НАУКА И ВЕРА
Марк Бахам
Введение
Писание утверждает, что человечество создано по образу Божию. Креативность и забота, заложенные в человеке, с его способностью к проявлениям глубокой мысли и способностью решать проблемы, сформировали современную эпоху. Наука и техника, развившиеся в современном мире, выросли вместе с углублением смыслов и жизненно важным пониманием Библии. Отношения часто были антагонистическими, поскольку наука исторически уходила далеко в сторону от традиционного христианского понимания реальности. В этой статье будет рассмотрено историческое развитие научного понимания мира и показано, как оно взаимодействовало со значительными мыслителями в христианской сфере на этом пути, и в конечном итоге будет ясно, что наука и вера не противоречат друг другу, а дополняют друг друга.
Историческое мировоззрение христианской веры
Библия является исходным текстом доктрины христианской веры. Она содержит много способов описания мира природы. Это не учебник, но содержащиеся в нем описания и подробности поучительны. Далеко не противоречащая науке, она способствует пониманию сотворенного мира. В пронзительном диалоге в самом древнем разделе Ветхого Завета Бог спрашивает: «Кто вложил мудрость в разум? Или кто дал разум сердцу» (Иов 38:36)? (1). Христианин побуждается исследовать мир и его процессы, поскольку владычество, которое Бог даровал человечеству, включает понимание. Фома Аквинский говорит по этому поводу: «Что касается подобия божественной природы, разумные существа, по-видимому, каким-то образом достигают представления [этого] типа в силу подражания Богу не только в том, что Он есть и живет, но особенно в том, что Он разумеет» (3).
С древности иудео-христианское понимание природы начинается с веры в то, что Бог создал вселенную. Исторически это основано на базовом иудаизме, который был контекстом для Иисуса. Скотт описывает «основной принцип еврейской веры - вера в сотворение вселенной: Бог сотворил все из ничего» (3). Это была вера ранней Церкви, создававшая структуру для ее религиозной жизни. Леа и Блэк заявляют, что «главным акцентом иудаизма было единство и трансцендентность Бога. . .Бог создал людей, чтобы они соблюдали все Его заповеди и тем самым установили с Ним отношения» (4).
В Книге Бытия дается обзор того, как было совершено творение, какие шаги предпринял Бог, чтобы создать вселенную такой, какой она является сейчас. Библейское описание никоим образом не является исчерпывающим в своих деталях. Он дает важные пробные камни для понимания творческой работы Бога, но опускает детали, которые потребовались бы, если бы Библия задумывалась как научный текст. Послание к Евреям утверждает: «Верою познаем, что веки устроены словом Божиим, так что из видимого произошло невидимое» (Евр. 11:3).
Происхождение жизни и разнообразие
Природный мир чрезвычайно сложен, с огромными различиями между типами и видами животных и растений, их образом жизни, а также тем, как все они вписываются в общую картину экосистемы. Живые и неживые структуры этой экосистемы образуют изящно замысленное и взаимосвязанное целое. В Книге Бытия говорится: «И сотворил Бог больших морских животных и все живое, которым наполнилась вода по роду их» (Быт. 1:21). Разнообразие и творчество проявляются повсюду в мире природы.
Исследование выявляет уровень взаимосвязанности и согласованности в природе. Для верующих этот факт говорит о замысле и интеллекте, стоящих за творчеством, которое проявляется в мире природы. Великолепная сложность и глубоко тонкие детали тварного порядка вдохновляют верующих на изучение природы. Ким утверждает, что «разнообразие симбиотических отношений в природе - от морских анемонов и рыб-клоунов до крокодилов и ржанок - подсказывает нам, что мы также можем служить примером сотрудничества для общего блага» (5).
