною произведены по точной договоренности с режиссером. Тем не менее фабрика
написала мне, что они не удовлетворены, и ни одна из них в режиссерский
сценарий не была введена, за исключением эпизода с «дамой приятной во всех
отношениях», который был разработан режиссером Пырьевым почему-то с
отступлением от моего плана и, с моей точки зрения, не к улучшению сценария.
Вместо же указанных поправок, о которых фабрика сообщает, что они
затребованы вышестоящими организациями, по ходу режиссерского сценария
введен ряд изменений, ничего общего с указанными поправками не имеющих.
М. Булгаков. Москва.
Опубликовано в журнале «Искусство кино», 1987, № 9.
Печатается и датируется по первому изданию.
* *
В этот день 10 февраля 1935 г. — первый раз в Государственном
Еврейском театре (ГОСЕТ) спектакль "Король Лир".
Режиссер С. Радлов видел в Лире реакционера и консерватора, пытавшегося
противостоять ходу истории: «Дело идет к объединению Англии, а он режет свое
королевство на куски, за что и наказан Шекспиром, стоящим на страже
исторического прогресса». С этой трактовкой не соглашались актеры Соломон
Михоэлс, исполнитель роли Лира, и Вениамин Зускин, игравший Шута.
Их точку зрения разделял и художник спектакля А. Тышлер.
* * *
11 февраля 1935 г. понедельник (5) – М.А.Б. написал в управление по охране авторских прав
11.02.35 г.
Я ознакомился с письмом I-й Кинофабрики, адресованным в Управление по
охране авторских прав.
Сообщаю:
Никакое разрешение на внесение каких бы то ни было поправок к моему
авторскому сценарию я не давал, поэтому вся ответственность за такие
поправки, сделанные без моего ведома и согласия, ложится на кинофабрику,
кому бы она это ни поручала. Тем более что насколько я ознакомился
с режиссерским сценарием т. Пырьева (который, как мне известно, является
монтажным листом, а не авторским сценарием), внесенные им поправки не
имеют ничего общего с теми указаниями, которые мне были сообщены фабрикой,
как указания вышестоящих инстанций, и в соответствии с которыми я поправки
внес, хотя это и не входило в мои обязанности, поскольку фабрика мой
сценарий, дважды переделанный, приняла, полностью оплатила, одновременно
премировав меня «при пуске сценария в производство» (см. Договор).
Таким образом, я считаю:
1. Что фабрика нарушила мое право и существующие законы тем,
что без моего ведома и согласия переделала мой сценарий.
2. Что т. Пырьев, автор монтажного листа, никаких прав в результате
этих переделок не приобрел и соавтором сценария не сделался.
3. Что фабрика вольна оплачивать его труд по переделке любым порядком
без ущемления в дальнейшем моих авторских прав и что, повторяю, всю
ответственность за такого рода действия как передо мной, так и перед
общественностью и руководящими органами несет фабрика, которую я прошу
Управление поставить об этом в известность. М. Булгаков
Опубликовано в журнале «Искусство кино», 1987, № 9.
Печатается и датируется по первому изданию.
* * *
С 11 по 17 февраля 1935 г. — 2-й Всесоюзный съезд колхозников-ударников;
принятие Примерного устава сельскохозяйственной артели.
* * *
12 февраля 1935 г. вторник (6) – Е.С.Булгакова в дневнике:
Днем ходили с М.А. на лыжах, по Москве-реке.
Вечером — к Вересаевым.
М.А. читал четвертую, пятую, шестую, седьмую и восьмую картины.
Старику больше всего понравилась четвертая картина — в жандармском
отделении.
Вообще они все время говорят, что пьеса будет замечательная, несмотря
на то, что после читки яростно критиковали некоторые места. Старик не
принимает выстрела Дантеса в картину.
Русланов (актер Театра имени Вахтангова) советовал назвать пьесу
«Пушкин». Название «Последние дни» утвердилось значительно позже,
когда пьеса попала в МХАТ. (Е.-Б)
А Мария Гермогеновна оспаривает трактовку Натальи.
Но она неправа, это признал и В.В.
* * *
14 февраля 1935 г. четверг (2) – Е.С.Булгакова в дневнике:
Днем приходили из «Красной нови» за экземпляром биографии Мольера.
Оттуда звонили еще давно, но М.А. все не давал ответа. Теперь он уверяет,
что они провалятся так же, как Канторович.
* * *
Середина февраля 1935 г. — начало интенсивных репетиций
пьесы «Мольер» с участием К.С. Станиславского.
* * *
15 февраля 1935 г. пятница (3) — Сретение Господне (двунадесятый)
* * *
В этот день 15 февраля 1935 г. – Е.С.Булгакова в дневнике:
Вечером был Жуховицкий. Вечный острый разговор
на одну и ту же тему — о судьбе М.А.
— Вы должны высказаться… Должны показать свое отношение к современности…
— Сыграем вничью. Высказываться не буду.
Пусть меня оставят в покое.
* * *
16 февраля 1935 г. суббота – М.А. играл в «Пиквике».
* * *
Книга с вклеенным М. Булгаковым портретом
* * *
18 февраля 1935 г. понедельник (6) – Е.С.Булгакова в дневнике:
Вечером были у Вересаевых. Там были пушкинисты: Цявловский с женой,
Чулков, Неведомский, Верховский, кроме того — Тренев, Русланов.
Я, по желанию Викентия Викентьевича, сделала небольшой доклад по поводу
моего толкования некоторых записей Жуковского о последних днях Пушкина.
За ужином Вер[есаев], шутя, посвятил меня в «пушкинисты» (как в рыцарей посвящали).
Цявловский с диким темпераментом говорил о Пушкине, о книге «Литературное
насл. Пушкина». Неведомский болтал, болтал и залил красным вином скатерть.
* * *
20 февраля 1935 г. (2) — А.П. Гдешинский написал М.А.Б.:
20 II 1935
Дорогой Миша!
Так крепко соскучился я за тобой, так хотел бы повидать тебя,
что решаюсь просить тебя приехать хоть на недельку-другую в Киев.
Моя комната к твоим услугам, а также все возможное, чтобы тебе
было легко и приятно повидать нашу столицу, буде тебе это улыбнется.
Эх, тряхнем стариной, много ли осталось еще дней — неизвестно.
Целую тебя и жду ответа.
Твой Саша. Киев, Артема 58а, кв. 6 А. П. Гдешинский.
* * *
С 21 февраля по 1 марта 1935 г. — в Москве состоялся Моско;вский кинофестива;ль (Сове;тский кинофестива;ль в Москве;) — первый международный кино фестиваль в СССР.
Он был вторым киноконкурсом в мире после Венецианского фестиваля, впервые
проведённого в 1932 году. В Московском участвовали 9 стран:
Великобритания, Венгрия, Италия, Китай, Польша, СССР, США, Франция, Чехословакия.
* * *
22 февраля 1935 г. пятница (4) – Б.Ярхо подарил М.А.Б.
книгу «Мещанин во дворянстве» Мольера (Л., 1934)
с дарственной надписью от 22 февраля 1935 г.:
«Глубокоуважаемому Михаилу Афанасьевичу Булгакову,
на добрую память от переводчика». — (557 Ч)
* * *
23 февраля 1935 г. суббота (5) — М.А.Б. смотрел врач.
Диагноз доктора после обследования
Е.С.Булгакова в дневнике:
23 февраля доктор пишет ему (отказываясь от гонорара —
«за хождение в гости к добрым знакомым денег никак взять не могу»),
видимо, после результатов медицинского обследования:
«Бесконечно рад, что Вы вполне здоровы; иначе и быть, впрочем, не могло
— у Вас такие фонды, такие данные для абсолютного и прочного здоровья!».— (553 Ч)
* * *
26 февраля 1935 г. вторник (2) — шотландский изобретатель -
физик Роберт Уотсон-Уатт провел первые испытания радара
* * *
28 февраля 1935 г. четверг — закончена новая редакция киносценария «Ревизор».
* *
В этот день 28 февраля 1935 г. —в США Уоллес Каротерс
получил впервые синтетическое волокно — нейлон.
* * *
В феврале 1935 г. — заместитель директора Управления по охране авторских прав
Величкин написал письмо в Московский кинокомбинат по вопросу авторских прав М.А.Б.
Директору Московского кинокомбината, копии: Союз советских писателей
(Драм-секция), ГУКФ, тов. Шумяцкому,
тов. Булгакову На Ваше письмо от 31 января с. г. N 31 при этом
сопровождаем копии писем М. А. Булгакова от 10 и 11 февраля с. г.
Вполне разделяя соображения, приводимые автором сценария «Мертвые души» ;
т. Булгаковым Управление по охране авторских прав обращает Ваше внимание,
что Кинокомбинатом допущено нарушение законов об авторском праве тем, что
поправки и изменения сценария были по поручению Кинокомбината произведены
т. Пырьевым без согласования с автором. Оставляя в стороне вопрос о
соавторстве тов. Пырьева по сценарию, который, как видно из Вашего письма,
никем не возбуждался и сообщение, о котором в печать было дано помимо
Дирекции фабрики, Управление по охране авторских прав считает, что каковы
бы ни были объем и характер внесенных в сценарий изменений, они должны быть
обязательно согласованы с автором сценария, о чем Управление и просит
Кинокомбинат.
Вместе с тем Управление считает, что Кинокомбинату необходимо дать в
печать сообщение, что помещенная в газете «Вечерняя Москва» от 20.01 с.г.
№ 17 информация о фильме «Мертвые души» в части указания автора сценария
является неточной, так как автором его является только т. Булгаков.
Зам. директора Управления Величкин, юрисконсульт Городецкий.
Опубликовано в журнале «Искусство кино», № 9.,
Печатается и датируется по первому изданию.
* * *
Март — апрель 1935 г. — В МХАТе продолжение репетиций «Мольера».
* * * * *
МАРТ 1935 г.
2 марта 1935 г. суббота (2) — М.А.Б. написал письмо в Киев другу детства А.П. Гдешинскому:
Москва. 2. III. 1935.
Дорогой Саша!
Спасибо тебе за то, что вспомнил меня, за милое приглашение.
Если ты полагаешь, что проживаешь в Киеве — жестоко заблуждаешься!
По крайней мере, киевский адресный стол тебя в Киеве не видит.
Я был в прошлом августе и бабья рука высунула в окошечко бумажку,
на которой отчетливо написано, что А.П.Гдешинский в Киеве «не значится».
Теперь вижу, что чертовы куклы в адресном столе, как и полагается,
наврали. Ты «значишься», и я рад твоему письму.
Я был в Киеве с одной целью — походить по родной земле и показать
моей жене места, которые я некогда описывал. Она хотела видеть их.
К сожалению, мы могли пробыть в Киеве только пять дней. В «Континентале»
мне не дали номера. Хорошо, что приютил один киевлянин.
* * *
5 марта 1935 г. вторник(5) – Е.С.Булгакова в дневнике:
Тяжелая репетиция у Станиславского. «Мольер».
М.А. пришел разбитый и взбешенный. К. С. вместо того, чтобы разбирать
игру актеров, стал при актерах разбирать пьесу. Говорит наивно,
представляет себе Мольера по-гимназически. Требует вписываний в пьесу.
Запись беседы Станиславского с Булгаковым, сделанная помощником режиссера
(опубликована в «Летописи» Станиславского), ясно показывает, что режиссер и
драматург говорят по поводу этой пьесы на разных языках и взаимопонимание в
данном случае просто невозможно. Станиславский «считает, что спектакль и
пьеса требует доработки. Главный недостаток С. видит в односторонней
обрисовке характера Мольера, в принижении образа гениального художника,
беспощадного обличителя буржуа, духовенства и всех видов шарлатанства...
В спектакле «слишком много интимности, мещанской жизни, а взмахов гения
нет». С. вступает в спор с М. А. Булгаковым, который утверждает, что Мольер
«не сознавал своего большого значения», своей гениальности. И Булгаков
«стремился, собственно, дать жизнь простого человека» в своей пьесе.
«Это мне совершенно неинтересно, что кто-то женился на своей дочери», —
возражает С. ...Мольер <...> может быть наивным, но это не значит, что
нельзя показать, в чем он гениален». — (553 Ч);(91-95 Н.Б.)
* *
В этот же день 5 марта 1935 г. — М.А.Б. написал в «Украинфильм»
5.03.35 г.
Убедившись в процессе моей работы над сценарием «Ревизор» по Гоголю,
что работа режиссера М. Каростина, постановщика этой фильмы, выходит за
пределы чисто режиссерской области, а становится работой авторского
порядка, нужной для создания высококачественной сатирической комедии,
я прошу «Украинфильм» в договор мой по «Ревизору» в качестве моего
соавтора ввести Михаила Степановича Каростина с тем, чтобы авторский
гонорар, следуемый мне по договору, был разделен мною с Каростиным
пополам. Наша соавторская работа с Каростиным началась 1 февраля 1935 г.
М. Булгаков
P.S. Прошу поставить меня в известность об исполнении этого моего письма. М. Б.
Опубликовано в журнале «Искусство кино», № 9.
Печатается и датируется по первому изданию.
* *
В этот жк день 5 марта 1935 г. — О.Л. Книппер-Чехова написала
из Москвы в письме — С. Л. Бертенсону в Голливуд:
« …В театре странно и не очень приятно. «Враги» — что то ужасное и
не везучее — играть пьесу трепаную по другим театрам, пьесу плохую —
невероятно противно. Какое-то страдание. И режессер наш молодой Кедров
тихоход необычайный. Мне скучно невыразимо в театре. Не знаешь за что
взяться...»
* * *
6 марта 1935 г. среда (6) — М.А.Б. написал письмо
своему другу А.П. Гдешинскому в Киев
Продолжение письма 2 марта ; А.П. Гдешинскому:
Не мог в один присест написать письмо, так как оторвали театральные
дела. Итак, был я и на выступе в Купеческом, смотрел на огни на реке,
вспоминал свою жизнь. Когда днем я шел в парках, странное чувство
поразило меня. Моя земля! Грусть, сладость, тревога! Мне очень бы
хотелось еще раз побывать на этой земле. Раньше лета, в лучшем случае
весной, этого сделать нельзя (сезон). Но думаю, что летом исполню
намеченное. Напиши мне о своей жизни. Женат ли ты? Где работаешь?
Если не лень — что-нибудь о стиле жизни в Киеве.
Вопрос о поездке не так прост. Если я поеду, то обязательно с женою,
и тут всплывают все эти беспокойства с «Континенталем» и прочее.
Так напиши же мне о себе!
Твой Михаил.
П.С. Жену мою зовут Елена Сергеевна. И живем мы втроем: она, я и
8-летний Сергей, мой пасынок, — личность высоко интересная.
Бандит с оловянным револьвером и учится на рояле.
Порадуй письмом. М.
Нащокинский переулок, д. 3, кв. 44.
Опубликовано в « Творчество Михаила Булгакова», кн.1, Л., 1991, с. 235;236.
Печатается и датируется по первому изданию.
* * *
8 марта 1935 г. пятница (2) — М.А.Б. на комплекте журнала «Искра»
за 1861 год М.А.Б. написал:дарственную надпись :
« Милому Михаилу Степановичу Коростину
8.III 1935 г. М.Булгаков.
P.S. Сохраните себя таким, как Вы есть и,если
Вам будут показывать свиные рыла вместо лиц,
Пишу это в память наших мучений над Ревизором.
С большой верой в Вас. М.Булгаков.
Тогда же, там же.»
* * *
10 марта 1935 г. воскресенье (4) — М.А.Б. ездил к Станиславскому
по поводу репетиций спектакля по «Мольеру»
Е.С.Булгакова в дневнике:
«Опять у Станиславского. Маленький оперный зал в Леонтьевском.
Станиславский начал с того, что погладил М.А. по рукаву и сказал:
«Вас надо оглаживать». Очевидно, ему уже передали, что М.А.
обозлился на его разбор при актерах. Часа три торговались.
Мысль Станиславского в том, что надо показать во всех картинах,
что Мольер — создатель гениального театра. Хочет вписывания таких
вещей, которые М. А. считает тривиальными или ненужными.
Яростное столкновение со Станицыным и Ливановым, которые,
обрадовавшись поддержке К. С. стали требовать вставок в роли.
Но сегодня М. А. пришел домой в лучшем состоянии, чем в прошлый раз.
Как-то успокоился. Говорит, что Станиславский очень хорошо сострил
про одного маленького актера, который играет монаха при кардинале —
что «это поп от ранней обедни, а не от поздней». — (Е.С. -Д)
* * *
С 11 марта по 27 апреля 1935 г. — Великий пост (48 дней)
* * *
14 марта 1935 г. четверг (2) — М.А.Б. письмо П.С. Попову ( М.— Л.)
« Станиславский «стал мне рассказывать о том, что Мольер гений и
как этого гения надо описывать в пьесе. Актеры хищно обрадовались
и стали просить увеличивать им роли. Мною овладела ярость. Опьянило
желание бросить тетрадь, сказать всем: — пишите вы сами про гениев
и про негениев, а меня не учите, я все равно не сумею. Я буду лучше
играть за вас. Но нельзя, нельзя это сделать. Задавил в себя это,
стал защищаться». «Коротко говоря, надо вписывать что-то о значении
Мольера для театра, показать как-то, что он гениальный Мольер и
прочее. Все это примитивно, беспомощно, не нужно.
И теперь сижу над экземпляром, и рука не поднимается.
Не вписывать нельзя — пойти на войну — значит, сорвать всю работу,
вызвать кутерьму форменную, самой же пьесе повредить, а вписывать
зеленые заплаты в черные фрачные штаны!.. Черт знает, что делать!
Что это такое, дорогие граждане? А за окном, увы, весна. То косо
налетит снежок, то нет его, и солнце на обеденном столе.
Что принесет весна? Слышу, слышу голос в себе - ничего!». — (554 Ч).
1935 г. 14 марта. Москва
Гравидан, душа Павел, тебе не нужен — память твоя хороша:дом № 3, кв.44.
Не одни киношники. Мною многие командуют. Теперь накомандовал
Станиславский. Прогнали для него Мольера [без последней картины
(не готова)], и он вместо того, чтобы разбирать постановку и игру,
начал разбирать пьесу. В присутствии актеров (на пятом году!)
он стал мне рассказывать о том, что Мольер гений и как этого гения
надо описывать в пьесе. Актеры хищно обрадовались и стали просить
увеличивать им роли. Мною овладела ярость. Опьянило желание бросить
тетрадь, сказать всем: пишите вы сами про гениев и про негениев, а
меня не учите, я все равно не сумею. Я буду лучше играть за вас.
Но нельзя, нельзя это сделать! Задавил в себе это, стал защищаться.
Дня через три опять! Поглаживая по руке, говорил, что меня надо
оглаживать, и опять пошло то же. Коротко говоря, надо вписывать что-то
о значении Мольера для театра, показать как-то, что он гениальный
Мольер и прочее. Все это примитивно, беспомощно, не нужно.
И теперь сижу над экземпляром, и рука не поднимается. Не вписывать
нельзя — пойти на войну — значит сорвать всю работу, вызвать кутерьму
форменную, самой же пьесе повредить, а вписывать зеленые заплаты в
черные фрачные штаны!.. Черт знает, что делать!
Что это такое, дорогие граждане?
Кстати — не можешь ли ты мне сказать, когда выпустят Мольера?
Сейчас мы репетируем на Большой сцене. На днях Горчакова (режиссер)
оттуда выставят, так как явятся «Враги»(1) из фойе. Натурально пойдем в
филиал, а оттуда незамедлительно выставит Судаков с пьесой Корнейчука(2)
Я тебя и спрашиваю, где мы будем репетировать и вообще когда всему этому
придет конец? Довольно о «Мольере»!
Своим отзывом о чеховской переписке(3) ты меня огорчил.
Письма вдовы и письма покойника произвели на меня отвратительное
впечатление. Скверная книжка! Но то обстоятельство, что мы по-разному
видим один и тот же предмет, не помешает нашей дружбе.
Блинов не ели. Люся хворала. (Теперь поправляется.) А за окном, увы,
весна. То косо полетит снежок, то нет его, и солнце на обеденном столе.
Что принесет весна? Слышу, слышу голос в себе — ничего!
Опять про Мольера вспомнил! Ох, до чего плохо некоторые играют.
И в особенности из дам К.(4). И ничего с ней поделать нельзя.
Заботы, заботы. И главная, поднять Люсю на ноги.
Сколько у нас работы, сколько у нас хлопот. Устала она.
Анну Ильиничну за приписку поцелуй. Анна Ильинична!
Вашим лыжным подвигом горжусь. Пиши еще.
Представляю себе, как вкусно сидите Вы у огня.
Славьте огонь в очаге.
Твой Михаил.
Опубликовано в журнале «Новый мир», 1987, № 2.
ещё в «Письма».
Публикуется и датируется по автографу.
Прекрасные отношения, существовавшие между Булгаковым и Станиславским в
течение ряда лет, в период репетиции пьесы «Мольер» стали осложняться.
Станиславский по-прежнему с чистым сердцем и любовью относился к Булгакову.
Об этом, например, свидетельствует следующая запись в дневнике
Е. С. Булгаковой (25 августа 1934 г.):
«М.А. все еще боится ходить один. Проводила его до театра,
потом зашла за ним. Он мне рассказал, как произошла встреча
К[онстантина] С[ергеевич]а [...] Речь К[онстантина] С[ергеевич]а
в нижнем фойе [...] Когда кончил, пошел к выходу, увидел М.А. —
поцеловались. К.С. обнял М.А. за плечо, и так пошли.
— Что пишете сейчас? — Ничего, Константин Сергеевич, устал.
— Вам нужно писать... Вот тема, например: некогда все исполнить...
и быть порядочным человеком. Потом вдруг испугался и говорит:
— Впрочем, вы не туда повернете! — Вот... все боятся меня…
— Нет, я не боюсь. Я бы сам тоже не туда повернул».
Но вторжение Станиславского в процесс работы над пьесой после
длительнейших репетиций Булгаков воспринимал резко отрицательно.
Об этом остром восприятии пишет и Е. С. Булгакова в дневнике.
Запись 5 марта 1935 г.; 10 марта; 20 марта:
Горчаков Николай Михайлович (1898—1958) — режиссер, работал над постановкой «Мольера».
[1] Имеется в виду пьеса М. Горького «Враги», премьера которой состоялась
в МХАТе в октябре 1935 г.
[2] Имеется в виду пьеса Корнейчука «Платон Кречет» в постановке И.Я. Судакова. Премьера пьесы состоялась в июне 1935 г.
[3] Речь идет о переписке А. П. Чехова и О.Л. Книппер (издана в трех томах в 1934—1936 гг.).
В письме П. С. Попова, в частности, говорилось: «Я как-то с боязнью брался за
книгу, опасался, что еще больше разочаруюсь в Книппер. Но письма говорят в ее
пользу...»
[4] Очевидно, Булгаков имеет в виду актрису Лидию Михаиловну Кореневу (1885—1982), игравшую Мадлену.
* * *
16 марта 1935 г. суббота (4) — Германия отказывается выполнять положения
Версальского договора о демилитаризации и вновь вводит воинскую повинность.
Адольф Гитлер опубликовал закон о введении в Германии всеобщей воинской повинности.
* * *
17 марта 1935 г. воскресенье (5) — Е.С.Булгакова в дневнике:
« мы узнали, что Б. И. Ярхо и Шпет арестованы.
За что, мы, конечно, не знаем». — (557 Ч)
Это были аресты, связанные с так называемым «делом немецких словарей»,
или «делом словарников» — так попотом определяли его современники.
В эти дни были также арестованы Д.С. Усов, сын проф. Челпанова,
М.А. Петровский (брат его был арестован еще осенью 1929 года, но через
два с лишним года вернулся домой).
М.В. Вахтерева (жена Ф. А. Петровского) рассказывала, как наутро после
обыска она позвонила братьям Ярхо. К телефону подошел Григорий Исаакович.
— Можно Борю? — спросила Мария Васильевна.
— Уже нельзя. Но я знаю, что и Мишу нельзя, потому что от нас они поехали
к вам...
«Дело о словарях», по свидетельству современников, фабриковалось следующим
образом: филологи-германисты участвовали как внештатные сотрудники
издательства, выпускавшего словари, в подготовке немецко-русских словарей.
Штатная сотрудница издательства Елизавета Александровна Мейер, немка по
происхождению, получала деньги за всех участников работы и раздавала им под
расписки. Ее брат был обвинен в шпионаже в пользу Германии: у нее нашли
расписки филологов — по ним их и брали.
М.А. Петровский рассказывал брату, когда они встретились впоследствии в
Томске, как следователь, выслушав объяснения подследственного, сказал:
— Все вы так говорите, а шпион сказал, что это — деньги за шпионаж!
Так все трое покинули Москву навсегда.
С 1935 по 1937 гг. М.А. Петровский и Г.Г. Ярхо жили в Томске, работали
в библиотеке; в 1937 году их забрали, они получили «10 лет без права
переписки» и вскоре погибли. — (557-558 Ч)
* * *
19 марта 1935 г. вторник (1) — Е.С.Булгакова в дневнике:
у нас были Оля с Калужским. М.А. рассказывал нам,
как все это происходит в Леонтьевском. (у Станиславского)
Семнадцатый век старик называет «средним веком», его же —
«восемнадцатым». Пересыпает свои речи длинными анекдотами
и отступлениями, что-то рассказывает про Стаховича, про
французских актеров, доказывает, что люди со шпагами не могут
появиться на сцене, то есть нападает на все то, на чем пьеса
держится. Главное иезуитство и купеческая манера в том, что,
портя какое-нибудь место, уговаривает Мишу «полюбить» это
искажение. <...>
Гр. Конский рассказывал про К. С.
Шла репетиция в его оперном театре — «Царская невеста».
Один молодой певец страшно боялся Станиславского и все старался
держаться за печкой.
Станиславский:
— Это кто там за печкой прячется? Как ваша фамилия?
— … .
— Вы кого играете?
— ….
— Вы должны так держаться на сцене, как будто вы самую главную
роль играете. Вы оперу знаете?
— Знаю, Константин Сергеевич.
— Продирижируйте всю! С самого начала!
Актер — в поту — берет палочку и дирижирует.
После увертюры, которую он, ко всеобщему удивлению, хорошо провел,
— К.С. — Убрать его из спектакля!
Или еще:
Телешева приводит к Станиславскому Конского репетировать «Мертвые души».
Станиславский:
— Как ваша фамилия?
— Конский, Константин Сергеевич.
— Этого не может быть! Таких фамилий не бывает!
* * *
20 марта 1935 г. среда (2)– Е.С.Булгакова в дневнике:
« Все это время прошло — у Станиславского с разбором «Мольера».
М. А. измучен. Станиславский хочет исключить лучшие места:
стихотворение, сцену дуэли и т.д. У актеров не удается,
а он говорит — давайте, исключим.
М. А. говорит:
— Я не доказываю, что пьеса хорошая, может быть, она плохая.
Но зачем же ее брали? Чтобы потом калечить по-своему?
Но во мне нет сомнений относительно пьесы, и Станиславский
вызывает во мне одно бешенство».
Миша свои мучения с Мольером и Станиславским очень образно,сравнил:
«Представь себе, что на твоих глазах Сереже начинают щипцами уши
завивать и уверяют, что это так и надо, что чеховской дочке тоже
завивали и что ты это полюбить должна»
У него наивное представление о Мольере и он думает,
что нужно изобразить как в хрестоматии. Писать противно!» — (555 Ч)
А сегодня вздумал пугать М.А. французским послом:
— А что вы сделаете, если посол возьмет и уедет со второго акта?
М. А. говорит:
— Представь себе, что на твоих глазах Сергею начинают щипцами уши
завивать и уверяют, что это так и надо, что чеховской дочке
тоже завивали, и что ты это полюбить должна…
* * *
23 марта 1935 г. суббота (5) — СССР продал Китайскую Восточную железную
дорогу государству Маньчжоу-го за 140 миллионов иен.
* * *
24 марта 1935 г. (6) — в Харькове открыт памятник Т. Г. Шевченко, украинскому
поэту, писателю, художнику и мыслителю. Авторы памятника — скульптор Матвей
Манизер и архитектор Иосиф Лангбард. Фигуры персонажей произведений
Т. Шевченко скульптор М.манизер лепил с актеров театра «Березиль»,
каждому из которых потом подарил маленький их бюст.
* * *
В марте 1935 г. — Распоряжением Ленсовета Ленинградскому областному Союзу
художников передано всё здание бывшего Императорского Общества поощрения
художеств по улице Герцена дом 38.
Новым Председателем ЛОСХ избран Н. Э. Радлов, сменивший на этом посту
К.С. Петрова-Водкина. Были образованы секции:
живописи (председатель секции Н. И. Дормидонтов),
скульптуры (председатель В. В. Эллонен),
графики (председатель Д. И. Митрохин),
театра и кино (председатель В. М. Ходасевич).
Союз насчитывал 425 членов.
* * *
25 марта 1935 г. понедельник (1) – Е.С.Булгакова в дневнике:
« были на концерте вагнеровском в Большом зале консерватории.
Дирижировал Сенкар, пел Рейзен — Вотана, прощание и заклинание огня.
Оркестр мал для Вагнера, всего человек восемьдесят.
Рейзен — страшная дубина. »
* *
Сенкар нам понравился, он чувствует Вагнера. Оркестр мал,
человек 80, не больше. Рейзен поет очень дурно, хотя голос у него
очень сильный. Хорошо он спел только последнюю фразу заклинания.
Сидели мы в 6-м ряду. Я была в черном платье с разрезом на спине,
что вызывало большое внимание. Одна дама злобно сказала:
«Ненавижу такие вещи!»
«То тепло и слякотно, то вьюга», — записывала Елена Сергеевна в тот же день. — (558 Ч)
* * *
26 марта 1935 г. вторник (2) – М.А.Б возобновляет работу над пьесой о Пушкине.
— Е.С.Булгакова в дневнике:
размышления над поведением зачастившего к ним молодого актера:
«...явился сегодня без звонка часа в три.
Очень я к нему присматриваюсь — что за фигура.
Не могу разобрать. Вопросы задает без конца.
Разговор ведет на точно такие же темы и в той же
манере, как и К. и Жуховицкий. — (558 Ч)
Сегодня звонил Жуховицкий и рассказывал, что в одном американском
журнале Вельс написал статью о советском театре. Там он пишет
примерно так, что советский театр, оставив агитацию, перешел
на другие рельсы. Во-первых, появилась советская комедия, верней,
фарс, во-вторых, ставят классиков, и, в-третьих, есть Михаил Булгаков.
Если бы таких драматургов было несколько, можно было бы сказать,
что существует советская драма.
М.А. продиктовал мне девятую картину (Пушкина») — набережная Мойки.
Концовка — из темной подворотни показываются огоньки — свечки
в руках у жандармов, хор поет «Святый Боже…»
Наконец, сегодня М.А. написал отзыв о режиссерском сценарии «Мертвых душ».
Про многое: «Это надо исключить!». Но исключит ли Пырьев?
* * *
27 марта 1935 г. среда (3) — М.А.Б. завершает черновую редакцию пьесы (Пушкин).
* * *
29 марта 1935 г. (5) пятница – Е.С. Булгакова в дневнике:
Пронзительный ветер и солнце. Весна чувствуется.
«В Москве — лорд Иден, хранитель печати. В «Известиях» был его портрет —
он еще сравнительно молодой человек. Молод и красив.— 38 лет».
М.А. безумно смешно показывает, что это такое — хранитель печати, как он
ее прячет в карман, как, оглянувшись по сторонам, вынимает, торопливо
пришлепывает и тут же прячет.
Проводила М.А. в Театр, посидела напротив в артистическом кафе, пока он
получал жалованье, потом проводила его к Станиславскому.
Во время нашего отсутствия принесли конверт из американского посольства.
Приглашает нас посол на 23 апреля. Приписка внизу золотообрезного картона:
фрак или черный пиджак.
Надо будет заказать М. А.. черный костюм, у него нет.
Какой уж фрак. Это интересно побывать!»
Оля по телефону рассказала, что Мамошин говорил Калужскому:
«Ячейка устраивает обсуждение «Мольера». Доложим К.С. мнение
парторганизации об этой пьесе, а там уже дело Театра».
— Чтобы в филиале шла?
— В филиале — это своим чередом. Но вообще!..
* * *
30 марта 1935 г. суббота (6) – Е.С.Булгакова в дневнике:
С М.А, зайдя сначала к портному Павлу Ивановичу, пошли в Торгсин.
Купили английскую хорошую материю по восемь руб. золотом метр.
Приказчик уверял — фрачный материал. Но крахмальных сорочек — даже уж
нефрачных — не было. Купили черные туфли, черные шелковые носки.
Сергей с Лоли были на концерте.
— Такая дрянь, такая гадость, ни за что больше не пойду.
— А на чем играли?
На чем попало.
Материю купили очень хорошую, приказчик уверяет, что английская
спец(иально) для фрака и смокинга, но страшно дорого — 25 руб.
