Есть много истин, но нет Истины
There are many truths, there is no Truth
Аннотация: статья посвящена общенаучным представлениям об истине, возможности достижения истины в науке и уголовном процессе, особенно – в современном обществе постмодерна
Abstract: the article is devoted to general scientific ideas about the truth, the possibility of achieving truth in science and the criminal process, especially in the society of postmodern.
Ключевые слова: истина, неопределенность, постмодерн, полипарадигмальность
Keywords: truth, uncertainty, postmodern, polyparadigmality
Подвергай все сомнению.
Р. Декарт
Уголовно-процессуальное право – давнопрошедшее автора (кандидатская диссертация в 1967 г. по специальности 12.00.09). Поэтому содержание предлагаемой статьи – лишь некий поток сознания по поводу возможности достижения Истины в чем бы то ни было, включая «достижение объективной истины» в уголовном процессе.
Свои отношения с проблемой истины автор начинал лет 65 тому назад, размышляя над сократовским «Я знаю, что ничего не знаю». Очевидно, Сократ хотел сказать, что невозможно познать истину по любому вопросу, что он, философ, знает, что ничего не знает. Знает? Но тогда у него есть знание, по крайней мере, своего незнания! Меня – агностика с ранних лет, это не устраивало, и я пошел дальше Сократа: «Я не знаю, знаю я что-нибудь или не знаю».
А потом я познакомился с «принципом дополнительности» Н. Бора (contraria sunt complementa - противоположности дополнительны), «принципом неопределенности» В. Гейзенберга и, наконец, с мнением «хулигана в гносеологии» П. Фейерабенда: «Anything goes!» («допустимо все, все сойдет!»): «Единственным принципом, не препятствующим прогрессу, является принцип допустимо все (anything goes)» .
Кстати, Н. Бор прямо писал о применимости «принципа дополнительности» в праве: «в описании положения отдельного лица внутри общества имеются типично дополнительные стороны, связанные с подвижной границей между оценкой человеческих ценностей и общими положениями, на основании которых о них судят… Общую цель всех культур составляет самое теснейшее сочетание справедливости и милосердия; тем не менее следует признать, что в каждом случае, где нужно строго применить закон, не остается места для проявления милосердия, и наоборот, доброжелательство и сострадание могут вступить в конфликт с самыми принципами правосудия» .
Утвердившись в своем релятивизме и агностицизме, я начал об этом говорить и писать.
В частности, в своей «Криминологии» я подвел некоторый итог: «Всякое знание о любом предмете действительности – относительно, неполно, ограничено. Никогда нельзя достичь "полного и окончательного" знания об исследуемом объекте. Это связано, прежде всего, с тем, что все объекты действительности находятся в постоянном изменении. И "фактически нет ни предложений, ни слов со значениями, которые были бы независимы от обстоятельств произнесения" . Кроме того, возможности человеческого познания всегда ограничены имеющимися на каждый данный момент времени средствами. Представители естественных наук в процессе познания так или иначе взаимодействуют с объектом и "нарушают" условия его существования (проблема: субъект – прибор – объект). Представители социальных наук "встроены" в изучаемый объект (общество, его сферы и сегменты), подвержены влиянию с его стороны. Марксово "нельзя жить в обществе и быть независимым от него", увы, факт. Сказанное - не призыв к отказу от познания действительности (включая преступность), а предостережение от абсолютизации достигнутых знаний. "Следует признать, что в каждый момент времени наши научные теории зависят не только от экспериментов и т.п., проведенных к этому моменту, но также от предпосылок, которые мы принимаем без доказательств, т.е. принимаем, не осознавая их… Научные результаты "относительны"… лишь постольку, поскольку они являются результатами определенной стадии научного развития и подлежат смещению в ходе научного прогресса" ».
Более того, Макс Борн утверждал, что источником всего мирового зла является вера в окончательные истины и абсолютная уверенность в своей правоте. «Я считаю, что такие идеи как абсолютная несомненность, абсолютная точность, окончательная истина и тому подобные, являются плодами воображения, которые должны быть исключены из любой области науки, – говорил Борн. – С другой стороны, любое утверждение вероятности является правильным или неправильным с точки зрения теории, на которой оно построено… Это освобождение мысли представляется мне величайшим благословением, которое дает нам современная наука. Ибо вера любого человека в единую окончательную истину и в то, что он является ее обладателем, является главной причиной всего зла в нашем мире» .
Известно, что наиболее фундаментальными трудами по обоснованию необходимости достижения «объективной истины в уголовном процессе» в СССР были работы блестящего ученого – философа, теоретика права, процессуалиста члена-корреспондента АН СССР, доктора юридических наук, профессора М.С. Строговича . Мне посчастливилось несколько раз встречаться с Михаилом Соломоновичем, участвовать с ним в одних конференциях. И вот в одном из своих докладов он утверждал необходимость установления объективной истины по делу. И я, молодой тогда кандидат наук, выступил со своими сомнениями… Михаил Соломонович выслушал меня и ответил: - Я всю жизнь отстаивал свою точку зрения. Не могу же я сейчас, на старости лет, менять ее!
