На скромной лесной полянке под рослыми кедрами было тепло и тихо. Веерообразные папоротники застыли в темноте, недвижимые потоками воздуха. Лишь изредка неуклюжий полёт крылозавра за мотыльком вызывал их беспокойство. Из-под ковра опавшей хвои, увлажнённой дневным дождиком обильно повылазили грибы, на которых ползали крупные, мясистые улитки. На солидном мухоморе сидели сразу две, и эти отличались от тех сородичей, какие облюбовали похожие на земные маслята, сыроежки или синеножки. У этой пары сверху на домике имелся красный огонёк, будто фонарик над вывеской с номером и названием улицы – ибо эти моллюски были ядовитыми, как и грибы под ними.
Поляна образовалась вокруг дерева, погибшего от молнии – короеды да древоточцы доканчивали уничтожение, начатое жестокой стихией. Дятлы и ящерицы жукоеды ещё пытались им помешать, но спасти ничего не смогли. Лишь сбоку от крепкого корня отходила покрытая листвой ветвь – но остальное … из-под коры выбивались рыжие дуги трутовиков.
Тем не менее – прорехой в лесном строе с радостью воспользовались травянистые существа: по засохшему стволу и сучьям задорно петляли вьюнки, пытаясь приподняться к свету над колосками и приукрасить мрачную картину незатейливыми колокольчиками.
Вдруг с южного края из-за могучего чёрного дуба появился единорог – он принялся ковырять хвою и с аппетитом уписывать всё подряд: красных червей, личинки жуков, грибы и неповоротливых улиток. Его довольное похрюкивание послужило приглашением к трапезе остальных – поменьше, возможно, его детёнышей. Один из кабанчиков сильно увлёкся синеножками на другом конце поляны. Неожиданно что-то промелькнуло между стволами: трагедия разыгралась в считанные доли секунды – послышался отчаянный визг. Предводитель семейства хотел было ринуться на выручку, но было поздно: тигр уже скрылся с добычей в зубах за частоколом невозмутимых кедров. Лишь папоротники ещё трепыхались во мраке. Сородичи погибшего поторопились убраться с обманчивой поляны. Под статными кедрами вновь воцарился покой.
И тут возле мухомора, где всё так же невозмутимо сидели защищённые ядом улитки, возникло еле уловимое колебание в воздухе и мерцание. Это вылез на прогулку гном, со стороны погибающего дерева из-за отслаивающейся трухлявой коры к нему приблизился другой – чуть продолговатее.
- Привет, Грибовичок!
- Привет, Трухлевичок!
Обменялись восклицательными импульсами сущности, расквартировавшиеся в этом уголке леса.
- Жаль поросёнка… – вздохнул Трухлевичок.
- А-а! нечего тут хвою рыхлить, улиточек лопать,– ответил Гробовичок.
- Тебе холодных, склизких тварей больше жалко?!
- Так свинья же – чего её жалеть?! Наплодятся! Нагадят тут!
- А ты сам-то не от Тигра погиб, когда обитал в теле человека?
- Нет! Змея меня ужалила.
- А я на дерево полез, схорониться от волков, да ветка обломилась.
- Погода нынче хорошая,– сменил тему Грибовичок.
Семилуние постепенно приближалось к своему апогею: на небе присутствовали пять ночных светил в одинаковой фазе.
- Смотри, как странно расположились луны?
- Да – если соединить их линиями, получится почти точный ромб!
- К чему бы это?!– удивился Грибовичок.
- Да кто ж знает?! Может, не к плохому!
- Вряд ли… в Мире много зла накопилось между разными сущими. Оно и на погоду, и на все явления влияет!
- А мне русалка, что возле ручья под бурыми кустами обитает, сказала: будто миром призраков скоро станут командовать молодые духом девы с необычным именем: Стервочки! Только она убеждала, что не злые они – порядок наведут в околоземных пространствах и даже под корни залезут!!
В просветах между хвойными лапами и макушками, раскидистыми лиственными кронами резвились феи и амурчики, ничего не нарушая в материальном Мире и никого не тревожа своим невесомым кружением – никаких приземлённых разговоров,– лишь то там, то здесь добавляли приятного для глаз молчаливого наблюдателя со стороны лимонно-персикового или голубовато-сиреневого мерцания.
Вдруг на мёртвом дереве три раза прокричал филин. Словно дождавшись сигнала, периметр воображаемого Ромба красновато засветился.
- Не к добру это!– забеспокоился Трухлевичок,– спасаться надо!!
- Давай прятаться!– согласился Грибовичок.
