Дуальность по жизни с момента рождения
и выбор за нами
Рассказ о маме, с ее слов. Как она, будучи ребенком, прошла военные годы.
Стоял тихий солнечный день. Ничто не предвещало беды. По деревне проехал десятник, созывая на митинг. Мы обрадовались, бежали услышать что-то хорошее. А услышали: «Началась война, готовьтесь воевать».
С первых дней войны мужчины отправились на фронт. Деревня оскудела. Было страшно. Еще страшнее стало чуть позже, когда начали приходить первые похоронки. В одном конце деревни плачут, не успеют проплакать там, в другой дом приходит беда. Состояние горя висело над деревней.
Работали все, кто мог. Все для фронта.
Я была старшей в семье. На начало войны мне было 13, сестре 11, она тоже работала. Младше нас было еще трое детей: пяти, двух лет и грудничок. Им надо и внимание и накормить.
В первые дни войны, переписали объем хозяйства по дворам. На каждую семью был наложен оброк. У нашей семьи было небольшое хозяйство, огород, свиньи, корова, куры. В огороде садили картофель. Яйцо, мясо, сливки сдавали в пищепром. Все шло на фронт. Семья питалась картофелем и сывороткой. Между работой и учебой, бегали в лес, собирали коренья, ягоды. Когда появились первые дезертиры, в лес уже боялись ходить. В начале весны картофель заканчивался. И даже свиней приходилось кормить травой. От голода кружилась голова. Мои мечты были - найти корочку хлеба, и я смотрела под ноги, вдруг повезет.
Летом мы работали в Пищепроме: сажали, окучивали, пололи, собирали урожай, и всё босиком, или в дырявой обуви. Ноги ссадило, было больно. А выходных не было даже мыслей. Зимой я работала конюхом в соседней деревне «Газзавод». Скучала по маме, по младшим, переживала, поэтому бегала домой, при любой возможности.
Как-то по осени, привезли полную телегу грязных шинелей. Наша задача была их выстирать. Мыла нет, в чем стирать нет. Пошли на речку Тайминку. Замочили шинели, вода покраснела от крови, шло зловонье, тошнило, от холодной воды сковывало руки, ноги, от голода кружилась голова, но мы старались.
Годы были тяжелые, и многое зависело от тактики председателя колхоза. Наш председатель был суровый, принципиальный. Одна из работниц, совсем еще молодая девушка, взяла турнепс с колхозного поля, чтобы накормить больного младшего. Председатель написал донос, девушку посадили на год, в дальнейшем, ее жизнь не сложилась.
Мы боялись провиниться, что-то сделать не так. Мы старались, как могли.
О победе я узнала в поле. Проскакал десятник с криком: «Ураааа! Мы победили! Война закончилась!» Мы с подругой бегом домой, бежим радостные, думали, что дома сейчас как до войны, и будет обед. Но нас отправили обратно, ведь уход с поля, могли расценить как прогул.
С победой, в дом не вернулся достаток. По-прежнему платили большой оброк.
Я устроилась в детский дом. Каждый день, уходя с работы, я за щекой прятала хлебушек. И с этим хлебушком я бежала домой, что бы скорее скормить его младшим. Самый маленький не мог встать на ноги из-за слабости…
Я не люблю вспоминать о войне.
Война это горе, холод, голод, усталость, недосыпание, страх за себя и за близких.
Всем чистого неба, мира, любви, достатка!
***
Дуальность до пронзительной боли в душе:
работать в Пищепроме в голодном состоянии;
иметь хозяйство, и не иметь возможность прокормить детей;
Полуголодной нести за щекой разжёванный хлеб и не проглотить его;
жить рядом с лесом, и бояться туда зайти;
быть председателем - хозяином колхоза, и сломать голодного работающего подростка за его слабость спасти жизнь младшему, за турнепс…
продолжение темы: http://proza.ru/cgi-bin/login/page.pl