Театр, как известно, начинается с вешалки, а в нашей семье он начался с бабушки по материнской линии Марии Павловны Семёновой. Она была хирургической медсестрой, но при этом прирождённой актрисой. После работы эта красивая, хорошо сложенная миниатюрная женщина с мелкими чертами лица и сильным характером спешила на репетицию в местный драмкружок. Она в буквальном смысле "царила" на сценах самодеятельных народных театров, сеть которых была разбросана в то время повсеместно – каждый город, село, каждое предприятие имело свой Дворец культуры, где любой желающий мог бесплатно реализовать свои творческие способности. За бабушкой потянулась мама, а за мамой – Ира. Что касается нас, братьев, то мы, несмотря на то, что, разумеется, в театре души не чаяли, вели себя поскромнее и довольствовались ролями благодарных зрителей, хотя время от времени все-таки вырывались на подмостки в эпизодических ролях или с отдельными номерами на концертах художественной самодеятельности. Только отец, руководитель крупных вагоноремонтных заводов, за которым мы колесили по всей стране (его, как грамотного инженера и крепкого хозяйственника часто переводили с места на место «поднимать» отстающие предприятия), не разделял наших увлечений. Ему не нравилось, например, возвращаться после работы в опустевший дом - вечерами все мы просиживали на репетициях в местном учреждении культуры. Он недовольно ворчал, но всегда с удовольствием приходил на премьеры. А еще он имел идеальный слух, замечательно пел и безумно любил кино.
Ира мечтала стать актрисой, но ей пришлось сначала пойти в педагогический, поскольку театрального вуза в городе, где мы тогда жили, не было, а отец не захотел отпускать от себя дочь. Разумеется, Ира была сильно огорчена, но не пала духом, благо что учеба ее была связаны с изучением любимых предметов – русского языка и литературы. Сразу после окончания института она, уже никого на спрашивая, махнула в Тбилиси пробоваться на актрису.
И вот стоит она перед ректором Тбилисского театрального института Ильей Тавадзе и ест его требовательным взглядом, хочу, мол, у вас учиться. А тот – ей: милочка, вы опоздали ровно на год, когда у нас был прием в русскую группу. А она – ему: я могу начать учебу и со второго курса. Действительно, в то время выпускники гуманитарных вузов имели право быть зачисленными в театральный сразу на второй курс. К тому же за Иру просит сама Верико Анджапаридзе. (Великая грузинская актриса поддержала Иру по просьбе коллеги - актрисы театра имени Котэ Марджанишвили Бибилины Миминошвили, нашей тети, то есть сестры отца). Тавадзе назначает комиссию. Болеть за Иру приходит ее друг актер и режиссер Гоги Кавтарадзе. В комиссии свет грузинского театрального искусства – Додо Алексидзе, Гиви Сарчимилидзе, Резо Мирцхулава. Ира волнуется, но, она молода, красива, талантлива, она видит, как благосклонно относятся к ней ее экзаменаторы, и она раскрепощается, смелеет. Она читает страстно, самозабвенно, читает за мужчину, за Нехлюдова – его монолог из «Воскресенья» Толстого:
«Все дело в том, что люди думают, что есть положения, в которых можно обращаться с человеком без любви, а таких положений нет. С вещами можно обращаться без любви: можно рубить деревья, делать кирпичи, ковать железо без любви; но с людьми нельзя обращаться без любви, так же как нельзя обращаться с пчелами без осторожности. Таково свойство пчел. Если станешь обращаться с ними без осторожности, то им повредишь и себе. То же и с людьми. И это не может быть иначе, потому что взаимная любовь между людьми есть основной закон жизни человеческой».
Почему она выбрала для экзамена именно это монолог, именно эту тему? Потому что любовь к людям, к жизни – это главное, самое важное, что есть в нашей сестре. А значит ей ничего не надо было играть, искусственно выдавливать из себя, ей надо было просто быть искренней. И комиссия с первых же слов монолога проникается этой ее правдой, искренностью. А потом в басне Крылова «Ворона и лисица» Ира раскрывает другую грань своего таланта – трагикомизм. Ее неожиданно - громкое (как учила бабушка!), подкупающе-умилительное, напевное «Ворона каркнула во все воронье горло!» вызывает одобрительные улыбки. Но венцом ее триумфа на прослушивании становится актерский этюд про девушку, не встретившую любимого на перроне. Надо было видеть с какой радостной надеждой, заглядывая в окна, она металась вдоль вагонов пребывающего поезда, и как надежда эта постепенно угасала по мере того, как перрон пустел и зазевавшиеся приезжие случайно задевали, толкали локтями понуро бредущую к станции одинокую женскую фигуру. В эти мгновения Ира впервые почувствовала себя настоящей актрисой.