Для меня это была высшая похвала…
Участвуя в рассмотрении уголовных дел, я на практике убеждался, как разные свидетели-обвиняемые-потерпевшие совершенно по-разному воспринимали одни и те же обстоятельства дела и сообщали об этом. Даже, когда речь шла о незаинтересованных участниках процесса. Все это я назвал для себя «Эффект "Ворота Расемон"». Напомню, в рассказе японского писателя Акутагавы Рюноскэ говорится об одном преступлении, чья фабула излагается четырьмя разными свидетелями. Кажется, дело проще простого: улики неопровержимы, преступник пойман и признался в содеянном. Но снова и снова всплывают новые подробности, противоречащие друг другу и разбивающие все теории. Где же кроется истина? Чье свидетельство отражает действительный ход событий? А может все четверо видели только то, что хотели видеть?
Когда же я начал свою преподавательскую деятельность, возник один естественный эксперимент. Я читал лекцию в аудитории, через которую насквозь можно было пройти посторонним людям. Когда один такой посетитель прошел через аудиторию и скрылся, я попросил студентов кратко письменно изложить, кого они увидели (пол, примерный возраст, примерный рост, цвет волос, во что был одет). От пятидесяти студентов я получил… пятьдесят совершенно различных описаний. «Вот видите, - сказал я будущим юристам, - каково вам будет оценивать свидетельские показания, проводя следствие или участвуя в судебном заседании».
Идея невозможности установить «окончательную», неоспоримую Истину по любому факту науки и жизни приобрела особое значение в современном мире постмодерна .
История человечества и история науки приводят к отказу от возможности постижения раз и навсегда установленной «истины». Очевидна относительность любого знания. Неопределенность как свойство, признак постмодерна. Конечно, понимание относительности наших знаний известно давно. Для науки постмодерна характерно признание полипарадигмальности. «Постмодернизм утверждает принципиальный отказ от теорий» . Бессмысленна попытка «установления истины по делу» (уголовному, в частности). А тысячи, сотни тысяч невинно осужденных томятся в тюрьмах, проклиная «правосудие». При этом миллионы виновных в тяжких преступлениях наслаждаются свободой.
«Сама "наука", будучи современницей Нового времени (модерна), сегодня, в эпоху постмодерна, себя исчерпала» . По Ж.-Ф. Лиотару, «Наука оказывается не более, чем одной из языковых игр: она не может более претендовать на имперские привилегии по отношению к иным формам знания, как то было в эпоху модерна» . Размываются междисциплинарные границы. «Классическое определение границ различных научных полей подвергается… новому пересмотру: дисциплины исчезают, на границах наук происходят незаконные захваты и таким образом на свет появляются новые территории» . Один из крупнейших современных российских теоретиков права И.Л. Честнов, так подводит итог размышлению о постмодернизме в праве: «Таким образом, постмодернизм - это при¬знание онтологической и гносеологической нео¬пределенности социального мира, это проблематизация социальной реальности, которая интер¬субъективна, стохастична, зависит от значений, которые ей приписываются, это относительность знаний о любом социальном явлении и процессе (и праве), это признание сконструированности социального мира, а не его данность» .
Завершая краткий экскурс по проблеме истины, заметим, что уголовный процесс должен базироваться, с нашей точки зрения, на двух столпах: подвергай все сомнению и всякое сомнение в пользу обвиняемого. Насколько сегодня в расследовании и судебном рассмотрении уголовных дел в России эти положения являются столпами – тема самостоятельного исследования.
Список литературы
1. Андерсон П. Истоки постмодерна. – М.: Территория будущего, 2011.
2. Бор Н. Избранные научные труды. - М.: Наука, 1971. Т.2.
3. Гилинский Я. Девиантность в обществе постмодерна. – СПб: Алетейя, 2017.
4. Гилинский Я. Криминология: Теория, история, эмпирическая база, социальный контроль. – СПб: Питер, 2002.
5. Гилинский Я.И. Преступность, социальный контроль над ней и проблемы криминологии в обществе постмодерна // Российский Ежегодник уголовного права №8. 2014. СПб ГУ, 2015
6. Лиотар Ж.-Ф. Состояние постмодерна. - СПб: Алетейя, 1998.
7. Макс Борн: мнение лауреата Нобелевской премии по физике об источнике «всех зол» - URL: https://123ru.net/mix/127517752/ (дата обращения 28.12.2017).
8. Поппер К. Открытое общество и его враги. - М.: Феникс, 1992. Т.2.
9. Спиридонов Л.И. Избранные произведения. - СПб, 2002.
10. Строгович М.Б. Материальная истина и судебные доказательства в советском уголовном процессе. - М.: Изд-во АН СССР, 1955.
11. Строгович М.Б. Теория судебных доказательств. М., 1991.
12. Уайтхед А.Н. Избранные работы по философии. - М.: Прогресс, 1990.
13. Фейерабенд П. Избранные труды по методологии науки. – М.: Прогресс, 1986.
14. Честнов И.Л. Постмодернизм как вызов юриспруденции // Общество и человек, 2014, №4 (10).
15. Ядов В.А. Современная теоретическая социология. - СПб: Интерсоцис, 2009.
16. Gilinskiy Y. Crime and social control in the postmodern society. In: Plywaczewski E., Guzik-Makaruk E. (Eds.) Current Problems of the Penal Law and Criminology. - Warszawa: Wydawnictwo C.H. Beck, 2017. С. 423-432.