-Нельзя относиться к автомобилю, как к человеку – автомобилю нужна любовь!
(Вальтер Рёрль)
Очень крепко я заснул после рыбалочки, а часов в пять утра меня Валера-техник по самолётам, уже подымает - будит:
- Давай, Володя, вставай. Пора купаться. Надо морскую ванну принять. Йода опять в организме не хватает.
Еде-еле, продрав глаза, я встал. Мы морды свои сполоснули и побежали на Индийский океан к нашим крабам, к акулам и ко всем прочим живностям морского мира, если можно так сказать, опять купаться.
Океан освежил, я окончательно проснулся. И хотя мы хорошо покувыркались в утреннем морском бризе Бенгальского залива, но уже как обычно при возвращении на завтрак в шесть часов утра снова все были потные.
В июле, а в Эмиратах он самый жаркий месяц, влажность бешеная!
Когда мы прибежали назад на свою фазенду и приняли пресный душ, все уже завтракали. Мы с Валерой присоединились, тоже позавтракали перед рабочим днём.
Отдыхать, конечно, хорошо, но надо и честь знать. Время не ждёт, работать надо. За границей тоже деньги просто так не платят. Свою работу надо исполнять, причём грамотно исполнять. Поэтому, мы со всеми лётчиками выстроились у фазенды дожидаться дежурного автобуса. Друг Валера, который – огромный парень, уже баклажку с водой 20-литровую на плечо закинул, чтобы в мастерских аэропорта её поставить в аппарат, который и горячую и холодную воду делает. Как аппарат этот называется я не знал, да и не заморачивался сильно. А вода, как я уже понял, в Эмиратах всегда нужна.
Приехали мы в аэропорт. Я подошёл к своему МАЗу-топливозаправщику, ладошкой погладил его, мысленно с ним разговаривая:
- Что? Не заскучал ли ты без меня? Всё-таки я полтора дня отсутствовал, а ты ждал. Ремонта ждёшь, стоишь весь разобранный.
Ещё раз окинул его взглядом. МАЗ представлял собой грустное зрелище: голова вперёд откинута, на месте двигателя один блок стоит с пустыми глазницами, вместо поршней гильзы пустыми дырками зияют.
Сам же думаю:
- Ну, что... пора, пора... Надо всем этим заниматься.
Ильдус с Петром – радист и штурман с ЯК-42, они же и помощники мои, со своим командиром улетели на Украину за новым самолётом. Поэтому в ремонте я остался один и хорошо, что никаких тяжёлых работ уже не было.
Я обложил себя алюминиевыми поршнями и начал их чистить, потому что они были в водяном нагаре. Нагар этот надо было весь убрать, и только потом можно было надеть на них компрессионные кольца. Думаю, что специалисты меня поймут.
Здесь в Эмиратах что такое тосол, да ещё в русской авиакомпании, никто и не думал. Заливали воду, да и ездили за милую душу.
Сижу я так вот, поршня потихоньку чищу. Тут к моему МАЗу целая делегация подходит: Виктор-президент авиакомпании, Вадим - его второй помощник, Валера с которым я на рыбалку ездил, ещё пара мастеров.
В молчании подходят они к МАЗу, а он весь разобранный. Виктор мне кивнул, на неприглядный МАЗ с откинутой кабиной глядит (от двигателя кусок металла который блоком называется, вокруг раскиданы железяки, мешковиной прикрытые), и говорит вроде как ни к кому не обращаясь:
- Что? МАЗу капец?
Все молча стоят, смотрят, ну и я молчу. Виктор обошёл МАЗ и со словами «Я думал, что это будет побыстрее» дальше двинулся.
Тут Валера ко мне подходит.
- Чего, Володя? Когда ремонт закончишь?
- Ну, Валера, - поясняю ему я, - пойми правильно. Очень тяжёлые условия ремонта для двигателя. Я же не в цеху делаю, где всё это можно за пару дней сделать. Я на улице стою. Машина, сам видишь, стоит под крылом самолета ИЛ-76. Ветер дует, песок летает. Я каждую деталь в солярке смачиваю, обертываю, в отдельную сторону кладу. Потом поршни надо чистить. Я их тоже споласкиваю. Ветер дует - пустыня же! Степные условия, ничего не поделаешь. Поэтому быстро не получится. Но, что машина поедет, я гарантирую.
Валера, удовлетворённый, пошёл за своим президентом.