золотом отрез. — (559 Ч)
Булгаков пишет врачу С. М. Бергу, у которого лечился последнее время
гипнозом:
«Коротко говоря, я чувствую себя очень хорошо. Вы сделали так,
что проклятый страх не мучит меня. Он далек и глух». — (558-559 Ч)
* *
В тот же день 30 марта 1935 г. — М.А.Б. написал письмо
в Киев своему другу детства А.П. Гдешинскому ;
30 марта 1935 г.Москва
Я писал тебе, дорогой Саша, письмо в ответ на твое, но от тебя
нет ничего. Так что я начинаю думать, что ты, не получил моего
послания. Подай весть!
Твой Михаил.
Пиши заказным Нащокинский пер., 3, кв. 44.
Опубликовано в «Творчество Михаила Булгакова», кн. 1, Л., 1991.
* * *
31 марта 1935 г. воскресенье (1) — Е.С.Булгакова в дневнике:
М.А. пригласили в партком, там было обсуждение «Мольера».
Мамошин говорил, что надо разобраться, что это за пьеса и
почему она так долго не выходит. А также о том, что «мы должны
помочь талантливому драматургу Михаилу Афанасьевичу Булгакову
делать шаги». О пьесе говорил: «Она написана неплохо».
Заседание было длинное, сперва с исполнителями, потом их удалили.
* * *
В марте 1935 г. — в Москву по приглашению директора Малого театра, для
постановки что-нибудь из Шекспира, приехал английский режиссер Гордон Крег,
человек которому мировой театр обязан рождению профессии режиссера в
современном понимании этого явления. Он пробудет в Москве несколько недель.
Он остановился в “Метрополе”, там же, где жил в годы работы над “Гамлетом”
в МХТе за четверть века до этого.
* * * * *
АПРЕЛЬ 1935 г.
1 апреля 1935 г. понедельник (1) —
В апреле Ушакова сфотографировала М.А.Б. сидящего у себя в квартире на балконе
* * *
2 апреля 1933 г. вторник (2) — день рождения Елены Афанасьевны Светлаевой -
Булгаковой (сестра М.А.Б.) - 31 год. Живет в Москве с мужем Михаилом
Васильевичем Светлаевым, в Малом Каретном переулке 9, кв 1, в большой
коммунальной квартире, занимали большую комнату. Муж преподает в
Московском областном педагогическом институте имени В.П. Потемкина
(впоследствии — имени Н.К. Крупской). Елена работает в этом институте
библиотекарем.
* * *
4 апреля 1935 г. четверг (4) — в МХАТе репетиция у Станиславского «Мольера»
(1 акт) протокол. — (96-107 Н.Б.)
* * *
5 апреля 1935 г. пятница (5) – Е.С. Булгакова в дневнике:
М.А. у Вересаева. Читал две последних картины из «Пушкина» — вчерне.
Кто-то рассказал М.А. (он сам не видел), что в Театре вывешена
резолюция парткома, в которой сказано что-то вроде того, что «пьесе
грозила опасность превратиться в личную драму Мольера, но ввиду того,
что К.С. хочет расширить ее, — ее следует выпустить».
* * *
6 апреля 1935 г. суббота (6) – Е.С. Булгакова в дневнике:
Вечером был Русланов.
М.А. рассказал ему содержание «Пушкина».
Говорил, что еще не решил для себя, как назвать пьесу.
Русланов советовал — «Пушкин».
Русланов записывает нас на дачный участок в их поселке.
Мечты о даче.
* * *
7 апреля 1935 г. воскресенье (1) — Благовещение Пресвятой Богородицы.
* * *
В этот день 7 апреля 1935 г. – М.А.Б. встречается с приехавшей в Москву А.А. Ахматовой.
Е.С.Булгакова в дневнике:
Ходили днем в “Кубу”, там переплетная мастерская. Кроме того —
ларек с книгами. Купил М.А. переписку Чайковского с Мекк и
материалы Достоевского. (по-видимому, сб. «Ф. М. Достоевский.
Материалы и исследования», вышедший в 1935 г. — (М. Ч.)
Обедала у нас Ахматова, приехала хлопотать за какую-то высланную
из Ленинграда знакомую. Говорит, что Модзалевский сказал ей,
что сразу же ответил на мое письмо.
М.А. приходит с репетиций у К.С. измученный.
К.С. занимается с актерами педагогическими этюдами.
М.А. взбешен — никакой системы нет и не может быть.
Нельзя заставить плохого актера играть хорошо.
Потом развлекает себя и меня показом, как играет Коренева Мадлену.
Надевает мою ночную рубашку, становится на колени и бьет лбом о пол
(сцена в соборе).
Сегодня звонила в «Красную новь», наткнулась прямо на Мармуша,
который быстро сказал, что десятого, или двенадцатого
будет решен вопрос о печатании Булгакова в их журнале.
— Запомни: больше никогда в жизни ты его не услышишь и не увидишь.
(таких предсказаний было немало, он имел к ним вкус — и замечательно,
что не только по устным рассказам Елены Сергеевны, но и по дневнику
ее можно видеть, что значительная их часть сбывалась — так рукопись
«Мольера» «без всякого сопроводительного письма» возвращена из
«Красной нови» 26 апреля 1935 г. — после телеграммы Елены Сергеевны).—(559 Ч)
* * *
8 апреля 1935 г. понедельник (2) – М.А.Б. встречается с Б.Л. Пастернаком у К.А. Тренева.
Е.С.Булгакова в дневнике:
В «Литературной газете», по словам Ермолинского, напечатано:
режиссер Коростин будет ставить «Ревизора» по сценарию Шкловского.
(Текст не буквальный.)
Часа через два звонил Коростин, только что приехавший из Киева,
радостно объявил о принятии последнего варианта сценария М.А.
Когда я сказала о заметке, захохотал.
Вечером зашел Вересаев. М.А. говорил с ним о предложении
Ермолинского инсценировать для кино будущего «Пушкина».
Вересаев сказал:
— Я уже причалил свою ладью к вашему берегу.
Делайте, как вы находите лучшим.
По-видимому, старику было приятно. Он только спросил,
знает ли сценарист, что пьеса без Пушкина?
Потом он ушел наверх к Треневу, где справлялись имянины жены Тренева.
А через пять минут появился Тренев и нас попросил придти к ним.
М.А. побрился, выкупался, и мы пошли.
Там была целая тьма малознакомого народа. Длинный, составленный стол
с горшком цветов посредине, покрытый холодными закусками и бутылками.
Хозяйка рассаживала гостей. Потом приехала цыганка Христофорова, пела.
Пела еще какая-то тощая дама с безумными глазами. Две гитары.
Какой-то цыган Миша, гитарист. Шумно.
Пастернак с особенным каким-то придыханием читал свои переводные
стихи, с грузинского. После первого тоста за хозяйку Пастернак объявил:
- «Я хочу выпить за Булгакова!»
Хозяйка: «Нет, нет! Сейчас мы выпьем за Викентия Викентьевича, а потом
за Булгакова!»
— «Нет, я хочу за Булгакова! Вересаев, конечно, очень большой человек,
но он — законное явление. А Булгаков — незаконное!»
Билль-Белоцерковский и Кирпотин опустили глаза — целомудренно».
* * *
9 апреля 1935 г. вторник (3) – Е.С.Булгакова в дневнике:
Дмитриев и Конский. Гриша принес мне Цвейга —
биографию Марии-Антуанетты, на французском.
Дмитриев, придя, сурово потребовал стакан молока и белый хлеб.
У него, кажется, язва. Он выпивает молоко, ложится животом
книзу на диван — и ему делается легче. Во всяком случае
за ужином с аппетитом ел салат, икру, огурцы.
Все у нас было холодное на ужин, так как целый день не горел газ.
И обеда не было. М.А. был в ударе, рассказывал
«Мольера», показывал Станиславского, Подгорного, Кореневу и
совершенно классически — Шереметьеву в роли Рене, няньки Мольера.
Потом показал Владимира Сергеевича, брата К.С.
У Дмитриева катились градом слезы — от смеху, он задыхался.
Это, правда, смешно:
Влад. Серг. умильно смотрит на собеседника святыми глазами,
пожимает ему руку, а сам в это время бросает острый
тревожный взгляд на вошедшего нового человека.
Гриша сказал, что он непременно придет отправлять нас на посольский
вечер, хочет видеть, как все это будет. Очень заинтересован, почему
пригласили.
* * *
В тот день 9 апреля 1935 г. — А.П.Гдешинский написал М.А.Б.:
9 IV 1935. Киев, Артема 58а, кв. 6.
Дорогой Миша!
Получил оба твои письма(1) и был очень рад, что ты мне ответил.
Извини, что не отвечал тотчас же. Конечно очень жаль, что
проклятый адресный стол лишил меня удовольствия встретиться с
тобой, а также с твоей женой и сыном. Надеюсь, что в этом году
обстоятельства сложатся благоприятно и Вы, будучи в Киеве,
остановитесь у меня. Боюсь только, что моя комната и скромна и,
конечно, не может быть проуивупоставлена «Континенталю».
Однако от этого ничуть не уменьшается мое самое искреннее
желание видеть тебя, Елену Сергеевну и Сережу у себя редкими
и дорогими гостями. Напиши только заранее, когда приблизительно
ты располагаешь быть в Киеве, чтобы не было какого-либо совпадения,
мешающего осуществить Ваш визит. О себе пока не буду много
распространяться — служу понемногу в консерватории и в Детской
музыкальной школе, директором которой (школы) состоит моя жена
Лариса Николаевна. (Помнишь на Гоголевской ты был в 1923 г. и
оставил даже на столе надпись «За неимением манжет писал на столе
М.Б. май 1923 г.».
Жизнь наша сложилась так, что я живу на Гоголевской, но имею еще
комнату на Львовской, где у меня что-то вроде рабочего кабинета.
Сию комнату я и предлагаю в полное ваше распоряжение. Кончаю.
Напишу следующий раз больше.
Сейчас жена сильно простудилась, и у меня много беготни.
Твой Саша.
Передай мой привет Елене Сергеевне.
Бандит,(2) играющий на рояле, меня заочно очаровал.
1 - Письма М. Булгакова от 2—6 марта 1935 г. и 30 марта 1935 г.
2 - Пасынок М. Булгакова — Сергей Шиловский.
* * *
10 апреля 1935 г. среда (4) — в МХАТе репетиция у Станиславского Мольера
(1 акт) протокол. (без М.А.Б.) — (109 -115 Н.Б.)
* *
В этот день 10 апреля 1935 г. – Е.С. Булгакова в дневнике:
Сергей порезал большой палец, да так сильно, что М.А. решил,
что — калека, музыка кончена. (Он мечтает сделать из Сергея пианиста
или дирижера.) М.А. взбесился, орал на него, на нас с Лоли, что не
досмотрели. Сергей стоял, бледнел, синел. М.А. уложил его, перевязал
палец. Вызвали Блументаля. Тот успокоил.
Вечером — к Леонтьевым.
* * *
11 апреля 1935 г. четверг (5) — в МХАТе репетиция у Станиславского Мольера
(1 акт) протокол. (без М.А.Б.) — (116 -121 Н.Б.)
* *
В этот день 11 апреля 1935 г. — Е.С.Булгакова в дневнике:
Утром позвонил Жуховицкий. Когда мы можем назначить день — Боолену
(секретарю посла) очень хочется пригласить нас обедать.
М.А. вместо ответа пригласил Боолена, Тейера (тоже секретарь) и Жуховицкого
к нам сегодня вечером.
Ужин — икра, лососина, домашний паштет, редиски, свежие огурцы,
шампиньоны жареные, водка, белое вино.
М.А. показал свои фотографии и сказал, что подает прошение о заграничных
паспортах. Жуховицкий подавился. А американцы нашли, что это очень хорошо,
что ехать надо. Боолен хочет вместе с Жуховицким переводить на английский
«Зойкину квартиру». На прощанье сговорились — девятнадцатого придем к
Боолену обедать.
* *
— записывала (Е.С.Б.) в этот же день (видимо, как всегда, ночью)
— пригласил Боолена, Тефа (личного секретаря) Буллита) и Ж. к нам
сегодня вечером.
(Она любила кормить гостей и любила описывать поданное на стол;
внимание к хорошему столу легко увидеть и в сочинениях Булгакова —
в «Собачьем сердце» и в «Мастере и Маргарите» это будет носить вызывающий
идеологизированный характер.) — (560 Ч)
«Американцы говорят по-русски — Боллен совсем хорошо.
Ужин начался с того, что Миша показал фотографии свои для анкет
и сказал, что завтра он подает заявление о заграничном паспорте,
хочет ехать месяца на 3 за границу.
Ж. едва не подавился. Американцы говорят, что надо ехать.
Мечта об Америке...
Б(оолен) хочет с Жух. переводить «Зойкину квартиру».
Сидели долго и, по-видимому, им было весело у нас.
Бол-л(ен) пригласил нас 19-го обедать». — (561 Ч)
* * *
12 апреля 1935 г. пятница (6) — Булгаковы были у Шапошниковых….
Е.С.Булгакова в дневнике:
«Зашли к Шапошниковым вечером. Миша сыграл с ним в шахматы.
Потом Серг(ей) Ерм(олинский) проводил нас домой,
зашел к нам и просидел до 3 часов ночи». — (561 Ч)
* * *
13 апреля 1935 г. суббота (1) – М.А.Б. встречается с приехавшей в Москву А.А. Ахматовой.
— Е.С.Булгакова в дневнике:
Пришло письмо от Николая из Парижа: «Зойкину квартиру» все-таки
хотят ставить в театре «Vieux Colombier». Николай пишет, что группа
актеров (б. актеров Художественного театра) ставит в Северной Америке
«Дни Турбиных». Кто будет охранять права М.А.?
М.А. днем ходил к Ахматовой, которая остановилась у Мандельштамов.
Ахматовскую книжку хотят печатать, но с большим выбором.
Жена Мандельштама вспоминала, как видела М.А. в Батуме лет четырнадцать
назад, как он шел с мешком на плечах. Это из того периода, когда он
бедствовал и продавал керосинку на базаре.
Оля (Бокшанская) рассказывала: Станиславский, услышав, что Булгаков
не пришел на репетицию из-за невралгии головы, спросил:
— Это у него, может быть, оттого невралгия, что пьесу надо переделывать?
Из Олиных рассказов:
У К. С. и Немировича созрела мысль исключить филиал из
Художественного театра, помещение взять под один из двух их
оперных театров, а часть труппы уволить и изгнать в окраинный
театр, причем Вл. Ив. сказал:
— У Симонова монастыря воздух даже лучше… Правда, им нужен
автомобильный транспорт…
Но старики никак не могут встретиться вместе, чтобы обсудить
этот проект.
К.С. позвонил Оле:
— Пусть Владимир Иванович позвонит ко мне.
Оля — Вл.Ив-чу. Тот:
— Я не хочу говорить с ним по телефону, он меня замучает.
Я лучше к нему заеду… тринадцатого, хотя бы.
Оля — К.С. у. К.С:
— Я не могу принять его тринадцатого, раз что у меня тринадцатое
— выходной день. Мне доктор не позволяет даже по телефону говорить.
Вл.Ив. — Оле:
— Я могу придти шестнадцатого.
Оля — К. С.'у.
К.С. — Жена моя, Маруся, больна, она должна разгуливать по комнатам,
я не могу ее выгнать.
Вл.Ив. — Оле:
— Я приеду только на пятнадцать минут.
К. С. — Оле:
— Ну, хорошо, я выгоню Марусю, пусть приезжает.
Вл. Ив. — Оле:
— Я к нему не поеду, я его не хочу видеть. Я ему письмо напишу.
Потом через два часа Вл.Ив. звонит:
— Я письма не буду писать, а то он скажет, что я жулик и
ни одному слову верить все равно не будет.
Просто позвоните к нему и скажите, что я шестнадцатого занят.
Объясняется это последнее тем, что старики (Леонидов, Качалов и Москвин)
страшно возмутились и заявили протест против такого отношения к актерам.
И Вл. Ив. сдал все свои позиции.
Оля передала, со слов Ник. Влад. Сологуба, что умер Юра Неелов
(первый муж Е.С.Б.)
* * *
Автографы на первом томике «Белой гвардии»
* * *
14 апреля 1935 г. воскресенье (2) — М.А.Б. в МХАТе на репетиции «Мольера»
у Станиславского (1 акт) протокол. — (122-126 Н.Б.)
* *
В этот день 14 апреля 1935 г. — М.А.Б. написал исьмо в Париж брату — Н.А. Булгакову
Москва, 14. IV. 35 г.
Нащокинский переулок, дом № 3, кв. 44.
Дорогой Никол!
Рад, что от тебя пришла весть. Писем от тебя уже давно нет.
В частности, я не получил и февральского твоего письма.
Мы живем благополучно, но я навалил на себя столько работы,
что не справляюсь с ней. Хворал переутомлением, сейчас
чувствую себя лучше.
К сожалению моему, профессор д’Эрель у меня не был[706],
и я не знал даже, что он в Москве.
О том, что в Америке играют сейчас на русском языке «Дни Турбиных»,
я знаю [707]. У меня есть вырезки из американской прессы.
Я написал Фишеру вчера и прошу охранить и получить мой гонорар,
но не знаю, что выйдет у них.
Большое спасибо тебе, что ты обстоятельно пишешь о «Зойкиной квартире».
В свое время я послал Рейнгардт мои комментарии, как она просила.
Конечно, этого совершенно недостаточно. Необходимо мое присутствие.
На днях я подаю прошение о разрешении мне заграничной поездки,
стараясь приноровить ее к началу осени (август — сентябрь,
октябрь, примерно). Я прошу тебя теперь же обратиться в театральные
круги, которые заинтересованы в постановке «Зойкиной квартиры»,
с тем, чтобы они направили через Полпредство Союза в Наркоминдел
приглашение [для] меня в Париж в связи с этой постановкой.
Я уверен в том, что если кто-нибудь в Париже серьезно взялся
бы за это дело, это могло бы помочь в моих хлопотах. Неужели
нельзя найти достаточные связи в веских французских кругах,
которые могли бы помочь приглашению?
Жди от меня дальнейших писем, а на это прошу тебя ответить
незамедлительно. Целую тебя и Ивана, желаю благополучия, очень
благодарю тебя.
Твой Михаил.
Примечания
Опубликовано в «Письма. Публикуется и датируется по машинописной копии (ОР РГБ, ф. 562, к. 19, ед. хр. 16, л. 2).
Незадолго перед этим Н. А. Булгаков писал брату:
«Недели через три в СССР уезжает мои шеф — чудесный бактериолог
проф. Феликс д’Эрель, открывший бактериофаг. Он приглашен сделать
несколько сообщении. Если он будет в Москве (и встретится с тобой.
Его маршрута и программы я не знаю), я прошу тебя оказать ему при
случае всякую поддержку по мере сил, средств и возможностей.
Это очень порядочный и милейший человек, высококультурный [...]
Познакомь его с театральным делом, устрой, если, конечно, можешь,
посещение театра, представлений. Он ко мне великолепно относится и
сделал много добра».
Булгаков, естественно, собирался достойно выполнить просьбу брата,
тем более что Николай Афанасьевич крайне редко затруднял Булгакова
просьбами.
(Мне не понятно на основании чегог сделаны такие выводы, о том,
что М.А.Б. собирался достойно выполнить просьбу брата. Как мне
кажется, даже совсем наолборот. - А.Руд)
«В Северную Америку, — сообщал Николай Афанасьевич, —
поехала группа драматических артистов под руководством арт. Леонидова,
который тебя знает. Они дают там и твою „Белую гвардию“. Перед отъездом
я с ним виделся, и он обещал мне лично позаботиться о защите твоих
авторских прав по этим спектаклям».
В деталях описывая предварительную работу к постановке «Зойкиной квартиры»,
Николай Афанасьевич убедительно просил выслать авторские комментарии к
тексту пьесы.
Лаконичная запись в дневнике Е. С. Булгаковой по этому поводу:
«Письмо от Николая, Мишиного брата, из Парижа. „Зойкину квартиру“ все-таки
хотят ставить в Парижском театре [...] Масса запросов, в том числе запрос
о спектаклях группы актеров (б. художественников) в Сев. Америке.
Ставят „Дни Турбиных“. Кто будет охранять Мишины права?»
* * *
15 апреля 1935 г. понедельник (3) — в МХАТе репетиция «Мольера» у
Станиславского (протокол - без М.А.Б.) — (127-132 Н.Б.)
* * *
16 апреля 1935 г. вторник (4) – Е.С. Булгакова в дневнике:
Утром позвонил и вечером пришел из «Литературного агентства» Уманский
насчет «Мертвых душ». Спросил и о «Мольере».
Но договор на него с Фишером еще не кончился.
А «Мертвые души» проверю, они как будто свободны.
Звонил Катинов, что Шумяцкому понравился сценарий «Ревизора»,
что он хотел бы говорить с М.А. лично. Завтра Коростин заедет
за М.А. и поедут на совещание к Шумяцкому, там и Катинов будет.
* * *
17 апреля 1935 г. среда (5) — в МХАТе репетиция «Мольера» у Станиславского
(1 акт) протокол. (без М.А.Б.) — (134 Н.Б.)
* * *
В этот день 17 апреля 1935 г. – Е.С. Булгакова в дневнике:
Коростин около двенадцати позвонил, что он сидит в ГУФК'е и неизвестно
еще, когда будет совещание. Так и не позвонил.
* * *
18 апреля 1935 г. четверг (6)_— Е.С. Булгакова в дневнике:
«Утром позвонила в Ржевский, Ев(гений) Ал(ександрович) сказал мне,
что арестована Ирина Свечина. Я сейчас же пошла к Алекс(андру)
Андр(еевичу). Он в ужасном состоянии — говорит, что совершенно
потерял работоспособность, то дом стал как гроб...». — (561 Ч)
* *
Арест Ирины Свечиной (возможно, что Е.С.Б.. записала о жене Свечина
Александра Андреевича сослуживца своего второго мужв Шиловского,
которую она знала.
* * *
К М.А.Б. в гости его сестра,
* * *
19 апреля 1935 г. пятница (1) — в СССР основано добровольное спортивное
общество «Спартак». К этому спортивному обществу относились и все
театральные организации.
* *
В этот день 19 апреля 1935 г. — Е.С. Булгакова в дневнике:
Обедали у Боолена. Были еще какие-то американцы из посольства,
Жуховицкий и — неожиданно — Лина Степанова.
* *
В этот же день 19 апреля 1935 г. — Елена Сергеевна описала обед
у Боолена — «кв(артира) в посольском доме — светлая, хорошая,
электрич(еский) патефон, он же — радио.
Конечно, Жуховицкий. Потом пришли и др(угие) американцы из
посольства, приятные люди, просто себя держат.
Перед обедом подавали коктейль. Обед без супа.
Мы с Мишей оба удивились, когда появилась Лина С.
На прощанье Миша пригласил американцев к себе.
Лина С. Сказала:
«Я тоже хочу напроситься к вам в гости». — (563 Ч)
* * *
20 апреля 1935 г. суббота (2) — вторично арестован Александр Георгиевич
Габричевский, сверстник М.А.Б.
Алекса;ндр Гео;ргиевич Габриче;вский
(1891.09.06 Москва —1968.09.03, Коктебель, Крымская область) —
советский историк и теоретик пластических искусств, искусствовед,
литературовед, переводчик, доктор искусствоведения. После ареста
в 1935 году отбывал 3-х летнюю ссылку, освобождён досрочно в 1936 году.
* * *
21 апреля 1935 г. воскресенье (3) — Е.С.Булгакова в дневнике:
Вчера в театре на «Мертвых душах» мне передали протокол
репетиции «Мольера», на которой М. А. не присутствовал.
Из него видно, что К. С. всю пьесу собирается ломать и
сочинять наново. М.А. тут же продиктовал мне письма
Станиславскому и Горчакову с категорическим отказом от
переделок и просьбой вернуть пьесу, если она не подходит
Театру в этом виде.
* *
В этот день 21 апреля 1935 г. — в Париже Н.А.Булгаков написал письмо М.А.Б.:
* * *
22 апреля 1935 г. понедельник (4) — М.А.Б. письмо Станиславскому.
Москва, 22 апреля 1935 г.
Многоуважаемый Константин Сергеевич!
Сегодня я получил выписку из протокола репетиции «Мольера»
от 17. IV. 35, присланную мне из Театра.
Ознакомившись с нею, я вынужден категорически отказаться от
переделок моей пьесы «Мольер», так как намеченные в протоколе
изменения по сцене Кабалы, а также и ранее намеченные текстовые
изменения по другим сценам, окончательно, как я убедился, нарушают
мой художественный замысел и ведут к сочинению какой-то новой
пьесы, которую я писать не могу, так как в корне с нею не согласен.
Если Художественному Театру «Мольер» не подходит в том виде,
как он есть, хотя Театр и принимал его именно в этом виде и
репетировал в течение нескольких лет, я прошу Вас «Мольера» снять
и вернуть мне.
Уважающий Вас
М. Булгаков.
Е. С. Булгаковой в дневнике
«Сегодня мы с Мишей прочли протокол репетиции „Мольера“ [...]
Из него видно, что Станиславский всю пьесу собирается ломать и
сочинять наново. В сцене „Кабалы“, например [...] Чаша терпения
переполнилась, и Миша тут же продиктовал мне письма Станиславскому
и Горчакову с категорическим отказом от переделок».
Станиславский спокойно отнесся к письму Булгакова.
Не изменяя текста пьесы, он стремился актерскими и режиссерскими
средствами доказать свою правоту.
Биографы К. С. Станиславского и В. И. Немировича-Данченко подробно
описали ход репетиций «Мольера», использовали стенографические записи
бесед режиссеров с актерами и другие документы времени.
« Перескажем здесь наиболее существенные факты постановки пьесы.
Много лет уже тянулась история с постановкой «Мольера», то ярко вспыхивала,
то угасала вновь. 5 марта 1935 г. Н. М. Горчаков показал Станиславскому
всю пьесу, кроме картины «Смерть Мольера». По воспоминаниям Н. М. Горчакова,
старый мастер смотрел репетицию с живейшим интересом, сочувствовал героям,
улыбался во время комедийных сцен. Потом в присутствии артистов, Горчакова
и Булгакова он высказал свои замечания. Эти замечания Станиславского записал
помощник режиссера В.В. Глебов: «Считает, что спектакль и пьеса требуют
доработки. Главный недостаток С. видит в односторонней обрисовке характера
Мольера, в принижении образа гениального художника, беспощадного обличителя
буржуа, духовенства и всех видов шарлатанов».
«Когда я смотрел, я все время чего-то ждал... Внешне все сильно, действенно...
много кипучести, и все же чего-то нет. В одном месте как будто что-то
наметилось и пропало. Что-то недосказано. Игра хорошая и очень сценичная пьеса,
много хороших моментов, и все-таки какое-то неудовлетворение. Не вижу в Мольере
человека огромной мощи и таланта. Я от него большего жду... Важно, чтобы я
почувствовал этого гения, не понятого людьми, затоптанного и умирающего.
Я не говорю, что нужны трескучие монологи, но если будет содержательный
монолог, — я буду его слушать... Человеческая жизнь есть, а вот артистической
жизни нет. Может быть, слишком ярка сценическая форма и местами убивает собой
содержание».
В спектакле «много интимности, мещанской жизни, а взмахов гения нет».
С. вступает в спор с М. А. Булгаковым, который утверждает, что Мольер «не
сознавал своего большого значения», своей гениальности. И Булгаков в своей
пьесе «стремился, собственно, дать жизнь простого человека».
«Это мне совершенно неинтересно, что кто-то женился на своей дочери, —
возражает С. — ... Если это просто интим, он меня не интересует. Если же это
интим на подкладке гения мирового значения, тогда другое дело». Мольер «может
быть наивным, но это не значит, что нельзя показать, в чем он гениален».
С. предлагает «расставить нужные акценты („крантики, оазисы“), которые
придадут всей пьесе и спектаклю иное звучание» {70}.
Булгаков описал свои впечатления от встреч со Станиславским, читатели уже
знают, что им «овладела ярость». Но он смирился на первых порах и попытался
«вписывать что-то о значении Мольера для театра», попытался «показать как-то,
что он гениальный Мольер и прочее». Сидел над экземпляром, и «рука не
поднимается».
Булгаков переделал картины «Ужин короля» и «Собор», внес небольшие поправки
и в другие сцены, так, больше для видимости, чем по существу.
В апреле Станиславский проводит несколько репетиций «Мольера», «беседует с
исполнителями об образах, разбирает роли по линии физических действий,
уточняет главное, наиболее существенное в каждом куске и сцене, выявляет
отношение каждого действующего лица к Мольеру, учит актеров типичным для
мольеровского времени манерам, ритуалам, жестам...» (См. книгу И. Виноградской с. 403).
Переделки пьесы не удовлетворяют Станиславского, и он снова возвращается к
тексту пьесы, настаивает на том, что автор обкрадывает сам себя и сам себе
вредит, потому что в пьесе «много исторически неверного». Булгаков наотрез
отказался вставлять в свою пьесу подлинные тексты произведений Мольера,
вспоминал позднее Горчаков, для того, чтобы, по мнению Станиславского,
показать Мольера гениальным комедиографом.
На одной из репетиции В. Я. Станицын, игравший роль Мольера, почувствовал,
что Станиславский добивается от него исполнения совсем другого характера
Мольера, а не того, каким он изображен у Булгакова. Станицын сказал об этом
Станиславскому, но Учитель настаивал на своем понимании Мольера, считая
главным в его жизни то, что он боролся и его задавили, а не то, что он
подличал. Самое опасное, говорил Станиславский, если получится Мольерчик.
Мольерчика, конечно, никто не хотел, и прежде всего сам Булгаков.
И в дальнейшем, репетируя «Мольера», Станиславский стремился вложить в игру
актеров и актрис несколько иной смысл драмы, чем тот, что задумал Булгаков.
И драма Мольера приобретала совсем иной смысл, иной характер, а Станиславский
все еще надеялся, что автор «сам местами пересмотрит свою пьесу». Его не
удовлетворяет текст, он фантазирует, предлагает свои варианты картин, реплик...
И написанные Булгаковым картины распадаются, текст взламывается, все нужно
создавать заново.
Запись репетиции 17 апреля была послана М. А. Булгакову.
По поводу этой записи и написал М. А. Булгаков столь резкое
письмо, которое читатели только что прочитали.
Расскажем коротко о последующем ходе репетиций «Мольера».
Письмо Булгакова было прочитано во время очередной репетиции «Мольера» 28 апреля.
Станиславский, записывает В.В. Глебов, «призывает актеров не падать духом,
а добиваться актерскими и режиссерскими средствами осуществления намеченной
линии и победить автора, не отступая от его текста». «Это труднее, но и
интересней».
«Мы попали в тяжелое положение, и надо самим находить выход из него.
Я стараюсь вытянуть из вас, что вам нужно, что вам хочется, что вас увлекает.
Без увлечения нельзя ничего сделать», — так говорил Станиславский.
Но и последующие репетиции под руководством Станиславского мало что
добавили в постановку спектакля. Спектакль разваливался, актеры чувствовали,
что они не могут дать того, чего от них добивался Станиславский. Сначала
Станицын понял, что он утрачивает ту многогранность образа, которую он должен
был играть по замыслу драматурга: потом Б. Н. Ливанов, исполнитель роли
Муаррона, заявил, что он «сбит пьесой», стал ее ненавидеть и хочет от нее
избавиться; потом Л. М. Коренева, репетировавшая роль Мадлены Бежар,
высказала Станиславскому, что она готовила роль совсем по-другому, чем он
требует от нее. То, что было раньше, — ошибки, теперь надо играть по-другому:
«Прежде искали чувства, теперь — физические действия», — заявил Станиславский.
В ходе многочисленных репетиций «Мольера» возникли противоречия не только
между драматургом и постановщиком, но и между актерами и постановщиком пьесы.
Пришлось постановку пьесы завершать В. И. Немировичу-Данченко.
Булгаков во время этого конфликта со Станиславским почти совсем отошел от
Художественного театра, а порой ему казалось, что он возненавидел МХАТ вообще.
Осенью возобновились репетиции под руководством Н. М. Горчакова и самого
М.А. Булгакова. 31 декабря спектакль посмотрел Немирович-Данченко, решивший
в оставшееся время до премьеры кое-что уточнить, кое в чем помочь актерам в
завершении созданных ими образов. Ничто не предвещало драматического финала.
Но не будем забегать впеоред.
* * *
23 апреля 1935 г. вторник (5) — Е.С.Булгакова в дневнике:
«Днем — я в парикмахерской, на Арбате подхожу к машинам нанимать такси,
выходит шофер. «Пожалуйте!» Я ему сказала, что дам 40 р., чтобы он отвез
вечером нас, а потом заехал за нами в 3 часа ночи. Охотно согласился.
Одевала меня портниха и Тамара Томасовна. Платье — вечернее, исчерна-синее
с бледно-розовыми цветами, очень хорошо вышло. — (563 Ч)
Миша в черном костюме — очень хорошем.
* *
Бал у американского посла.
М. А. в черном костюме.
У меня вечернее платье исчерна-синее с бледно-розовыми цветами.
Поехали к двенадцати часам.
