Когда я читал “Волшебную гору”, меня несколько удивила глава о спиритическом сеансе, на котором Гансу явился дух его покойного кузена, als Soldat und brav. “Неужели, ” – подумал я – “Томас Манн действительно верил в подобную чепуху?” Оказалось, действительно. Он посетил несколько заседаний общества изучения паранормальных явлений у барона Альберта фон Шренк-Нотцинга, был до глубины души поражён поднимающимися носовыми платками, звенящими колокольчиками, автономной пишмашинкой, выдающей невнятный текст. И написал в результате довольно длинный отчёт под названием «Оккультный опыт». Этот самый «Оккультный опыт» он позже называл одним из источников эпопеи санатория «Бергхоф».
По поводу своего опыта Томас выражает не слишком оригинальную идею: «Верую, ибо мошенничество.» Он также заявляет, что не имеет желания ни разоблачать, ни чересчур углубляться в тему. « Я слишком люблю то, что называю «нравственной поверхностью», человеческую поэзию, ясную и гуманную мысль...» Писатель предпочитает остаться с иллюзией, отвечающей каким-то его внутренним настройкам. Он не только допускает предположение о шулерстве, но даже на уровне разума считает его наиболее вероятным. И все-таки верит… Верит настолько, что включает в роман сцену, при чтении которой сколько-нибудь скептически настроенные читатели и критики лишь пожимают плечами, удивляясь с какого рожна в ткань вполне реалистичного рассказа попала подобная муть.
Часть эссе занимает рассуждение о том, насколько реальность оккультного – то есть возможность перевести душу в ощущения ставит под сомнение достоинство человека. Под «достоинством» понимается умение мыслить метафизически без опоры на чувственные данные. Томаса беспокоит, что если оккультизм окажется правдой, метафизика станет доступной любой кухарке, а не только утончённым интеллектуалам… Но, похоже, может все-таки смириться с принципиальной возможностью доступности потустороннего для масс…
Если верить «Википедии», один из медиумов барона был карманником и дезертиром, а вторая, «Ева С. », показывала в полутьме призрачные образы, которые при внимательном рассмотрении оказались вырезками из газет (барон фотографировал на сеансах). Манн дожил до появления в 1954 году разоблачительных статей. Если бы публикации попались ему на глаза, перестал бы он верить в самодвижущиеся платки? Вряд ли. Думаю, ему слишком хотелось верить существование души отдельно от тела…
Вывод отсюда, вероятно, двоякий. Во-первых, насколько осторожным следовало бы нам всем быть относительно своих убеждений. Во-вторых, насколько бесполезна осторожность в убеждениях, когда речь идет о влиянии на других.