Естественное богословие
Образ мышления и мировоззрение имеют непосредственное отношение к тому, как воспринимается мир. Исторически приверженцы иудео-христианского мировоззрения могли понять творение не только из откровения Бога, содержащегося в Священных Писаниях, но и из аспектов природного мира. Каримиес утверждает, что «традиционно естественное богословие - это термин, используемый для попытки доказать существование Бога и Божественного замысла посредством наблюдения за природой и использования человеческого разума....Естественное богословие - это часть богословия, которая не зависит от откровения» (6). Эриксон развивает эту мысль: «Само Писание предполагает, что знание о Боге доступно через сотворенный физический порядок... .[Библия предполагает], что Бог оставил свидетельство о Себе в мире, который Он создал. Об общем откровении чаще всего думают в связи с удивительным и впечатляющим характером творения» (7).
Красота природного мира может вызвать возгласы творчества и трепетное отношение в сердце. Питерс великолепно говорит об этом: «Счастливые [люди] сегодня слышат Бога в пении птиц, чувствуют Бога в лесном ветре, видят Бога в звездном небе, чувствуют Бога в аромате цветов и вкусят Бога в эликсирах жизни. Творение - это Божий дар, сакраментальный дар, который воплощает Дающего» (8). Исторически сложилось так, что такое смещение ума и отношения предназначено не только для верующего христианина. Великолепие природы, понимается ли оно как боговдохновенное творение, результат реинкарнации, благая карма или как результат чисто природных процессов, вселяет в человечество склонность к размышлению.
Научное понимание
Физические аспекты мира, точки света, видимые после захода солнца, глубокая сложность глаза, причины, по которым многие животные выглядят одинаково и кажутся уникально приспособленными к окружающей среде, то, как горы вырастают из равнины, неясность, почему твердая земля колеблется в разное время, - все эти вещи, среди бесчисленных других, все пробудили врожденное любопытство еловечества. Способность использовать человеческий мозг для получения ответов на любопытные явления и детали мира природы - замечательный побочный продукт роста науки. Даже Докинз утверждает, что «чувство благоговения и удивления, которое может дать нам наука, является одним из высших переживаний, на которые способна человеческая психика. Это глубокая эстетическая позиция для место с лучшим, что может дать музыка. Это действительно одна из тех вещей, которые делают жизнь достойной жизни» (9).
Прогресс науки в истории
Люди, жившие в древности, были такими же искушенными, как и современный мыслитель. Ошибочно думать, что из-за того, что люди имели упрощенное понимание аспектов мира природы, они были невежественны или менее проницательны в интеллектуальном плане, чем современные люди. Люди в древности были способны строить обширные и сложные физические структуры и имели техническую подготовку и философию, которые соперничают (а в некоторых случаях и информируют) с философиями современной науки. Говоря о «науке», Хава Тирош-Самуэльсон утверждает, что «от античности до XVIII века это слово означало знание причин и обычно означало знание, которое было известно наверняка и организовано пропозиционально. Такое понимание науки можно проследить до Аристотеля, который определял науку как «совокупность знаний о некотором предмете, организованную в систему доказательств доказательства» (10).
Техники и технологии современного мира позволили совершить подвиги исследования, не имеющие себе равных в древнем мире, но основа дисциплины научного исследования восходит к древности. Шилдс утверждает: «[Аристотель] настаивает на том, что наука (эпистема) - сравнительно широкий термин в его использовании, поскольку он распространяется на такие области исследования, как математика и метафизика, не в меньшей степени, чем эмпирические науки, - не только сообщает факты, но и объясняет их посредство" (11). Бернс расширяет это понимание, говоря о книге Докинза «Расплетая радугу: наука, иллюзия и аппетит к чуду».
Среди научных традиций древнего мира «наиболее важной была традиция Греции, восходящая к VI веку до н. э. и основанная на науке Древнего Ближнего Востока, особенно Месопотамии и Египта. Греческая традиция имела сильные стороны в нескольких областях, включая натурфилософию, математику, астрономию и медицину» (12). Культура науки и обучения существовала в древнем мире, в Греции и других местах, но Римская империя существенно ее продвинула. Стабильность Pax Romana позволила добиться значительного прогресса во многих областях науки. Обучение и желание понять мир были важным фактором в культуре Средиземноморья в то время, и, хотя Рим доминировал в регионе, это позволило различным культурам сохранить свое наследие и продолжить преследовать интеллектуальные занятия, которые они преследовали раньше. Это важная причина быстрого и эффективного распространения не только науки, но и христианства.