Шофер опять не взял денег вперед. Сказал, что приедет за нами.
Мы сказали — в 3 часа. Он сказал: «не рано ли?». — (564).
Я никогда в жизни не видела такого бала, — Посол стоял наверху на лестнице,
встречал гостей. Все во фраках, было только несколько пиджаков и смокингов.
Литв(инов)— во фраке, Бубнов в защитной форме (нарком просвещения сохранял
свой облик, знакомый Булгакову по Киеву 1919 года. — (М. Ч.), несколько
военных наших. Афиногенов в пиджаке, почему-то с палкой. Берсенев с
Гиацинтовой. Мейерхольд и Райх, Вл.Ив. с Котиком. Таиров с Коонен.
Буденный, Тухачевский, Бухарин в старомодном сюртуке, под руку с женой,
тоже старомодной. Радек в каком-то туристском костюме. Бубнов в защитной форме.
* *
Боолен и другой американец, который оказался военным атташе, первый во
фраке, второй — в парадной красной форме с золотыми аксельбантами.
Боолен и Файмонвилл спустились к нам в вестибюль, чтобы помочь.
Буллит поручил м-с Уайли нас занимать.
* *
В зале с колоннами танцуют, с хор — прожектора разноцветные.
За сеткой — живые птицы и фазаны (масса) — порхают.
Оркестр, выписанный из Стокгольма.
М.А. пленился больше всего фраком дирижера — до пят.
* *
Ужин в специально пристроенной для этого бала к посольскому особняку столовой,
на отдельных столиках. Живые медвежата в углу, козлята, петухи в клетках.
За ужином играли гармонисты».
* *
В углах столовой — выгоны небольшие, на них — козлята, овечки, медвежата.
По стенкам — клетки с петухами.
С женской недоброжелательной пристальностью взгляда она отмечает:
«Среди гостей мелькнул Берсенев с напряженным растерянным лицом.»
Сама она чувствует себя на этом балу полностью в своей стихии, в упоении.
Красивая, хорошо причесанная и прекрасно одетая спутница придает уверенности
и Булгакову. Он не чувствует себя растерянным — для него это, несомненно,
законная часть той «нормы» жизни, которую он мечтал «восстановить» еще осенью
1921 года. Вместе с тем то не вполне обыкновенное зрелище и действо,
участниками которого они оказались, будило его воображение.
* *
«Ужинали в зале, где стол с блюдами был затянут прозрачной зеленой материей и
освещен изнутри. Масса тюльпанов, роз.
Конечно, необыкновенное изобилие еды, шампанского.
В верхнем этаже (особняк громадный, роскошный) устроена шашлычная.
Там танцевали кавказские танцы.
Нас принимали очень приветливо, я танцевала со многими знакомыми...»
* *
Часа в три заиграли гармоники и петухи запели. Стиль рюсс.
Масса тюльпанов, роз — из Голландии. В верхнем этаже — красные розы,
красное французское вино. Внизу — всюду шампанское, сигареты.
* *
Хотели уехать часа в три, американцы не пустили — и секретари
и Файмонвилл (атташе) и Уорд все время были с нами.
«...Отношение к Мише очень лестное, — продолжала Елена Сергеевна.
Посол среди гостей — очень мил, производит очень приятное впечатление.
Хотели уехать в 3 1/2 ч., но нас не отпустили. Тогда Миша вышел, нашел
своего шофера, который вырос как из-под земли (все это — какие-то не
случайно зафиксированные ею, вызывающие на размышление подробности.
— (М. Ч.), отпустил его.
* *
Около шести мы сели в их посольский кадиллак и поехали домой.
* *
А мы уехали в 5 1/2 ч. в одной из посольских машин, пригласив предварительно
кой-кого из американских посольских к себе…
С нами в машину сел незнакомый нам, но известный всей Москве и всегда
бывающий среди иностранцев, кажется, Штейгер.
Приехали, был уже белый день. Привезла домой громадный букет тюльпанов от
Боолена. Катерина Ив. (Екатерина Ивановна Буш, или «Лоличка», — бонна Сергея
Шиловского, немка по происхождению. — (М. Ч.), которая ночевала у нас, вышла
к нам в одеяле и со страшным любопытством выслушала рассказ о бале».
* * *
24 апреля 1935 г. среда (6) — в Ленинграде в Государственном Русском музее
открылась «Первая выставка ленинградских художников». Экспонировались 1079 работ
282 участников, созданные в основном за последние три года, прошедшие после
образования Ленинградского Союза советских художников, в том числе
работы Владислава Анисовича, Исаака Бродского, Петра Бучкина, Александра
Ведерникова, Марии Зубреевой, Николая Кострова, Владимира Лебедева, Александра
Любимова, Казимира Малевича, Виктора Орешникова, Михаила Платунова, Аркадия
Рылова, Александра Савинова, Александра Самохвалова, Рудольфа Френца и других художников.
* * *
25 апреля 1935 г. четверг (1) — М.А.Б. по приглашению Союза советских
писателей пошел на встречу с приехавшим в СССР Гордоном Крэгом.
Е.С. Булгакова в дневнике:
«Миша, хотя ему и очень не хотелось, по приглашению из Союза сов(етских)
пис(ателей) пошел на встречу писателей с Гордоном Крэгом. Была дикая скука,
народу немного. Вс. Иванов сказал ему речь». — (565 Ч).
Такая запись и такая реакция М.А.Б. на это мероприятие кажется очень
станным, если учесть личность гордона Креэга и то, что он сделал в
области театрального искусства.
Генри Эдвард Гордон Крэг, также Крейг
16 января 1872, Стивенидж, Хартфордшир —
29 июля 1966, Ванс, Приморские Альпы
— английский актёр, театральный режиссёр, художник-сценограф
эпохи модернизма, художник-график, писатель и теоретик искусства,
оказавший значительное влияние на формирование символизма
в театральном искусстве.
* * *
26 апреля 1935 г. пятница(2) — Е.С.Булгакова в дневнике:
М.А. написал письмо Горчакову с просьбой освободить его по
болезни от режиссерской работы по «Мольеру».
Из «Красной нови», без одного слова, возвращена рукопись
биографии «Мольера». Двадцатого я послала в редакцию
телеграмму о возврате.
* * *
28 апреля 1935 г. воскресенье (4) — Воскресение Христово. Пасха.
* * *
В этот день 28 апреля 1935 г. — Е.С.Булгакова в дневнике:
Читает дома друзьям 1-й акт нового варианта пьесы «Зойкина квартира».
М.А. играл за Курочкина в «Пиквике».
в дневнике помощника режиссера запись о том, что письмо Булгакова о
«Мольере» было зачитано актерам МХАТа перед репетицией и что
«С(таниславский) призывает актеров не падать духом, а добиваться
актерскими и режиссерскими средствами осуществления намеченной линии
и победить автора, не отступая от его текста. «Это труднее, но и
интересней». Репетиции пошли по прежнему тексту. — (565 Ч)
* * *
29 апреля 1935 г. понедельник (5) — Е.С.Булгакова в дневнике:
М.А.Б читает дома друзьям 1-й акт нового варианта пьесы
«Зойкина квартира».
У нас вечером — жена советника Уайли, Боолен, Тейер, Дюброу
и еще один американец, приятель Боолена, из Риги.
Боолен просил разрешения привезти его. И, конечно, Жуховицкий.
Уайли привезла мне красные розы, а Боолен — М.А. — виски
и польскую зубровку.
М.А. читал первый акт «Зойкиной квартиры» — по просьбе Боолена.
Читал — в окончательной редакции.
Боолен еще раз попросил дать им «Зойкину» для перевода
на английский. М.А. дал первый акт пока и взял с Жуховицкого
расписку в том, что Жуховицкий берет на себя хлопоты для
получения разрешения в соответствующих органах СССР
на отправку за границу.
М.А. читал по-русски.
М-с Уайли звала «с собой в Турцию».
Она с мужем едет через несколько дней на месяц в Турцию.
Разошлись около трех часов.
Репетиции «Мольера» у Станиславского идут по основному тексту М.А.
Ужинали весело. ». — (566 Ч)
* * *
30 апреля 1935 г. вторник (6) — Е.С.Булгакова в дневнике:
« Вчера Боолен пригласил нас на просмотр фильма в
посольство, в половину пятого.
«В 4 1/2 ч. пешком пришли в посольство Миша — в черном костюме,
я — в черном платье, ношеном и переношенном.
Из русских были еще только Немирович с женой.
После просмотра очень интересного фильма — шампанское,
всякие вкусности.
Буллит подводил к нам многих знакомиться, в том числе
французского посла с женой и очень веселого толстяка —
турецкого посла.
М-с Уайли пригласила нас завтра к себе в 10.30.
Боолен сказал, что заедет за нами
Фильм — потрясающий! Из жизни английских кавалеристов
где-то на границе Индии.
После просмотра позвали в столовую, где угощали
шампанским и всякими вкусностями. Нас познакомили со
многими, в том числе с французским послом и с его женой
и с турецким послом. Полный, очень веселый человек!
Итак, американские дни!». — (566 Ч)
Вероятнее всего они смотрели фильм «Шотландский корпус» -
комедию Джеймс Хорна, в главных ролях Стен Лорел и Оливер Харди,
или «Жизнь бенгальского улана» Генри Хэтэуэйя. Очевидней, что первый,
так как во втором говорится о подавлении восстания в Индии, что было
в то время не очень подходящим для СССР. - (А.Руд.)
* * *
В апреле на счет М.А.Б. поступило 300 марок гонорара.
* * *
В апреле 1935 г. была сделана Н. Ушаковой фотография сидящих рядом
М.А.Б. (слева) и Е.С.Б (справо), смотрящих друг на друга
* * * * *
МАЙ 1935 г.
1 мая 1935 г. среда (1) — праздничный день
В Москве на Красной площади парад войск московского гарнизона и
демонстрация трудящихся посвященных дню международной солидарности трудящихся.
Красная площадь и центр города украшены красными флагами, лозунгами и
многочисленными портретами Сталина и Ленина. На фасаде ГУМа, напротив мавзолея
В. Ленина огромный транспарант со словами «Да здравствует первое мая — боевой
смотр революционных сил международного пролетариата. Слева на нем портрет
Ленина, справа — Сталина.
Военный парад принимали стоящие на специальном метровом возвышении, типа
спортивного наградного, Ворошилов в центре, Тухаченвский, Гамарник, Егоров,
Ягода, и Корк внизу. Все в зимних шинелях и фуражках. На параде присутствовали
военные атташе разных стран, среди них Франции, Китая, США, Германии, Польши и
другие. В самом параде участвовала пехота, кавалерия, броневики, танки,
прожекторный дивизион, составляющая тогдашней ПВО. А в воздухе над Красной
площадью пролетел самолет АНТ20 «Максим Горький».
Е.С.Булгакова в дневнике:
Сергей с отцом на параде. Пришел домой в восторге.
Сказал, что парад был ятский! (т. е. «на ять». — (М. Ч.). — (566 Ч)
Первого мы днем высыпались, а вечером, когда приехал Боолен, поехали
кругом через набережную и центр (смотрели иллюминацию).
У Уайли было человек тридцать. Среди них — веселый турецкий
посол, какой-то французский писатель, только что прилетевший
в Союз, (по-видимому, Сент-Экзюпери. — (М. Ч). и, конечно,
барон Штейгер — непременная принадлежность таких вечеров,
«наше домашнее ГПУ», как зовет его, говорят, жена Бубнова.
Были и все наши знакомые секретари Буллита.
С места — Шампанское, виски, коньяк.
Потом — ужин «a la fourchette»: сосиски с бобами фасолью,
макароны-спагетти и компот. Фрукты. Мне есть не хотелось.
Но Миша-бедняга никак не мог положить себе куска в рот.
Так его забрасывала вопросами одна приезжая американка.
Француз — писатель, оказавшийся кроме того и летчиком,
рассказывал о своих полетах. А потом показывал и очень
ловко — карточные фокусы. Я сначала думала, что он
вошел в соглашение с хозяйкой. Но потом, когда он проделал
фокус со мной непосредственно, я уверовала.
И испугалась — объяснить немыслимо.
Сидели до половины третьего, а потом на машине поехали домой».
Так встретил Булгаков 1 мая 1935 года. — (567 Ч)
Поездка на машине, хороший стол, гости-«фрачники» из разных
стран мира, неизменный барон Штейгер, фокусы, ночное
возвращение домой... Рядом со страницами романа о дьяволе и
о мастере тек поток жизненных реалий, далеких от отечественной
повседневности и близких к миру, рождавшемуся на этих страницах.
* * *
2-10 мая 1935 г. — М.А.Б. заканчивает вторую редакцию «Зойкиной квартиры» .
* * *
2 мая 1935 г. четверг (2) — Е.С.Булгакова в дневнике:
« . .. днем заходил Жуховицкий, принес перевод договора
с Фишером насчет Англии и Америки на «Дни Турбиных».
Он, конечно, советует Америку исключить. Плохо отзывался
о Штейгере.сказал, что ни за что не хотел бы с ним
встретиться у нас. Его даже скорчило при этом». — (567 Ч)
* * *
3 мая 1935 г. пятница (3) — Е.С.Булгакова в дневнике:
Сегодня Жуховицкий звонил: Не знаете, где Боолен!! Назначена была
встреча для первой работы над переводом — и нет его.
Звонил Шапошников: подписано соглашение с Францией.
* * *
4 мая 1935 г. суббота (4) — была репетиция «Мольера» с участием
К. Станиславского. В ней участвуют: Ливанов (Муаррон), Станицин (Мольер),
Кторов (д Орсиньи) и др.
* * *
5 мая 1935 г. поскресенье (5) — была репетиция «Мольера» с участием
К. Станиславского. В ней участвуют: Ливанов (Муаррон), Станицин (Мольер) и др.
* * *
7 мая 1935 г. вторник (1) — М.А.Б. читает отрывки пьесы
«Иван Васильевич» актерам Театра Сатиры.
Е.С.Булгакова в дневнике:
У нас вечером: Горчаков, Веров, Калинкин (из Сатиры).
Просят, умоляют переделать «Блаженство». М.А. прочитал
им те отрывки, что сделал. Обещал им сдать к первому декабря.
* * *
8 мая 1935 г. среда (2) — М.А.Б. написал письмо в Париж Н.А. Булгакову:
Москва. 8.V. 1935. Нащокинский переулок, д. 3. кв. 44. Т. 58-67.
Я был очень рад, дорогой Никол, получив твое письмо от 21 апреля
1935 года. Пока пишу только по одному вопросу.
31 июля и 1 августа 1934 года я писал уже тебе и Рейнгардт о том,
что прошу срочно исправить те искажения, которые обнаружены мною
во французском переводе «Зойкиной квартиры».
Именно, что переводчики вставили в первом акте «... quelques portraits
de Lenine. Ce brave Ilich... Je l’ai dit correctement a Staline...
Staline sail ce qu il me doit»... etc... etc(1) ... чего у меня нет и
ни в каком случае быть не может.
Еще раз со всею серьезностью прошу тебя немедленно добиться,
чтобы указанные фамилии и имена были вычеркнуты, как в первом акте,
так и в других, если они там встречаются. Я не поверил глазам, когда
увидел эти нарушения. Абсолютно недопустимо, чтобы имена членов
Правительства Союза фигурировали в комедийном тексте и произносились
со сцены. Прошу тебя незамедлительно исполнить это мое требование и
дать мне, не задерживаясь, телеграмму ; по-русски или по-французски ;
как тебе удобнее, такого содержания: «твое требование вычеркивания
исполнено». Это самое важное, что я хотел сообщить, а об остальном ;
в следующих письмах. Сообщи мне адрес Рейнгардт.
Жду твоего ответного письма, помимо телеграммы.
Целую тебя
Твой Михаил.
[1] «... несколько портретов Ленина. Этот славный Ильич...
Об этом я вежливо намекнул Сталину... Сталин знает,
чем он мне обязан...» и т. д.
* * *
9 мая 1935 г. четверг (3) — была репетиция «Мольера» с участием
К. Станиславского. В ней участвовали: Станицин (Мольер), Горчаков, Подгорный, Баташов и др.
* *
В этот день 9 мая 1935 г. — Е.С. Булгакова в дневнике:
У нас Вересаев, Ангарский, Дмитриев и Треневы.
Дмитриев спорил с Ангарским насчет «Пиковой дамы».
Заволновался по своему обыкновению, закричал на Ангарского:
— И все это чепуха! И ничего это неверно! И вообще вы
«Пиковую даму» сорок лет тому назад смотрели!
Ангарский за ужином удивлялся:
— Не понимаю, почему это теперь писатели пишут все на исторические
темы, а современность избегают?
Ангарский давно уже был на дипломатической работе, в Греции
и других странах он проводил гораздо более времени, чем дома.
Елена Сергеевна не комментирует в дневнике этот вопрос, прозвучавший за
столом у Булгакова, пожалуй, как вопрос «кабинетный», умозрительный.
* * *
12 мая 1935 г. воскресенье (6) — Е.С.Булгакова в дневнике:
« ходили в театр (МХАТ) к Егорову говорить о договоре на «Мольера».
Егоров завел такую тему: кто виноват, что постановка затянулась?
М. А.:
— Вы хотите знать виновников? Хорошо, я вам назову. Выдам их с головой.
— Это — Константин Сергеевич, Владимир Иванович Немирович и вся дирекция.
* * *
13 мая 1935 г. понедельник (1) — М.А.Б. работал над новым вариантом «Зойкиной квартиры»
— Е.С. Булгакова в дневнике:
В течение недели М.А. диктовал «Зойкину», сильно чистил пьесу.
О «Зойкиной» же получили извещение от Фишера, что она шла
в Брюнне (возможно в Брно в Чехословакии) в ноябре и декабре тридцать
третьего года.
И о ней же пишет Коля из Парижа.
По-видимому, там серьезно решили ее ставить.
* *
На днях получили письмо из ВОКСа — с копией письма из Стокгольма
от уполномоченного представителя ВОКСа в Стокгольме. Шведское
общество «Радио-чиенст» обратилось в полпредство СССР, чтобы
«выхлопотали для него у Булгакова разрешение передать по радио
в шведском переводе «Турбиных». Предлагают гонорар в шведских
кронах — двести. М.А. согласился.
* *
Приехал Вольф, директор “Красного” ленинградского театра —
насчет «Пушкина». М.А. прочитал ему черновик пьесы.
Вольф придет послезавтра.
* *
Приезжал В. Е. Вольф — из ленинградского «Красного театра»;
узнав о работе над пьесой о Пушкине, очень просил ее для театра.
Один из московских театров просил «пьесу на тему о гражданской войне
к 37 году».
Через несколько дней Булгаков позвонил и отказался, «объяснив,
что никак не может взяться за новую работу, так как у него сейчас
две большие незаконченные работы — Пушкин и комедия.
Не говоря уже о «Мольере» (запись от 13 мая).
* *
В этот день 13 мая 1935 г. — М.А.Б. написал письмо в Париж Н.А. Булгакову:
Москва, 13 мая 1935 г.
Надеюсь, что ты, дорогой Никол, получил мое письмо от 8. V.
При этом письме прилагаю тебе, во-первых, фотографию, на которой
моя жена и я, а, во-вторых, копию моего письма в Издательство
Фишер, в Театральный Отдел, Г. К. Марил.
Как видишь, я прошу фишеровское издательство гонорар по «Зойкиной
квартире» переводить тебе. С этим гонораром прошу поступать так:
25%, как я писал тебе, прошу брать себе, а на остальную сумму открыть
для меня в Париже в банке текущий счет на мое имя. Если открытие
такого счета представляет какие-нибудь затруднения, то прошу сохранить
у себя для меня мой гонорар.
Из трехсот марок, которые Фишер должен тебе перевести (это помимо
гонорара по «Зойкиной квартире»), прошу тебя 25 марок, независимо
от наших расчетов по «Зойкиной квартире», взять себе, а остальные
275 марок также положи на текущий счет или также сохрани, как сказано
выше, для меня.
Сообщаю тебе, что, с моего разрешения, переводчик Эммануил Львович
Жуховицкий (Москва), совместно с Чарльзом Боолен Charles Bohlen,
секретарем Посольства Соединенных Штатов в Москве, обратившийся ко
мне с просьбой перевести «Зойкину» на английский язык, эту пьесу на
английский язык перевели. Они сделали перевод с экземпляра,
собственноручно мною откорректированного и сокращенного.
О том, что ты имеешь доверенность на «Зойкину», и Жуховицкий и Боолен
мною предупреждены. В моем исправлении пьеса приобрела, наконец,
компактный и очищенный вид.
Прошу тебя, если это еще можно, произвести во французском экземпляре
сокращения и некоторые изменения, которые я тебе укажу в ближайших
письмах. Первое, что следует сделать, и это важно, — заменить фамилию
Алилуйя фамилией Портупея. Дальнейшее сообщу.
Ты спрашиваешь о Мольере? К сожалению, все нескладно. Художественный
театр, по собственной вине, затянул репетиции пьесы на четыре года
(неслыханная вещь!) и этой весной все-таки не выпустил ее.
Станиславскому пришла фантазия, вместо того, чтобы выпускать пьесу,
работа над которой непристойно затянулась, делать в ней исправления.
Большая чаша моего терпения переполнилась, и я отказался делать
изменения. Что будет дальше, еще точно не знаю.
Квартира? Квартира средненькая, как выражается Сергей, она нам мала,
конечно, но после Пироговской блаженствуем! Светло, сухо, у нас есть
газ. Боже, какая прелесть! Благословляю того, кто придумал газ в
квартирах. Каждое утро воссылаю моленья о том, чтобы этот надстроенный
дом простоял бы как можно дольше — качество постройки несколько смущает.
Заявление свое о заграничной моей поездке еще не подавал, но оно будет
подано. Впрочем, о заграничной поездке отдельное следующее письмо.
Прошу тебя — передай привет Ивану.
Жду адреса Рейнгардт и подтверждения каждого моего письма тобой.
Вывороченные мои глаза на прилагаемой фотографии покажут тебе, что
снимал нас уличный очень симпатичный фотограф.
Мы в зелени. Это зелень моей родины. Это мы в Киеве, на Владимирской
горке, в августе 34 года.
Целую тебя крепко. Михаил.
Адрес Фишера:
S. Fischer Verlag Theaterabteilung Berlin W 57 B;lov str. 90.
Об этом же записано и в дневнике Е. С. Булгаковой от 13 мая 1935 г.:
«В течение недели Миша диктовал „Зойкину“ — очень многое изменил и
сильно вычистил пьесу. Закончил он ее десятого вечером.
Жуховицкий сияет, как новый гривенник.
О „Зойкиной“ же получено извещение от Фишера. И о ней же пишет
Коля из Парижа. По-видимому, там серьезно ею заинтересованы и
будут ставить осенью».
* * *
15 мая 1935 г. среда (3) — в Москве открылись первые станции Московского
метрополитена. Открытие первой очереди Московского метрополитена на участках
от станции «Сокольники» до станции «Парк культуры» с ответвлением от станции
«Охотный ряд» до станции «Смоленская» общей протяженностью 11,2 км.
* *
В этот день 15 мая 1935 г. — Е.С.Булгакова в дневнике:
Вольф и Вересаев.
Вольф хочет ставить у себя, просит, чтобы я во Всероскомдраме
составила договор.
* *
В этот день 15 мая 1935 г. — в Ленинграде ушел из жизни выдающийся
художник русского авангарда Казимир Малевич
* *
« Весной 1935 года (М.А.Б.) предложил «Красному театру» пьесу
«Пушкин» («Последние дни»). Вольф сразу же поехал в Москву
договариваться с ним. Пьеса не была тогда поставлена, но,
помнится, Вольфу удалось еще раз поддержать Булгакова авансом. —
(Шереметьева Е. 376 В. 1988)
* * *
16 мая 1935 г. четверг (4) — Подписание советско-чехословацкого договора о взаимной помощи.
* *
В этот день 116 мая 1935 г. четверг — Е.С.Булгакова в дневнике:
« отмечали день рождения Булгакова — подарили ему ноты Вагнера
и книгу Лесажа (видимо, «Хромой бес»).
День рожденья М.А. Мы с утра положили на стол подарки:
Джин голландский, Ерофеич, коробки «Казбека», ноты — Вагнера «Зигфрид»
и «Гибель богов», книгу Лесажа. Сергей все волновался, что мало,
приложил еще придавку», как он называет преспапье, и стал с нетерпением
ждать выхода М.А. из спальни. Екатерина Ивановна спекла крендель,
зажгли свечки, Оля заиграла на рояле марш, и М.А. торжественно вошел в
столовую. Оля подарила ему Брюсовский календарь и «Киев прежде и теперь».
Вечером пришли Ермолинские, Лямины, Калужский.” — (568 Ч)
* *
Освобождена И. Свечина в тяжелом состоянии.
* * *
17 мая 1935 г. пятница (5) — Е.С.Булгакова в дневнике:
Обедал Конский. Расстроился, что не позвали на рожденье.
Потом мы все — Женичка, Сергей, Екатерина Ивановна, М.А. и я — поехали на
метро.
* * *
18 мая 1935 г. суббота (6)— в Москве в небе над поселком «Сокол»
катастрофа самолёта АНТ-20 «Максим Горький».
* *
В этот день 18 мая 1935 г. — М.А.Б читает пьесу о Пушкине актерам Театра им. Евг. Вахтангова.
* *
В тот же день 18 мая 1935 г. — Е.С.Булгакова в дневнике:
В двенадцать часов дня М.А. читал пьесу о Пушкине.
Были: Русланов, Рапопорт, Захава, Горюнов и Вересаевы.
«...Слушали хорошо, После чтения завтракали — икра, лососина,
ветчина и огурцы».
Во время завтрака позвонил Женюшка и сообщил, волнуясь, что разбился
самолет «Максим Горький». Будто бы сорок две жертвы.
18 мая в 12 ч. дня М. А. Булгаков читал у себя дома пьесу о Пушкине в
присутствии В. В. Вересаева, его жены М. Г. Вересаевой, а также артистов
Вахтанговского театра: Л.П. Русланова, И.М. Раппопорта, Б.Е. Захавы и А.И. Горюнова.
* * *
19 мая 1935 г. воскресенье (1) — В.В. Вересаев - М.А. Булгакову
Милый Михаил Афанасьевич!
Я ушел от Вас вчера в очень подавленном настроении. Вы, конечно,
читали черновик, который еще будет отделываться. Но меня поразило,
что Вы не сочли нужным изменить даже то, о чем мы с Вами договорились
совершенно определенно, — напр., заявление самого Салтыкова, что
«это было мое инкогнито», цитирование (лютеранином) Дубельтом
евангельского текста, безвкусный выстрел Дантеса в картину (да еще
в «ценную», м. б. в подлинного Рембрандта, да еще в присутствии
слепого, дряхлого старика, у которого такой выстрел мог вызвать
форменный паралич сердца) и т. д. Скажем, это черновик, — Вы не
имели времени сделать изменения, читалось это нескольким членам
театра для предварительной ориентировки.
Но Вы согласились также на прочтение пьесы и всей труппе, — это
дело уже более серьезное, и я вправе был ждать некоторой
предварительной согласованности со мною. Невольно я ставлю со
всем этим в связь и очень удививший меня срок представления пьесы
ленинградскому театру — 1 октября: ведь после лета мы сможем с Вами
увидеться только в сентябре. Боюсь, что теперь только начнутся для
нас подлинные тернии «соавторства».
Я до сих пор минимально вмешивался в Вашу работу, понимая, что
всякая критика в процессе работы сильно подсекает творческий подъем.
Однако это вовсе не значит, что я готов довольствоваться ролью
смиренного поставщика материала, не смеющего иметь суждение о
качестве использования этого материала. Если использовано лучше,
чем было мною дано, — я очень рад. Но если считаю использованным
хуже, чем было, то считаю себя вправе отстаивать свой вариант так же,
как Вы вправе отстаивать свой.
Напр., разговор Жуковского с Дубельтом у запечатанных дверей
считаю в Вашем варианте много хуже, чем в моем(1).
Образ Дантеса нахожу в корне неверным и, как пушкинист, никак не
могу принять на себя ответственность за него.
Крепкий, жизнерадостный, самовлюбленный наглец, великолепно
чувствовавший себя в Петербурге, у Вас хнычет, страдает припадками
сплина; действовавший на Наталью Николаевну именно своею животною
силою дерзкого самца, он никак не мог пытаться возбудить в ней
жалость сентиментальным предсказанием, что «он меня убьет»(2).
Если уж необходима угроза Дантеса подойти к двери кабинета Пушкина,
то я бы уж считал более приемлемым, чтобы это сопровождалось словами:
«Я его убью, чтобы освободить вас!»(3).
И много имею еще очень существенных возражении. Хочется надеяться,
— Вы будете помнить, что пьеса как-никак будет именоваться пьесой
Булгакова и Вересаева и что к благополучному концу мы сможем прийти,
лишь взаимно считаясь друг с другом.
Преданный вам В. Вересаев.
[1] Сцена Жуковского и Дубельта в 1 картине 4 действия. К этому времени
Вересаев начал писать свои варианты пьесы. М. А. Булгаков не мог их принять,
считая недраматургичными, и сцена сохранила булгаковский текст (Михаил
Булгаков. Пьесы. М., 1962) В дальнейшем все ссылки на это издание.
[2] Имеется в виду фраза Дантеса — Наталье: «Но не тревожьте себя —
он убьет меня, а не вас» (1 д., с. 297).
[3] Фраза Дантеса из Вересаевского варианта «Я его убью, чтобы освободить
вас» — не вошла в текст пьесы.
* * *
В этот день 19 мая 1935 г. — Е.С.Булгакова в дневнике:
«Вечером была у Свечиных. Ирину выпустили 16-го в 5 часов дня.
Она стала вялой, апатичной, температурит уже 10-й день. Перестала
смеяться». — (568 Ч)
* * *
20 мая 1935 г. понедельник (2) — М.А.Б. получил письмо В.В. Вересаева по поводу пьесы «Пушкин»
— Е.С.Булгакова в дневнике:
Вересаев прислал М.А. совершенно неожиданное письмо.
Смысл в том, что «его не слушают». Нападает на трактовку Дантеса в
особенности. Кроме того, еще на некоторые детали («Дубельт не может
цитировать Евангелие»…).
М.А. тут же засел за ответ.— (568 Ч)
* * *
В этот день 20 мая 1935 г. — М.А.Б. написал нисьмо В.В.Вересаеву по поводу
пьесы «Пушкин»
Милый Викентий Викентьевич!
Могу Вас уверить, что мое изумление равносильно Вашей подавленности.
Прежде всего меня поразило то, что Вы пишете о сроке 1 октября.
По Вашему желанию я взял на себя скучную, трудную и отнимающую время
заботу по ведению переговоров с театрами.
Я истратил сутки на подробные переговоры с Вольфом[1] и разработку
договора, принял предложенный театром срок — 1 октября, — сообщил о
нем Вам, дал Вам для подписи договор. Вы, не возражая против 1 октября,
его подписали, а теперь сообщаете мне, что этот срок Вам не нравится.
Что прикажете мне теперь делать, когда договор подписан всеми сторонами?
Я взял на себя хлопотливую обязанность, но я не хочу, стараясь исполнить
ее наилучшим образом, с первых же шагов получать укоризны за это.
Если Вы находите, что я неправильно составляю договоры, я охотно
соглашусь на то, чтобы Вы взяли это на себя.
Тут же сообщаю, что ни в какой связи ленинградский срок 1 октября с
московскими сроками чтения не стоит.
Чтение вахтанговской труппе, как совершенно справедливо говорите Вы,
дело серьезное. Я к этому добавлю еще, что это крайне серьезное дело,
и речи быть не может о том, чтобы авторы выступили с этим чтением,
предварительно не согласовав все вопросы в пьесе между собою.
Примерно намечаемое на начало июня чтение ни в каком случае не
состоится, если не будет готов согласованный экземпляр. Мы попадем
в нелепое положение, если предъявим экземпляр, который вызывает
у нас разногласия. А после Вашего неожиданного письма я начинаю
опасаться, что это очень может быть. Чтение, конечно, придется
отложить. Вы пишете, что не хотите довольствоваться ролью смиренного
поставщика материала. Вы не однажды говорили мне, что берете на
себя извлечение материалов для пьесы, а всю драматургическую сторону
предоставляете мне. Так мы и сделали.
Но я не только все время следил за тем, чтобы наиболее точно
использовать даваемый Вами материал, но всякий раз шел на то, чтобы
делать поправки в черновиках при первом же возражении с Вашей стороны,
не считаясь с тем, касается ли дело чисто исторической части или
драматургической. Я возражал лишь в тех случаях, когда Вы были
драматургически неубедительны.
Приведу Вам примеры:
Исторически известно, что Пушкин всем сильно задолжал. Я ввожу в
первой картине ростовщицу. Вы утверждаете, что ростовщица нехороша и
нужен ростовщик. Я немедленно меняю. Что лучше с моей точки зрения?
Лучше ростовщица. Но я уступаю.
Вы говорите, что Бенкендорф не должен возвращаться со словами «не туда».
Я выбрасываю это возвращение.[2]
Вы говорите, что Геккерен на мостике уступает свою карету или сани.
