Гоша Одесский
“БЕЙ ПЕРВОЙ, ДУСЯ!”
<триллер на тему: кто был ничем – тот станет всем>
2023 г.
ЧАСТЬ ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ.
“ЗДРАВСТВУЙ И ПРОЩАЙ“.
Сегодня, в это солнечное июньское утро, наш губернатор Евдокия Ивановна Сабура пришла на работу в приподнятом настроении.
И действительно, дела в регионе шли пока что весьма неплохо, как в социально-экономическом, так и в культурно-воспитательном аспекте.
Заработали Дома культуры, открылась детская балетная школа при Городском оперном театре имени Паганини, в прекрасно отремонтированном здании Областной Филармонии зазвучали произведения Моцарта и Верди, а школьники заполучили долгожданные, прекрасно оснащенные всевозможными приборами и инструментами, Станции Юных Техников.
- Ну что же, - вслух произнесла губернаторша, переворачивая очередной листок настольного календаря. - Начнем, пожалуй, наш новый, и, очень надеюсь, продуктивный рабочий день.
И вот именно с того злосчастного календарного листка, который нахально показывал сегодняшнюю дату – вторник, тринадцатое июня, – и начались события, о которых мы расскажем нашему читателю.
***
Сабурова на сегодня запланировала ряд встреч с общественностью в Городском Доме знаний по вопросам трудовой занятости молодежи, о Доме престарелых, где накопилось немало проблем, а так же о малом и среднем бизнесе, которых душат банки своими высокими процентными ставками.
Она тщательно готовилась к этой встрече, собрала солидный аналитический материал, и уже было направилась к выходу, как вдруг в кабинет влетает господин Токава, тот самый японский инвестор из корпорации “Мисузу”, и, держась за сердце, с трудом, произносил одну и ту же фразу:
- Госпожа Дуся-сан, госпожа Дуся-сан …
Его когда-то безупречный черный фрак был помят до безобразия, его белая манишка сползла до колен, а остатки волос на голове стояли дыбом.
Со стороны, он был похож на человека, которого за очень короткий промежуток времени успели два раза обокрасть и три раза изнасиловать.
- Что с Вами, господин Токава? Что случилось? – с искренним волнением и сочувствием спросила губернаторша. – Да на Вас лица нет.
Она спешно налила в большой граненый стакан минеральную воду.
- Выпейте воды, господин Токава, пожалуйста, успокойтесь и объясните, наконец, что там у Вас стряслось? На вас опять сбросили атомную бомбу?
- Вода не надо, Дуся-сан, - с трудом перевел дыхание японский инвестор. - Водка надо…
Губернаторша достала из сейфа бутылку водки ”Абсолют” и, в огромный, с позолотой, фужер, налила пятьдесят грамм этого живительного напитка.
Японец что-то долго бормотал на своем родном языке, затем выхватил из рук Сабуровой бутылку и, заполнив фужер почти до самого края – залпом выпил его содержимое.
Минут через десять или около того, господин Токава успокоился, и на его отрешенном лице расплылась глупая японская улыбка.
- Ну, вот, голубчик. Теперь Вы выглядите молодцом, - подбадривала она его. – Давайте по порядку, Токава-сан. Что там у вас произошло?
А случилось вот что.
В соответствии с девятым пакетом санкций, которые щедро и с завидным постоянством забрасывали в нашу страну западные полусумасшедшие политики, корпорации “Мисузу” предписывалось свернуть у нас все производство, а японским специалистам нужно срочно вернуться на историческую родину.
- Дуся-сан, мы с Вами с таким трудом все здесь строили, налаживали, - сокрушался японец. – А как мы радовались, когда с конвейера сошел первый автомобиль. И как можно, Дуся-сан, остановить производство? Столько рабочих потеряют работу…
- А я не буду останавливать производство, милый мой господин Токава. Мы как работали, так и будем продолжать работать.
- Но, позвольте, госпожа Сабурова. Совет Директоров прислал депешу…
- Да я сра…прошу прощения. Я плевать хотела на этот Ваш Совет Директоров. Пусть они хоть до потолка прыгают, но наши заводы будут работать.
- Нет, нет, Дуся-сан, так нельзя. Они все старые и больные люди – у них сердце - плохо, печень – очень плохо. До потолка они никак не смогут подпрыгнуть.
В их беседе наступила продолжительная пауза.
- Отзовут лицензию, все сертификаты, Дуся-сан, - японец первым прервал молчание. – И под каким же брэндом будет производиться Ваша техника?
- Ну, это уже наша забота, - отпарировала губернаторша. – Подберем что-нибудь подходящее и в духе времени.
Господин Токава, жестом, пригласил губернаторшу сесть к нему поближе:
- Дуся-сан, - произнес он тихим голосом, можно сказать, почти, шепотом. – Тогда нужно сделать так, чтобы все наше оборудование быстро превратилось в ваше оборудование.
Он подошел к двери кабинета, приоткрыл ее, дабы убедиться, что их никто не подслушивает, и продолжал:
- Вам нужно, негласно, перемаркировать все станки и оснастку на какую-нибудь вашу корпорацию.
- Спасибо за добрый совет, Токава-сан, мы так и сделаем. А что же будет с Вами?
- А за меня не беспокойтесь. У меня в собственности два рыболовецких судна. Буду ловить крабов, треску и, как говорят у вас тут, в стране – идут они все к чертям собачьим!