Два дня так прошло. На третий день бегут ко мне механики и уже издалека кричат:
- О! Володька, смотри! Вооон там, твои летят! Прилетели назад!
И вижу я как к нам на посадку заходит свеженький самолёт ЯК-42. Вроде не очень маленький. Довольно симпатичный самолётик.
Сделав круг над океаном он зашёл на посадку и приземлился у нас. Из самолёта трое выходят: Ильдус с Петром - мои помощники, и командир этого экипажа. Ребята сразу к моему МАЗу прибежали.
- Привет, Володя! Как тут твои дела?
- Да, - говорю я, - всё хорошо. Вот подготовительными делами занимаюсь. Когда надо будет всё это назад закинуть, то я вас позову.
- Ну и классно! - Отвечают ребята. – А то Виктор для нас купил новый самолёт, чтобы сделать из него частный самолёт для ВИП-клиентов. Поэтому у нас работы невпроворот. Салон в самолёте надо разобрать, сделать новые кресла... Будем тоже заниматься своими делами.
На этом мы и распрощались, договорившись встретится за ужином.
Прошла ещё пара дней. Поршня уже очищены. Начинаю менять вкладыши с сальниками в коленвале. Коренной сальник меняю, который нужен, чтобы масло не текло на коробку.
А мои товарищи-лётчики разбирают салон на новом ЯК-42, выбрасывают кресла, обшивку... Самолёт-конфетку делают! Машину ручной сборки собирают.
В общем, занимаемся каждый своими делами.
И вот что интересно... то есть чем отличается наша советская техника от зарубежной! Зарубежная, если она сломалась, то её надо тащить в мастерскую или в автосалон. Там ей, конечно, проведут ремонт за n-ую сумму наличных денег. А нашу технику вполне можно сделать в полевых условиях, что я и делал. Не без того, что приходилось кое-какие детальки и самому делать: то к токарю обращался – что-то выточить, то сварочный аппарат брал - чего-то подварить и к машине приклеить.
Не зря наших механиков иностранцы называли переодетыми инженерами! Ко мне здешние американцы обращались: - Гранд инженер. И на бейдже у меня тоже было написано, что я "Ground Engineer". Потом уж я узнал что у них эти слова переводятся как "великий изобретатель".
Мои товарищи-лётчики по такому же принципу ремонтировались. Сами разбирали самолет, все сами выбрасывали, сами проводку тянули, сами новые приборы устанавливали, которые сами же привезли в двух больших сумках с собой на такси, когда мы с ними из Алма-Аты сюда ехали. Тяжеленными были их сумки. В общем, как и мои сумки с запчастями на МАЗ.
Вот так прошли два-три дня. Я совсем устал, без сил был и от одиночества и от жары с пылью под палящим солнцем. В тени 40-50 градусов по Цельсию, а на открытом солнце я даже... и не знаю как это высказать. И решил я:
- Схожу-ка я к своим друзьям - пилотам. Самолёт посмотрю, заодно и чем они там занимаются полюбопытствую.
Пришёл. Залез в их самолёт (сзади самолёта есть трап для пассажиров). Смотрю, а там уже просторный салон. Пассажирских кресел нет. Совсем ничего в салоне нет. Только по центру лежит огромное колесо от самолёта. Лётчики обшивку всю содрали, занимаются электротехникой. Я их спрашиваю:
- А в чём прикол? Самолёт же почти новый?
Ильдус мне объясняет:
- Это частный самолёт. Клиент хочет, чтобы мы установили сюда новые кресла. Такие, на которых, чтобы не вставая, во все стороны крутиться должны. А ещё чтобы кресла были двигающиеся, и спинки тоже двигаться должны туда-сюда. С моторчиками кресла установим.
- А колесо зачем тут?
- Так это запаска.
- Как запаска? Колесо в полёте менять что ли будете?
- Нет! - Смеются пилоты. - Но вдруг скат лопнет при посадке, то мы быстро заменим его, чтобы не ждать новый. А заказ нам привезут в следующим порту.
И я вспомнил, что когда Виктор дал приказ о замене кресел, то Вадим ему свои расчёты представил.
- Если мы, - говорил Вадим Виктору, - конструкцию кресел сделаем из того же металла что и автомобильные кресла, то тогда каждое кресло килограммов под 200 будет. А их же не одно, а с десяток надо сделать.
А эти расчёты Виктор-президент возмущаться начал:
- Что? Мне из-за этих кресел новые двигатели покупать!?