Соглашаюсь — выправляю.[3]
Вы критикуете черновую сцену Александрины и Жуковского. Я ее зачеркиваю,
не читаю и вместо нее начинаю составлять новую.
Вы выбрасываете план сцены кольца. Я, следуя плану, облекаю в
динамическую форму сцену с чтением стихотворения у фонаря, но Вас это не
удовлетворяет. Вы говорите: «Нет, чтец должен убежать».
Я, конечно, не согласен с этим, ни жизненно, ни театрально он убежать
не мог. Тем не менее я меняю написанное. Чтец убегает.[4]
Я не буду увеличивать количество примеров. Я хочу сказать, что Вы,
Викентий Викентьевич, никак не играете роль смиренного поставщика
материалов. Напротив, Вы с большой силой и напряжением и всегда
категорически настаиваете на том, чтобы в драматургической ткани всюду
и везде, даже до мелочей, был виден Ваш взгляд.
Однако бывают случаи, когда Ваш взгляд направлен неверно, и тут уж
я хочу сказать, что я не хотел бы быть смиренным (я повторяю Ваше
слово) драматургическим обработчиком, не смеющим судить о верности
того мотива, который ему представляют. Вот случай с Дубельтом и Салтыковым.
Почему Дубельт не может цитировать Священное писание?
Дубельт «ловко цитировал в подтверждение своих слов места из Священного
писания, в котором был, по-видимому, очень сведущ, и искусно ловил на
словах» (Костомаров, Автобиография, «Русск. мысль», 1885. V. 127.
Цит. Лемке. «Николаевские жандармы и литература 1826—1855 гг.», Спб.
1909, с. 121 и 122) [5].
Почему Салтыков не может говорить об инкогнито?
«... проходил, сильно стуча испанской тростью, через библиотеку в свой
кабинет. Он называл это своим „инкогнито“» («Русский архив», 1878, 11, с. 457).
Объясните мне, почему с такой настойчивостью Вы выступаете против этих мест?
Вы говорите, что мы договорились определенно, что я изменю эти места.
Нет, мы не договорились об этом, а говорили лишь о том, не следует ли
сократить цитату Дубельта.
Вы называете выстрел Дантеса «безвкусным». Это хорошо, что Вы высказываете
свое литературное мнение в прямых и резких словах; тем самым Вы, конечно,
и мне даете право делать то же самое.
Я воспользуюсь этим правом, когда буду говорить о Дантесе. Я считаю, что
выстрел, навеянный пушкинским выстрелом Сильвио, есть самая тонкая концовка
картины и что всякая другая концовка будет хуже.
Я готов признать, что у меня нет вкуса, но вряд ли кто-нибудь признает,
что у меня нет опыта. И вряд ли кто-нибудь докажет, что выстрел Дантеса
хоть в чем-нибудь нарушает историю.
Вообще в Дантесе у нас серьезная неслаженность. Вы пишете:
«Образ Дантеса нахожу в корне неверным и, как пушкинист, никак не
могу принять на себя ответственность за него».
Отвечаю Вам: я в свою очередь Ваш образ Дантеса считаю сценически
невозможным. Он настолько беден, тривиален, выхолощен, что в серьезную
пьесу поставлен быть не может. Нельзя трагически погибшему Пушкину в
качестве убийцы предоставить опереточного бального офицерика.
В частности, намечаемую фразу «я его убью, чтобы освободить вас» Дантес
не может произнести. Это много хуже выстрела в картину.
Дантес не может восклицать «О, ла-ла!».[6] Дело идет о жизни Пушкина в этой
пьесе. Если ему дать несерьезных партнеров, это Пушкина унизит.
Я не могу найти, где мой Дантес «хнычет», где он пытается возбудить
жалость Натальи? Укажите мне это. Он нигде не хнычет. У меня эта фигура
гораздо более зловещая, нежели та, которую намечаете Вы.
(См. Примечание.)
Относительно разговора Жуковского с Дубельтом.[7] Нет, Ваш вариант не лучше,
чем мой, и просто потому, что это один и тот же вариант, с той разницей,
что у Вас Дубельт говорит не сценическим языком, а у меня — сценическим.
Реплики построены по-иному, но разговор идет об одном и том же.
Тут даже, по-моему, и предмета для спора нет никакого.
В заключение Вы пишете: «Хочется надеяться, Вы будете помнить, что
пьеса как-никак будет именоваться пьесой Булгакова и Вересаева и что
к благополучному концу мы сможем прийти, лишь взаимно считаясь друг
с другом». Я так и делал, причем мне всегда казалось, что я считаюсь
с Вами гораздо больше, чем Вы со мной.
Относительно благополучного конца Вы ошибаетесь. Мы уже пришли к
благополучному концу, по крайней мере в театре. Я разговаривал на
другой день после чтения с Руслановым.[8] Он говорил о радости, которая
овладела им и слушателями. Он говорил, выслушав не отделанное да и не
доконченное еще произведение, — о чрезвычайной авторской удаче.
Он меня, утомленного человека, поднял.
И до получения Вашего письма я находился в очень хорошем расположении
духа. Сейчас, признаюсь, у меня чувство тревоги.
Я не могу понять, перечитав еще раз Ваше письмо и мой ответ, —
чем все это вызвано?
Во всяком случае, если мы сорвем эту удачу, мы сорвем ее собственными
руками, и это будет очень печально. Слишком много положено каторжных
усилий, чтобы так легко погубить произведение. Перо не поднимается
после Вашего письма, но все же делаю усилие над собою, пишу сцену бала.
Когда вся пьеса будет полностью готова, я направлю экземпляр Вам.
Вот тут мы и сойдемся для критики этого экземпляра, для точного
улаживания всех разногласий, для выправления всех неточностей, для
выпрямления взятых образов.
Я все-таки питаю надежду, что мы договоримся. От души желаю, чтобы
эти письма канули в Лету, а осталась бы пьеса, которую мы с Вами
создавали с такой страстностью.
Преданный Вам М. Булгаков.
Примечание: Дело вот в чем: я хотел бы ввести в пьесу оригинальную
фигуру Дантеса, но ввиду того, что я могу ошибаться и, возможно,
ошибаюсь, нам необходимо сочиненное мною серьезно обсудить.
Мы будем друг друга убеждать, и если один из нас не примет точки
зрения другого, то я предложу проект средней выпрямляющей линии,
которая нас выведет из тупика.
В частности: у меня есть вариации сцены с выстрелом.
Предложу их.[9]
Вся беда в том, что пушкинисты (и это я берусь доказывать)
никакого образа Дантеса в своем распоряжении не имеют и ничего
о нем не знают. О нем нет данных ни у кого. Самим надо выдумать
Дантеса. Оставляя сцену бала, я вынужден, после Вашего письма,
писать специальный этюд о Дантесе, чтобы демонстрировать Вам
все чудовищные затруднения. Я это делаю и в следующем письме
пришлю Вам этот этюд. М.Б. 21. V—1935
(1) Вольф В.Е.
[2] М. А. Булгаков впоследствии восстановил это появление
Бенкендорфа во 2 картине 2 действия. Реплика Бенкендорфа:
«Примите меры, Леонтий Васильевич, чтобы люди не ошиблись,
а то поедут не туда...» (с. 329).
[3] 2 картина 3 действия.
«Данзас. Благоволите уступить ее (карету. —Е. С.)
другому противнику. Геккерен. О да, о да» (с. 336).
[4] 2 картина 4 действия.
«Студент. „Угас, как светоч, дивный гений...“ (Слова студента
тонут в гуле толпы.) „... Его убийца хладнокровно навел удар...
Спасенья нет“. (Скрывается.)» (с. 353).
[5] Получив письмо, Вересаев 22 мая позвонил М. А. Булгакову, просил
«забыть его письмо». Цитата о Дубельте убедила его.
[6] «О, ла-ла!» — воскликнул Дантес в вересаевском варианте.
В пьесу это не вошло.
[7] См. примеч. к письму В. В. Вересаева от 18 мая 1935 г.
[8] Лев Петрович Русланов, артист Вахтанговского театра.
[9] В пьесе сохранен выстрел Дантеса в картину.
* *
В мае 1935 г. — М.А.Б. написал В.В. Вересаеву по поводу пьесы «Пушкин» ДАНТЕС [1]
Происхождение
Покойный П. Е. Щеголев полагает, что Жорж Дантес был сыном Жозефа-Конрада
Дантеса (1773—1852) и графини Марии-Анны Гацфельдт (1784—1832).
Дантес родился 5.11—1812 г. (нов. ст.).
Рассуждение о Дантесе
Вы говорите, что Вы, как пушкинист, не можете согласиться с моим образом
Дантеса. Вся беда в том, что пушкиноведение, как я горько убедился,
не есть точная наука.
Чего стоит одна история с записями Жуковского, расшифрованными Еленой Сергеевной!
И ни на ком, пожалуй, так не видна чудовищная путаница, как именно на Дантесе.
Какова его наружность?
«... статен, красив» (А. В. Трубецкой).
«не красивый и не безобразный» (д-р С. Моравский).
«несколько неуклюжий» (!! — М. Б.) (С. М. Сухотин).
«... белокурый, плотный и коренастый офицер...»
«... видный, очень красивый» (А. И. Злотницкий).
«Ростом он был выше среднего» (Л. Н. Павлищев).
«... при довольно большом росте...» (К. К. Данзас).
«... к которому очень шла полурыцарская, нарядная, кавалергардская форма...» (Павлищев).
«... но, когда надевал парадный мундир и высокие ботфорты и в таком наряде
появлялся в обществе русских офицеров, его наружности едва ли бы кто-нибудь
позавидовал» (!! — М. Б.) (Моравский).
«... обладал безукоризненно правильными, красивыми чертами лица» (со слов Павлищевой).
«... как он хорош собой...» (О. С. Павлищева).
«... рот у него, хотя и красивый, но чрезвычайно неприятный, и его улыбка мне совсем не нравится» (Пушкин).
«... понравился даже Пушкину...» (Н. М. Смирнов).
«... это очень красивый...» (Пушкин в дек. 1936 г.).
Что за женщина, на которой женился?
«Старшая невестка Пушкина порядком смахивает на большого иноходца или на ручку от помела» (бар. П. А. Вревский).
«... высокая, рослая старшая сестра Екатерина...» (кн. В. Ф. Вяземская).
«Дом Пушкина, где жило три красавицы: сама хозяйка и две сестры ее, Катерина и Александра...» (П. И. Бартенев).
«... достаточно красива и достаточно хорошо воспитана...» (О. С. Павлищева).
Состояние здоровья
Дантес заболел в 1833 г. осенью в немецком городе (простудился, острое воспаление).
От 19 до 27. Х.—1836 был болен (В. В. Никольский).
Дантес [показан] заболевшим простудн[ой] лихор[адкой] с 12. XII—1836 г.
«От 15. XII — 1836 по 3.1 — 1837 г. Дантес был болен» (В. В. Никольский).
(Дантес) «очень болен» (А. И. Тургенев 21. XII — 1836).
«У него, кажется, грудь болит, того гляди уедет за границу» (Пушкин).
Отношение к браку с Екатериной
«... это удивляет город и предместья» (О. С. Павлищева).
«... в апреле 1837 года Екатерина Николаевна Геккерен родила своего первого ребенка» (Л. П. Гроссман).
Три совершенно различных рассказа о том, как Дантес делал предложение (с. 224 у Вересаева). Нет, четыре — сам Пушкин (223).
Русский язык
«Кажется, (!) российского языка как следует Дантес так и не изучил» (Щеголев).
Служба
«... должен был дежурить три дня не в очередь...»
Отношение к Наталии
«... страстно влюбился в г-жу Пушкину» (Н. М. Смирнов).
«... пожирал ее глазами, даже когда он с нею не говорил...» (бар. Г. Фризенгоф).
«Неумеренное и довольно открытое ухаживание...» (кн. П. А. Вяземский).
«... настойчивое ухаживание...» (Пушкин).
«... жил ли он с Пушкиной?.. Никакого нет сомнения» (со слов Ефремова).
Дантес защищал «ее совершенную невинность во всех обстоятельствах этого
печального события ее жизни» (бар. Г. Фризенгоф).
Дантес уверяет, «что со времени его свадьбы он ни в чем не может себя
обвинить касательно Пушкина и жены его...» (вел. кн. Михаил Павлович).
«Жена Пушкина заверяла, что не имела никакой серьезной связи с Дантесом» (А. А. Щербинин).
«Жена Пушкина, безвинная вполне...» (А. И. Васильчикова).
«... о любви Дантеса известно всем» (М. К. Мердер).
«... будто бы была в связях с Дантесом. Но Соллогуб уверяет, что это сущий вздор» (Н. И. Иваницкий).
Любовная сторона
«... вовсе не ловелас, не дон-жуан... волокитство его не нарушало никаких
великосветских петербургских приличий...» (кн. П. А. Вяземский).
«... княгиня напрямик объявила нахалу-французу, что она просит его свои
ухаживания за женою Пушкина производить где-нибудь в другом доме» (П. И. Бартенев).
«Геккерен был педераст, ревновал Дантеса» (П. В. Анненков).
«... наиболее близкие к Геккерену люди избегали высказываться о том, какие
отношения существовали между ним и Дантесом» (Н. В. Чарыков).
«Не знаю, как сказать: он ли жил с Геккереном, или Геккерен жил с ним...» (кн. А. В. Трубецкой).
Служба
За 3 года подвергался взысканиям 44 раза.
Ум, остроумие
«... человек не глупый...» (Данзас).
«... умный человек... обладавший злым языком» (ген. Гринвальд).
«... человек дюжинный» (кн. П. П. Вяземский).
«... остроумный француз-красавец... подкупал... своим острословием...» (гр. В. Ф. Адлерберг).
«Одна горничная (русская) восторгается твоим умом...» (г-жа Дантес — Дантесу).
Образование
«... весьма скудно образованный...» (Данзас).
«... он был пообразованнее нас, пажей...» (А. В. Трубецкой).
Характер, поведение
«... имевший какую-то врожденную способность нравиться всем с первого взгляда» (Данзас).
«... на меня произвел он неприятное впечатление своим ломанием и самонадеянностью...» (С. М. Сухотин).
«... прекрасно воспитанный, умный, высшего общества светский человек...» (А. И. Злотницкий).
«... заносчивый француз...» (Н. Н. Пантелеев).
«... отличный товарищ...» (А. В. Трубецкой).
«... понравился даже Пушкину...» (Н. М. Смирнов).
«... добрый малый, балагур...» (кн. П. П. Вяземский).
«Его считали украшением балов...» (П. И. Бартенев).
«Дантес уверял, что не подозревал даже, на кого он поднимал руку... не желал
убивать противника и целил... в ноги... смерть... тяготит его» (А. Ф. Онегин).
«Это очень красивый и славный малый...» (Пушкин в дек. 1836 г.).
«... будто бы он, Дантес, и в помышлении не имел погубить Пушкина» (Л.Н. Павлищев).
«... с кавалергардскими ухватками предводительствовал мазуркой и котильоном...» (А. Н. Карамзин).
Кто он таков?
«По рассказу Матюшкина, Дантес был сын сестры Геккерена и голландского короля» (Я. Грот).
«... иные утверждали, что он (Геккерен) его (Дантеса) считал сыном своим, быв
в связи с его матерью...» (Н. М. Смирнов).
[1] При ознакомлении с публикуемой перепиской следует иметь в виду, что
биографические данные о Пушкине и его окружении, на которых основывались оба
корреспондента, теперь, через тридцать лет после этого спора, в значительной
степени устарели. Особенно это касается подборки сведений о Дантесе, в которую,
наряду с подлинными, правдивыми свидетельствами современников, включены и
материалы ненадежные, а подчас, как установлено современной наукой, и прямо
неверные. (Примечание редакции «Вопросов литературы».)
* * *
— Фото ч-б 1935 г. — Михаил Булгаков с женой Еленой Сергеевной в Киеве.
* * *
22 мая 1935 г.среда (4) — день Святителя Николая, чудотворца
* * *
В этот день 22 мая 1935 г. — Е.С.Булгакова в дневнике:
Звонил Вересаев — предлагает забыть письмо. Цитатой (для Дубельта)
был оглушен — «Давайте поцелуемся хоть по телефону!»
Обедал у нас Радлов Николай. Вечером — Оля. Рассказывала о списке
подающих о заграничных паспортах. «Бесспорно едут К.С., Немирович,
Подгорный и я».
* * *
24 мая 1935 г. пятница (6) — М.А.Б. был в театре Вахтангова на спектакле «Аристократы».
Е.С.Булгакова в дневнике:
Были на премьере «Аристократов» в Вахтанговском. Пьеса — гимн ГПУ.
В театре были: Каганович (в ложе с левой стороны), Ягода — в ложе
с правой стороны, Фирин (нач. Беломорского канала), много военных,
ГПУ, Афиногенов, Киршон, Погодин.
После спектакля Симонов пригласил нас к себе, поехали в его
машине, по дороге заезжали за вином и закусками.
У него собрались Погодин, Русланов, Захава, Горюнов,
Рапопорт, жены их.
Погодин много рассказывал: о Буденном, о том, как он —
Погодин — попал в плен и как его чуть не расстреляли.
Симонов отвез нас домой часа в три.
Звонил днем Егоров — МХАТ соглашается на договор на наших
условиях — шесть тысяч, срок 1 июня 1936 г.
Как июня? Мы говорили о декабре тридцать пятого года! Театр должен
в двухдневный срок дать мне ответ — соглашается он на мои условия
или нет. Он вопил — что никто никогда не позволял себе так
разговаривать с Театром, что К.С. и В.И. нельзя ставить ультиматума.
* * *
26 мая 1935 г. воскресенье (2) — Е.С.Булгакова в дневнике:
Звонил Егоров (МХАТ). Он передал все дело Вл. Ив.
Пусть тот решает. (по поводу Мольера)
* * *
27 мая 1935 г. понедельник (3) — Е.С.Булгакова в дневнике:
О том же звонила Оля. Сказала, что хотели заседание насчет
«Мольера» устроить завтра, двадцать восьмого, но назначена репетиция
«Мольера» у К. С, и все там заняты, а главное К.С.
Оля позвала меня идти с ней на «Чио-Чио-Сан» в Музыкальный.
* *
В театре Оля сказала, что Вл. Ив. вполне со мной согласен.
Заседание будет 28-го.
* * *
28 мая 1935 г. вторник(4) — Е.С.Булгакова в дневнике:
По займу выиграли 600 руб.
Звонил Танин — у прокурора республики дело (с ленинградскими
народными домами) мы выиграли. Теперь, если они не подадут
выше, должны вернуть нам деньги.
Третье — звонок Оли:
— Театр хочет ставить «Мольера». Не может быть и речи о том,
чтобы отдать пьесу. Вл.Ив. просит, чтобы я согласилась
на срок 15 января тридцать шестого года.
— Раньше невозможно приготовить. Будет ставить режиссура,
не К. С.
Оля сказала: «У К.С. пьесу отбирают», но я не думаю — наверно,
старик обозлился и сам отказался.
М.А. диктует все эти дни «Пушкина».
* * *
29 мая 1935 г. среда (5) — Е.С.Булгакова в дневнике:
Сегодня М. А. закончил первый вариант «Пушкина».
Пишу — вариант, так как М.А. сам находит, что не совсем готово.
Пришел Вересаев и взял экземпляр с тем, чтобы завтра вечером
придти обсуждать.
* * *
30 мая 1935 г. четверг (6) — Е.С.Булгакова в дневнике:
Был Вересаев. Начал с того, что говорил о незначительных изменениях
в ремарках и репликах (Никита не в ту дверь выходит, прибавить
Богомазову слова «на театре»).
Потом пришел Гр. Конский, и мы с ним сидели в кабинете,
а М. А. и Вересаев разговаривали в столовой. Со слов М.А. —
старик вмешивается в драматургическую область, хочет ломать
образ Дантеса, менять концовку с Битковым и т. д. Сначала
говорил очень решительно, даже говорил, что им «придется
разъехаться» и он снимет свою фамилию (получая 50% гонораров).
Но потом опять предложил — давайте мириться.
Решили — 1-го опять встретиться.
Сереже Ермолинскому и Конскому Г.Г. невероятно понравилась пьеса,
* * *
31 мая 1935 г. пятница(1) — Принято постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б)
«О ликвидации детской беспризорности и безнадзорности
* * *
В этот день 31 мая 1935 г. — Е.С.Булгакова в дневнике:
на другой день после чтения. — Они слов не находят для выражения
наслаждения ею... Жуховицкий говорил много о высоком мастерстве
Миши, но вид у него был убитый: — это что же такое, значит, все
понимают?! Когда Миша читал 4-ю сцену (где с особенным блеском
очерчивается фигура Биткова. — (М. Ч.), температура в комнате
заметно понизилась, многие замерли».
И в этой же записи:
«Я счастлива этой пьесой. Я ее знаю почти наизусть —
и каждый раз — сильное волнение». Эта женственная
способность к безраздельному и пылкому сопереживанию
была важной и благодетельной, видимо, частью нынешней
жизни Булгакова. — (569 Ч)
М.А.Б. с декабря 1934 после премьеры «Пиквинского клуба» весь
остальной сезон 1934/35 года сначала один, а затем попеременно
с актером Николаем Курочкиным с удовольствием играл роль президента суда.
* * * * *
ИЮНЬ 1935 г.
1 июня 1935 г. суббота (1) — Е.С.Булгакова в дневнике:
Вчера было чтение. Оленька, ребята (сыновья), Дмитриев, Жуховицкий,
Ермолинские, Конский, Яншин и мы с Лоли. (И Лоли и Оля плакали в конце.)
Оля, уходя, сказала:
— Пройдут века, а эта пьеса будет жить. Никто никогда так о Пушкине
не писал и не напишет.
Яншин потом за ужином сказал, что эта пьеса перекликается с «Мольером»
и что М.А. за нее так же будут упрекать, как за «Мольера» — что не
выведен великий писатель, а человек, что будут упрекать в поверхности,
что он, как актер, знает, что это не так. Говорил, что ему не понравились
Наталья, Дантес и Геккерен.
Дмитриев хотел остаться после всех, чтобы говорить, но М.А.
не мог — очень утомлен был. Но через час после ухода,
примерно часа в четыре ночи Дмитриев позвонил — чем больше
он думает, тем больше понимает, как замечательна пьеса.
Она его встревожила, он взволнован, не может уснуть.
Она так необычна, так противоречит всему общепринятому.
* * *
2 июня 1935 г. воскресенье (2) — М.А.Б. читает пьесу о Пушкине
актерам Театра им. Евг. Вахтангова. Успех большой. После чтения
говорили сначала артисты, потом М.А. и Вересаев.
М.А. аплодировали после его выступления и после чтения.
* *
В этот день 2 июня 1935 г. — Е.С.Булгакова в дневнике:
чтение в Вахтанговском театре, а 31 мая он хочет нескольким знакомым
дома прочесть. Я позвала Оленьку и Женюшку. Оба обрадовались.
Женя (мой) вообще любит такие вечера у нас.
* * *
3 июня 1935 г. понедельник (3) — именины Елены.
Е.С. Булгакова в дневнике:
У нас Дмитриев и Оля. Приходил Тренев, звал к себе.
Он имянинник сегодня (как и я). Я не пошла, М. А. просидел у них
часок. Ему очень понравился Малышкин — остроумен и приятен.
в разговоре». (Е.С.), — (569 Ч)
* * *
4 июня 1935 г. вторник (4) — Е.С.Булгакова в дневнике:
Ходили в Иностранный отдел, подали анкеты. Анкеты приняли,
но рассматривать не будут, пока не принесем всех документов.
В это время тяжело складываются соавторские отношения с Вересаевым,
который не соглашается со многим в пьесе о Пушкине и просит снять
его имя.
* *
В этот день 4 июня 1935 г. (утром) — в Париже Н.А. Булгаков отправил
телеграмму М.А.Б. потом Н.А.Б. написал М.А.Б. письмо:
« ... Сегодня утром я дал тебе телеграмму, а теперь приступаю к письму [...]
Немедленно же по получении от тебя указании я снесся с переводчиками
„Зойк. кварт.“ и передал твои требования исправить грубые искажения и
неправильности, допущенные при переводе на франц. язык. Все указанное
тобою исправлено и переводчики изъявили согласие на могущие последовать
от тебя уточнения и указания».
* * *
6 июня1935 г. четверг (5) — В. В. Вересаев ; М. А. Булгакову
Дорогой Михаил Афанасьевич! Не пугайтесь,— письмо самое миролюбивое.
Я все больше убеждаюсь, что в художественном произведении не может
быть двух равновластных хозяев, — разве только соавторы так притерлись
друг к другу, настолько совпадают в вкусах, требованиях, манере писания,
что милые бранятся, только тешатся. Хозяин должен быть один, и таким
хозяином в нашем случае можете быть только Вы. Тут не может быть
никакой торговли, никаких обменов «кружек» на «пистолеты», — это
будет только обеднять и обескровливать произведение. Будем продолжать
быть друг с другом так же откровенными, как были до сих пор.
Сейчас положение такое. Вы в душе думаете: «Самое лучшее было бы,
если бы Вересаев перестал мешаться в дело и предоставил мне в
дальнейшем полную свободу; пусть пытается „социализировать“ пьесу,
но чтобы я мог самодержавно отвергать его попытки, не тратясь на
долгие препирательства». А я думаю: «Самое лучшее было бы, если бы
Булгаков перестал мешаться в дело и предоставил мне свободу в
полной переработке рукописи, как будто это был бы мой собственный
черновик, — свободу в подведении общественного базиса, в исправлении
исторически неверных образов Дантеса, отчасти Александрины и т. д.».
Кто имеет большее право на осуществление своего желания? Несомненно,
Вы. Вы — подлинный автор произведения, как автором «Ревизора» был
бы Гоголь, хотя бы Пушкин дал ему не только сюжет, но и участвовал в
фабульной его разработке и доставлении материалов.
Но выйти из дилеммы так просто! Вы назвали «угрозой» мое предложение
снять с афиши мое имя. Это не угроза, а желание предоставить Вам
законную свободу в совершенно полном выявлении себя. Повторяю,
автором пьесы я себя не считаю, мне было очень неприятно, когда Вы
заставили меня раскланиваться вместе с Вами на рукоплескания
вахтанговцев, предложение мое о нашем взаимном праве печатать пьесу
в собрании своих сочинений считаю в корне неправильным, — конечно,
она может быть помещена только в собрании Ваших сочинений.
Подумайте, Михаил Афанасьевич: ведь Вы получаете возможность и
право полностью восстановить места, выкинутые под моим давлением или
находящиеся под угрозой, — и признание Долгорукова в написании
пасквиля(1), выстрел Дантеса, и байронически-зловещий образ Дантеса,
и усиление одиночества Пушкина путем выключения его друзей, и
отсутствие нажима на общественную сторону события и т. д. А что можно
возразить против снятия с афиши моего имени? Только то, что немногое
количество лиц, знающих о нашем сотрудничестве, скажет: «Вересаев
снял свое имя с афиши». Так ли это страшно? Вы будете отвечать:
«Ничего не мог поделать с Вересаевым: такой чудак!
Свою консультантскую роль не считает сотрудничеством, которое давало
бы ему право претендовать на соавторство». И я буду говорить то же
самое, — дескать, какое же это соавторство? Только консультантство,
— «при чем тут я»?
Я считаю Вашу пьесу произведением замечательным, и Вы должны
выявиться в ней целиком, — именно Вы, как Булгаков, без всяких
самоограничений. Вместе с этим я считаю пьесу страдающею рядом
органических дефектов, которых не исправить отдельными вставками,
как не заставить тенора петь басом, как бы глубоко он ни засовывал
подбородок в галстук.
Все это вовсе не значит, что я отказываюсь от дальнейшей посильной
помощи, поскольку она будет приниматься Вами как простой совет,
ни к чему Вас не обязывающий. Попытаюсь дать свою сцену Геккерена
с Дантесом, предложу свои варианты для вставок(2).
Вообще — весь останусь к Вашим услугам.
Ваш В. Вересаев.
[1] Прямого признания Долгорукова в написании пасквиля
у Булгакова нет. Есть слова:
«Богомазов.... Ну, князь, прямо — кто?
Долгоруков. Кто? Откуда я знаю? Почему вы задаете мне этот вопрос?
А кто бы ни послал, так ему и надо! Будет помнить!» (1 карт. 2 д., с. 318).
[2] Из вересаевских вариантов Булгаков использовал некоторые материалы для
сцены на Мойке (2 карт. 4 д., с. 352 и 353), а также для образа
Строганова (1 карт. 3 д., с. 333—335).
* * *
8 июня 1935 г. суббота (2) — в СССР принят закон о смертной казни за побег за границу
* * *
9 июня 1935 г. воскресенье (3) — в СССР принят закон о смертной казни за побег за границу
* *
В этот день 9 июня 1935 г.— Е.С.Булгакова в дневнике:
Егоров отказался подписать бумажку о том, что Театр не возражает
против поездки М.А. за границу. Оля сказала, что подпишет Вл.Ив.
(Немирович-Данченко). С договором на «Мольера» волынят.
Танина выставили из Всероскомдрама. Двенадцать лет
там работал. Два года назад праздновали его десятилетний
юбилей работы там и благодарили. Он подавлен крайне.
* * *
12 июня 1935 г. среда (6) — Е.С.Булгакова в дневнике:
Ездили смотреть дачу Шапиро — он предложил нам на лето.
Сергею после кори будет там хорошо.
* *
В этот день 12 июня 1935 г. — М.А.Б. подарил книгу «Белая гвардия»
изданную из-вом «Литература» в Риге в 1927 г. в серии
«Наша библиотека» с надпись:
«Марине Степановне М.Булгаков 12/VI 1935 Москва».
* * *
13 июня 1935 г. четверг (1) — в МХАТе премьера спектакля «Платон Кречет»
Александра Корнейчука. в постановке Ильи Судакова.
Оформление — художник Андрей Гончаров.
Главную роль хирурга Платона Кречета — Борис Добронравов,
архитектора Лиду Коваль — Ангелина Степанова.
* * *
В этот день 13 июня 1935 г. — Е.С.Булгакова в дневнике:
Только сегодня, наконец, подписали договор.
Кроме того — Вл.Ив. (Немирович -Данченко) подписал бумажку.
Прудкин рассказывал, что Акулов на вопрос Качалова:
«А что вам больше всего у нас нравится?» — ответил: «Дни Турбиных»
* * *
14 июня 1935 г. пятница — М.А.Б. написал в Париж Н. А. Булгакову [705]
Москва, 14. IV. 35 г.
Нащокинский переулок, дом № 3, кв. 44.
Дорогой Никол!
Рад, что от тебя пришла весть. Писем от тебя уже давно нет.
В частности, я не получил и февральского твоего письма.
Мы живем благополучно, но я навалил на себя столько работы,
что не справляюсь с ней. Хворал переутомлением, сейчас чувствую
себя лучше.
К сожалению моему, профессор д’Эрель у меня не был(1), и я не знал даже,
что он в Москве.
О том, что в Америке играют сейчас на русском языке
«Дни Турбиных», я знаю(2). У меня есть вырезки из американской прессы.
Я написал Фишеру вчера и прошу охранить и получить мой гонорар, но не
знаю, что выйдет у них.
Большое спасибо тебе, что ты обстоятельно пишешь о «Зойкиной квартире»(3).
В свое время я послал Рейнгардт мои комментарии, как она просила.
Конечно, этого совершенно недостаточно. Необходимо мое присутствие.
На днях я подаю прошение о разрешении мне заграничной поездки, стараясь
приноровить ее к началу осени (август — сентябрь, октябрь, примерно).
Я прошу тебя теперь же обратиться в театральные круги, которые
заинтересованы в постановке «Зойкиной квартиры», с тем, чтобы они
направили через Полпредство Союза в Наркоминдел приглашение [для] меня
в Париж в связи с этой постановкой.
Я уверен в том, что если кто-нибудь в Париже серьезно взялся бы
за это дело, это могло бы помочь в моих хлопотах. Неужели нельзя найти
достаточные связи в веских французских кругах, которые могли бы помочь
приглашению?
Жди от меня дальнейших писем, а на это прошу тебя ответить незамедлительно.
Целую тебя и Ивана, желаю благополучия, очень благодарю тебя.
Твой Михаил.
Опубликовано в «Письма».
Публикуется и датируется по машинописной копии
(ОР РГБ, ф. 562, к. 19, ед. хр. 16, л. 2).
[1] Незадолго перед этим Н. А. Булгаков писал брату: «Недели через три в СССР
уезжает мои шеф — чудесный бактериолог проф. Феликс д’Эрель, открывший
бактериофаг. Он приглашен сделать несколько сообщении. Если он будет в Москве (и
встретится с тобой. Его маршрута и программы я не знаю), я прошу тебя оказать
ему при случае всякую поддержку по мере сил, средств и возможностей. Это очень
порядочный и милейший человек, высококультурный [...] Познакомь его с
театральным делом, устрой, если, конечно, можешь, посещение театра,
представлений. Он ко мне великолепно относится и сделал много добра». Булгаков,
естественно, собирался достойно выполнить просьбу брата, тем более что Николай
Афанасьевич крайне редко затруднял Булгакова просьбами.