Христианство сыграло важную роль в распространении и воспитании науки в первые тысячелетия и позже. Даллес утверждает, что «в средневековой Европе единство греко-римской культуры с христианской верой считалось само собой разумеющимся. Варварам, вторгшимся в империю, церковь казалась матерью искусств и литературы, философии и права» (13). Иудейские, христианские и мусульманские мыслители остро осознавали противоречие между знанием, явленным Богом, и знанием, открытым человеком, но они были убеждены, что эти два корпуса знания могут сойтись воедино, если и то, и другое правильно истолковано» (14). Этот подход был впечатляющим и важным для развития культуры в дальнейшем. Бернс пишет, что «основными областями интеллектуального развития западной науки и медицины в Средние века были исламский мир и, начиная с конца XI века, латинский Запад» (15).
По мере развития технологий и обучения в средние века менялись методы и место их передачи. Даллес пишет: «С приходом XIII века интеллектуальная среда радикально изменилась. Соборные школы пришли в упадок; университеты были на подъеме. . «духовное богословие Августина теряло популярность перед новым духом научных знаний» (16). Относительная стабильность и структура правительства и торговли раннего Нового времени позволили отойти от церковного господства и усилить власть отдельно от церкви. Эдгар и Олифинт отмечают, что «возвышение города также имело важное значение. Позднесредневековый город был известен как «фойе современности». . . Оно [содержит] экономические улучшения, расширение прав и возможностей мирян и светский характер города, который все меньше находился под прямым контролем церкви" (17). Наряду с расцветом университетов, продолжает Даллес, «основные философские труды Аристотеля восстанавливались, редактировались и переводились. Впервые со времен святоотеческой эпохи христианам было предложено научное видение Вселенной, не зависящее от религиозных образов Библии» (18). На первый план стали выходить новые идеи и новые взгляды на старые идеи. Буш объясняет, что «часто эти идеи появляются первыми в умах ведущих писателей (ученых, философов, богословов). Через философскую элиту эти идеи распространились в университетах (или раньше монастырях), а затем через искусство к общей культуре» (19). Однако подход, целиком основанный на Писании, снизил авторитет и важность для студентов.
Отступая от веры и приближаясь к науке
Прогресс в научном понимании продолжал ускоряться. Буш объясняет, «в то время как в интеллектуальной жизни средневековой Европы доминировали платоническая философия и вера в Бога в интерпретации Римско-католической церкви, интеллектуальная жизнь эпохи Возрождения была менее абстрактной и более гуманистической» (20). «В основе духа Возрождения лежал гуманизм. . . новая форма учености, которая критически пересматривала основные источники для образования, общества и церкви» (21). Новое понимание мира привело к меньшему количеству тайн, которые должны были быть заполнены сомнительной наукой и безосновательными предположениями. Наука дала воспроизводимые, логичные ответы на вопросы, которые прежде ставили в тупик философов и теологов.
Шакелфорд утверждает, что «с появлением позитивистской философии в Европе Просвещения, концепция науки резко изменилась в эпоху Возрождения и позднего Просвещения, когда такие мыслители, как Декарт, изменили самые фундаментальные структуры, которые всегда были приняты. Эдгар и Олифинт, говоря о Декарте, констатируют, что «с публикацией его «Рассуждения о методе» (1637 г.), в котором известное изречение Cogito Ergo Sum («Я мыслю, следовательно, существую») обозначено как философский метод, взгляды, характеристики и ход мышления на Западе радикально изменились» (22). Эти точки зрения, взгляды и интерпретации стали приемлемыми и широко распространялись с помощью печатного станка, повышения грамотности и доступа к школьному образованию (23).
