(Опубликовано в Дзен)
Сборник «Белгородская черта». Блеск и нищета. 5.0
(предыдущая статья)
Продолжим чтение вышедшего в Белгороде «Сборника статей по истории «Белгородской черты» № 7 (2022), по итогам Всероссийской научно-практической конференции, под редакцией В.М.Жигалова, А.И.Папкова, Е.В.Шварева.
Наши историки требуют от любителей: предъявите исторические данные, на которые вы опираетесь. А сами? Рассмотрим статью с весьма наукообразным заголовком «Курская тьма XIV-XVI веков по данным письменных источников и археологических материалов» курских историков, к.и.н. А.В. Зорина и Г.Ю. Стародубцева.
В аннотации к статье говорится о цели этой научной работы: «...определить примерное расположение «Курской тьмы» (Курских волостей)». Хотя что же здесь определять, если само название «Курская» говорит о местонахождении этой «тьмы». На самом деле главная цель наших историков другая — приравнять понятие «тьмы» к «волости», в своей аннотации они в явочном порядке их уже приравнивают, тюркское понятие «тьмы» и русской «волости» в XIV-XVI веках. Но есть ли доказательства этого в статье? И зачем это делается?
Сегодняшняя Белгородская область граничит с Курской, некоторые историки считают Курско-Белгородский край единым целым в те времена, что он имеет общее прошлое, так что эти исторические изыскания «Курской тьмы» напрямую касаются и Белгорода.
Зорин и Стародубцев против Загоровского
Начинают своё исследование курские историки с фундаментально-переворотного заявления: «Период во второй половине XIV – первой половине XV века для Курского Посемья был временем перехода русских земель под юрисдикцию Великого княжества Литовского, когда войска Ольгерда в 1360-1370 годах отвоевали у Золотой Орды значительную территорию. В конце прошлого столетия сложилось мнение относительно средневековой истории Курского Посемья, как о почти полном запустении его на протяжении XIV-XV веков. Наиболее полно эта точка зрения нашла отражение в трудах В.П. Загоровского:
«Упадок Курска, наметившийся с конца XIII века, привёл, как можно думать, уже в XIV веке к фактическому прекращению жизни в городе... Берега Сейма в районе Курска, а тем более западный берег реки Оскола, находились в литовском владении, видимо, недолго. В XV веке эти земли стали частью Поля... фактический рубеж между Великим княжеством Литовским и владениями Большой Орды … проходил недалеко от Рыльска».
Воронежский историк В.П. Загоровский для нашего читателя является автором считающейся фундаментальной «Белгородской черты» (1969) и своего рода непререкаемым авторитетом по истории Дикого поля. Курские историки всё это опускают, и выставляют его полным... невеждой: «Следует отметить, что аргументация автора (В.П. Загоровского. - В.К.) выдаёт полнейшее отсутствие его знакомства с уже известными документами литовского времени, говорящих о границах Путивльского повета и Яголдаевой тьмы, да, похоже, и с ордынскими ярлыками. Опустевшими землями в это время считает окрестности Курска и А.И. Раздорский».
Загоровскому курские историки противопоставляют некоего историка С.П. Щавелева, который «придерживается мнения, что утвердившийся в историографии вывод о разрушении монголами, тем более, запустении всей южной окраины Руси в конце XIII – начале XIV веков выглядит неправомерным, Курск и его округа более или менее благополучно пережили монгольское нашествие, хотя завоеватели и ликвидировали крупное Курское княжество, создав вместо него собственную административно-податную единицу — Курскую тьму».
Как любители истории, но с другим высшим образованием, отметим, что историк Загоровский опровергается всего лишь «мнением» историка Щавелева, причём на месте «ликвидированного» Курского княжества он «открывает» Курскую тьму с административно-податным устройством, фактически, некое ордынское «княжество», которое наследует разгромленному Курскому. Это же полный переворот в нашей средневековой истории, который совершил историк Щавелев, почему же мы не знаем ничего об этом славном историческом муже? Неужели за этим его «мнением» ничего нет, кроме жажды тщеславия и ниспровержения? Похоже, это действительно так, и курские исторические «колумбы» намерены доказать гениальное мнение Щавелева.