[2] «В Северную Америку, — сообщал Николай Афанасьевич, — поехала группа
драматических артистов под руководством арт. Леонидова, который тебя знает. Они
дают там и твою „Белую гвардию“. Перед отъездом я с ним виделся, и он обещал мне
лично позаботиться о защите твоих авторских прав по этим спектаклям».
[3] В деталях описывая предварительную работу к постановке «Зойкиной квартиры»,
Николай Афанасьевич убедительно просил выслать авторские комментарии к тексту
пьесы.
Лаконичная запись в дневнике Е. С. Булгаковой по этому поводу: «Письмо от
Николая, Мишиного брата, из Парижа. „Зойкину квартиру“ все-таки хотят ставить в
Парижском театре [...] Масса запросов, в том числе запрос о спектаклях группы
актеров (б. художественников) в Сев. Америке. Ставят „Дни Турбиных“. Кто будет
охранять Мишины права?»
* * *
15 июня 1935 г. суббота (3) — М.А.Б и Е.С.Б были в иностранном отделе Моссовета:
Е.С.Булгакова в дневнике
Ездили в Иностранный отдел, отвезли все документы.
Приняли. Также и 440 руб. денег. Сказали, что ответ будет через месяц.
* * *
16 июня 1935 г. воскресенье (4) —Пятидесятница. День Святой Троицы
* * *
17 июня 1935 г. понедельник (5) —День Святого Духа
* * *
21 — 22 июня 1935 г. — Булгаков возвращается к роману — видимо, ненадолго
— и пишет главу о Босом. Лето было уже в разгаре. Отправили на дачу
Сережу с его бонной. — (569 Ч)
С 21 по 25 июня 1935 г. — в Париже проходил антифашистский Конгресс
писателей в защиту культуры. В его работе учавствовал как член советской
делегации Замятин Евгений Иванович, живший тогда в Париже.. Находясь в
эмиграции, Е.И. Замятин до конца жизни сохранял советское гражданство.
* * *
24 июня 1935 г. понедельник (6) — день рождения Ивана Афанасьевича Булгакова — 35 лет.
Живет в Париже. Разведен, дочере Ирине 10 лет. Работает
музыкантом (балалаечником) в оркестре русского ресторана.
* * *
29 июня 1935 г. суббота (5) — Елена Сергеевна написала сестре в Ленинград,
что они наслаждаются «тишиной и спокойствием. Он отдыхает, не работает,
мы много гуляем, спим и разговариваем». Она не оставляла забот о меблировке
квартиры: «Напиши скорей, что видела из красного дерева? Нет ли хорошего
зеркала для передней, трюмо с боковыми лапами для подсвечников, старинных
фонарей для коридора, ковров?» . — (569 Ч)
* * * * *
ИЮЛЬ 1935 г.
7 июля 1935 г. воскресенье (1) — Рождество Иоанна Предтечи (великий).
* * *
В этот день 7 июля 1935 г. — Постановление СНК СССР
«О выдаче сельскохозяйственным артелям государственных актов на
бессрочное (вечное) пользование землёй».
* * *
9 июля 1935 г. вторник (3) — М.А.Б. написал письмо в Париж Н.А. Булгакову
что сделать с деньгами (гонорар)
Москва, 9 июля 1935
Дорогой Коля.
Я своевременно получил твою телеграмму об исправлениях в «Зойкиной»,
также и письмо Очень признателен тебе. Сегодня, пробегая экземпляр,
обнаружил еще один сюрприз, неприятнейшим образом поразивший меня.
Во второй картине второго акта (стр. 26) фамилия Ремонтный снабжена
ремаркой accent juive (с еврейским акцентом (франц.).
Я прошу тебя настоять, чтобы переводчики убрали эту ремарку, а также
и акцент при исполнении этой роли актером. Неприятно беспокоить тебя
опять, но позаботься об этом и извести меня.
Бианчини прислал мне два бюллетеня, которые я подписал и возвращаю ему.
Прими к сведению разделение прав между авторами: Булгаков — 4/12,
Рейнгардт — 5/12, Кремье (переводчик) — 3/12.
О Фишере: добиваюсь, чтобы тебе, хотя бы маленькими частями, переводили
те деньги, о которых я тебе писал. Указанные тобой два перевода: 30 и 59
франков, сделаны, сколько помню, по моему распоряжению, чтобы ты тратил
эти деньги на почтовые расходы по переписке со мною.
Сообщаю тебе, что я подал заявление в Иностранный Отдел Московского
Областного Исполкома о выдаче мне разрешения на поездку с женою за
границу. Я мечтаю о том, чтобы хотя короткое время провести где-нибудь
на курорте у моря, так как безмерно утомлен. Впрочем, об утомлении
распространяться не буду, устал уж и жаловаться. Кроме того, конечно,
я вижу, что мое присутствие, хотя бы очень короткое, в Париже в связи
с «Зойкиной» совершенно очевидно необходимо. Ответ должен быть дней
через шесть-семь.
Напиши, где будешь в августе-сентябре?
Целую тебя крепко. До следующего письма.
Твой Михаил.
1 – Опубликовано в «Письма.»
Публикуется и датируется по машинописной копии
(ОР РГБ, ф. 562, к. 19, ед. хр. 16, л. 8).
* *
В этот же день 9 июля 1935 г. — М.А.Б. посылает брату Н.А.Б. в Париж
89 франков на почтовые расходы
* *
В этот день 9 июля 1935 г. — М.А.Б. написал госпоже Л. Вегнер о деньгах
Уважаемая г-жа Вегнер,
« в ответ на Ваш запрос от 21 и 24.VI.35 сообщаем, что я прошу
следуемую мне по договору на пьесу «Дни Турбиных» (Last of the
Turbins) сумму в 30 ф. (за вычетом 15%, следуемых фирме Фишер)
перевести на мое имя в Торгсин.
Адрес мой: Нащокинский 3, кв. 44. Москва 19,
Примите уверение в моем уважении. 9. VII. 35.
(ОРРГБ, ф. 562, к. 19, ед. хр. 38, л. 115).
* *
И ещё в этот день 9 июля 1935 г. — М.А.Б. написал госпоже М. Рейнгардт
Москва, 9 июля 1935 года.
Уважаемая г-жа Рейнгардт!
Брат сообщил мне, что те исправления, о которых я просил,
в переводе «Зойкиной» сделаны. Очень благодарен Вам.
При дальнейшем просмотре экземпляра я обнаружил одно добавление
к моему тексту, которое совершенно неприемлемо для меня.
Именно: фамилия Ремонтный (второй акт, вторая книга)
сопровождается ремаркой: accent juif.
Я прошу Вас произвести уничтожение этой ремарки, ни в каком
случае невозможной в моей пьесе, а также прошу режиссуру не
применять указанного акцента при исполнении роли Гуся-Ремонтного.
Вы меня очень обяжете, если известите меня о том, что моя
авторская просьба исполнена.
Я пользуюсь случаем принести Вам мои извинения в том, что
в свое время я не поблагодарил Вас за любезную присылку Вашей
фотографии, так как был болен, и прошу не сердиться на меня.
Я считаю, что мое присутствие в Париже, хотя бы на сравнительно
короткий срок, в связи с постановкой «Зойкиной квартиры», было
бы необходимо. Я подал заявление о разрешении мне совершить поездку
во Францию в сопровождении моей жены. Ответ должен последовать
примерно через неделю.
Известите меня, пожалуйста, когда начнутся репетиционные работы
по пьесе — я ожидаю известия от Вас.
Примите мой лучший привет.
М. Булгаков
Опубликовано в журнале «Современная драматургия», 1986, № 4.
Печатается и датируется по первому изданию.
* * *
10 июля 1935 г. среда (4) — Принято постановление «О Генеральном плане реконструкции Москвы»
* * *
12 июля 1935 г. пятница (6) — день Святых перв. апостолов Петра и Павла
* * *
13 июля 1935 г. суббота (1) — СССР и США подписали торговое соглашение
* * *
15 июля 1935 г. понедельник (3) — О.С. Бокшанская написала в письме из Москвы —
в Голливуд С. Л. Бертенсону об обстановке в театре:
«Я через несколько дней еду к маме, буду лечиться как и в
прошлом году. Адрес тот же, и я надеюсь получить туда от Вас
письмишко и сама Вам напишу.
В поездке работы было достаточно, не было опытной
администрации с нами, только один новый в нашем театре
инспектор. Егоров остался в Москве, где не мало у него
сложностей из-за поднимавшегося в этом сезоне против
него недовольства, которое он хочет подавить не личными
качествами, а авторитетом Конст. Сергеевича. Боюсь,
что это ему удастся, т. к. Конст.Серг. за него горой.
А в театре Егоров не польза, а вред. У нас очень сложная
жизнь пошла. Всего хорошего. Ваша О. Бокшанская. »
* * *
В июле 1935 г. — М.А.Б. с женой получили от иностранного отдела Моссовета отказ в выезде.
* * *
22 июля 1935 г. понедельник (4) — В.И. Неммирович-Данченко написал в письме из Москвы —
в Голливуд С. Л. Бертенсону:
« А Вы знаете, что такое теперь у нас «провинция»?
В Горьком (б. Нижний Новгород) оперный театр, даже вернее,
Новый оперный театр. Недавно было его открытие. Открывал мой
Музыкальный театр, гастролировавший там месяц. Всем ансамблем,
с оркестром в 75 человек! Со всеми декорациями. И, так
называемые, гастроли — гарантированные. Теперь мой Музыкальной
театр играет в Днепропетровске (б. Екатеринослав), где тоже
постоянный оперный театр. Такой же в Воронеже, в Саратове,
Самаре (теперь — Кирове, Куйбышеве) и т. д. и т. д.
В Свердловске (Екатеринбург) больших три театра: Оперный,
Драматический и Музык. Комедии. О Ростове, Киеве, Харькове,
Одессе и говорить нечего…. В драме лучшим спектаклем сезона
считается моя работа «Враги» Горького. Эта пьеса уже прошла
в Малом театре раз полтораста и столько же в одном театре.
Сталин выразил желание, чтоб ее поставили в Художественном
театре. Актерам пьеса не понравилась. Играть ее после Малого
театра, где исполнителей хвалили, не хотелось. Мне пьеса
понравилась, т.е. я находил очень хороший материал для актеров.
А главное, на этой пьесе мне хотелось дать, так сказать, бой
штампам Худож. театра. Если бы Вы знали как искусство Худож.
театра засорилось! То чем был для нас Малый театр 37 лет назад,
то теперь Художественный. Старомодно, сентиментально, тягуче,
простота искусственная, надуманность и т.п. Работал я с большим
подъемом. Спектакль получился яркий, свежий, необычайно простой.
Тарасова говорит, что она стала другой актрисой и в первый раз
в жизни так работала. Соколова — что переродилась. Орлов,
Бендина, Хмелев, человек 20 актеров — почувствовали силу и
обаяние настоящего Художественного театра. Качалов (сам,
почти без моей помощи) создал образ, о котором критик
«Известий» пишет: этот образ войдет в историю театра. Очень
много я бился с особенно заштамповавшейся Книппер. Но и она
сияя подносила мне не сцене цветы от артистов. »
Но внутренняя жизнь в Художественном театре такая же скверная,
как и была. Нет настоящего директора, хотя их и два. Отношения
между нами, т.е. мною и Станиславским никогда не были так
заострены. Все потому, что он окружил себя такими людьми,
которым наруку наше недружелюбие. Достаточно сказать, что за
весь год мы встретились только раз на одном заседании. Правда,
он никогда никуда не выходит, но я то выхожу как здоровый всюду,
куда надо. Такие отношения были бы и давно раньше, но раньше я
все таки стремился побороть «средостение», старался смягчить и
его художественные абсурды. А теперь это утомило меня. Да и не
в силах я бороться с чепухой и в этой борьбе утрачивать свое
хорошее. А главное от этого только страдало само искусство.
Т.е. от моих уступок и от моего молчания. Только тогда я побеждал
и в искусстве («Цезарь», «Карамазовы», Музыкальная студия и пр.),
когда сбрасывал с плеч иго это. Надо сказать, что этого у нас
еще не понимают. Думают, что зерно враждебных отношений только в
честолюбии Конст. Сергеевича или в чем-то личном с моей стороны,
в том, словом, что два медведя в одной берлоге не уживутся.
На самом деле не так. Главное в разном понимании самого искусства.
Я уже не скрывая, борюсь во время моих 226 работ с тем, чему учат
Зинаида Сергеевна1) и апологеты «системы» Константина Сергеевича.
Величайшее очковтирательство продолжается. Выступать против я не
могу, но во время работы указываю конкретно, что к чему ведет...
Вот в чем и значение «Врагов», «Травиаты», «Катерины Измайловой».
Это только начинают понимать. Тем временем в Театре в полу-тьме,
(у Толстого замечательное выражение: за кулисой в дневной темноте)...
в нашей дневной темноте, среди труппы, администрации, наростают
интриги, искательства и всякая дрянь... И атмосфера плохая...
В Музыкальном театре куда лучше! Там мой дух царит вовсю! Нет
завистливо подтачивающих Баратова, Лосского, Бакалейникова.
Все работают и стараются поддерживать атмосферу в том направлении,
какое идет от меня. В величайшей степени поддерживает это и
Наркомпрос. Художественный театр уже который сезон играет весной
в Ленинграде. Это полутоварищеская антреприза, дающая большой
доход артистам, по 5—6 тысяч получают.
(Считаю, что такое подробное отклонение от прямых упоминаний имеющих
отношекние к М.А.Б. тоже имеют смысл, так как они очень хорошо показывают
ту атмосферу которая имела место тогда в МХАТе, которая так, или иначе
сказывалась и на М.А.Б. — А.Руд)
* * *
26 июля 1935 г. пятница (2)— В.В. Вересаев написал М.А.Б. по поводу пьесы «Пушкин».
* *
В этот же день 26 июля 1935 г. — Булгаков писал В.В. Вересаеву:
Пишу Вам, дорогой Викентий Викентьевич, по московскому адресу,
Перхушково мне кажется чем-то очень сложным. Из квартиры Вашей
сказали, что Вы тридцатого должны быть в Москве. Я пребываю то на
даче, то в городе. Начал уже работать. Очищаю язык, занят
превращением Арендта в Даля.
Если сделается что-нибудь для Мойки, пришлите, пожалуйста, мне
заказным. Также и насчет Строганова. Вообще то, о чем мы говорили
на последнем свидании.
У меня побывал режиссер Дикий(1) с дирекцией театра ВЦСПС, просили
познакомить с пьесой. Прочел им.
Забыл Вам сказать, что мне несколько раз звонили из «Театра и
драматургии». Вынь да положь сообщение о пьесе. И руками и ногами
отбивался от этого. Во-первых, пьеса еще не отделана, а во-вторых,
я совершенно не умею давать эти сообщения и считаю их ни к чему не
нужными. Портрет хотели рисовать. И от портрета я отделался.
Сказал «до осени, до осени», заявил, что мы с Вами еще не закончили
работу. В заграничной поездке мне отказали (Вы, конечно, всплеснете
руками от изумления!), и я очутился вместо Сены на Клязьме. Ну что же,
это тоже река. Итак, жду от Вас известия и дружески желаю Вам самого
лучшего, самого ценного, что есть на свете — здоровья.
Ваш М. Булгаков. — (571 Ч)
[1] Режиссер Алексей Денисович Дикий в то время (1931—1936)
руководил Театром имени ВЦСПС.
«Я пребываю то на даче, то в городе. Начал уже работать.
Очищаю язык (в пьесе о Пушкине. — (М. Ч.), занят превращением
Арендта в Даля… В заграничной поездке мне отказано (Вы, конечно,
всплеснете руками от изумления!), и я очутился вместо Сены на Клязьме.
Ну что же, это тоже река... Желаю Вам самого лучшего, самого ценного,
что есть на свете — здоровья».
Благополучные результаты медицинских обследований, по-видимому,
не вполне его убеждали. — (571 Ч)
* *
И в тот же день 26 июля 1935 г. — М.А.Б. написал письмо в Париж Н.А. Булгакову
Москва, 26. VII. 35
Дорогой Никол! При этом письме — мой снимок.
В предыдущем я сообщал тебе о том, что подал заявление о
разрешении мне заграничной поездки.
К сожалению, мне в этом отказано.
Подробнее сообщу в следующий раз.
Целую тебя и Ивана.
Твой Михаил.
1 — Опубликовано в «Письма».
Публикуется и датируется по машинописной копии
(ОР РГБ, ф. 562, к. 19, ед. хр. 16, л. 9).
* * * * *
АВГУСТ 1935
Летом 1935 г. — М.А.Б. работает (редактирует) над пьесой «Пушкин»
(«Последние дни»). Переписка с В.В. Вересаевым о трактовке образа Пушкина в пьесе.
В начале августа пьеса, как М.А.Б. сообщает Вересаеву, «совершенно готова».
* * *
1 августа 1935 г. четверг (1) — В.В. Вересаев написал письмо М.А.Б. по поводу пьесы «Пушкин»
Дорогой Михаил Афанасьевич! На этот раз я очень обрадовался, узнав, что Вы
гуляете не по берегам Сены, Тибра или Арно, а по берегам Клязьмы. Я не мог
себе представить, как из такого короткого срока, какой нам остается, вырвать
целых три месяца. Пьеса может быть шедевром, но работы над ней еще чудовищно
много. После несравненных двух первых сцен идет непрерывное снижение. Сцена
дуэли и смерти Пушкина всех, — по кр. мере моих слушателей, — жестоко
разочаровывает. Говорят: «Над простой сводкой материала в вашей книге мы не
можем удержаться от слез, а тут — остаемся совершенно равнодушными».
Центральная по идее сцена на Мойке ужасна по своей серости, и я боюсь, что на
ней мы сломаем себе голову. Я написал, — но у меня тоже ничего не вышло. Над
головой, как дамоклов меч, висит: «это не сценично», «это не дойдет»,
«недопустимы разговоры на фоне толпы». Несколько раз перечитал пьесу, — и все
яснее для меня стала неприемлемость многих мест. Махнул рукой и решил все без
церемонии переделывать, — как бы, по-моему, это нужно сделать. А там будь что
будет: может быть, получатся две пьесы, которых совсем нельзя будет
согласовать, а может быть, — как-нибудь сговоримся. Совершенно заново написал
сцену у Геккерена, написал сцену дуэли, совершенно изменил все разговоры
Дантеса с Нат. Ник. Кажется мне совершенно лишнею сцена привоза раненого
Пушкина. Попытаюсь дать сцену последних часов жизни Пушкина и первых часов
после его смерти. Между прочим, по поводу Дантеса: от целого ряда слушателей
услышал убийственное замечание, которое сам я постеснялся Вам сделать: что
романтический Дантес пьесы целиком заимствован из «Записок д’Аршиака» Гроссмана.
С этим не поздравишь! Кстати: сегодня узнал, что Л. Гроссман с каким-то
драматургом, кажется, Базилевским (есть такой?) — тоже пишут пьесу на тему
смерти Пушкина.
Концовка бала, может быть, удовлетворит Вас, где будет по-Вашему, а историч.
правда не будет нарушена. На слова Богомазова: «А люто вы ненавидите Пушкина»,
— Долг-в отвечает: «Нисколько! Прекрасный поэт и славный малый. Но забавно, —
рога спереди, рога сзади. И какие рога! Царские! Чем не кандидат в заместители
председателя светлейшего ордена рогоносцев, его прев. Дм. Л. Нарышкина!»
Вот это слышит Вор. - Дашкова, повторяет эти слова в упор Долгорукову и
бросает ему: «Это вы в ноябре послали П-ну диплом!» А он в ответ:
«Что вы, графиня, как можете вы подозревать меня в такой гнусности!»
Она его называет подлецом и выгоняет(1).
Вы не огорчайтесь и не сердитесь на меня, а я работой увлекся и работаю вовсю.
К сентябрю, думаю, кончу. Тогда сойдемся. Как? Врагами? Или оба — с одним
только желанием, чтобы пьеса вышла как можно лучше?
Ваш В. Смидович.
[1] Вересаевский вариант концовки бала не был принят Булгаковым.
Текст сцены — Булгакова (1 карт. 2 д., с. 318 и 319).
* * *
3 августа 1935 г. суббота (3) — докладная записка заведующего
Отделом культурно-просветительной работы ЦК ВКП(б) А. С. Щербакова
секретарям ЦК ВКП(б) о положении в МХАТе. 3 августа 1935 г.
Секретарю ЦК ВКП(б) тов. Сталину И. В.
Тов. Андрееву А. А.
Тов. Ежову Н. И.
По поручению секретарей ЦК ВКП(б) Отдел культурно-просветительной
работы ЦК ознакомился с положением МХАТ им. Горького.
За последнее время внутри театра весьма обострились отношения между отдельными
группами работников. В связи с этим настроение ряда артистов
МХАТ подавленное. Это особенно сказалось при обсуждении речи
товарища Сталина на выпуске военной академии. Обсуждение проводилось
в течение 2-х дней (2 и 3 июня). На этом собрании народными и заслуженными
артистами, деятелями искусства и некоторыми крупнейшими актерами театра
откровенно были поставлены больные вопросы из жизни
В своем выступлении режиссер Судаков заявил, что МХАТ стал "в своей среде
объектом посмешища". Народный артист Москвин выразил свое полное согласие с
речью Судакова. Заслуженная артистка Тарасова весьма резко поставила вопрос о
том, что артисты и режиссеры не верят ни друг другу, ни своему руководству.
"Нужно умереть и вновь родиться - тогда что-нибудь выйдет", - заявила она.
Заслуженная артистка Коренева, заслуженный артист Станицын и режиссер Горчаков
рассказали о мытарствах актеров, занятых в пьесе "Мольер " (первая репетиция
этой пьесы началась, когда строилась первая шахта метро, но спектакль до сих
пор не готов). Народный артист Тарханов, сравнивая старый и новый МХАТ, сделал
вывод, что театр все больше заболевает и что его засасывает формалистика
и бумажная волокита. "Мы вчера, - сказал он, - раскрыли наши рты потому, что
на нас сильно подействовала речь товарища Сталина. Там призывают к любви, а
здесь призывают к сухой формалистике и к сухой работе".
На оторванность театра от жизни указала в своей речи народная артистка
Книппер-Чехова, которая кроме того заявила, что из театра исчезла атмосфера
радости, любви и уважения друг к другу.
При оживленной поддержке аудитории заслуженный артист режиссер Сахновский
подчеркнул, что основная седа заключается в отсутствии единого руководства: два
руководителя театра - Станиславский и НемировичДанченко никогда ничего ясного
не говорят (с места реплика тов. Тарасова - "сумасшедший дом"). Встреченный
овацией народный артист Леонидов также заявил: "Самое главное заключается в том,
что у нас 2 директора. Вообще бывает один директор, а у нас два. Кроме того, за
36 лет своей работы они не могли согласовать своих взглядов.
И поэтому оба эти директора имеют по театру, куда они отдают больше своих сил".
В итоге двухдневных прений собрание приняло постановление, подписанное по
поручению собрания Качаловым, Леонидовым, Книппер-Чеховой, Тархановым,
Сахновским, Тарасовой, Судаковым, Станицыным и Марковым.
Указывая на исключительное внимание партии и правительства к театру, собрание
отмечает отставание театра от жизни, отсутствие определенной художественной
линии и нужных темпов.
Собрание считает, что нужно разгрузить Станиславского и Немировича-Данченко от административно -организационной работы, поставив во главе театра директора.
Эти события в МХАТе не являются, разумеется, случайными.
Они результат той внутренней борьбы, которую ведут между собой Станиславский
и Немирович-Данченко. Театр переживает тяжелый кризис. Нужно срочно помочь ему.
Отдел культурно-просветительной работы ЦК ВКП(б) считает,
что необходимо возможно быстрее ликвидировать двоевластие
в МХАТ-1 и назначить туда директора - члена ВКП(б). Станиславского
и Немировича-Данченко нужно оставить в качестве художественных руководителей и
"почетных директоров" (таким "почетным директором" был в Малом театре Южин).
Немирович-Данченко в беседах с рядом лиц выразил свое согласие
на назначение директора. Станиславский будет безусловно против.
Заведующий] отделом культурнопросветительной работы ЦК ВКП(б)
А.Щербаков
АП РФ. Ф. 3. Оп. 35. Д. 24. Л. 10-11. Подлинник. Машинопись.
* * *
11 августа 1935 г. воскресенье (5) — в газете «Советское искусство» заметка о
репертуаре Театра им. Вахтангова: « Вл второй половине сезона театр начнет
работу над постановкой пьесы М.Булгакова и В. Вересаева «Пушкин», которая
пойдет в дни пушкинского юбилея.»
* * *
С 14 по 27 августа 1935 г. — Успенский пост (14 дней)
* * *
16 августа 1935 г. пятница(4) — М.А.Б. написал письмо В.В.Вересаеву по поводу пьесы «Пушкин».
Дорогой Викентий Викентьевич!
Я закончил изучение Вашего материала, который мне вручили у Вас на квартире.
Итак, попрошу у Вас внимания, хотя бы в той мере, как Вы уделили его Вашим
слушателям (на самом же деле мне следовало бы уделить его больше).
Пользуясь намеченной Вами на Мойке речью армейца, я начинаю монтировку ее
после стихотворения, читаемого студентом, Это трудное дело, но попытаюсь трудности преодолеть(1).
Вы выражали опасение, что на сцене Мойки мы сломаем себе голову, и добавили,
что у Вас с нею тоже ничего не вышло. К счастью, в первом, как это мне уже
доказали вахтанговцы и как я сам это понимаю чутьем, Вы ошибаетесь — сцена на
Мойке готова и сильна, а относительно второго я с Вами согласен: Ваш вариант
не вышел, и это вполне понятно. Нельзя же, работая для сцены, проявлять
нежелание считаться с основными законами драматургии.
Нарастающую и действенную сцену Вы разрезали двумя длинными и ненужными
репликами профессора (Вы полагали, что рассказ о запрещении студентам явиться
к гробу прозвучит со сцены, а он не звучит совсем и звучать не может именно
потому, что он простой рассказ, а не сценическое событие), лишили Кукольника
его сцены, замешали Кукольника в толпу с ненужной фразой: «Посмотрите,
профессор, сколько народу собралось...» — уничтожили выступление студента,
как бы нарочно для этого поставив ремарку «начало за разговорами плохо
слышно», затем еще раз остановили действие после стихов, введя двух студентов
с искусственной и странной репликой: «Что Пушкин? Как его здоровье?» —
уничтожили армейца (ему нужно вступать немедленно после студента, накалившего
толпу) и, наконец, убили все-таки Пушкина в этой сцене, убравши
заключительный хор. Да, вы сломали голову этой сцене, но новой сцены не
построили. Выъод простой, он был ясен давным-давно — не нужно было трогать этой сцены.
Для Строганова я из Вашего материала использую карбонаризм и либерализм.
Что же видно из остального материала? Видно, и очень отчетливо, следующее:
По всем узлам пьесы, которые я с таким трудом завязал, именно по всем тем
местам, в которых я избегал лобовых атак, Вы прошли и с величайшей точностью
все эти узлы развязали, после чего с героев свалились их одежды, и всюду, где
утончалась пьеса, поставили жирные точки над «и».
Проверяя сцену Жуковского и Николая на балу, я с ужасом увидел фразу Николая:
«Я его сотру с лица земли». Другими словами говоря, Николай в упор заявляет
зрителю, прекращая свою роль: «Не ошибитесь, я злодей», а Вы, очевидно,
хотите вычеркнуть сцену у Дубельта, где Николай, ничем себя не выдавая, стер
Пушкина с лица земли. Вам показалось мало того, что Геккерен в пьесе выписан
чернейшей краской, и Вы, не считаясь ни с предыдущими, ни с последующими
сценами, не обращая никакого внимания на то, что для Геккерена составлен
специальный сложный характер, вставляете излишний, боковой, посторонний номер
с торговлей — упрощенческий номер. Но и этого мало. Тут же еще Дантес
позволяет себе объяснить зрителю, что Геккерен — спекулянт. Причем все это не
имеет никакого отношения ни к трагической гибели поэта, ни к Дантесу, ни к
Наталье, вообще не имеет права на существование в этой пьесе.
Я обессилел в свое время, доказывая, что Долгоруков не может заикнуться
о своих правах на российский престол, он не может говорить об этом с
Богомазовым. Но Вы не внемлете мне. Неужели Вы думаете, что следующей
картиной должна быть картина ареста Долгорукова и ссылка его в Сибирь или
отправление его на эшафот?
В пьесе нарочито завуалированы все намеки на поведение Николая в отношении
Натальи, а Вы останавливаете действие на балу, вводя двух камергеров, чтобы
они специально разжевали публике то, чего ни под каким видом разжевывать
нельзя. На том основании, что Вам не нравится изображенный Дантес, Вы, желая
снизить его, снабдили его безвкусными остротами, чем Дантеса нового не
создали, но авторов снизили чрезвычайно. Ведь не может же быть речи о
произнесении со сцены каламбура «в ложе» и «на ложе»!
Я подозреваю, что театр снял бы этот каламбур, если бы мы даже и поместили его.
Любовные отношения Натальи и Дантеса приняли старинную форму грубейшего флирта,
который ни в какой связи с пьесой не стоит. Нельзя же говорить о том, что
сколько-нибудь возможен этот поцелуй на балу, тем более что Дантес, очевидно,
забывает, что он уже целовался в первой картине, и в обстоятельствах совершенно иных.
Дантесу, которого Вы предъявляете, жить в пьесе явно и абсолютно нечем, и
естественно вполне, что он начинает говорить таким языком, который повергнет в
изумление всех. В самом деле, Дантес, объясняя свои отношения к Наталье,
выражается так: «Тут одинаково и дело страсти, и дело самолюбия...» То есть, он
не действует и не говорит, а кто-то за него, его устами говорит и явно языком
из какого-то исследования о Дантесе. Доходит до того, что Дантес уже не острит,
а рассказывает о том, как он сострил на балу («законная»).
Викентий Викентьевич, сказать, что мой Дантес плох, — можно, но этого еще
недостаточно — нужно показать другого Дантеса.
То, что Вами написано, это не только не Дантес, это вообще никто, эту роль
даже и сыграть нельзя.
Я пишу Долгорукова ненавидящим весь мир и, в частности, Пушкина, а Вы тут же и
сейчас же даете ему слова «прекраснейший поэт и очень славный малый», то есть
Вы хотите уничтожить роль Долгорукова? В концовке дуэли... впрочем, я не буду
длить этот разбор. Я знаю, что русские литературные споры кончаются тем, что
каждая сторона остается при своем мнении. Я хочу сказать короче.
Вы мне, разбирая мою работу, всегда говорили в упор все. И это правильно.
Лучше выслушать самую злую критику, чем заблуждаться и продолжать оставаться в
заблуждении. Я вам хочу открыть, почему я так яростно воюю против сделанных
Вами изменений. Потому что Вы сочиняете — не пьесу. Вы не дополняете характеры
и не изменяете их, а переносите в написанную трагедию книжные отрывки, и
благодаря этому среди живых и, во всяком случае, сложно задуманных персонажей
появляются безжизненные маски с ярлыками «добрый» и «злодей». Ведь девушка
(Мойка), произносящая безжизненную фразу «умер Пушкин», ведь она же не живая?
Да ведь Дантес мертвый! Не только данный Вами текст, но даже ремарки выдают эти
маски с головой («скрывая победную улыбку, следит за ее действиями» и другие).
Викентий Викентьевич, такие ремарки нельзя давать в театр. Предоставьте эту
сторону дела мне.
Передо мною два Ваших письма. В первом, от шестого июня, Вы называете пьесу —
произведением замечательным, а меня — подлинным автором этого произведения.
Предлагаете мне выявиться в ней целиком, потому что я имею на это большее право.
А так как в пьесе есть вещи, с которыми Вы не согласны, предлагаете мне
подписать пьесу одному. Свою помощь Вы при этом предлагаете мне как простой,
ни к чему не обязывающий меня совет.
Я оценил это письмо и в свою очередь просил Вас дать еще дополнения и именно
Мойку и Строганова, с тем, что я их использую, затем отглажу пьесу и затем
предоставлю Вам судить хотите ли Вы ее подписать или я подпишу один.
На том и порешили. Но после этого пришло Ваше письмо от первого августа,
совершенно противоположное по содержанию июньскому, и Ваш материал, в котором
не дополнения, а полная ломка уже готовой пьесы. При этом все сломанное Вы или
ничем не заменяете, или предлагаете заменить тем, что заведомо не драматургично
и что ясно снижает или совершенно уничтожает написанное.
Я Вас прошу вернуться к Вашему июньскому письму и поступить так, как Вы сами
предложили, то есть предоставить мне возможность отделать пьесу (еще раз
повторяю, она готова) и, наконец, сдать ее вахтанговцам. Вы ознакомитесь с
окончательным экземпляром, и, если принципиально не примете моих трактовок, я
подпишу пьесу один. В материальные наши отношения, как мы уговорились, это не
вносит никаких изменений. Из этого, конечно, никак не следует, что мы должны
сделаться врагами. Чем скорее Вы мне дадите ответ, тем более облегчите мою
работу. Я, Викентий Викентьевич, очень устал.