Это движение от веры к науке продолжалось с эпохи Возрождения через Просвещение. Современная светская академия и научный истеблишмент почти полностью лишены религиозных идей, а перспективы веры и сверхъестественного отодвинуты на второй план и в значительной степени рассматриваются как ненадежные, поверхностные и банальные. Эдгар и Олифинт продолжают: «Метод Декарта подорвал практически все существовавшие до него институциональные авторитеты и поместил авторитет для открытия и распространения знаний непосредственно в сам разум» (24).
Взаимодействие веры и науки
Человеческий разум распознает красоту, симметрию, порядок и замысел. Плантинга утверждает, что «современная наука - это чрезвычайно впечатляющая попытка узнать что-то о нас самих и о нашем мире» (25). С точки зрения веры, свидетельство сотворения ясно и убедительно, без двусмысленности. Свидетельство творческого разума и силы Бога дает верующему покой. Августин указывает: «Ты пробуждаешь нас радоваться Твоей хвале; ибо Ты сотворил нас для Себя, и неспокойно сердце наше, пока не успокоится в Тебе» (26). В то же время наука является мощным инструментом для объяснения многих деталей, которые в прежние времена приходилось принимать на веру. Связь между ними тонкая, сложная и важная для понимания. Ким утверждает, что «в современном мире этические, философские и богословские вопросы, возникающие в связи с научными и техническими достижениями, представляют собой лишь одну грань среди многих сложных социальных проблем» (27).
С такой обширной областью изучения, как мир природы, и столь далеко идущей философией, как теологическое понимание, лежащее в основе христианства, трудно представить, что отношения между ними будут ясными, исключительными и легккими. Несомненно, будет значительное совпадение. Кросберген указывает, что «это банальность, что вера и наука - разные понятия и, следовательно, как таковые отличимы друг от друга. Это само по себе достаточно важно и заслуживает более тщательного признания в дискуссиях о науке и религии» (28). Святые Августин и Ансельм, оба из которых основывали свою веру на богословии откровения, все еще стремились понять, во что они верили» (29).
Декарт, Ренессанс, Просвещение, Дарвин и общее отвращение светских ученых к аспектам существования, которые трудно или невозможно измерить количественно, исторически приводили к отходу от веры. Это хорошо выражает Каримиес: "Утрата высшего духовного света веры в грехопадении привела поэтому к тому, что человек хотя и познает абстрактные свойства Бога светом разума, но не приписывает их конкретным, невидимым и непостижимым аспектам Божественности, то есть реальному Богу, поскольку разуму не хватает интуитивного знания о Нем, хотя он знает, что Он существует (30). Среди ученых существует мнение, что исследованиям, основанным на Библии или вещах веры, не хватает той серьезности, которая характерна для других форм науки. Ким отмечает, что «конфликтная модель науки и религии широко воспринимается как единственно правильный выбор в рамках их отношений, который должен выбираться за счет другого» (31).
Единство цели
Исторически пересечение веры и науки является благодатной почвой для разногласий. Верой интересовались и деятели, революционизировавшие философское понимание науки. Паскаль, выдающийся ученый, сказал: «Несомненно, те, у кого в сердце живая вера, сразу же видят, что все сущее есть не что иное, как творение Бога, Которого они боготворят» (32). Ньютон понимал это, формируя науку. Однако он также вполне осознавал необходимость охранять человеческую ценность и моральную свободу от натиска механистического материализма» (33).
Разногласия лежат на поверхности. Кант говорит: «Звездное небо надо мной и нравственный закон во мне. Я не пытаюсь догадываться ни о том, ни о другом, как если бы они были завуалированными неясностями или сумасбродствами, находящимися за пределами моего видения» (34). В обсуждении есть тонкие и важные нюансы. Ким цитирует Сакса, который сказал: «Наука - это объяснение, религия - это
объяснение значений. Наука анализирует, религия объединяет... .Наука описывает. Религия манит и зовет» (35).