При этом наши «колумбы» опровергают» отнюдь не только Загоровского, но всю советскую «историографию», о чём скромно говорит Щавелев, начиная с учителя Загоровского академика М.Н.Тихомирова, а именно, его концепцию Дикого поля. Вся советская историография то ли не знала «литовских документов и ордынских ярлыков», то ли их вымарала, то ли на неё сегодня напраслину возводят? Что же это за документы?
Доказательства, которые стыдно читать
«В письменных источниках этого периода встречается целая серия упоминаний самого Курска и других населённых пунктов Посемья: «Список городов Свидригайла» (1432), «Список городов русских дальних и ближних» (1449), ярлыки ханов Хаджи-Гирея (1462) и Менгли-Гирея (1472) польскому королю Казимиру, ярлык хана Менгли-Гирея королю Сигизмунду (1507), договоры между Сигизмундом и Менгли-Гиреем (1513-1514), ярлык хана Мехмед-Гирея, подтверждённый Бахадур-Гиреем и Ислам-Гиреем (1532), ярлык хана Саип-Гирея (1535), а также предварительный текст мирных соглашений, обсуждавшихся в Кракове с крымским посольством в 1540 году», - сообщают нам главные доказательства Зорин и Стародубцев.
Но что стоит за этими «упоминаниями»? За ними может стоять простое перечисление русских городов, начиная от летописного монаха Нестора, а ярлыки могут обозначать просто кусок степи — Курской тьмы, где было когда-то Курское княжество, а теперь разбивают свои полевые станы кочевники. В каком контексте в источниках эти «упоминания»? Здесь наши историки всегда предлагают вам самим разбираться с источниками, им недосуг, а не согласитесь с ними — будете сами и виноваты, как Загоровский.
Кстати, Загоровский, и уж во всяком случае советская «историография», прекрасно знала крымские «ярлыки», что за ними стоит и чего они стоят. Уже в 1503 году пустынные Северские земли входят в состав Русского государства, хотя Крымское ханство этого не признаёт и считает по-прежнему своей «тьмой». Загоровский знает и пишет об этом запустении Северщины, а вот Зорин и Стародубцев, видимо, об этом ничего не знают. Они делают такой вывод из списка «упоминаний»:
«Курск упоминается здесь, как правило, не как изолированный населённый пункт, а как политический центр довольно обширной округи. Именно об этом говорят термины «Курская тьма» и «Kuresk cum multis districtibus” - «Курск со многими волостями».
О чём говорит такая трактовка этих «терминов»? О полном произволе наших «колумбов», что хотят увидеть — то и видят. Они увидели «политический центр обширной округи» как доказательство «мнения» Щавелева об ордынском «княжестве» «Курская тьма», кроме того становится понятно, откуда взялись «волости» в этой «тьме» - из вольного перевода польского источника 1432 года, которого «не знает» Загоровский. Напомним, что Белгород и Курск были поставлены (возрождены) в 1593/96 годах на пустынных «городищах», никаких волостей или их остатков воеводами обнаружено не было. Куда же они делись?
Зорин и Стародубцев об этом молчат. Они вообще ни разу не упомянули о России, которая была совсем рядом, на границе, которая как-то же влияла на эту «Курскую тьму», о которой должны были сохраниться какие-то документы в Разрядных книгах, и к которой отошла в итоге «Курская тьма».Они относят «Курскую тьму» к «Днепровскому Левобережью».
Археология как «царица доказательств»
После такого глубокого осмысления «упоминаний» наши «колумбы» делают вывод «о благоприятных перспективах поиска археологических памятников, составлявших курскую округу данного времени». Поскольку до этого «выводы о запустении Курской земли и гибели самого Курска до поры до времени подтверждало кажущееся отсутствие археологического материала этого периода на данной территории. До начала 1990-х годов подобных находок практически не было зафиксировано». Почему же?