Ваш М. Булгаков.
[1] Вся эта сцена, написанная Вересаевым, не была включена в пьесу.
Сцена на Мойке написана М. А. Булгаковым с использованием некоторых
материалов, данных Вересаевым (2 карт. 4 д., с. 352 и 353).
* * *
19 августа 1935 г. пнедельник (1) — Преображение Господне
* * *
20 августа 1935 г. вторник (2) — в Голливуде С. Л. Бертенсон записал в дневнике:
« Получил письмо от О.С. Бокшанской от 14-го августа из Риги, где она
проводит свой отпуск у матери. Бокшанская пишет, что друг нашей семьи, которой
я поручил раздать оставшиеся после отъезда мамы авторские, хотела бы написать
мне, как она распределяет деньги, но боится писать, чтобы не быть обвиненной в
«связи с заграницей». Просит передать, что прекращает писать моей маме по той
же причине. Бокшанская подтверждает правильность этого решения.
В последнем своем письме Влад. Ив. пишет, что думал о моем возвращении в
СССР, но «опять встает вопрос о комнате». Этот эзопов язык Влад. Ив. мне хорошо
понятен. Фраза об «удовлетворении духовных интересов» не более как страховка.
Такие «страховки» начали попадаться в письмах его даже из заграницы. Видимо он
по прежнему уверен, что письма советских граждан за границей также, каким-то
способом перлюстрируются. Какое уж там духовное удовлетворение, если даже в
художественном театре, несвойственные ему прежде «интриги, искательство и всякая дрянь».
Вполне понятно возмущение Владимира Ивановича тем «бизнесом», который делали из
системы Станиславского. Зинаида Сергеевна Соколова, сестра Станиславского, к
искусству театра причастная только по праву родства, не обладала данными, чтобы
преподавать теорию своего великого брата, точно так же как и многие другие,
смело бравшиеся за то, чтобы учить тому, о чем они сами имели смутное
представление. Константин Сергеевич порою был доверчив и наивен и не замечал,
что вокруг его замечательной системы, помогавшей актеру работать над собой,
появлялись люди, старавшиеся сделать на этом своего рода карьеру.
Как ни печальны сейчас дела в Холливуде, но читая то, что пишут мне из Москвы
я благодарю Бога за то, что я здесь.»
* *
В этот день 20 августа 1935 г. — день рождения Веры Афанасьевны Давыдовой - Булгаковой (сестра М.А.Б.) — 43 года.
Живет в Москве вместе с мужем Н.Н. Давыдовым
* *
В этот декнь 20 августа 1935 г. — день рождения Николая Афанасьевича Булгакова — 37 лет.
Живет в Париже с женой. Занимается бактериологией.
* * *
22 августа 1935 г. четверг — В.В. Вересаев написал письмо М.А.Б по поводу пьесы «Пушкин»
Дорогой Михаил Афанасьевич!
Иного ответа я от Вас и не ожидал. Мне ясен основной источник наших несогласий
—органическая Ваша слепота на общественную сторону пушкинской трагедии. Слепота
эта и раньше была в Вас сильна, а теперь, отуманенному похвалами поклонников,
Вам еще труднее почувствовать дефекты Вашей пьесы в этом отношении.
Показательна история разговора Николая с Жуковским на балу. Я Вам предложил в
качестве материала схему этого разговора. Вы ее отвергли и заставили Николая
негодовать только... на фрак Пушкина! Под моим давлением Вы ввели упоминание о
декабристах и Пугачеве, но настолько этим не смогли зажечься, что, не переплавив,
механически вписали в пьесу мою черновую схему. Для Вас это была та же жирная
точка над «и», которую Вы скрепя сердце предоставили поставить в пьесе моей руке.
Та же слепота сказывается и в большинстве других возражений. В разговоре «двух
камергеров» (1). Вы усмотрели только разжевывание публике завуалированных Вами
отношений Николая к Наталье (нашептывает ей, что ездит мимо ее квартиры и с
огорчением видит завешенные окна(2) — вот так вуаль!). Разговор, с одной
стороны, рисует для нас невероятное, но исторически верное холопство людей
высшего света, за великую честь почитающих класть императору в постель своих
жен и дочерей; с другой — рисует моральное в этой среде одиночество Пушкина,
суммирующееся с прочими его одиночествами — общественным, литературным,
семейным и пр. Для Вас это — только жирная точка. Геккерен, — мелкий мерзавец,
которого брезгливо сторонились другие члены дипломатического корпуса,— слишком,
видите ли, упрощается и чернеет, если он будет показан еще и как беззастенчивый
спекулянт. Исторически верная и полная характеристика Геккерена и его
содержанки Дантеса, — фактических убийц Пушкина, — это — «боковой номер» для
пьесы!.. «Слишком черно!» Почему же Вы в «Турбиных» сочли возможным одними
черными красками рисовать полковника-крысу и звероподобных петлюровцев?
Строганов, во имя великосветской «чести» посылающий оскорбителей Пушкина на
убийство национального поэта, — и это жирная точка. Плачущая девушка, на вопрос
студента отвечающая: «Умер Пушкин!» — мертва. А обыватель, недовольный, что ему
загораживают вход в его квартиру(3) — живой, сценичный персонаж. Что же это?
Ну, да что продолжать! Мы говорим на разных языках. Я только одного не понимаю.
Вы глубоко убеждены в полной несценичности всего, мною предложенного. Почему же
Вы так настойчиво протестуете против предложения театру на сравнение и моих
вариантов? Театр с улыбкою их отвергнет, Вы докажете свою правоту, и все будет
очень хорошо.
Я за лето измучил Вас, Вы измучили меня. Оба мы готовы друг друга ненавидеть.
Дальше идти некуда. Делайте с пьесой, что хотите, отдавайте в театр в том виде,
в каком находите нужным.
Я же оставляю за собой право, насколько это для меня окажется возможным,
бороться за устранение из Вашей прекрасной пьесы часто изумительно ненужных
нарушений исторической правды и усиление ее общественного фона.
Преданный Вам В. Вересаев.
Пора бы нам заключить договор о наших правах на пьесу и уточнить наши
взаимоотношения как соавторов. Я, напр., полагаю, что если Вы считаете себя
вправе прочесть пьесу Дикому, так и я вправе прочесть ее в пушкинской комиссии.
[1] Разговор «двух камергеров», предложенный Вересаевым, не был вставлен в текст пьесы.
[2] Вересаев пишет о I сцене 2 д., о разговоре Николая I с Пушкиной (с. 311).
[3] В окончательный текст пьесы указанный Вересаевым персонаж обывателя не вошел (сцена на Мойке).
* *
В этот же день 22 августа 1935 г. — Е.С. Булгакова в дневнике:
Прервались записи, потому что суматошно шла жизнь.
Не записано: отказ в поездке за границу, история с Вересаевым, которая
выразилась в том, что старик наделал массу неприятностей: вмешался в
драматургическую часть, предложил свои варианты, пытался вести борьбу
за них… Восстановить все это, конечно, нельзя, поэтому просто начинаю
записывать день за днем.
Сегодня появился у нас Исай Лежнев, тот самый, который
печатал «Белую гвардию» в «России». Он был за границей
в изгнании, несколько лет назад прощен и вернулся на родину.
Несколько лет не видел М.А. Пришел уговаривать его ехать
путешествовать по СССР. Нервен, возбужден, очень умен,
странные вспухшие глаза. Начал разговор с того, что
литературы у нас нет.
Бывший редактор «России», на которого когда-то, в 1923 году, Булгаков возлагал
такие серьезные надежды, представлял собой, как стало ясно из сравнительно
недавних исследований политической истории нашей страны, важную фигуру в
политической игре Сталина. Высланный за границу в мае 1926 года «с осени 1926 г.
он работал экономистом в советском торгпредстве в Германии, оставаясь
корреспондентом нескольких советских газет.
В 1929 г. И. Г. Лежнев обратился в ЦК ВКП(б) с просьбой разрешить
ему вернуться в СССР. Письмо было оглашено на одной из районных партийных
конференций в Москве и рассматривалось как важный симптом пересмотра
сменовеховской интеллигенцией своих позиций.
В марте 1930 г. И. Г. Лежнев вернулся на родину <...>
В декабре 1933 г. — он был принят в партию решением Политбюро ЦК».
Известно, что рекомендацию в партию ему дал Сталин.
По-видимому, только тогда Булгакову открылось, что покровительством Сталина,
так недвусмысленно обнаружившемся в этом беспрецедентном факте, Лежнев
пользовался и в те годы, когда издавал «Россию». — ( )
16 мая 1934 г. «Литературная газета» сообщила о приеме Лежнева в Союз
писателей; со следующего года он занял должность заведующего отделом «Правды».
В то самое время, в которое он занимал этот столь близкий к государственной
власти пост, были уничтожены почти все, кто в 1922— 1923 годах, возвращаясь в
Россию, думали, что завершают свой бег, между тем как их последующий смертный
бег был лишь отсрочен на двенадцать — пятнадцать лет.
* * *
23 августа 1935 г. пятница (5) — Опубликовано сообщение о замене
двухглавых царских орлов на башнях Кремля на красные звезды.
* * *
26 августа 1935 г. понедельник (2) — Е.С.Булгакова в дневнике:
Судакову нужен «Пушкин».
Сегодня Женя Калужский, Арендт, Леонтьев и Судаков
слушали у нас пьесу.
* * *
27 августа 1935 г. вторник (3) — М.АБ. написал письмо В.В.Вересаеву по поводу пьесы «Пушкин»
Дорогой Викентий Викентьевич!
Я получил Ваше письмо от 22 августа, в котором Вы пишете, чтобы я отдавал пьесу
в театр в том виде, в каком нахожу нужным, но что Вы оставляете за собой право
бороться, насколько это окажется для Вас возможным, за устранение нарушений
исторической правды в этой пьесе и за усиление ее общественного фона.
Я полагаю, что Вы, совершенно справедливо писавший мне о том, что в
художественном произведении не может быть двух равновластных хозяев, что хозяин
должен быть один и что таким хозяином в нашем случае могу быть только я,
имеющий на это большее право. Вы, написавший мне такие слова: «Все это вовсе не
значит, что я отказываюсь от дальнейшей посильной помощи, поскольку она будет
приниматься Вами как простой совет, ни к чему Вас не обязывающий», — не можете
даже поднимать вопроса о такой борьбе.
А теперь о деловых вопросах, которые Вы затронули в Вашем письме.
Относительно представления пьесы в театры. Выправив пьесу, я направлю Вам копию
окончательного экземпляра, на котором поставлю, как ставили и раньше, две
фамилии — М. Булгаков и В. Вересаев. Если Вы, ознакомившись с окончательной
редакцией пьесы, пожелаете подписать ее вместе со мною, я направлю ее с двумя
подписями в театр. Если же Вы пожелаете снять свою подпись и известите меня об
этом, я пошлю пьесу в театры под одной моей фамилией.
Относительно чтения пьесы: Вы имеете право читать пьесу только частным лицам, я
имею право читать пьесу частным лицам и всем режиссерам, директорам и
представителям любых театров, которым я найду нужным читать, — в силу того, что
по нашей договоренности на меня возложена работа по заключению договоров с
театрами и такие чтения являются не только моим правом, но и обязанностью.
Пушкинской же комиссии или иным каким-нибудь комиссиям или учреждениям ни Вы,
ни я не имеем права читать пьесу порознь, так как это дело очень серьезной
согласованности не только соавторов, но и соавторов с театрами, с которыми есть
договоры.
Относительно предложенных Вами вариантов: с моей стороны нет возражений против
того, чтобы Вы представили их в театры. Если Вы решите это сделать, Вам
надлежит направить эти варианты в Вахтанговский театр в Москве и в Красный
Театр в Ленинграде с объяснительным письмом и с уведомлением меня об этой
посылке. Я же со своей стороны сообщу театрам о своем категорическом отказе от
включения этих вариантов в пьесу, так как они, по моему заключению, смертоносны
для пьесы.
Относительно договора между соавторами: конечно, его надо заключить. Ввиду
того, что Вы объявлением борьбы создали тяжкое по запутанности положение, я
предоставляю Вам выработать формулу договора. Мы обсудим ее и, в случае
отсутствия разногласий, подпишем договор.
Одно положение в этом договоре я вижу как бесспорное и незыблемое: соавторы
делят гонорар по этой пьесе пополам, то есть один соавтор получает 50% и другой
также — 50% (1).
Ваш М. Булгаков.
[1] Договор между М. А. Булгаковым и В. В. Вересаевым был заключен,
в нем было два пункта. Первый — о том, что драматургическая часть
предоставляется М. А. Булгакову, а подбор исторических материалов —
В. В. Вересаеву.
Второй — о том, что все виды гонораров по этой пьесе разделяются
между соавторами пополам.
(Следует понимать, что при таком раскладе работы над пьесой, реального
соавторство не имело место. Подбор исторического материала был вспомогательной
работой помощника не имеющего никакого отношения к самому тексту. Это упрощало
и ускоряло саму работу над пьесой. Избавляло М.А.Б. самому копаться в массе
исходного исторического материала и отбирать его. Хотя при этом сам автор имеет
больше возможностей отобрать что-то такое, что может быть важным и интересным.
Облегчая себе работу, М.А.Б. при этом сужал рамки того материала, который
попадал к нему в руки. То, что казалось не таким важным для В. Вересаева, могло
оказаться интересным для самого М.А.Б., и наоборот. Процесс творчества вещь не
предсказуемая и до конца не изведанная. - А.Руденский)
* * *
28 августа 1935 г. среда (4) — Успение Пресвятой Богородицы
* * *
29 августа 1935 г. четверг (5) — М.А. Б. написал письмо В.В. Вересаеву по поводу пьесы «Пушкин».
Дорогой Викентий Викентьевич!
Я говорил с Борисом Евгеньевичем Захава о наших текстовых разногласиях.
Он предлагает собраться некоторым из вахтанговцев и нам, чтобы обсудить вопрос
об этих разногласиях. По этому поводу он Вам напишет письмо.
Ваш М. Булгаков.
* *
В этот же день 29 августа 1935 г. — Е.С.Булгакова в дневнике:
Марков, Виленкин, Сахновский, Топорков, Федя, Калужский,
Мордвинов и Шапошниковы — «Пушкин».
Федя сказал, что это нужно ставить только Станиславскому.
Марков сказал, что сцена «на Мойке» не нужна.
Без нее пьеса круглей. Вообще успех.
Ужин оживленный.
* * *
30 августа 1935 г. пятница (6) — ушел из жизни Анри Барбюс, французский писатель. Родился в 1873 г.
* * *
31 августа 1935 г. суббота (1) — Алексей Стаханов установил рекорд, добыв за смену 104 тонны угля.
* * * * *
СЕНТЯБРЬ 1935
В сентябре 1935 г. — знакомые М.А.Б. Илья Ильф и Евгений Петров были
командированы газетой «Правда» в США. В результате их поездки на автомобиле они
пересекли всю Америку два раза от океана к океану. По возвращению в Москву была
написана «Одноэтажная Америка».
* * *
1 сентября 1935 г. воскресенье (1) — в Мадриде состоялась премьера
исполнения «2-го скрипичного концерта» Сергея Прокофьева
* * *
4 сентября 1935 г. среда (4) — В.В. Вересаев написал письмо М.А. Б. по поводу пьесы «Пушкин»
Дорогой Михаил Афанасьевич!
Я считаю нашу встречу с вахтанговцами совершенно бесполезною:
разногласия наши слишком существенны, чтобы их можно было как-нибудь
согласовать. В этом смысле я и отвечаю Б.Е. Захаве.
Варианты мои были представлены Вам в черновом виде, о чем Вы можете
судить по моим заметкам на полях. Их нужно бы еще перерабатывать, но
мне сейчас неприятно и думать о пьесе. Так что вариантов своих не
представляю. Что еще нужно для Вашего успокоения? Отказ мой от «борьбы»?
Но не поняли же Вы ее в том смысле, что я, напр., собираюсь поднять в
печати кампанию против Вашей пьесы или сделать в репертком донесение о
ее неблагонадежности. Желательно Вам, чтобы я на репетициях молчал?
Или чтобы пьесу я впервые увидел на премьере?
Сообщите, что нужно, чтобы прекратились Ваши огорчения.
В Москву я приеду в середине сентября.
Преданный Вам В. Вересаев.
* * *
5 сентября 1935 г. четверг (5) — в газете «Вечерняя Москва» сообщение:
«Драматург М.А. Булгаков закончил новую пьесу о Пушкине.
Пьеса предназначается к постановке в театре им. Вахтангова». — (572 Ч)
* * *
6 сентября 1935 г. пятница (6) — после опубликования в газете «Правда» статьи
«Советские богатыри» о рекордах Стаханова и Дюканова, начало стахановского движения.
* * *
6 сентября 1935 г. — Е.С.Булгакова в дневнике:
Сегодня 600-й спектакль «Турбиных».
Театр не поздравлял М. А.
* * *
7 сентября 1935 г. суббота (1) — Е.С.Булгакова в дневнике:
Был Женя Калужский, говорил, что К.С. поздравлял актеров, но сухо, коротко.
За кулисами был чай по этому поводу.
* *
Елена Сергеевна пишет 7 сентября сестре и матери (в Ригу):
«У меня работы сейчас уйма с Мишей, с Сережей, его школьными делами. Осень,
все надо наладить. Устаю ужасно. ...На днях заканчиваю большую работу (переписку «Пушкина»).
Стану свободней» — (572 Ч)
* * *
9 сентября.1935 г. понедельник (3) — М.А.Б. завершает работу над пьесой «Пушкин».
* * *
10 сентября 1935 г. вторник(4) — М.А.Б написал письмо В.В. Вересаеву по поводу пьесы «Пушкин»
Дорогой Викентий Викентьевич!
Вы спрашиваете, что нужно для моего успокоения? Не только для моего успокоения,
но и для обоих соавторов, и для пьесы необходимо, по моему мнению, следующее:
Теперь, когда наступает важный момент продвижения пьесы в театры, нам необходимо
повсюду, в том числе и в письмах, воздержаться от резкой критики работы друг
друга и каких-либо резких мотивировок. Иначе может создаться вокруг пьесы
нездоровая атмосфера, которая может угрожать самой постановке. Примите во
внимание, что я пишу это, имея серьезные основания. Кроме того, до начала
репетиционных работ я очень прошу Вас воздержаться от чтения пьесы, потому
что, как выяснилось, слушатели (мои ли, Ваши ли, безразлично) нередко служат
источником всяких ненужных слухов, которые могут быть вредны опять-таки для
постановки.
При этом письме я посылаю Вам и одновременно — чтобы не терять времени — в
театры окончательный экземпляр с двумя фамилиями. Просмотрите его. Если Вы
найдете нужным оставить Вашу фамилию, я буду очень рад. Если же нет, то
сообщите об этом мне. Я дам знать театрам о снятии Вашей фамилии по Вашему
желанию. Позволю себе дать Вам дружелюбный совет: просматривая экземпляр,
имейте в виду, что мною было сделано все возможное, чтобы учесть художественные
намерения обоих авторов.
Ваш М. Булгаков
* *
В этот день 10 сентября 1935 г. — перепечатанная Е.С.Б. пьеса сдана в театр Вахтангова, — (572 Ч)
Е.С. Булгакова в дневнике:
Вечером Анна Ильинична (Толстая), Патя (Попов) и Сергей Сергеевич.
* * *
11 сентября 1935 г. среда (5) — Усекновение главы Иоанна Предтечи
* * *
11 сентября 1935 г. среда (5) — Е.С.Булгакова в дневнике:
Звонок. Возбужденный Илья передает, что Акулов сказал, чтобы ему дали пьесу
на просмотр. Запаковала, надписала, послала в МХАТ для передачи Акулову.
* * *
12 сентября 1935 г. четверг (12) — Е.С.Булгакова в дневнике:
Днем заходил Тренев посоветоваться: МХАТ хочет возобновить
«Пугачевщину». Стоит ли переделывать?
Вечером Дмитриев. М.А. мистифицировал его, сказал, что он
— второго класса игрок по шахматам, предложил Дмитриеву фору
Дмитриев бледнел при каждом ходе, хотя играет прекрасно.
Конечно, обыграл М.А. вдребезги, но выкурил от волнения
пачку папирос. Когда М.А. признался ему — дико хохотал.
* * *
13 сентября 1935 г. пятница (1) — Е.С.Булгакова в дневнике:
Днем деловые письма за границу
* *
В тот же день 13 сентября 1935 г. — М.А.Б. написал письмо Н.К. Шведе-Радловой [1]
Москва, 13 сентября 1935 г.
Дорогая Дина! Спасибо тебе за дубовый листок(2) и за память. Обычно валятся
на голову деловые, мучительные и запутанные письма, а тут просто пришло
хорошее письмо. В Тригорском я никогда не был, полагаю, что никогда и не буду,
но ты так ясно все описала, что картина у меня перед глазами(3).
Да, пьесу я закончил ; ту самую, с Вересаевым(4). Ох, и труда же на нее было
положено! Сложная штука: Пушкин ни разу не появляется на сцене, но все движется
вокруг него, по мере моих сил, для него.
Люся теперь азартно стучит на машинке, переписывая. Кладу Люсе руку на плечо,
сдерживаю. Она извелась, делила со мною все волнения, вместе со мною рылась в
книжных полках и бледнела, когда я читал актерам.
Теперь поглядим, как судьба распорядится этим произведением.
Мы никуда не уезжали. Сергей жил на даче под Москвою, к нему наезжали, но
дождь лил как черт знает что.
Лелеяли мечту побывать за границей, подавали заявление, нам отказали(5).
Вот и нет лета — ау! И надвинулся сложный и важный сезон.
Сейчас же после Пушкина берусь за отделку комедии.
Мне нестерпимо много приходится работать.
Сергей поступил в школу, а помимо этого я ношусь с мыслью сделать из него
пианиста. Он занимается у хорошего преподавателя, а со мною играет в четыре
руки. Посмотрим, что из этого выйдет. Приедешь в Москву — покажись!
И Коле накажи показаться. Люся вас обоих приветствует. Заканчиваю письмо я
дружеским приветом. Посылаем московские поцелуи.
Твой М. Булгаков.
Нащокинский 3, кв. 44
Пиши! Желаю успеха, когда будешь писать красками или карандашом, нам,
кроме того, напиши письмо чернилами.
Приписка рукою Е.С. Булгаковой:
Дорогая Дина, ты так чудесно рассказала о Тригорском, что меня так и тянет
туда. Все, что как-то касается Пушкина, необычайно притягательно. Поэтому я
бы могла сразу же сорваться с места и — в Тригорское! Но, сама понимаешь,
при твоей наблюдательности, что, кроме Пушкина, повышенно притягателен для
меня и Булгаков. И вот от него уехать трудновато. А тут еще он сядет за
комедию. Значит, я буду переписывать, что очень люблю.
Миша тебе очень скупо написал про пьесу. А по-моему, это совершенно
замечательная вещь. В письме очень трудно рассказать, как она волнительна
и не похожа ни на что другое. Если пьеса пойдет — буду плакать на ней.
На чтении моя сестрица так ревела!.. А я не плачу, а холодею.
Дина, милая, целую тебя крепко и очень кланяюсь Николаю Эрнестовичу.
Ах, если бы он сбрил усы!..
Миша прочитал мою приписку и заругал меня за похвалы.
Кель ма ви… Твоя Люся.
Опубликовано в «Творчество Михаила Булгакова », кн. З. С. -Пг, 1995, с. 250;251.
Опубликвано в «Булгаков Михаил. Дневник. Письма.» 1914-1940. М., СП, 1997.
Комментарии В. И. Лосева.
[1] Шведе-Радлова Надежда Константиновна (1895—1944) — художница, написала
серию картин, посвященных Пушкину.
В конце двадцатых годов поддерживала, как и ее супруг Н.Э. Радлов,
хорошие отношения с Булгаковым, часто приезжавшим в Ленинград
по делам.
[2] С письмом Дина Радлова прислала и лист дуба, «под которым любил сидеть
Пушкин и под которым они с Языковым часто сидели, лежали, даже спали».
[3] Радлова писала (письмо от 25 августа): «Обитатели же Тригорского — мы с
Колей... Мы же владеем развалинами дома Осиповой, развалинами всех служб и
прекрасным парком с 350-летними дубами и 250-летними липами. Парк
расположен на одной из трех гор, на высоком берегу Сороти. „Онегинская
скамья“ под сенью лип и дубов, любимое место Пушкина, а также и наше.
Отсюда вид совершенно замечательный на равнины, луга и виден даже лес
Михайловского и та знаменитая дорога, где стояли три сосны и по которой
ездил Александр Сергеевич к нам сюда в Тригорское.
Может быть, ты был здесь? Если нет, очень стыдно, потому что места
действительно прекрасные. Михайловское, может, еще лучше. Там сосновый лес и
только сама усадьба на горке, спускающейся к ней же Сороти, все в липах и
прочих лиственных деревьях.
За все время, что мы здесь, было 10 дней лета. Это было очаровательно. Прочее
же время здесь осень. Ее любил Пушкин, так в его честь ее здесь и оставили
навсегда; но воздух, но места поразительной красоты, но Пушкин, которым здесь
все полно, и вот мы сидим, несмотря на ежедневные дожди и грязь, и дороги
времен псковского государства и Иоанна Грозного, и не можем уехать».
[4] О новой пьесе Булгакова Д. Радлова писала с восторгом: «Дорогой Миша, на
днях слышала, что ты закончил совершенно замечательную пьесу о Пушкине.
Это, вероятно, та самая и есть, которую ты писал зимой с Вересаевым.
Поздравляю тебя всячески и желаю твоему творению успехов и долгой жизни.//
Если ты обратишь внимание, откуда это письмо пишется, то поймешь, что я
имею право тебе написать и сказать, что Тригорское встречает пьесу о
Пушкине с величайшим восторгом».
[5] В июне 1935 года Булгаковы вновь стали хлопотать о выезде за границу на
лето. Краткие записи Е. С. Булгаковой. 4 июня: «Ходили в Иностранный
отдел, подали анкеты. Анкеты приняли, но рассматривать не будут, пока не
принесем всех документов». 9 июня: «Егоров отказался подписать бумажку о
том, что Театр не возражает против поездки М. А. за границу. // Оля
сказала, что подпишет Вл. Ив.». 13 июня: «... Вл. Ив. подписал бумажку».
15 июня: «Ездили в Иностранный отдел, отвезли все документы. Приняли.
Также и 440 руб. денег. Сказали, что ответ будет через месяц».
22 августа: «Прервались записи, потому что суматошно шла жизнь.//
Не записано: отказ в поездке за границу...»
В «отказной» справке говорилось: «Настоящим ИНО Мособлисполкома объявляет, что
в выдаче разрешения на право выезда за границу Вам отказано». Для Булгаковых
это уже не было трагедией, как в прошедшем году, они приняли отказ довольно
спокойно.
Е.С.Булгакова в дневнике:
Вечером — я в оперетке с Женичкой (моим).
К М.А. пришел Людвигов, а потом Дмитриев.
М.А. сказали, что роль еврея в «Турбиных» выкинул К.С.
А тогда говорили — «по распоряжению сверху».
* * *
15 сентября 1935 г. воскресенье (3) — в Нюрнберге (Германия)
на съезде нацистской партии Гитлер объявляет о принятии антиеврейских законов:
государственные органы должны взять на учет всех евреев, запретить им
заниматься профессиональной деятельностью, запретить браки и сексуальные
контакты с неевреями. Он также заявляет о том, что свастика становится
государственным символом и будет изображена на государственном флаге Германии.
* * *
16 сентября 1935 г. понедельник (4) — Е.С.Булгакова в дневнике:
Оля приехала из Риги. Привезла М.А. фрачные сорочки.
Вечером — она с Калужским у нас. Потом — Дина Радлова еще.
Разговор о «Пушкине».
Дина осуждала Замятина за то, что не возвращается.
* * *
17 сентября 1935 г. вторник (5)— именины Надежды (сестры М.А.Б)
* *
В тот же день 17 сентября 1935 г. — Булгаковы подают заявление об обмене своей
квартиры на четырехкомнатную квартиру в писательском доме в Лаврушинском
переулке — жалуются на слышимость, просят более низкий этаж. — (572 Ч)
* * *
18 сентября 1935 г. среда — Е.С.Булгакова в дневнике:
У М. А. шахматы —
играли Ермолинский и Топленинов по очереди с М. А.
У меня в это время Оля с Женей Калужским
(он пришел после «Хозяйки гостиницы»).
Он, вместе с Егоровым, принимал гостей:
Кагановича и Молотова.
Те резко отрицательно говорили о спектакле, об игре,
о Еланской, — что она играет отвратительно так же,
как и в «Грозе», и что наверно ей оттого дают роли,
что она жена Судакова.
Оля говорит, что Немирович в письмах ей и Маркову
возмущался К.С. ом и вообще Театром, которые из-за
своих темпов работы потеряли лучшего драматурга, Булгакова.
Когда я рассказала это М.А., он сказал, что первым губителем,
еще до К.С., был именно сам Немиров.
* * *
19 сентября 1935 г. пятница (1) — в Калуге ушел из жизни Константин
Эдуардович Циолковский, русский ученый, изобретатель, философ. Его исследования
послужили основой для создания ракетной техники. Родился в 1857 г
* *
В этот день 19 сентября 1935 г. четверг — Е.С.Булгакова в дневнике:
Сегодня отправила заказным в Ленинград Вольфу «Пушкина»
— под двумя фамилиями. — в Красный театр в Ленинграде.
* *
В этот день 19 сентября 1935 г. — ушел из жизни
Циолковский, Константин Эдуардович, русский учёный,
пионер космонавтики (род. в 1857).
* * *
20 сентября 1935 г. пятница (2) — получено разрешение
Главреперткома на постановку пьесы «Пушкин».
* *
Сразу же Михаил Афанасьевич заключает договор с Харьковским театром русской
драмы на постановку пьесы «Александр Пушкин».
Е.С.Булгакова в дневнике:
Захава сообщил, что Репертком разрешил «Пушкина».
Ангарский (по телефону) предлагает перевести «Пушкина»
и печатать за границей.
Вечером в консерватории на выступлении американского хора «Орфеус».
Видели там Тейера и Файмонвилла.
Тейер сказал, что «Боолен вышел замуж…».
«...известие о разрешении «Александра Пушкина» Реперткомом.
«Стоит помолиться Богу — наконец-то радостный день!» — записывает Елена Сергеевна.
«Ивана Васильевича» надеялись начать репетировать в октябре. —(572 Ч)
* * *
21 сентября 1935 г. суббота (3) — Рождество Пресвятой Богородицы.
* * *
В этот день 21 сентября 1935 г. суббота (вечером) — М.А.Б. был в
Большом театре на балете Глиэра «Красный мак»
Е.С.Булгакова в дневнике:
Были на «Красном маке» в Большом.
Оттуда с Яковом Леонтьевичем — в «Медведь» (ресторан) на Тверской.
* * *
22 сентября 1935 г. воскресенье (4) — ЦИК и СНК СССР устанавливают для всех
военнослужащих персональные воинские звания. Переход к ним осуществился только к осени.
* * *
23 сентября 1935 г. понедельник (5) — Е.С.Булгакова в дневнике:
Сегодня в газетах постановление ЦИК СССР об установлении военных званий:
лейтенанта, майора, полковника в том числе.
В газете фельетон Бр.Тур — что ГОМЭЦ произвел надувательство публики: в афишах
были обещаны знаменитые солисты в хоре «Орфеус», а их не было и в помине.
Вечером г. был — прием у Коли, вся Пречистенка, как называет этот круг М. А.
* * *
24 сентября 1935 г. вторник (6) — Е.С.Булгакова в дневнике:
У М.А.— Русланов взволнован тем, что МХАТ хочет играть «Пушкина».
Особенно же тем, что он должен играть Николая, а во МХАТе это,
наверное, будет дано Качалову.
* * *
25 сентября 1935 г. среда (1) — Е.С.Булгакова в дневнике:
Оля сейчас сказала, что «Пушкин» пошел к Вл.Ив.
Вахтанговцы прислали в МХАТ письмо с протестом против постановки «Пушкина»
во МХАТе. А Оля сказала, что Илья плевать хотел на их письмо.
Мхатчики говорят, что вахтанговский договор кабальный.
А их договора?
Вечером были с М.А. у Коростина, больного.
Выяснили отношения — соавторские.
(Не обращая внимания, что он в «Пушкине» повторяет ряд обстоятельств
оказавшихся негативными для «Мольера», так М.А.Б. ещё и отдает пьесу
в два театра в Москве, чем создает нездоровое в то время соперничество
между этими театрами, помогая тем самым своим не почитателям иметь
больше аргументов против него и его сторонников. — А.Руд)
* * *
26 сентября 1935 г. четверг (2) — Е.С.Булгакова в дневнике:
У М.А. грипп, сильнейший насморк и кашель.