Так началась ее долгая театральная жизнь. И, так уж получилось, что вся она была связана с ее родным Тбилисским государственным театральным институтом имени Шота Руставели, который она окончила с отличием и в котором впоследствии преподавала актерское мастерство, и Тбилисским русским драматическим театром имени Александра Грибоедова, где сыграла более 120 ролей, заслужив звание заслуженной артистки Грузии и звание Мастера Сцены. Ее преподавателями были видные деятели культуры Грузии - Михаил Туманишвили, Этери Гугушвили, Додо Алексидзе, ее героини блистали в спектаклях режиссеров Темура Чхеидзе, Котэ Сурмава, Гиги Лордкипанидзе, Петра Фоменко, Александра Товстоногова, Гоги Кавтарадзе, Гизо Жордания, ее партнерами на сцене были театральные «звезды» Арчил Гомиашвили, Ариадна Шенгелая, Евгений Гинсбург, Наталья Бурмистрова.
Она не кичилась ни своими заслугами, ни своим положением «примы» в театре, ни своими связями. Она почти не появлялась среди «звезд», не считая себя таковой. Ее преследовали поклонники, журналисты – она, как правило, сторонилась их, редко давала интервью. Сотни хвалебных рецензий усеивали ее творческий путь, но она не сохранила ни одной из них. Даже альбома с фотографиями из спектаклей у нее нет. Да, такая она была, наша сестра, равнодушная к славе, почету, такой и осталась. Не помним ни одного юбилейного вечера в театре, посвященного ей, – Ире казалась дикостью ситуация, когда ее прилюдно возносят до небес, восхваляют ее таланты. Нет, ярмарка тщеславия точно не про нее. Она ценит в людях скромность, честность, а понятие «справедливость» для нее имеет большой и глубокий смысл. Поэтому и в институте, и в театре души в ней не чаяли.
Ира не любит рассказывать о себе, хотя прожила удивительно насыщенную и яркую жизнь настоящей театральной «звезды». Она бы вспомнила, к примеру, как после сыгранной ей на третьем курсе первой ее главной роли - «странной миссис Сэвидж» к ней подбежал восторженный Додо Алексидзе, схватил ее за руку и сказал: слушай, Квижинадзе, ты знаешь какая ты будешь? Ты будешь гениальной актрисой! Вспомнила, как обожал ее, свою лучшую ученицу, Михаил Туманишвили, присылая ей в дни рождения букеты цветов, и как у преподавателя по сценической речи народной артистки Грузии Екатерины Сатиной даже портилось настроение, когда Ира – ее самая старательная и прилежная ученица - отсутствовала в аудитории по той или иной причине. Вспомнила, какие спектакли-праздники ставил с ее участием Гига Лордкипанидзе – это он доверил Ире роль Натали, жены Пушкина, в спектакле «Шаги командора» по пьесе Вадима Коростылева, а потом при каждой встрече не переставал восхищаться ее утонченным мастерством. Вспомнила одну из лучших своих театральных работ – роль сумасшедшей Марго из «Закона вечности» Нодара Думбадзе: зал на премьерном спектакле был переполнен и ее коллегам-актерам, пожелавшим хотя бы краешком глаза понаблюдать за «потрясающей» (по их оценке) игрой Иры, пришлось устраиваться за кулисами театра. Вспомнила свои роли Марии Стюарт, Екатерины Великой... – все они в разные года также получали неизменно высокую оценку изысканной тбилисской публики. Между тем, наша сестра была мастером экстремальных актерских вводов - когда надо было срочно подменить в спектакле ту или иную актрису, звали непременно Иру, она обладала уникальной способностью с одной репетиции входить в образ.
Грибоедовский театр был и остается для Иры ее втором родным домом. Лишь однажды она рассталась с ним, когда в годы перестройки ей пришлось уехать в Москву на заработки. Скромность не позволила ей попроситься к другу Петру Фоменко, который к тому времени уже имел в столице свой театр и, не сомневаемся, принял бы нашу сестру с распростертыми объятиями. Но Ира об этом не жалеет, поскольку для нее открылась возможность исполнить свою давнишнюю мечту – поработать с детьми. Она получила место преподавателя актерского мастерства и режиссера в детской школе искусств. Сестра проработала в ней десять лет. Перечень поставленных ей за эти годы спектаклей внушителен, также велик список ее воспитанников – многие из них по сей день поддерживают с ней связь - звонят и пишут ей, своей любимой учительнице, даже приезжают к ней в гости. Ире это только в радость – душевного тепла у нее хватает на всех.
Опыт театрального педагога, режиссера и воспитателя пригодился ей в Тбилиси, когда она вернулась в родные пенаты и Николай Свентицкий помог ей открыть при театре и «Русском клубе» детско-юношескую студию «Золотое крыльцо». Талантливые дети получили возможность выходить на профессиональную сцену, многие из них стали профессиональными актерами.
Летят года, а наша сестра все также энергична, инициативна, ее творческий пыл не угас. Зритель часто видит свою любимую актрису на сцене. А еще у Иры появился свой профессиональный театр, в котором она собрала лучших своих воспитанников. Он так и называется - «Театр Ираиды Квижинадзе». Недавно там состоялась очередная премьера - «Братья Карамазовы» по Достоевскому. Ира сама написала инсценировку. Было много цветов, аплодисментов. Благодарная публика долго не отпускала актеров. И нашу сестру. Разве она этого не заслужила?
Заур Квижинадзе
Ника Квижинадзе
#никаквижинадзе
#ираидаквижинадзе
#тбилисскийрусскийдраматическийтеатримениГрибоедова
#заурквижинадзе
#nickakvizhinadze