Да нужды в них не было, ибо Щавелев и К ещё не ознакомились с «литовскими документами» о «Курской тьме с волостями», и не было выдвинуто «мнение» об ордынском «княжестве» «Курская тьма». Но теперь — другое дело, и археология, как всегда, не подвела новых исторических первооткрывателей:
«На протяжении последних трёх десятилетий постепенно накапливаются находки в ходе исследований археологических памятников на территории Курской области, которые позволяют оспорить мнение о запустении края в указанный период. Это красноглиняная, белоглиняная и поливная керамика, обломки чугунных котлов, ордынские монеты, отдельные предметы вооружения и воинского снаряжения, как правило, на территории верхнего течения реки Псел, а также верхнего и среднего течения реки Сейм, группируясь на довольно локальных участках».
Читая это, вспоминаешь анекдот, как Василий Иванович играл в карты с джентльменами: как узнал он, что они не проверяют карты на руках, так ему карта и «попёрла». Здесь «попёрли» археологические находки нашим курским «колумбам», так, что их археологические данные «уложились в общую картину ситуации на Днепровском Левобережье», которой только что дали оценку украинские археологи Супруненко О.Б., Приймак В.В., Мироненко К.М. в своём труде от 2004 года, из него приводится отрывок:
«В золотоордынский и в литовский периоды на Левобережье Днепра сохранились элементы территориальной структуры, истоки которой связаны с существованием удельных княжеств. Северные районы контактной зоны золотоордынского и древнерусского населения Левобережья были включены в орбиту формирования территориально-административной структуры Золотой Орды... Здесь возникли небольшие поселения городского типа, которые должны были стать опорными центрами господства в северном пограничье».
Так вот откуда «ноги растут» у «административно-податной» Курской тьмы Щавелева, от исследований украинских археологов, сочинивших немало грандиозных открытий в последние годы, с прозрачной идеологической подоплёкой, и наши археологи за ними, такой же своей славы ищут?
«В целом на территории современной Курской области локализуются три ареала в которых группируются находки XIV-XV веков: Ратский комплекс, включая Курск, Рыльск и округа, Гочево (Мужеч) и округа. Подобное распределение находок вполне можно соотнести с политическими образованиями данной территории, сведения о которых сохранились в письменных источниках. Речь идёт о Курской тьме, Еголдаевой тьме и Рыльском княжестве».
Вот так легко археология установила административное устройство то ли Курской тьмы, то ли Еголдаевой тьмы, то ли Рыльского княжества, то ли это одно и то же образование во времени? «Вполне можно соотнести...», - и всё, какая замечательная формулировка, а можно соотнести и с чем-то совсем другим, ведь можно? Ещё как можно, но нашим археологам это не интересно, они обуяны идеей свою историю сочинить вместе с украинскими коллегами. И сочиняют.
Курская тьма
«Курская тьма с выходами и данями, с землями и водами», как следует из её наименования, должна была располагаться в районе верхнего Посемья, что хорошо соотносится с «ратско-курской» группой находок. В списке «городов, замков и волостей», приложенных к договору князя Свидригайло с Тевтонским орденом в 1432 году, эта территория именуется «Kuresk cum multis districtibus”, что, похоже, является просто калькой термина «Курская тьма» или, что ещё ближе, «Курьскъ со тмою» - «Курск со многими волостями».
Более похоже, что эта «тьма» является всего лишь степной округой вокруг Курского городища или «урочища», образовавшегося на пепелище былого Курска, а «волости и дани» ему приписали литовские, но почему же без «городов и замков»? Как «волости» могут существовать без «городов»? Только в фантастическом воображении: даже в одном абзаце наши историки умудряются говорить абсурдные вещи!