Приехал Коростин. Подписали соглашение.
Сегодня в газетах постановление об отмене карточной системы.
* * *
27 сентября 1935 г. пятница (3) — Воздвижение Креста Господня
* *
В этот деннь 27 сентября 1935 г. пятница — Е.С.Булгакова в дневнике:
«Миша волнуется, как ее примет театр».
Горчаков — по телефону.
Возможно, что комедию начнут репетировать в октябре.
М.А. в постели — диктует мне.
Коростин — по телефону. Подходит ли Сухарев для Бобчинского.
Ангарский насчет «Пушкина».
Хочет, чтобы М. А. читал у него. М.А. отказался.
Дубровский из харьковского театра о «Пушкине».
Оля с сообщением, что Вл. Ив. сказал о пьесе:
— Она написана большим мастером, тонко, со вкусом.
Но образы сделаны так сдержанно, четко, что надо будет
(как он сказал) рыть глубины.
Вечером приехал Дубровский, прочитал «Пушкина».
С М.А. говорил по-украински. Увез с собой пьесу. — (572 Ч)
* * *
29 сентября 1935 г. суббота (5) — Е.С.Булгакова в дневнике:
Звонок из «Литературной газеты» — просят, чтобы М. А. дал информацию о
«Пушкине». М.А. отказался — все равно не напечатают. Ведь ничего не написали о
«Биографии Мольера», хотя он и давал информацию. И в «Moscow Daily News» и
фотографию, которую упорно просили, не напечатали и карточку не вернули.
* * *
30 сентября 1935 г. воскресенье (6) — М.А.Б. завершил работу
над пьесой «Иван Васильевич».
* *
В этот день 30 сентября 1935 г. — в Москве в выставочном зале «Всекохудожника»
(Кузнецкий мост, 11) открылась выставка картин ленинградских художников.
Экспонировались работы 91 живописца, среди них Михаила Авилова, Георгия
Бибикова, Григория Бобровского, Петра Бучкина, Льва Вольштейна, Алексея Карева,
Владимира Лебедева, Виктора Орешникова, Кузьмы Петрова-Водкина, Александра
Самохвалова, Рудольфа Френца, Ефима Чепцова и других художников.
* * *
В сентябре 1935 г. — в Москве в ЦПКиО имени Горького установлен первый вариант
скульптуры Девушка с веслом И.Д. Шадра. Скульптура изображала обнажённую девушку
во весь рост с веслом в правой руке. Форма головы девушки была чётко обрисована,
волосы очень туго натянуты и закручены в два «рожка», лоб и затылок полностью
открыты. Высота фигуры вместе с бронзовым постаментом была около 12 метров. Она
была установлена в центре фонтана на главной магистрали Парка имени Горького.
Скульптура подверглась критике и в том же году её переместили в парк культуры и
отдыха Луганска. Её уменьшенная копия хранится в Третьяковской галерее. В 1936
году на её месте был установлен второй переработанный вариант скульптуры того же автора.
* * * * *
ОКТЯБРЬ 1935
1 октября 1935 г. вторник (1) — В Вахтанговском театре драматические переживания.
Илья во МХАТе распределяет роли в «Пушкине».
* *
В тот же день 1 октября 1935 г. — М.А.Б. написал Ответственному Секретарю
Союза Советских Писателей А.С. Щербакову Заявление на предоставление 4-х
комнатной квартиры.
Москва, 1 октября 1935 г.
Ответственному Секретарю Союза Советских Писателей
тов. А. С Щербакову
от Михаила Афанасьевича Булгакова,
члена Союза Советских Писателей.
Уважаемый товарищ!
Проживая в настоящее время с женою и пасынком 9 лет в надстроенном доме
Советского Писателя (Нащокинский пер., N 3), известном на всю Москву дурным
качеством своей стройки и, в частности, чудовищной слышимостью из этажа в
этаж, в квартире из трех комнат, я не имею возможности работать нормально,
так как у меня нет отдельной комнаты. Ввиду этого, а также потому, что у
моей жены порок сердца (а мы живем слишком высоко), я обратился в правление
РЖСКТ Советского Писателя с просьбою о том, чтобы мне, вместо моей теперешней
квартиры, предоставили четырехкомнатную во вновь строящемся доме в Лаврушинском
переулке, по возможности, не высоко. Я прошу Союз поддержать мое заявление.
М. Булгаков.
Москва, Нащокинский пер., 3, кв. 44. тел. К 058-67
* *
В этот день 1 октября 1935 г. — ушел из жизни писатель
Владимир Алексеевич Гиляровский, писатель. Родился в 1853 г.
* * *
2 октября 1935 г. среда (2) — М.А.Б читает пьесу «Иван Васильевич» актерам Театра сатиры.
Е.С. Булгакова в дневнике:
Оля призналась, что мхатчики распечатали пакет с пьесой, посланной Акулову,
и списали пьесу.
Радостный вечер. М.А. читал «Ивана Васильевича» с бешеным успехом у нас в
квартире. Горчаков, Веров, Калинкин, Поль, Станицын, Дорохин. Хохотали все
до того, что даже наши девушки в кухне жалели, что не понимают по-русски. —
«Der hat wazcheinlich etwas sehr schones geschrieben, das alle lachen so viel!» (11)
«Радостный вечер! Миша читал „Ивана Васильевича" с бешеным успехом —
у нас в квартире <...> все хохотали. <...> Хотят пьесу пускать в работу
немедленно. Все радовались... ужасно было приятно. Ужинали весело». (Е.С.)
* * *
3 октября 1935 г. четверг (3) — Е.С.Булгакова в дневнике:
Вечером у нас Дмитриев. Привел Сергея Прокофьева.
Он производит приятное впечатление. Вопрос об опере на
основе пьесы М.А. о Пушкине.
М.А. прочитал половину пьесы. А потом С.Прокофьев взял
ее с собой. Он только просил М.А. ввести Глинку.
Пригласил нас завтра на концерт в Большом — он будет играть
свою музыку к балету «Ромео и Джульетта».
* * *
4 октября 1935 г. пятница (4)— Е.С.Булгакова в дневнике:
Бетховенский зал в Большом. Рояль на маленькой эстраде, большая стоячая
лампа под громадным желтым абажуром.
Прокофьев играет виртуозно. Музыка не типично балетная, но есть
замечательные места (пробуждение города, келья Лоренцо, гавот,
дуэль — да многое еще).
* *
Тамара Томасовна с двумя портнихами ко мне.
А к М.А. — Калинкин и Горчаков.
И привезли Млечина.
Последний никак не может решиться — разрешить
«Ивана Васильевича». Сперва искал в пьесе вредную идею.
Не найдя, расстроился от мысли, что в ней никакой идеи нет.
Сказал: «Вот если бы такую комедию написал, скажем, Афиногенов,
мы бы подняли на щит… Но Булгаков!..»
И тут же выдал с головой Калинкина, сказав ему:
«Вот ведь есть же и у вас опасения какие-то…»
Вечером — Лямин и Попов.
* * *
5 октября 1935 г. суббота (5) — в газете «Известия» заметка "Сезон Театра им.
Вахтангова": « параллельно Б.Е. Захава будет вести подготовительные работы по
постановке пьесы М.Булгакова и В. Вересаева «Александр Сергеевич Пушкин».
* * *
7 октября 1935 г. понедельник (1) — Булгаков сдал в театр Сатиры
комедию «Иван Васильевич». — (572 Ч)
* * *
8 октября 1935 г. вторник (2) – Е.С.Булгакова в дневнике:
на генеральной репетиции «Врагов» Немирович-Данченко сказал Маркову:
«Кланяйтесь в ножки, пусть отдает нам „Пушкина“.
— И, обратясь к Мише, спросил: — А вы как полагаете, Михаил Афанасьевич?»
Миша ничего не ответил, вежливо раскланялся и отошел.
Что-то странное происходит с «Пушкиным»: два театра готовы к бою.
И по Пречистенке поползли слухи:
«Пушкин» — это, знаете ли, не так просто!
Молодец Мака! Читали? Слыхали? О!.. — (Е.-Б)
* * *
9 октября 1935 г. среда (3) — день Апостола и евангелиста Иоанна Богослова
* *
В этот день 9 октября 1935 г. — в «Литературной газете» заметка:
«Пьеса о Пушкине».В ней о том, что М.А. Булгаков вместе
с В. Вересаевым работают над пьесой о А.С. Пушкине.
* * *
10 октября 1935 г. пятница (4) — в МХАТе премьера спектакля «Враги» Максима
Горького. Постановка: Михаил Кедров, Владимир Немирович-Данченко.
Оформление - художник Владимир Дмитриев.
* * *
14 октября 1935 г. понедельник (2) — Покров Пресвятой Богородицы
* *
В этот день 14 октября 1935 г. — М.А.Б. осматривает врач МХАТа
Иверов Алексей Люцеакович, написавший справку - заключение:
«14/Х1935. У гр. Булгакова, М.А.грипп t 38,7
предложено Седикаментозное лечение и постельный
режим на 5-6 дней. Подпись и печать.»
* * *
16 октября 1935 г. среда (4) — Булгаковы поехали на дачу к американцам.
* * *
17 октября 1935 г. четверг (5) — произошло очень важное для М.А.Б. знакомство
с дирижером, композиторором, пианистом Большого театра Александром Шамильевичем
Мелик-Пашаевым (2905-1964).
Елена Сергеевна Булгакова в дневнике:
«Замечательное сообщение об „Иване Васильевиче".
Пять человек в реперткоме читали пьесу, все искали,
нет ли в ней чего подозрительного. Так ничего и не нашли.
Миша говорит: „Чего они там ищут?!"
Замечательная фраза: а нельзя ли, чтоб Иван Грозный сказал,
что теперь лучше, чем тогда?
Вечером неожиданно пошли на „Фауста".
Познакомились с Меликом (главный дирижер Большого театра
А. Ш. Мелик-Пашаев. — М. Ч.), он дирижировал...
Очень была довольна, так как он мне давно нравится. …
Какое-то приятное чувство от „Фауста"...»
Для самого же Булгакова „Фауст" — постоянный фон его
произведений и едва ли не составной элемент того романа,
которым он занимается в этом году, видимо, много меньше,
чем желал бы.
В тот же вечер Я.Л. Леонтьев (он служил теперь в дирекции
Большого театра, и Булгаковы стали его частыми гостями
в директорской ложе) «показал сегодняшнюю «Правду», в которой
Афиногенов благословил Театр (т.е. MXAT. — M. Ч.) фельетоном
о том, как пьесы бесконечно репетируют и даже по 4 года.
Прямо праздник на душе: так им и надо, подлецам!»
Женщиной владело чувство гнева, обиды, мести за мужа,
но важней другое — вера в то, что рука Немезиды непременно
остановится, как только поразит их врагов. — (572 Ч)
* * *
18 октября 1935 г. пятница (6) — Булгаковы в посольстве США приглашены на кино.
Знакомсво с послом Румынии Штейгер.
* * *
20 октября 1935 г. воскресенье (2) — М.А.Б. больной дома.
« к Булгакову (он болеет) приезжают из театра Сатиры вместе
с представителем Реперткома. «Трудный, тяжелый, неприятный разговор,
хотя и шел в довольно милых тонах. Млечин никак не решается разрешить пьесу.
Сперва искал в ней какую-то вредную идею. Когда не нашел, стал расстраиваться
от мысли, что в ней никакой идеи нет. Истязал этими вопросами Мишу.
Такие разговоры вести невыразимо мучительно. Уехал, сказав,
что пьесу будет читать еще раз вечером». По-видимому, театр страховался
и сам — Елена Сергеевна записывает реплику Млечина, обращенную к его
представителю: « Ведь у вас же есть опасения какие-то...»
Бессмысленная трусость и подхалимство — вот причина всех этих дел!»
— решительно заключала Елена Сергеевна, как всегда, отражая в какой-то
степени в своих записях настроения и оценки самого Булгакова.» — (573 Ч)
* * *
22 октября 1935 г. вторник (4) — Е.С.Булгакова в дневнике:
Генеральная «Севильского цирюльника».
Олины рассказы о театре. Егоров отменяет распоряжения Немировича,
постоянно наносит оскорбления актерам, не пустил на концерт Бандровской в
МХАТе Петю Селиванова, баритона, который раньше состоял в труппе МХТ и
до сих пор бесплатно поет эпиталаму в «Турбиных»…
Фактически правят театром Егоров и Рипси…
Виноват во всем, по словам Оли, Станиславский.
Будто бы Станиславский сказал:
«Я теперь безработный в Театре»
* * *
23 октября 1935 г. среда (5) — день рожденья Сергея Евгеньевича Шиловского (сына Е.С.Б.) — 9 лет.
* * *
В октябре 1935 г. — в Германии запрещена передача джазовой музыки по радио,
если в составе ансамбля есть евреи или чернокожие американцы.
* * *
29 октября 1935 г. вторник (5) — пьеса «Иван Васильевич» разрешена к постановке.
— Е.С.Булгакова в дневнике:
М.А.Б. днем звонила Сейфуллина. Спрашивала, когда М.А. может принять одну
приезжую из Вены по поводу перевода «Мертвых душ». М.А. сказал, что они уже
переведены. «Все равно, примите, пожалуйста».
Пришла приезжая. Гладко говорит по-русски. Рассказывала, как Гитлер
преследует евреев.
Вечером Ермолинские и Лямины. (Н.А.Ушакова)
М.А.Б. подарил С.А. Ермолинскому свою фотогафию
Ночью звонок Верова:
«Ивана Васильевича» разрешили с небольшими поправками.
* *
В этот день 29 октября 1935 г. — М.А.Б. подписал свою фотографию сыну Е.С.Б. Сергею Шиловскому:
« Вспоминай, вспоминай меня дорогой Сережа!
Твой любящий искренно М.Булгаков
Москва 29.Х 1935 г.»
* * *
30 октября 1935 г. среда (6) — Е.С.Булгакова в дневнике:
Приехала Ахматова. Ужасное лицо. У нее — в одну ночь — арестовали сына
(Гумилева) и мужа — Н.Н. Пунина. Приехала подавать письмо Иос. Вис.
В явном расстройстве, бормочет что-то про письмо Сталину.
* * *
31 октября 1935 г. четверг (1) — М.А.Б. вносит последние поправки в пьесу.
— Е.С.Булгакова в дневнике:
Отвезли с Анной Андреевной и сдали письмо Сталину.
Вечером она поехала к Пильняку.
* *
«Анна Андреевна (Ахматова) переписала от руки письмо И.В.С.
Вечером машина увезла ее к Пильняку».
По устным рассказам Елены Сергеевны, Булгаков предложил Ахматовой письмо,
составленное при его помощи и уже перепечатанное на машинке, переписать
от руки — так, по его мнению, приличествует поэту. Когда Ахматова пришла
к ним 4-го ноября с телеграммой в руках от мужа и сына, свидетельствующей
об успехе письма («Я счастлива за Ахматову», — (573 Ч)
* *
Мы вечером в Сатире. М.А. делал поправки цензурные.
Потом поехали в Клуб мастеров. Андроников изображал Ал.Толстого и Качалова.
Ужинали с Яковом Л. и Олей с Женей Калужским. Подсел Млечин.
М.А. с ним пошел играть на биллиарде.
А потом он нас отвез домой.
* * *
М.А.Б. знакомиться с Шостаковичем, Прокофьевым.
* * * * *
НОЯБРЬ 1935
1 ноября 1935 г. пятница (1) — М.А.Б. снова читает пьесу в Театре сатиры.
— Е.С. Булгакова в дневнике:
М. А. читал труппе Сатиры «Ивана Васильевича». Громадный успех.
* * *
2 ноября 1935 г. суббота (2) — день рождения Елены Сергеевны Булгаковой — 42 года
* * *
3 ноября 1935 г. воскресенье (3) — Е.С.Булгакова в дневнике:
Утренник в Большом театре — программа самодеятельная.
Необыкновенное количество знакомых, масса мхатчиков.
После концерта у нас обедали Яншин и Конский.
* * *
4 ноября 1935 г. понедельник (4) — день рождения Варвары Афанасьевны Булгаковой (сестры М.А.Б.) — 40 лет.
Живет с мужем и дочкой Ириной в Новосибирске.
Работает в преподавателем немецкого языка в школе завода горного оборудования
* *
В этот день 4 ноября 1935 г. — когда Ахматова пришла к ним с телеграммой
в руках от мужа и сына, свидетельствующей об успехе письма («Я счастлива за
Ахматову», записала Елена Сергеевна), Булгаков связывал этот успех и со
своими советами. -(573 Ч)
Е.С.Булгакова в дневнике:
Ахматова получила телеграмму от Пунина и Гумилева — их освободили.
Вечером мы в мастерской Василия Яковлева.
Он показывал свои работы — потом повез к себе пить кофе.
* * *
5 ноября 1935 г. вторник (5) — Булгаков начал переводить «Скрягу» («Скупой»)
Мольера — для заработка. Так вновь появилось занятие, отвлекающее от собственных замыслов. — (574 Ч)
(Я никого не хочу обидеть, но человека творческого от его замыслов ничего не
может отвлечь. Любой творческий замысел должен сформироваться, а потом созреть
(дозреть), а потом уже выплеснуться на бумагу в виде образов, диалогов, или
рассуждений. У М.А.Б. так и происходило. Когда он чувствовал потребность в
«дозревании» своих замыслов, он устраивал «тайм-аут», занимаясь чем-то
второстепенным, но тоже связанным с театром, или литературой. И совершенно
не важно что это было. — А.Руд.)
* * *
6 ноября 1935 г. среда (6) — в Камерном театре состоялась премьера
спектакля "Не сдадимся!" по пьесе Сергея Семенова (участник экспедиции) -
народно-героическое представление в 4 актах, 63 картинах о походе челюскинцев.
* * *
7 ноября 1935 г. четверг (1) — праздничный день -
18-ая Годовщина Великой Октябрьской социалистической революции.
В Москве на Красной площади военный парад в котором принимает участие бывший
муж Е.С.Б и отец её детей и демонстрация трудящихся..
Командующий парадом Горбачев Принимает парад Народный комиссар обороны Ворошилов
Военный марш и демонстрация в честь 18 годовщины Великой Октябрьской
Социалистической Революции - на Красной площади в городе-герое Москва!
командовал заместитель войсками округа комкор Б.С.Горбачёв. Под звуки
тысячетрубного оркестра прошли академии и школы,части 1 Московской Пролетарской
стрелковой дивизии,батальоны Московских пролетариев,прогромыхала
артиллерия.Прошли эскадроны Особой Кавалерийской дивизии имени И.В.Сталина.На
параде были широко представлены средства противовоздушной обороны - зенитные
пулемёты и орудия,прожектора и звукоулавливатели.Прошли
бронеавтомобили,грузовики с мотопехотой и артиллерийскими расчётами,скоростные
лёгкие танки,плавающие машины-амфибии,средние танки,многопушечные танки.Колонну
тяжёлых танков возглавлял танк «Киров».Слаженность и мастерство показали
подразделения механизированного корпуса имени К.Б.Калиновского. Из-за плохой
погоды — авиационная часть парада не состоялась..
7 ноября 1935 года, в 18-ю годовщину революции, в Москве состоялась одна из
самых грандиозных демонстраций в истории СССР — она началась после парада войск,
в полдень, продолжалась до позднего вечера и в ней участвовало 1 млн 750 тыс.
человек. Не менее примечательным стало и то, что во время этого
мероприятия через главную площадь страны проследовали парящие в воздухе
надувные крестьянские избы.
Фотографии столь странного символа «совершеннолетия советской власти» так и не
опубликовали. И практически чудом удалось найти одну из них.
Из сообщения ТАСС «Под сенью кремлевских звезд», 7 ноября 1935 года.
…Ровно в 12 часов дня на Красную площадь вступают колонны трудящихся
пролетарской столицы. Лес знамен и транспарантов. Море красок…
Главное в демонстрации — показ замечательного сталинского лозунга — «кадры
решают все» — в действии.
— Техника во главе с людьми, овладевшими техникой, может и должна дать чудеса.
Эти великие слова вождя сотни раз повторяются на транспарантах, воздушных шарах,
легких ажурных дисках, на красных полотнищах.
Под этими лозунгами шагают лучшие люди страны…
Вместе с пролетариями Москвы демонстрируют свои победы знатные люди колхозов
Московской области…
Бесконечен поток демонстрантов. В течение многих часов идут они через сердце
пролетарской столицы. До позднего вечера продолжалась исключительная по силе и
мощи демонстрация пролетариев красной столицы, столицы отечества трудящихся
всего мира.
Из публикации «1.750 тысяч трудящихся на улицах Москвы», «Правда», 10 ноября 1935 года.
…В нынешнем же году правительство ввело единые цены на продукты и ликвидировало
карточную систему: огромная продовольственная карточка, перечеркнутая крест-
накрест, символизирует этот новый этап в жизни нашей страны, уверенно шагающей к
зажиточной культурной жизни.
«Все больше становится воздушных шаров самых разнообразных форм» Фото: Фотоархив журнала «Огонёк»…
Неожиданно Красная площадь превращается в цветущее поле. C золотистыми колосьями
в руках проходят три тысячи колхозников Московской области, прибывших сюда,
чтобы приветствовать руководителей партии и правительства…
Из статьи поэтессы В. М. Инбер «Парад совершеннолетия», «Литературная газета», 11 ноября 1935 года.
…С каждым годом наша демонстрация становится все крылатее, в полном смысле этого
слова. Она как бы растет в высь, разворачивается не только на земле, но и в
воздухе. Все больше становится воздушных шаров самых разнообразный форм. Плывут
буквы из резины, наполненные воздухом. Шары большие и малые…
Колонна колхозников ведет изображение (так в тексте.— «История») коров, свиней,
кур, овец. Они несут лен, рожь, плоды, макеты новых домов с большими окнами. Они
несут зажиточную жизнь…
— Е.С.Булгакова в дневнике:
Проводила М.А. утром на демонстрацию.
Потом рассказывал — видел Сталина на трибуне,
в серой шинели, в фуражке.
Днем звонил Вересаев. Разговор в мирном тоне.
Его очень интересует судьба пьесы.
* * *
8 ноября 1935 г. пятница (2)— именины Михаила.
Булгаковы были вечером в «Национале». Видели молодого человека,
который за ними явно наблюлал, не особо скрывая это.
Домой возвращались на метро.
* * *
10 ноября 1935 г. воскресенье (4) — Е.С.Булгакова в дневнике:
«Кармен» в Большом театре.
После спектакля у нас ужинали Яков Л. и Мелик-Пашаев.
* *
В этот день 10 ноября 1935 г. — М.А.Б. дарит Мелик-Пашаеву партитуру балета
П.Чайковского « P. Tschaїkowsky “Casse-Noisette” (Щелкунчик), Москва,
с надписью
« Александру Шамилиевичу Мелик-Пашаеву.
М.Булгаков 10. ХI 1835 г. Москва»
* * *
11 ноября 1935 г. понедельник (3) — Е.С.Булгакова в дневнике:
У Яковлевых. Смешанная публика — художники и гепеусты.
Дулова играла на арфе, которую специально привезли для этого.
* * *
13 ноября 1935 г. среда (1) — Е.С.Булгакова в дневнике:
Были у Рябцева. У него маленький комнатный биллиард. Играли.
* * *
18 ноября 1935 г. понедельник (6) —
Первая репетиция «Ивана Васильевича» в театре Сатиры.
* * *
19 ноября 1935 г. вторник (1) — Е.С.Булгакова в дневнике:
У нас — Яковлевы, Рябцевы, Дулова, Авилов,
Топорков, Мелик-Пашаев, Яков Леонт.
М.А. читал «Ивана Васильевича».
* * *
23 ноября 1935 г. суббота (5) — Булгаковы слушают в Большом театре оперу «Садко».
В эти дни М.А.Б. читает дома гостям и «Ивана Васильевича», и «Пушкина».
Станиславский отказался выпускать «Мольера»; «у меня много претензий к автору,
а затем и к вам, и к актерам», сказал он режиссеру Н. Горчакову и предложил:
«Выпускайте спектакль на свою ответственность».
Булгаков надеялся, что это ускорит выход пьесы на сцену. — (574 Ч)
* *
В этот день 23 ноября 1935 г. (вечером) — Е.С.Булгакова в дневнике:
Слушали в Большом «Садко». М.А. очень любит эту оперу.
* * *
25 ноября 1935 г. понедельник (1) — в СССР учрежден орден «Знак Почета»
* * *
29 ноября 1935 г. пятница (5) — М.А. был на приеме у американского атташе —
в числе гостей видел Афиногенова, Леонова и Прокофьева.
* * * * *
ДЕКАБРЬ 1935
1 декабря 1935 г. воскресенье (1) — Е.С.Булгакова в дневнике:
Чтение «Пушкина» у нас. Книппер-Чехова, Горчаков, Мелик-Пашаев, Кторов,
Попова, Станицын, Вильямсы, Калужский с Олей и Ермолинские.
Ужинали потом на трех столиках.
* * *
6 декабря 1935 г. пятница (6) — М.А.Б. подписал Договор с Украинским театром
Красной армии на постановку «Пушкина»
* * *
7 декабря 1935 г. среда (1) — день рождения Жени Шиловского (сын Е.С.Б.)— 14 лет. Живет с отцом.
* * *
8 декабря 1935 г. воскресенье (2) — академик И.П. Павлов написал письмо
в ЦК ВКП(б) В.М. Молотову, с которым периодически состоял в переписке.
Это письмо интересно для этого повествования тем, что в нем всемирно
известный ученый пишет о вопросе, который имел отношение к сословию
происхождения М.А.Б и его семьи:
Глубокоуважаемый Вячеслав Михайлович!
Позвольте мне еще раз обратиться к Вам с просьбой об освобождении от наказания
и о возвращении в родной им Ленинград очень немногих из большой группы без вины
виноватых, немногих потому, что этих я знаю давно, даже очень давно, и хорошо
знаю. Это – высланные весной. Они ни в каком отношении и ни малейше не были
вредными нынешнему нашему режиму и, честно работая, следовательно были
полезными. А в ссылке, как штемпелеванные правительством, не могут найдти себе
какой-либо работы и почти, или совсем нищенствуют. И это – семейные люди и с детьми.
Вот за кого я прошу. 1) Нина Эрнестовна Вальдгауер с 12-летней учащейся дочерью, вдова археолога, заведовавшего античным отделом Эрмитажа, умершего в начале этого года и похороненного на государственный счет, сама преподавательница немецкого языка в технических заведениях, выслана в Астрахань (Рождественский бугор, улица Калинина, д. № 39).
2) Николай Владимирович Фольборт с женой и учащейся дочерью, служил бухгалтером
и преподавал немецкий язык. Выслан в село Урицкое в 125 к. от Кустаная, где нет
ни работы, ни возможности дочери учиться, ни врачебной помощи, и
3) Александр Николаевич Зотов и жена его Валентина Павловна, урожд. Адлерберг с
ребенком. А.Н. работал по счетоводству, В.П. занималась в моей лаборатории,
была ассистентом при физиологической кафедре здешнего Ветеринарного Института и
состояла в последнее время доцентом в Гос. Институте физической культуры им.
Лесгафта. Выслана в г. Оренбург, Селивановский пер., 12.
Вместе с этой частной просьбой не могу умолчать о другой теперешней
несправедливости, постоянно угнетающей мое настроение. Почему мое сословие
(духовное, как оно называлось раньше), из которого я вышел, считается особенно
преступным? Мало того, что сами служители церкви подвергаются незаслуженным
наказаниям, их дети лишены общих прав, напр., не допускаются в высшие учебные
заведения. Прежнее духовное сословие, как среднее во всех отношениях – одно из
здоровых и сильных. Разве оно мало работало на общую культуру родины? Разве
наши первые учители жизненной правды и прогресса, Белинский, Добролюбов,
Чернышевский и другие не были из духовного сословия? Разве наше врачебное
сословие до революции не состояло, вероятно, на 50 процентов из б. лиц
духовного сословия? А разве их мало в области чистой науки? и т.д.
Почему же все они причислены к какому-то типически-эксплоататорскому классу?
Я – во-первых свободный мыслитель и рационалист чистой воды, а во-вторых
никогда не был никаким эксплоататором – и, будучи продуктом моей первоначальной
среды, я вспоминаю однако мою раннюю жизнь с чувством благодарности и за уроки
детской жизни и за мое школьное образование.
О нашем государственном атеизме я считаю моим долгом говорить моему
Правительству и потом, принципиально и пространно.
Прошу извинить меня, Вячеслав Михайлович, за уклонение от исполнения Вашего
пожелания о докладе в Академии Наук. Сейчас мне было бы трудно его сделать
вполне достойно, как того заслуживает дело.
Искренно преданный Вам
Ив.ПАВЛОВ.
На машинописной копии письма резолюция:
«Т. Сталину. Это письмо акад. Павлова. Намерен ответить ему по существу. В.Молотов».
Ответ на это письмо последовал — 28 декабря 1935 г.
* * *
10 декабря 1935 г. вторник (4) — М.А.Б. подписал Договор с Из-вом «Академия» на перевод «Скупого» Мольера.
* * *
11 декабря 1935 г. среда (5) — О.С. Бокшанская написала в письме из Москвы в Голливуд С. Л. Бертенсону:
«Во-первых приветствую Вас с Новым Годом!
Письмо, вероятно, как раз придет к Вам в предпраздничные дни.
Желаю Вам удач и радостей….
Про нашу театральную жизнь времени нет писать. Ведь о ней можно томы написать.
Живем мы по разному, т. е. вообще я живу очень хорошо, довольна жизнью личной,
очень, общественной тоже очень, в служебной же встречаются разные настроения,
иной раз расстраиваешься сильно, иной раз чувствуешь удовлетворение.
Но должна сказать, что с нашим театром я чаще расстраиваюсь, потому что считаю,
что многое у нас идет неправильно, нехорошо, даже гадко. Причин к тому внутри
театра больше, чем достаточно. Вы нашу атмосферу знаете, так прибавьте, умножьте
на 10 по крайней мере то, что было... Те годы, когда Вы были в театре, теперь
кажутся нам благословенными по крепкой организованности театра, по настроениям
на работе. Теперь у нас в управлении столько неразберихи, что если бы не вера
в то, что скоро придет время «разбора маневров», что скоро у нас будет водворен
порядок, если бы не эта вера, то право не стоило бы продолжать здесь работать.
Можно было бы найти много прекрасных мест, где можно приложить свои силы и
уменье. У нас вообще везде (только не в МХАТ’е) работать умеют и работать
любят. А у нас в театре тут важна не работа, а личные отношения, причастность
к той или другой группе и т. п. Да не Вам мне это говорить, было все это в
зародыше и при Вас. »
* * *
12 декабря 1935 г. четверг (6) – Н.А.Б. на борту парохода «Шамплен»
пишет письмо в Москву брату М.А.Б.:
« S.S. Champlain A bord, le 12/XII/35
Дорогой Михаил,
совершенно неожиданно я получил служебную миссию в Мексике, куда мне и пришлось
отбыть 11 декабря 1935 г. Я буду в Соедин.Штат. Сев. Америки (New-York),
по железной дороге доеду до Mexico-City, где мне нужно выполнить задание моего
шефа проф. F. d'Hernell'я. В Париж я вернусь в начале февраля 1936 г.
Перед отъездом я побывал в театре Vieux Colombier и говорил с Марией Петровной
Рейнгардт. Уже второй месяц театр дает с огромным успехом пьесу молодого
французского автора (30 л.) Josset «Elisabeth, femme sans hommes» («Элизабета,
женщина без мужчин».) Пресса и публика встретили постановку и игру с энтузиазмом
и директор — режиссер Ren; Rocher окружен славой. Это хороший признак для
будущей постановки твоей пьесы, так как будет имя у театра и режиссера, будут и
средства для приличной постановки. Я выяснил, что «Elisabeth» еще будет идти
все время моего отсутствия из Парижа, а посему и пустился в далекий путь со
спокойной душой. От тебя давно никаких сведений. Что у тебя нового? Здоровы ли
оба (трое) 23? Как работаешь? Мой адрес в Париже остается прежним.
Вернусь я в начале февраля. Жене и Сереже привет от нас с женой.
Целую, твой Никол.
Пишу среди океана. Погода зимняя, серенькая, туман, ветер, легонько покачивает.
Пароход франц. линии «Champlain» превосходен; еду в первом классе со
всевозможными удобствами. Еду один, т.к. двоим путешествие оплатить невозможно.”
Профессор д'Эррель направляет своего помощника Н.А. Булгакова в Мексику
для того, чтобы он помог там организовать преподавание бактериологии.
Н.А. Булгаков за полгода проделал всю работу. Лекции он читал сначала
по-французски, а потом, выучив испанский, уже и по-испански.
* * *
19 декабря 1935 г. четверг (1) — Святителя Николая, чудотворца
* *
В этот день 19 декабря 1935 г. четверг —В.В. Вересаев написал письмо М.А.Б. по поводу пьесы «Пушкин».
В.В. Вересаев снимает свое имя с пьесы «Александр Пушкин».
Дорогой Михаил Афанасьевич!