Заключение
Есть место для научного объяснения того, во что верят христиане. Мозг - чудесный инструмент для понимания основ вопросов, для изучения и понимания мира. Его следует использовать в максимально возможной степени, и так исторически сложилось. Вера и наука могут сосуществовать в сознании верующего. В XI веке, в самом начале научного взрыва, который продолжается и по сей день, св. Ансельм сказал: «Для того, чтобы ничто не было Писанием, следует настаивать на авторитете самого Писания, но чтобы какой бы ни был вывод независимого исследования, результаты которого должны быть объявлены истинными, такрвые должны быть в неприукрашенном стиле, с обычными доказательствами и простыми аргументами, должны быть кратко подкреплены убедительностью разума и ясно изложены в свете истины" (36). Это говорит о разумном понимании веры, таком, какое дается наукой. Кройсберген хорошо освещает историческую напряженность: «в реальной жизни контрасты, подобные контрасту между верой и наукой, всегда очень гибки и сложны» (37).
1Если не указано иное, все ссылки на Священные Писания взяты из Новой версии короля Якова.
2Thomas Aquinas, Summa Theologica, Q. 93, A. 6. Grand Rapids: Christian Classics Ethereal Library. Accessed August 9, 2019. https://www.ccel.org/ccel/aquinas/summa.FP_Q93_A6.html
3J. Julius Scott, Jewish Backgrounds of the New Testament (Grand Rapids: Baker Academic, 1995), 64.
4Thomas D. Lea and David Allan Black, The New Testament: Its Background and Message (Nashville: B&H Publishing Group, 2003), 56.
5Se Kim, “Science, Faith, and the Common Good,” Cultural Encounters 12, no. 2 (2017): 17.
6Ilmari Karimies, “Lutheran Perspective on Natural Theology,” European Journal for Philosophy of Religion 9, no. 2 (Summer 2017): 120.
7Millard J. Erickson, Christian Theology (Grand Rapids: Baker Academic, 2013), 123.
8Ted Peters, “The Eye of Faith and the Eye of Science: Regin Prenter and Niels Henrik Gregersen on God’s Creation,” Dialog 57, no. 2 (June 2018): 126.
9Richard Dawkins, Unweaving the Rainbow: Science, Delusion, and the Appetite for Wonder (New York: Mariner Books, 1998), X.
10Hava Tirosh-Samuelson, “History and the Future of Science and Religion,” Zygon 45, no.2 (June 2010): 450.
11Christopher Shields, “Aristotle,” In Stanford Encyclopedia of Philosophy (Winter 2016) edited by Edward N. Zolta. Accessed August 4, 2019.
12William Burns, Knowledge and Power: Science in World History (New York: Routledge, 2011), 19.
13Avery Cardinal Dulles, A History of Apologetics (San Francisco: Ignatius Press, 2005), 91.
14Tirosh-Samuelson, Science and Religion, 450
15Burns, Knowledge and Power, 18.
16Dulles, Apologetics, 111.
17William Edgar and K. Scott Oliphint, “The Reformation, Post-Reformation (Protestant), and Catholic Reformation” in Christian Apologetics Past and Present: A Primary Source Reader (Volume 2, From 1500), 15. Edited by William Edgar and K. Scott Oliphint. (Wheaton: Crossway, 2011), 12.
18Ibid.
19L. Russ Bush, Keeping the Faith in an Evolutionary Age, (Nashville: B&H Publishing Group, 2003), 7.
20Bush, The Advancement, 7.
21Edgar and Oliphint, Christian Apologetics, 14.
22Shackelford, History of European Science, 174.
23Edgar and Oliphint, Christian Apologetics, 169.
24Ibid., 170.
25Alvin Plantinga, Where the Conflict Really Lies (New York: Oxford University Press, 2011), 9.
26Augustine, Confessions, 1.1. Grand Rapids: Christian Classics Ethereal Library. Accessed August 9, 2019.
27Kim, The Common Good, 17.