Причём на дворе 1432 год, само название «Курская тьма» говорит о том, что оно под властью Крымского ханства, которое «ярлыки» на эту свою «тьму» выдаёт польским королям, на что выдаёт? Загоровский и вся советская историография прекрасно осведомлены об этих «ярлыках», и говорят, что это была пустошь, а не «волости», потому что об этом говорит вся сумма исторических фактов XV века, которую наши «колумбы» замалчивают, и прыгают вдруг в XIV век, выставляя археологические находки Ратского комплекса данного периода как свидетельство средневекового города:
«В первую очередь массовую импортную поливную и неполивную керамику, В.В. Енуковым здесь была встречена продукция керамических мастерских юго-восточного Крыма, Нижнего Поволжья, Волжской Булгарии, Хорезма и Китая, относящихся преимущественно к первой половине XIV века. В сочетании с многочисленным нумизматическим материалом (пулы и данги), отдельным индивидуальным золотоордынским перстнем с надписью «Да будет конец пути благополучен», обломками чугунных котлов, колесцовой шпорой, зеркалом из оловянистой бронзы, даёт основания рассматривать данный памятник как один из малых городских центров Золотой Орды».
Вся эта «продукция» и находки говорят, что да, здесь побывала Золотая Орда в XIV веке, никакого открытия здесь нет, Орда стояла здесь лагерями многие годы, и наследила, что было давно хорошо известно, а теперь эти «следы» выдаются чуть ли не за центр «поливного земледелия» (?) и за «малый городской центр Золотой Орды». Их проверяли? Есть другие какие-то доказательства? Ну что вы, мы же джентльмены... И поэтому нам делают другие «открытия», ещё более сногсшибательные:
«Всё это даёт основание для вывода (всё тому же Щавелеву. - В.К.) о том, что «Ратское поселение... представляло собой хотя и пограничный, но настоящий татарский город... подобный поволжским и крымским центрам Орды», принявший на себя роль экономического, а возможно, и политического центра одного из западных районов Золотой Орды — Курской тьмы». Вспоминается незабвенное: «Остапа Бендера несло....»
Вот что можно насочинять на обломках керамики, на кладах нумизматики и индивидуальном золотоордынском перстне, - больше ведь нет ничего за этим «открытием», во всяком случае не приводится. Зачем? Чтобы «нести» ещё более фантастические вещи, теперь в дело вступают Зорин и Стародубцев:
«Если безымянный город на реке Рать являлся, несомненно, (уже «несомненно»! - В.К.) крупнейшим экономическим центром региона, то официальным административным центром, исходя из документов XV- начала XVI века, должен был оставаться Курск, располагающийся в 21 километре к западу от Ратского комплекса. Именно об этом говорят устойчивые упоминания «Курской тьмы» («Kuresk cum multis districtibus”)», - курские историки не могут отдать первенство щавелевскому городу Рать, основание всё то же — упоминание «Курской тьмы» в польском источнике. При этом, прыгая из XIV века в XV и наоборот, они находки одного века приставляют к другому, и никаких проблем с «научной порядочностью».
Для советской же историографии было очевидно, что «Курская тьма» тождественна Курскому городищу/урочищу в Диком поле, вошедшему в состав Русского государства в 1503 году, на котором Москвой был поставлен город Курск в 1593 году. Никаких следов «городов и волостей» русские воеводы при этом не обнаружили.
Однако сегодня они открыты Зориным и Стародубцевым: «Происходящие находки (археологические. - В.К.) с верхнего и среднего течения Сейма в XIV-XV веках подтверждают реальность упоминаемых в письменных источниках «Курских волостей» (Курской тьмы) и, опосредованно, реальность существования в то время их административного центра».
Заметим, что здесь «Курские волости» XV века впервые опережают «Курскую тьму», что и было, похоже, главной задачей наших историков. К ним приставлен «административный центр» в виде «ратского» археологического комплекса из золотоордынского XIV века.
«Волости» переведены из «литовских документов» XV века, которые ничего не говорят о городах, которые должны быть в «волостях». Поэтому «города» для этих «волостей» отыскиваются в XIV веке на основании токмо археологических находок, значительная часть которых была сделана ещё в XIX веке, но тогда у историков не хватило ума отождествить их с городами Золотой Орды в Диком Поле, или хватило порядочности.
И зачем всё это сочиняется?
Первое, что бросается в глаза в этой «Курской тьме» - курскими историками полностью вымаран исторический контекст, по умолчанию, они дают понять, что он не противоречит их открытиям.