Не успели безобидные лесные гномы юркнуть каждый в своё укрытие, как из Ромба показалось – будто высунулось в окно, оскаленное клыкастое и свирепое чудовище. А в следующий миг оно уже неуклюже выпрыгнуло на тропку, обозначенную в синеве неба суммарным сиянием близко расположенных лун. Также стало очевидно, что эти существа поодиночке на прогулку не отправляются – пожаловавшие из зловещих глубин Астрала монстры имели тёмно-коричневую окраску, мощное тело, защищённое массивным панцирем – кажется, какого-то палеонтологического ископаемого зверя: несуразную гривастую морду со свиноподобным рылом... сложно описать обычными словами!
Если бы всё дальнейшее происходило в реальности – уютная поляна подверглась бы катастрофическому разорению. В поисках корма диковинные звери переломали бы кустарник, повыкорчёвывали бы поросль, – всё, что смогли, съели бы: не побрезговали бы даже крохотной мышкой, другое повытоптали бы или разворошили – ничего бы не уцелело...
К счастью как на Земле, так и на Тирое похожие произведения природы давно вымерли. Лишь человеческое воображение, выкопав окаменелости, способно вновь воссоздать такое животное!
Возрождённые в Астрале панцирные свинорылы не имели физического веса, но от им был и не нужен: в отличие от Матери-природы, в Астрале любой обитатель появляется тогда, когда он кому-то понадобился.
В первый раз какое-нибудь страшилище может возникнуть в познавательных целях: какой-то дотошный палеонтолог, изучая материал, раздобытый в экспедициях, сопоставляет фотографии, прочие факты и видит сначала внутренним взором неведомое до селе, необычное существо – с которым столкнулся, в его родной среде обитания. Тут всё быстро встаёт на свои место: и для всего непривычного находится простое объяснение: защищённые бронёй твари бегали по равнинам с тёплым климатом... довольный успехом исследователь, при встрече за чашкой кофе либо чая, делится с коллегами своими сомнениями и выводами – в полезных изданиях публикуется серия статей, интересных для узкого круга читателей. Тем не менее, часто в этот момент к процессу подключаются субъекты – любители порассусоливать, ничего не раскапывая, пофантазировать. Такие, не вдаваясь в детали, впечатляются от внешнего вида ископаемого животного – они в уме для панцирных свинорылов нарисовали неестественные условия...
Теперь печатается целая кипа продукции для узкой цели: внушить доверчивым, впечатлить их ужасным зрелищем, и заставить раскошелиться. Отныне своевременно вымершее страшилище, не зная пощады, начинает разгульное шествие по пространствам сюрреального Мира, зачастую попутно обретая новые свойства, противоречащие не только теориям зоологии, но и рассудку ради эффектного зрелища. Найдутся и вполне здравомыслящие личности, которые вынудят дикообразных монстров выполнять совершенно грязную функцию: давить на психику, врываясь в сны нагнетать страхи, менять настроение, усиливать мигрень.
Помимо семейства лун у ночной Тирои имелся полноценный гарем маленьких игривых светляшек, среди каковых занимала особое место звёздочка, на которую указывала вершина оси этой планеты. Полярница Тирои находилась в скоплении Красно-белого Крылозавра – по-Земному бы сказали: Дракона! И, хотя цвет Неба редко бывает чистым и белым – чаще с оттенками синего; на скалистых островах северных широт, в одиннадцати милях от континента – действительно водились летающие существа с необычной яркой кожей – проворные, крикливые, размером с большую курицу, – почитаемые среди полярных мореплавателей на столько, что заслужили право дать имя центральному созвездию Эклиптики.
Нагрянувшие из лунного Ромба панцирные свинорылы не успели похозяйничать в ночном лесу в своё удовольствие: ничего не нарушили – вдруг лучи Полярницы стали резко усиливаться! Потом в их потоке оказались различимыми какие-то силуэты, стремительно приближающиеся, мчащиеся к поверхности... вскоре стало очевидно, умеющему смотреть в Астрале, будто снайпер: это несутся сильные кони-пегасы с рогом на лбу. На каждом из них восседала бесстрашная воительница непередаваемой привычными словами и образами грации и очарования!
Часто наблюдаешь: свирепость нужна кому-то до той поры, пока он не встретил достойного отпора. Заметив подлетавших красавиц палеонтологические чудища как-то оробели, а их прыть поубавилась многократно!
- Эй! Черепаховые свиньи!– зычно скомандовала предводительница наездниц, коей – несомненно – была неотразимая Аврелия,– слушать меня и повиноваться!
В темноте сюрреального подпространства заиграл всеми огнями её великолепный дрессировщицкий кнут с мини-гардой...