В соответствии с выраженным Вами согласием я решаю снять свое имя с нашей пьесы
«Александр Пушкин», каковую прошу впредь именовать просто: «М. А. Булгаков.
Александр Пушкин». Об этом уполномочиваю Вас сообщить театрам, с которыми
мы заключили договоры. Театр Вахтангова я извещаю сам.
Преданный Вам В. Вересаев.
Решив сохранить вступительное слово и комментарии Е. С. Булгаковой, мы
почувствовали необходимость дополнить их, учитывая тот факт, что «Письма»
рассчитаны на массового читателя; к тому же за последнее время о Пушкине
появилось много интересных, значительных работ, которые необходимо использовать
или просто иметь в виду при чтении и переписки, и пьесы «Последние дни» («Пушкин»).
Вересаев (псевдоним, настоящая фамилия Смидович) Викентий Викентьевич (1867—
1945) — русский советский писатель, окончил историко-филологический факультет
Петербургского университета в 1888 г., а в 1894 г. медицинский факультет
Дерптского университета. Печататься начал с 1885 г., но обратил внимание
читателей и критики только после того, как опубликовал повести «Без дороги»
(1895), «На повороте» (1902), «Два конца» (1899—1903); широкую популярность
приобрели его «Записки врача» (1901), много раз переиздававшиеся различными
издательствами. «Рассказы о войне» (1906) и «На войне» (1907—1908) — итог его
пребывания на русско-японской войне (1904—1905) в качестве врача и
корреспондента. Кроме того, до революции В. В. Вересаев опубликовал повесть «К
жизни» (1909), исследовательскую работу «Живая жизнь» о Достоевском, Льве
Толстом и Ф. Ницше.
После Великой Октябрьской революции В. В. Вересаев создает два романа об
интеллигенции во время революции — «В тупике» (1922) и «Сестры» (1933),
публикует воспоминания «В юные годы» (1927) и «В студенческие годы» (1929),
несколько биографических книг: «Пушкин в жизни» (1926—1927), «Гоголь в жизни»
(1933), «Спутники Пушкина» (1934—1936) и др. В 1945 г. В. В. Вересаеву была
присуждена Сталинская премия за достижения в области литературы.
Как явствует из переписки, В. В. Вересаев должен был поставлять материал для
пьесы, а Булгаков создавать ее. Иными словами, Булгаков полностью зависел от
того, что представлял ему В. Вересаев, который только что опубликовал «Пушкин в
жизни» и «Спутники Пушкина».
«Пушкин в жизни» — это «систематический свод подлинных свидетельств
современников», это выписки из документов, писем, воспоминании современников. «В
течение рада лет я делал для себя из первоисточников выписки, касавшиеся
характера Пушкина, его настроений, привычек, наружности и пр. По мере накопления
выписок я приводил их в систематический порядок. И вот однажды, пересматривая
накопившиеся выписки, я неожиданно увидел, что передо мной — оригинальнейшая и
увлекательнейшая книга, в которой Пушкин встает совершенно как живой» — так, по
словам В. В. Вересаева, возникла эта книга.
В этой книге собраны не только свидетельства современников, хорошо знавших
Пушкина, но и слухи, сплетни, легенды... По замыслу В. Вересаева, эта книга
должна представить не только великого поэта, но и «дитя ничтожное мира»,
«грешного, часто действительно ничтожного, иногда прямо пошлого».
Как известно, Булгаков не стал выводить Пушкина на сцену, такт и любовь к гению
России избавили его показывать Пушкина как «дитя ничтожное мира». Но материалы,
представленные ему о Наталье Николаевне, свидетельствовали о резко отрицательном
отношении к ней как виновнице гибели Пушкина.
Клеветнические измышления о Н. Н. Пушкиной имели распространение еще при жизни
Пушкина и после его смерти. Все эти свидетельства, собранные в широко известной
книге П. Е. Щеголева «Дуэль и смерть Пушкина», вышедшей еще в 1916 г. и не раз
потом переизданной, без всяких критических комментариев перешли и в книги В. В.
Вересаева, к тому же и дополненные подобным «материалом». Так что перед
читателями этих книг возникал образ коварной и эгоистичной светской
обольстительницы, ничего общего не имеющей с реальной Н. Н. Пушкиной.
И М. А. Булгаков оказался в плену этой «концепции», этих слухов.
Следует отметить, что вступительная статья Е. С. Булгаковой к переписке
Булгакова с Вересаевым и ее комментарии к этим письмам, естественно, не
исчерпывают всех сопутствующих творческому содружеству двух известных писателей
обстоятельств. Некоторые подробности можно почерпнуть из дневников Е. С.
Булгаковой.
Нам представляется целесообразным привести те ее записи, которые непосредственно
отражают процесс создания пьесы «Пушкин».
Записи приводятся в хронологической последовательности.
«25 августа [1934 г.] [...] У М. А. возник план пьесы о Пушкине. Только он
считает необходимым пригласить Вересаева для разбора материала. М. А. испытывает
к нему благодарность за то, что тот в тяжелое время сам пришел к М. А. и
предложил в долг деньги. М. А. хочет этим как бы отблагодарить его, а я
чувствую, что ничего хорошего не получится. Нет ничего хуже, когда двое
работают.
9 декабря. Днем у Викентия Викентьевича. Отнесли ему последнюю тысячу Мишиного
долга. Обоим нам стало легче на душе. Решено огласить Мишину идею, то есть, что
пьеса без Пушкина. На обратном пути, в гастрономическом магазине на Арбате,
случайная встреча с Руслановым (71).
Спрашивал, над чем работает Миша. Я сказала, что Михаил Афанасьевич сейчас очень
занят, тут и пьеса для „Сатиры“, и кино, но главное — это его новый замысел —
его работа над Пушкиным вместе с Вересаевым.
У Русланова глаза стали как фонари у автомобиля. Подошел Миша, Русланов — с
вопросами. Миша сказал, что его решение — делать пьесу без Пушкина. Русланов
тут же попросил разрешения позвонить на этих же днях.
11 декабря. Позвонил днем Русланов и пришел сейчас же. Страшно заинтересован. Любезен чрезвычайно [...] Разговор начал с того, что Театр и сам давно хотел обратиться к М. А. по поводу Пушкина, только они не надеялись, что М.А. заинтересуется.
Мы на это вежливо молчали.
12 декабря. Днем были у Вересаева. Разговор о Русланове. Решено идти на договор.
Отдыхаю душой, когда они говорят о Пушкине.
16 декабря. Днем Миша с Вересаевым были у вахтанговцев — договорились.
17 декабря. Миша со мной у Ванеевой — директора Вахтанговского театра.
Договорились материально, подписал договор [...] После этого — Миша на репетиции
„Мольера“, а у меня разговор с Егоровым [...] Имел наглость удивиться, что Миша
пишет пьесу для другого театра, а не для МХАТ. Что могла — все сказала ему, о
всех издевательствах, которые они проделывали над Мишей в течение нескольких
лет, что они сделали с „Бегом“, что они делают с „Мольером“, которого репетируют
несколько лет!
18 декабря. Прекрасный вечер: у Вересаева работа над Пушкиным. Мишин план. Самое
яркое: в начале — Наталья, облитая светом с улицы ночью, и там же в квартире
ночью тайный приход Дантеса, в середине пьесы — обед у Салтыкова (чудак, любящий
книгу), в конце — приход Данзаса с известием о ранении Пушкина.
22 декабря. [...] Вообще, эти дни Миша мучается, боится, что не справится с
работой: „Ревизор“, „Иван Васильевич“ и надвигается „Пушкин“.
28 декабря. Я чувствую, настолько вне Миши работа над „Ревизором“, как он
мучается с этим. Работа над чужими мыслями из-за денег. И безумно мешает
работать над Пушкиным. Перегружен мыслями, которые его мучают […]
К 9 вечера — Вересаевы. Работа над пьесой. Миша рассказывал, что придумал, и
пьеса уже видна. Виден Николай, видна Александрина — и самое сильное, что
осталось в памяти сегодня, сцена у Геккерена — приход слепого Строганова,
который решает вопрос — драться или не драться с Пушкиным Дантесу
Символ — слепая смерть со своим кодексом дуэли убивает.
Сегодня звонил Русланов, зовут вахтанговцы встречать у них Новый год. Но мы не
хотим — будем дома […]
31 декабря. Кончается год. И вот, проходя по нашим комнатам, часто ловлю себя на
том, что крещусь и шепчу про себя: „Господи! Только бы и дальше было так!“
1 января 1935 г. [... ] А вечером мне Миша диктовал „Ревизора“.
12/II. Днем ходили с М. на лыжах по Москве-реке. Хорошо!!
Вечером — у Вересаевых. Миша читал 4, 5, 6, 7 и 8 картины пьесы. Впечатление
сильное, я в одном месте (сумасшествие Натальи) даже плакала.
Старикам больше всего понравилась четвертая картина — у Дубельта. Вообще же они
вполне уверены в том, что пьеса будет замечательная, несмотря на то, что после
чтения они яростно критиковали некоторые места: старик — выстрел Дантеса в
картину, а М. Г. оспаривала трактовку Нат. Ник. Но она не права, — это признал и В. В.
18/II. Вечером были у Вересаева, там были пушкинисты.
Я, по желанию В. В., сделала небольшой доклад по поводу моего толкования
некоторых записей Жуковского о смерти Пушкина и его последних днях [...] Видимо,
кажется, неплохо.
И Миша очень похвалил, и пушкинисты.
26 марта [... ] Миша продиктовал мне девятую картину — набережная Мойки. Трудная
картина — зверски! Толпу надо показать. Но, по-моему, он сделал очень здорово!
Я так рада, что он опять вернулся к Пушкину. Это время из-за мучительства у
Станиславского с „Мольером“ он совершенно не мог диктовать, но, по-видимому,
мысли и образы все время у него в голове раскладывались, потому что картина
получилась убедительная и выношенная основательно. Замечательная концовка сцены
— из темной подворотни показываются огоньки — свечки в руках, жандармы... Хор поет: „Святый Боже…“
5 апреля. Миша у Вересаевых [...] Читал две последние картины из „Пушкина“ вчерне.
6 апреля. Вечером был Русланов. Миша ему рассказал содержание пьесы, и, по-
моему, на того произвело впечатление.
По дороге [...] говорили о том, как назвать ее. Русланов думает, что лучше, если
пьеса будет называться „Пушкин“.
9 апреля. [...] Вечером зашел к нам Вересаев по звонку Миши. Миша с ним говорил
о предложении Серг[ея] Ермол[инского] инсценировать будущего „Пушкина“. Вересаев
сказал: „Я уже причалил свою ладью к вашему берегу, делайте как вы находите
лучшим“. По-видимому, старику понравилось предложение. Он только спросил,
„устраивает ли сценариста пьеса без Пушкина“.
Потом ушел наверх к Треневу, где справлялись именины его жены. А через пять
минут появился Тренев и нас попросил придти к ним […]
Там была целая тьма малознакомого народа [...] Миша сидел рядом с Пастернаковой
женой [...] Потом приехала цыганка Христофорова, пела. Пела еще какая-то тощая
дама с безумными глазами. Две гитары [...] Шумно [...] Когда выпили за хозяйку
первый тост, Пастернак сказал: „Я хочу выпить за Булгакова“. Хозяйка вдруг с
размаху — „Нет, нет! Мы сейчас выпьем за Викентия Викентьевича (Вересаева), а
потом за Булгакова“, на что Пастернак упрямо заявил: „Нет, я хочу за Булгакова.
Вересаев, конечно, очень большой человек, но он — законное явление, а Булгаков —
незаконное“. Билль-Белоцерковский(72) и Кирпотин(73)опустили глаза —
целомудренно.
18 мая. В 12 ч. дня Миша читал пьесу о Пушкине. Были Русланов, Рапопорт, Захава,
Горюнов(74) и, конечно, Вересаевы. Вахтанговцы слушали очень хорошо, часто
обменивались взглядами такими, как когда слушаешь хорошую вещь. А? Каково! Очень
тонко чувствуют юмор, очень были взволнованы концом. Одним словом, хорошо
слушали. Да, сказать правду, уж очень пьеса хороша!
А старики были недовольны — он — тем, что плохо слышит (а не может же Миша орать
при чтении!) — она — тем, что ей, видимо, казалось, что Вике мало внимания
оказывают.
20 мая. Оглушительное событие: Вересаев прислал Мише совершенно нелепое письмо.
Смысл его тот, что его не слушают. В частности, нападает на роль Дантеса и на
некоторые детали [...] Целый день испортил, сбил с работы. Целый день Миша
составлял ему письмо.
Вышло основательное, резкое письмо. В частности, я напомнила Мише про одну
деталь, касающуюся Дубельта. Миша поместил цитату в письме.
22. V. [...] Вдруг звонок по телефону. Старик предлагает забыть письма. Все
приходит в норму, по-видимому. Цитатой был оглушен. „— Давайте поцелуемся хоть по телефону“.
28. V. [...] Миша диктует все эти дни „Пушкина“. Второго июня чтение в
Вахтанговском театре, а 31-го мая он хочет нескольким знакомым дома прочесть.
29. V. Сегодня Миша закончил первый вариант Пушкина. Пришел старик и взял
экземпляр. Завтра — сговорились — он придет вечером для обсуждения.
30. V. Был Вересаев. Начал с того, что стал говорить о незначительных
изменениях в ремарках и репликах (Никита не в ту дверь выходит, прибавить слово
„на театре“ — и все в таком роде).
— А об основном позже буду говорить […]
Миша говорит, что старик вмешивается в драматургическую область, хочет ломать
образ Дантеса, менять концовку с Битковым и так далее. Сначала разговор шел в
очень решительных тонах, В. В. даже говорил о том, что, может быть, им придется
разъехаться, и он снимет свою фамилию [...] Но потом опять предложил мириться.
Решено первого опять встретиться.
1 июня. Вчера, 31-го, было чтение [...] Читал Миша первоклассно, с большим
подъемом, держал слушателей в напряженном внимании [...] Оля (75) сказала,
уходя: пройдут века, а эта пьеса будет жить. Никто, никогда так о Пушкине не
писал и не напишет.
Сереже Ерм[олинскому] и Конскому(76) невероятно понравилась пьеса, они слов не
находят для выражения наслаждения ею […]
Часа в четыре ночи Дмитриев позвонил — чем больше он думает, тем больше
понимает, как замечательна пьеса. Она его встревожила, он взволнован, не может
спать. Она так необычна, так противоречит всему общепринятому […]
Яншин слушал тяжело, в голове у него в это время шевелились мысли, имеющие
отношение к пьесе, но с особой стороны.
Он сказал потом, что эта пьеса перекликается с Мольером и что Мишу будут
упрекать за нее так же, как и за Мольера. За поверхностность (?), что он, как
актер, знает, что это не так; потом говорил, что ему не понравились Наталья,
Дантес и Геккерен.
В общем, резюме — очень интересное чтение, очень интересный вечер. Я счастлива
этой пьесой. Я ее знаю почти наизусть — и каждый раз — сильное волнение.
2 июня. Сегодня Миша читал „Пушкина“ вахтанговцам. Успех — большой. После чтения
говорили сначала артисты, потом Миша и Вересаев. Мише аплодировали после его
слов (так же, как и после чтения).
22 августа. Прервался мой дневник, потому что суматошная шла жизнь, и просто нет
сил уследить за всеми событиями и записать. Не записано: отказ в поездке за
границу, история с Вересаевым, которая выражалась в том, что старик наделал
жутких неприятностей — вмешался в драматургическую часть, предложил чудовищные
по пошлости варианты, пытался вести борьбу за эти варианты. Восстановить все
это, конечно, нельзя […]
26 августа. Судакову нужен „Пушкин“. Сегодня Женя Калужский, Арендт(77),
Леонтьев и Судаков слушали у нас пьесу. Впечатление чрезвычайно сильное.
29/VIII. Марков, Виленкин, Сахновский, Топорков, Федя(78), Калужский,
Мордвинов(79)[...] — „Пушкин“. Впечатление опять такое же. Явно уцепились за
пьесу [...] Федя: это нужно ставить только Станиславскому.
Как раз он-то и погубил бы пьесу!
11/IX. Звонок. Возбужденный Илья(80) передает, что Акулов(81) сказал, чтобы ему
дали пьесу на просмотр. Запаковала, надписала, послала в адрес Акулова. Повезут
через Театр. Теперь пойдет всякая кутерьма между вахтанговцами и мхатчиками.
20/IX. [...] Миша сказал, что Захава сообщил о разрешении Реперткомом „Пушкина“.
Стоит помолиться Богу — наконец радостный день!
24 сентября. У Миши сегодня Русланов. Взволнован тем, что МХАТ хочет играть „Пушкина“.
25/IХ. Ольга сообщила мне, что „Пушкин“ пошел к Немировичу.
Вахтанговцы прислали МХАТ письмо с протестом против постановки, говорят, что пьеса — ихняя […]
27 сент[ября]. Ольга сообщила, что Немирович сказал о пьесе: она написана
большим мастером, тонко, со вкусом. Но образы сделаны так сдержанно, четко, что
надо будет, как он сказал, „рыть глубины“.
1 октября. В Вахтанговском театре драматические переживания. Илья в МХАТе
распределяет роли в „Пушкине“, действует как пират. Больше всех волнуется
Русланов, потому что Качалов хочет играть Николая.
2 окт[ября]. Сегодня Ольга [...] трогательно призналась в том, как мхатчики
распечатали пакет с пьесой, посланной Акулову, и, конечно, списали экземпляр.
Самое лучшее — не вмешиваться в это дело и предоставить все естественному течению.
3 окт[ября]. Вечером — Сергей Прокофьев с Дмитриевым. Он производит приятное впечатление.
Вопрос об опере на основе Мишиной пьесы (Пушкин). Взял с собой пьесу. За ужином
Миша прочел половину пьесы.
Прокофьев хочет ввести Глинку. Пригласил нас завтра на концерт свой в Большом театре.
16 окт[ября]. [...] Сегодня вечером — Прокофьев с женой и Дмитриев [...]
Прокофьев, по просьбе Миши, сыграл Сереже(82) кусок своего гавота.
Дальше — интересный разговор о пьесе. Прокофьев говорит, что в оперу обязательно
должен быть введен Глинка [...]
Прокофьев едет в турне в Африку, вернется через два месяца.
7-го ноября. Проводила Мишу утром на демонстрацию. Он рассказывал потом, что на
площади колонны шли в несколько рядов сплошным потоком.
Видел на трибуне Сталина — в серой шинели, в фуражке.
Днем звонил Вересаев, разговаривал в мирном тоне. Видимо,
его очень интересует постановка.
1/XII. Чтение „Пушкина“ у нас. Книппер-Чехова, Горчаков, Мелик-Пашаев, Кторов,
Попова(83), Станицын, Вильямсы, Калужские, и Ермолинские [...] Было весело».
{71} — Режиссер и актер Вахтанговского театра. — Сост.
{72} — Билль-Белоцерковский Владимир Наумович (1884;1970) — советский драматург.
{73} — Кирпотин Валерий Яковлевич (1898;1997) — советский литературовед и
критик, в то время — зав. сектором художественной литературы ЦК ВКП(б).
{74} — Все — режиссеры и артисты Вахтанговского театра. — Сост.
{75} — О. С. Бокшанская. — Сост.
{76} — Актер МХАТ. — Сост.
{77} — Врач, близкий знакомый семьи Булгаковых. — Сост.
{78} — Ф. Михальский. — Сост.
{79} — Все — члены коллектива МХАТ. — Сост.
{80} — И. Я. Судаков. — Сост.
{81} — Начальник Главискусства. — Сост.
{82} — Cын Е. С. Булгаковой. — Сост.
{83} — Актриса МХАТ. — Сост.
* *
В ответ В.В. Вересаев написал М.А.Б.
Дорогой Михаил Афанасьевич!
В соответствии с выраженным Вами согласием я решаю снять свое имя с нашей пьесы
«Александр Пушкин», каковую прошу впредь именовать просто: «М.А. Булгаков.
Александр Пушкин». Об этом уполномочиваю Вас сообщить театрам, с которыми мы
заключили договоры. Театр Вахтангова я извещаю сам.
Преданный Вам В. Вересаев..[746]
* * *
21 декабря 1935 г. суббота — Е.С.Булгакова в дневнике:
М.А. диктует мне перевод «Скупого» для издательства «Асаdemia».
Идут репетиции «Мольера». У Кореневой сжали некоторые сцены.
Она стала устраивать скандалы, ссылалась, что будет жаловаться Марье Петровне!
(Лилиной), вскрикивала истерически:
— Ах! Ах! Не надо мне никакого света! — когда во время репетиции режиссер
сказал: «Дать свет на Лидию Михайловну!»
Для того, чтобы избавиться от присутствия Сластениной и Баташова в спектакле,
пришлось вычеркнуть две роли: Риваль и шута.
Есть надежда, что «Мольер» пойдет в середине января.
* * *
22 декабря 1935 г. воскресенье (4) — Е.С.Булгакова в дневнике:
М.А. днем на репетиции «Мольера». Я в Большом на «Леди Макбет».
(оперы Д. Д. Шостаковича „Леди Макбет Мценского уезда". — (М. Ч.)
После спектакля, вместе с Леонтьевым и Дмитриевым, заехали за М.А.,
купили по дороге шампанского. Следом за нами приехал Мелик-Пашаев.
Обедали. Мелик играл на рояле, пел и веселился.
* *
Музыка очень сильная и оригинальная. Познакомилась с Шостаковичем.
После театра я заехала за Мишей вместе с Яковом Леонтьевичем и Дмитриевым
(в это время — художником-декоратором МХАТа — (М. Ч.), поехали к нам
обедать, купили по дороге шампанское. Следом за нами приехал Мелик-Пашаев,
обедали очень весело. Но меня грызет безумно, что я не позвала Шостаковича.
Мелик играл на рояли с Сережкой в четыре руки, потом один, пел и веселился» — (574 Ч)
* * *
На одной из репетиций «Мольера» в декабре 1935 г. присутствовал В.И. Немирович-Данченко.
После неё состоялась его беседа с участниками спектакля:
Вл..Ив. — « Положение моё с этой постановкой — необычайное.
Если бы это было год тому назад, или по крайней мере — 8 месяцев тому назад —
тогда другое дело. Снйчас трудно во всех отношениях.
Фактически спектвкль поставлен вами самими, так как 14 репетиций,
которые провел Константин Сергеевич, не так уж много…
Самый большой здесь общий недостаток, который всегда был в Художественном
театре, с которым я всегда боролся. Берется в работу пьеса и сразу начиинается
с того, что не верят автору. Так было с пьесами «Три сестры», «Горячее сердце»
и другими. Автору не верят: это у него банально, это не так и т. д. Начинается
переделка. Обыкновенно актерски каждый играл не пьесу, а роль, и даже не роль,
а то, что ему хотелось играть. Я предвижу возражения. Конечно, актер
сомостоятелен, он не раб автора, - я понимаю. Но для каждой пьесы есть
какой-то предел, который не проходит безнаказанно для спектакля. С некоторыми
лишениями и здесь придется мириться, так как для нас главное — спектакль, а у
спектакля много данных на успех — во внешней части, в мизансценах, и в
отдельных образах, которые во многом спасают положение.
За результат этого спектакля я не боюсь. В целом он будет принят хорошо.
Наш порядок будет таков: сначала поговорим о положительных местах, затем
остановимся на некоторых образах и режиссерской части и выровняем всех..
Б.Н. Ливанов — Сначала я работал с Иваном Михайловичем (Москвиным) что то
нашел. Потом начал работатьь с Виктором Яковлевичем (Станициным) — и здесь
нашел какието вехи… Здесь всё страшно запуталось и затянулось. Встречи с
Константином Сергеевичем. Потом Вы пришли. Играли роль в этой работе также
друзья и недруги автора… вообще, вся работа по «Мольеру» для меня - как плохой сон.
Вл.Ив — Да, это понятно. Для меня тоже задача не легкая — выпускать этот спектакль.».
* * *
24 декабря 1935 г. вторник — Христианский Сочельник.
День рождения Надежды Афанасьевны Земской - Булгаковой (сестра М.А.Б.) — 42 года.
* * *
25 декабря 1935 г. среда (1) — Католическое Рождество
* * *
С 28 декабря 1935 г. по 6 января 1936 г. — Рождественский пост
* * *
28 декабря 1935 г. суббота (4) — в газете «Правда» статья о продаже новогодних ёлок:
ПРОДАЖА ЕЛОК НА РЫНКАХ МОСКВЫ
"На некоторых рынках Москвы появились елки. Между рядами стройных зеленых
деревьев, поставленных прямо в снег, снуют покупатели. Здесь жены рабочих,
служащих, инженеров, командиров Красной Армии. Здесь дети и подростки. Елки
охотно раскупают. Приближается новый год, наступают школьные каникулы, и елка
становится желанной гостьей в каждом доме, где есть дети.
Но далеко не на всех московских рынках можно купить елку.
Колхозники привозят их только на некоторые рынки, в том числе на Тишинский,
Бутырский, Дубининский. На остальных — елок не достать. Директора крупнейших
рынков — Центрального, Семеновского, Немецкого, Ярославского, Преображенского —
считают почему-то продажу елок (если даже у колхозников есть на это разрешение
сельсовета) нарушением каких-то никому неведомых правил и «баловством». Нелегко
также достать подходящие игрушки и украшения для елок. В магазинах детских
игрушек и на рынках их почти нет. Но все эти препятствия не останавливают ни
детей, ни взрослых. Зеленые деревья деятельно украшаются во многих домах".
Булгаковы покупают и устанавливают ёлку у себя дома.
* *
В этот день 28 декабря 1935 г. — В. Молотов написал ответное письмо академику
И.П. Павлову:
Глубокоуважаемый Иван Петрович!
В связи с Вашим письмом от 8 декабря должен сказать следующее.
Вы пишете о нескольких лицах, высланных из Ленинграда и выражаете уверенность
в том, что в указываемых Вами случаях, как и в ряде других, высылка незаслужена.
Могу Вас заверить, что советские власти охотно исправят действительно допущенные
на месте ошибки, и в отношении указываемых Вами лиц будет произведена надлежащая
проверка. Но, с другой стороны, должен Вам прямо сказать, что в ряде случаев
дело оказывается вовсе не таким простым и безобидным, как это иногда кажется на
основе обычного житейского опыта, старых встреч, прежних знакомств и т.п. Мне во
всяком случае не раз приходилось в этом убеждаться, особенно в сложной и богатой
крутыми переменами политической обстановке нашего времени, – после более
серьезной проверки отдельных случаев.
Теперь насчет ограничений в отношении детей лиц из духовенства. На это могу Вам
ответить только одно: теперь, действительно, в этих ограничениях нет никакого
смысла, кроме отрицательного. Они нужны были в свое время, а теперь подлежат
безусловной отмене. Что же касается Белинского, Добролюбова и Чернышевского, то
– независимо от того, из какого сословия вышли эти великие люди нашей страны, –
никто так высоко и полно не ценит их в качестве движущей силы исторического
прогресса, как большевики, которые хорошо знают, что без освоения великого
наследства культуры нельзя построить новую, коммунистическую культуру человечества.
В отношении Вашего доклада в Академии Наук мне кажется ни у кого не может быть
возражений против того, чтобы Вы сделали этот доклад после летнего отдыха, что,
как мне говорили, соответствует Вашему желанию.
Прошу извинить за задержку моего ответа на Ваше письмо.
С искренним уважением к Вам В. МОЛОТОВ.
* * *
29 декабря 1935 г. воскресенье (5) — в газете «Известия»:
«Вчера на Тишинском и Трубном рынках ёлок в продаже не было, хотя спрос на них
очень велик. Впрочем, магазины и палатки треста зелёных насаждений обещают
завтра-послезавтра организовать торговлю ёлками. В магазине «Детский мир»
Мосторга вчера было продано небывалое количество лёгких игрушек — целлулоидных
рыбок, лягушек, лебедей, пригодных для украшения новогодней ёлки. Сегодня в этом
магазине один из прилавков игрушечного отделения отводится под торговлю ёлочными
украшениями. Значительно хуже обстоит дело с ёлочными свечами: их никто не
вырабатывает. Как сообщил нашему сотруднику заведующий пионеротделом ЦК ВЛКСМ
т.Мускин, для разрешения вопросов, связанных с производством ёлочных украшений,
а также с заготовкой и доставкой ёлок в степные районы, созывается совещание
представителей наркоматов и промкооперации. Вчера в Всекопромсовет московские
артели представили первые тридцать образцов ёлочных украшений и игрушек. К
новому году артели смогут изготовить и выпустить на рынок значительное
количество мягких игрушек из ваты, картонажных украшений, гирлянд, металлических
блесток («дождь»), золоченых орехов, хлопушек и пр.».
* * *
30 декабря 1935 г. понедельник (6) — в газете «Правда»
«Трест зелёного строительства приготовил к новому году большую партию живых
цветов… В парках культуры и отдыха 31 декабря засверкают праздничные новогодние
ёлки. 1 января в Центральном парке будет устроен зимний пионерский костёр.
Командиры и красноармейцы расскажут школьникам о жизни Красной Армии. Участники
пионерского костра боевой колонной двинутся в атаку на огневые укрепления: валы,
бастионы и башни».
* * *
31 декабря 1935 г. вторник — Канун Нового года
— Е.С.Булгакова в дневнике:
« репетицию «Мольера» посмотрел Немирович-Данченко,
после чего активно включился в работу по выпуску спектакля.
Сближение с Большим театром рождало новые замыслы —
Булгаков размышлял уже о возможной режиссерской работе над своими любимыми
операми «Фауст» и «Аида», шедшими в очень старых постановках.»
* * *
Конец года 1935 г. — М.А.Б. работает над новой редакцией сценария «Ревизор» в
соавторстве с режиссером М.С. Каростиным. Выход совместного киносценария
«Необычайное путешествие, или «Ревизор» (по Гоголю) (М.: Цедрам, 1935).
* *
В этот день 31 декабря 1935 года – в кинотеатрах Москвы плоказывали фильм
«С Новым годом (Итоги 1935 года)» — страна встречает новый 1936 год.
Кинокамеры хроникёров запечатлели итоги 1935 года.
С экранов звучали слова:
Растем все шире и свободней,
Идем все дальше и смелей,
Живем мы весело сегодня,-
А завтра будет веселей!
* * *
Новый год Булгаковы встречали у Батурина.
* * * * *
В 1935 году М.А.Б написал:
— «Необычайное происшествие, или Ревизор» (пьеса по комедии Николая Гоголя,
— «Последние дни (Александр Пушкин)» (пьеса, в СССР опубликована в 1955 году
— Перевод «Скупого» Мольера для Издательства «Академия»
* * * * *
СОБЫТИЯ В ИСКУССТВЕ И КУЛЬТУРЕ
— Сергей Прокофьев. Коцерт для скрипки № 2.
— выпущен электрический орган Хаммонда (апрель)
— в Ленинградский театр Комедии назначен новый художественный руководитель —
Николай Акимов. С 1989 года театр носит его имя.
— Полностью издана Энциклопедия Брокгауза.
Среди произведений советской литературы 1935 г. были:
«Военная тайна» — книга Аркадия Гайдара.
«Воздушный корабль» — роман Александа Беляева;
«Чудесное око» — роман Александра Беляева;
«Золотой ключик, или Приключения Буратино» — сказка А. Толстого;
«Васса Железнова» — пьеса Максима Горького (2ая редакция);
«Дальняя дорога» — пьеса Алексея Арбузова;
«Шестеро любимых» — пьеса Алексея Арбузова.
«Трус» — пьеса Александра Крона;
«Гимназисты» — пьеса Константина Тренёва.
* *
Среди литературных произведений русской эмиграции были:
«Дом в Пасси» — произведение Бориса Зайцева
* *
Среди произведений иностранной литературы 1935 г. были:
«Лига перепуганных мужчин» — роман Рекса Стаута;
«Мэри Поппинс возвращается»— роман Памелы Трэверс;
«Смерть в облаках» — роман Агаты Кристи;
«Трагедия в трёх актах» — роман Агаты Кристи;
«У нас это невозможно» — роман Синклера Льюиса;
«Час дракона» — роман Роберта Ирвина Говарда;
«Зелёные холмы Африки» — повесть Эрнеста Хемингуэя;
«Обитающий во Тьме» — рассказ Говарда Филлипса Лавкрафта;
«Тени Замбулы» — рассказ Роберта Ирвина Говарда;
«Троянский конь» — пьеса Фридриха Вольфа.
* * *
Среди советских фильмов вышедших на экраны были:
«Инженер Гоф » реж. Рашель Мильман-Кример и Борис Шпис;
«Путь корабля » реж. Юрий Тарич;
«Бежин луг », реж. Сергей Эйзенштейн;
«Гибель сенсации » (Робот Джима Рипля), реж. Александр Андриевский;
«Горячие денёчки », реж. Александр Зархи и Иосиф Хейфиц;
«Лётчики », реж. Юлий Райзман;
«Новый Гулливер », реж. Александр Птушко;
«Три товарища », реж. Семён Тимошенко;
«Аэроград» реж. Александр Довженко;
«Интриган » реж. Яков Уринов.
* * * * *