Могло ли существовать хоть сколько-нибудь самостоятельное административно-территориальное образование в Диком поле в те века? С какими-то «городами»? До сих пор это считалось нонсенсом, чепухой, но поступил, видимо, заказ от украинских идеологов, как-то продлить существование южнорусских княжеств и при ордынском завоевании, в каком-нибудь виде, что потом можно использовать в текущих политических целях.
Поэтому мы видим «украинский пассаж» у наших историков, причём не проходной: они на него опираются, по сути, доказывают его всеми своими «трудами». Повторим:
«В золотоордынский и в литовский периоды на Левобережье Днепра сохранились элементы территориальной структуры, истоки которой связаны с существованием удельных княжеств. Северные районы контактной зоны золотоордынского и древнерусского населения Левобережья были включены в орбиту формирования территориально-административной структуры Золотой Орды... Здесь возникли небольшие поселения городского типа, которые должны были стать опорными центрами господства в северном пограничье».
«Золотоордынское и древнерусское население» здесь уже контактирует и создаёт «центры господства городского типа», Зорин и Стародубцев услужливо подставляют украинским сочинителям «Курскую тьму» как центр такого «господства». При этом игнорируются фундаментальны исторические факты.
Золотая Орда и Крымское ханство — это не одно и то же, это разные и несовместные вещи, Крымское ханство не продолжает языческую Золотую Орду, которая вступает в период своего распада после принятия в 1312 году ханом Узбеком ислама. В 1321 году Золотая Орда официально принимает ислам и хан Узбек убивает всех, кто остаётся верен старым традиционным богам, погибает более 100 чингизидов, потенциальных претендентов на высшую власть в Орде.
В 1360-1380 годах в Крыму и в примыкающем к нему Диком поле властвует темник Золотой Орды Мамай, в Орде «Великая замятня» - междоусобная война. В 1399 литовский князь Витовт вмешивается в ордынскую междоусобицу и был разгромлен войсками эмира Едигея, причём на берегах Ворсклы, совсем рядом с «княжеством «Курская тьма». Это значительное событие на исходе XIV века обходится курскими историками молчанием, потому что развенчивает их сочинение о золотоордынском периоде «Курской тьмы». Как в этой междоусобице в степи могут существовать «административно-территориальные центры господства»? Никак.
Крымское ханство возникает на развалинах Золотой Орды в середине XV века — оно уже чисто мусульманское, поэтому никакой веротерпимости в Диком поле под крымским ханом быть не может, и никаких контактов «золотоордынского и древнерусского населения». Наши «колумбы» полностью вымарывают религиозный аспект, а он был в те века главнейшим.
Мы видим грубые подтасовки: открытые в Диком поле золотоордынское «княжество» доказываются письменными источниками из другого века, причём перепиской крымского хана с польскими королями. Крымское ханство рассматривало Дикое поле как свои земли, свои «тьмы», давало на них «ярлыки», никаких «волостей с городами» там быть не могло.
Наконец, мы видим псевдонаучный метод: сослаться на мнения каких-нибудь историков, украинских или Щавелева, как на истину, как на факты, не требующие доказательств. Если же вы найдёте их абсурдными, то значит, вы ничего не понимаете или полный невежда, каким уже объявили В.П. Загоровского и всю советскую историографию.
(продолжение следует)
Виктор Каменев
10.05.2023
P.S.
Добавим, что в Белгороде есть последователи «Курской тьмы» с волостями и городами-«центрами господства» курских историков Зорина и Стародубцева. Историк Д.И. Чурсин опубликовал в интернет свой труд «Милолюбль с округой в XII-XV вв.». Вот его анонс:
«В статье проводится анализ письменных, археологических и нумизматических источников, касающихся района Верхнего Подонцовья в эпоху Средневековья. Один из городов региона, Милолюбль, ассоциирован с Крапивенским археологическим комплексом, находящимся в Белгородской области. Наиболее вероятным временем его основания оказывается промежуток 1097-1127 гг., а упадка - 1432-1449 гг. В целом историю Милолюбля и округи можно разделить на три периода: домонгольский (до 1239 г.), ордынский (1239 - 1397 гг.) и литовский (1397 - 1500 гг.)».
Как видим, тьма из Курска уже достигла Белого Города...