Вадим расстроенный ко мне подошел и я ему совет дал такой:
- А ты их сконструируй из алюминия. Вот в автомашинах металлические кресла почему? А потому, что они там нужны крепкие, ведь автомобиль на каждой кочке подбрасывает, трясёт. В самолётах же такой тряски нет, поэтому бери алюминиевые профили (профили бывают разными: уголки, трубы круглые и квадратные). Лучше всего делать кресла из квадратного профиля. Конструкция будет и лёгкая и в тоже время прочная.
А для верности добавил:
- Я когда на военном заводе имени С.М.Кирова учился, то мы технологию металлов изучали. Да и виды металлических конструкций изучали.
Вот и получилось, что и я свои пять копеек внёс в ремонт лётной техники.
А по окончании очередного дня, мы опять поехали на фазенду ужинать, спать. И как всегда мы вчетвером – два лётчика и два механика, бегали на океан купаться.
Ремонт МАЗа шёл к завершению. Сальники новые стоят на своих местах, прокладочки новые тоже стоят где надо. И мне снова понадобилась мужская сила.
Позвал я пилотов Ильдуса с Петром. С ними мы сделали самую тяжёлую работу: - затолкать все поршня в двигатель. Они их опускали сверху, а я их ловил и прикручивал к коленвалу.
Затем они помогли мне поставить на блок двигателя две огромные чугунные головки от этого МАЗа. Чугун! Тяжелее металла в автомашинах нет.
Положили мы головки эти на блок двигателя аккуратненько, на прокладочку. Я слегка их на болты наживулил, чтобы они уж никуда не сдвинулись и лётчиков отпустил – у них своей работы по горло. А сам свою работу продолжил.
Вот так я за недельку с лишком собрал двигатель. Потом залез в кабину, проверил электропроводку, которая к приборам ведёт, проверил замок зажигания. В общем, всё электричество проверил. И уж потом пригласил своих друзей Ильдуса с Петром – радиста и штурмана с самолёта ЯК-42, присутствовать на первой поездке МАЗа.
Они с удовольствием прибежали. Помогли опустить кабину и я завёл мотор. Как только машина завелась, сразу нам радостно зааплодировали человек 20 лётного состава. Мы втроём забрались ко мне в кабину, сели на свои места, машина тронулась и поехала. Лётчики тут обеспокоено спросили:
- Вовка, ты тормоза прокачал?
- Они у меня, - отвечаю, - всегда прокачаны. Они же воздушные, пневматические.
Мы тут же решили в ознаменование что МАЗ на ходу, сделать по аэропорту кольцо Победы!
Едем мы по аэропорту, а все смотрят, взглядами провожают. Американцы со своей американской техники повылазили и смотрят как русский МАЗ едет. Я-радостный решил проехаться под крылом какого-то военного Боинга. Тут лётчики мои закричали:
- Вовка, ты что делаешь!? Ты ему сейчас крыло снесёшь!
Смотрю я и точно! Крылья у военного Боинга низко висят. А я и не посмотрел на высоту, чуть своей бочкой Боингу крыло не снёс. Вовремя притормозил, свернул в сторону и поехал назад к своей стоянке. Вот так с душой мы по аэропорту прокатились.
Припарковали МАЗ под крыло своего советского самолёта ИЛ-76, у пальмы. Той самой, которую всего несколько дней как из Африки Виктор привёз, а ребята около нашей мастерской в ямку положили и закопали, посадили то есть. Лётчики разбежались по своим делам, а я присел отдохнуть, дух перевести от радости.
Посидел я и решил ещё вокруг МАЗа походить, поразмыслить. Мне всегда чего-то не хватает. То куска провода, то металла. Пошёл я опять к ребятам-лётчикам. Говорю:
- Ребята, мне вот этого… не хватает.
Они мне:
- Ну, пошли. Сходим на самолётное кладбище.
- А где оно?
- Да вон там, в конце аэропорта оно находится.
Пришли мы туда, на кладбище списанных самолётов. Полазили, посмотрели. А невдалеке стоит маленький двухместный самолёт без одного крыла. Я спрашиваю:
- Это что за самолёт?
- Аааа, этот. – Отвечают мне они. - Это самолёт самого главного террориста Бен Ладана. Но как он сюда попал, неизвестно. Но самолёт точно его.
Я удивился такому факту, подошёл к самолёту, осмотрел. Вот так и получилось, что я не только МАЗ починил, но и побывал на самолёте Бен Ладана - главного террориста в мире.