28Hermen Kroesbergen, “An Absolute Distinction Between Faith and Science: Contrast Without Compartmentalization,” Zygon 53, no.1 (March 2018), 18.
29Peters, Eye of Faith, 128.
30Karimies, Natural Theology, 124.
31Kim, The Common Good, 9.
32Blaise Pascal, Pensees, IV, 242. Grand Rapids: Christian Classics Ethereal Library. Accessed August 9, 2019. https://www.ccel.org/ccel/pascal/pensees.v.html
33Paul Louis Metzger, “Uncommon Wonder: In Search of Missing Links Between Faith and Science,” Cultural Encounters, 12, no. 2 (2017), 5.
34Immanuel Kant, Critique of Practical Reason, 5:162.133. Cambridge Texts in the History of Philosophy. Accessed August 9, 2019.
35Kim, The Common Good, 17.
36Anselm, Preface to Monologion. Grand Rapids: Christian Classics Ethereal Library. Accessed August 9, 2019. https://www.ccel.org/ccel/anselm/basic_works.iv.i.html
37Kroesbergen, Faith and Science, 20.
Anselm. Monologion. Grand Rapids: Christian Classics Ethereal Library. Accessed August 9, 2019. https://www.ccel.org/ccel/anselm/basic_works.iv.i.html
Aquinas, Thomas. Summa Theologica. Grand Rapids: Christian Classics Ethereal Library. Accessed August 9, 2019. https://www.ccel.org/ccel/aquinas/summa.FP_Q93_A6.html
Augustine, Confessions. Grand Rapids: Christian Classics Ethereal Library. Accessed August 9, 2019. https://www.ccel.org/ccel/augustine/confess.ii.i.html#ii.i-p0.2
Burns, William. Knowledge and Power: Science in World History. New York: Routledge, 2011.
Bush, L. Russ. The Advancement: Keeping the Faith in an Evolutionary Age. Nashville: B&H Publishing Group, 2003.
Dawkins, Richard. Unweaving the Rainbow: Science, Delusion, and the Appetite for Wonder. New York: Mariner Books, 1998.
Dulles, Avery Cardinal. A History of Apologetics. San Francisco: Ignatius Press, 2005.
Edgar, William and K. Scott Oliphint. Christian Apologetics Past and Present: A Primary Source Reader (Volume 2, From 1500); edited by William Edgar and K. Scott Oliphint. Wheaton: Crossway, 2011.
Kant, Immanuel. Critique of Practical Reason. Cambridge Texts in the History of Philosophy. Accessed August 9, 2019.
Karimies, Ilmari. “Lutheran Perspective on Natural Theology.” European Journal for Philosophy of Religion 9, no. 2 (Summer 2017):119-138.
Kim, Se. “Science, Faith, and the Common Good.” Cultural Encounters 12, no. 2 (2017): 8-17.
Kroesbergen, Hermen. “An Absolute Distinction between Faith and Science: Contrast without Compartmentalization.” Zygon 53, no. 1 (March 2018): 9-28.
Metzger, Paul Louis. “Uncommon Wonder: In Search of Missing Links Between Faith and Science.” Cultural Encounters 12, no. 2 (2017): 3-7.
Pascal, Blaise. Pensees. Grand Rapids: Christian Classics Ethereal Library. Accessed August 9, 2019. https://www.ccel.org/ccel/pascal/pensees.v.html
Peters, Ted. “The Eye of Faith and the Eye of Science: Regin Prenter and Niels Henrik Gregersen on God’s Creation.” Dialog 57, no. 2 (June 2018): 126-132.
Plantinga, Alvin. Where the Conflict Really Lies. New York: Oxford University Press, 2011. 14
Shackelford, Jole. “Western Esotericism and the History of European Science and Medicine in the Early Modern Period.” Scripta Instituti Donneriani Aboensis 20 (2008): 173-203.
Tirosh-Samuelson, Hava. “History and the Future of Science and Religion,” Zygon 45, no.2 (June 2010): 448-461.
Перевод (С) Inquisitor Eisenhorn