Японец подошел к огромному зеркалу, которое расположилось в углу губернаторского кабинета, поправил свою манишку, галстук-бабочку, привел в порядок свой черный, некогда безупречного вида, фрак и направился к выходу.
- Господин Токава прощается с Вами, Дуся Сабурова-сан. Желаю удачи.
Дверь за японцем уже давно закрылась, а Евдокию Ивановну Сабурову не покидала тревога:
- Ну и денек сегодня, - размышляла она. – Настоящий черный вторник. Я так думаю, что история на одной корпорации “Мисузу” так просто не закончится.
И интуиция ее не подвела.
Где-то, через час в ее кабинете нарисовался представитель дочерней фирмы
“Шкуда”, герр Ганс Обермайер:
“Этот герр более спокоен и рассудителен, нежели японец Токава, - размышляла она. – Надеюсь, водки просить не станет”.
- Фрау Дуся, - начал издалека герр Обермайер. – К нашему великому сожалению мы вынуждены, по рекомендации наших заокеанских друзей и партнеров…
- Девятый пакет санкций, если я не ошибаюсь, - перебила его на полуслове Сабурова. – Будете сворачивать производство пикапов? А вот это Вы видели?
Прямо перед физиономией Обермайера образовался изящный губернаторский кукиш.
- Ну как же так, фрау Сабурова? – обиделся герр Ганс. – Вы губернатор области, такой известный и респектабельный человек…
- К сожалению, Вам и Вашим хозяевам более ничего предложить не могу, - она встала из-за своего огромного, как футбольное поле, стола и рукой указала на дверь. - До свидания, герр Обермайер.
Губернаторша не стала ждать милости от природы и нанесла удар первой.
- Пожалуй, нужно объединить всех сбежавших “иностранцев” в единый холдинг, - размышляла она. – Создадим корпорацию “РосАвтоМоторс” и учредим свой, собственный, брэнд под названием “РАМ”.
Она вызвала секретаршу Свету:
- Вот что, детка, соедини-ка меня с Федеральным Центром, с Минавтопромом.
Через двадцать минут Сабурова услышала по громкой связи:
- Евдокия Ивановна, министр на проводе, - доложила секретарша Света.
- Максим Петрович, извините за беспокойство. Это губернатор Сабурова…
- Как же помню, помню. Это же Вас награждали орденом “За заслуги перед отечеством”?
- Я хотела с Вами посоветоваться. У меня вот какое дело…
***
Примерно через полгода в наш регион прибыли незваные гости – яркие представители коллективного Запада.
- Евдокия Ивановна, - сообщила секретарша Света. – Тут у меня в приемной какая-то делегация из Европы, во главе с этой… как ее… баронессой Бригиттой фон дер Кляйн и требуют срочной аудиенции.
- Пусть ждут. У меня совещание с белорусами по поводу создания у нас Регионального Онкологического Центра.
- Таки они не хотят ждать и, если я их сейчас же не пропущу к Вам, они грозятся применить против меня индивидуальные экономические санкции, - пропищала секретарша.
- Ну, хорошо, через пять минут пусть заходят.
И уже обращаясь к белорусским товарищам:
- Друзья, давайте сделаем небольшой перерыв. А после обеда продолжим. Возражений нет?
В губернаторский кабинет ввалилась целая стая представителей цивилизованного Запада во главе с уже не молодой, крашенной блондинкой и с неприлично длинным носом.
“Старуха Шапокляк” – мелькнуло в голове Евдокии Ивановны.
- Заставляете ждать солидных людей, миссис Сабурова, - с претензией заявила Шапокляк.
- Ну и какого черта вы все сюда приперлись? – в голосе Евдокии Ивановны улавливалось одновременно, и раздражение, и любопытство.
- Мы приперлись с проверкой: как выполняются наши решения по девятому пакету санкций: закрыты ли заводы и вывезено ли оборудование иностранных инвесторов, причем, по всей номенклатуре? - гордо заявила баронесса Бригитта.
- Ну, хорошо. Что вы от меня хотите?
- Желаем вместе с Вашим представителем посетить заводы “Мисузу” и “Шкуда”.
- Да Вы что, с дуба рухнули? – развела руками губернаторша. – Откуда у нас такая роскошь?
- И все же мы настаиваем…
- Одну минуточку, - она перебила баронессу на полуслове и по коммутатору вызвала начальника Департамента Промышленности и Транспорта. – Николай Ильич, пожалуйста, срочно зайдите ко мне.
Не прошло и минуты, как в кабинет вошел наш главный “транспортник”, Николай Ильич Телегин.
- Евдокия Ивановна, вызывали?
- Телегин, голубчик. К нам, неожиданно, приехали очень интересные люди из Европы, - она сделала ударение на слове “интересные”. – Вы, уж, пожалуйста, покажите все наши машиностроительные заводы, какие они только пожелают посетить. Да, и возьмите наш служебный “Пазик”.
- Будет исполнено, Евдокия Ивановна.
При посещении одного из заводов по производству дорожных машин случился досадный конфуз.
Как только европейцы нарисовались в сборочном цеху, где роботы-автоматы ловко сваривали кузова, склеивали пластиковые детали, вешали дверцы, прикручивали колеса к красавцам-пикапам, причем, всем этим процессом, с помощью компьютеров, управляли всего два человека - те заверещали, как очумелые:
- Вот оно, вот оно оборудование инвесторов. Это все есть западные технологии, откуда оно у вас, где вы их взяли?
- Ребята, а вы ничего не попутали? – на лице Николая Ильича Телегина появилась змеиная улыбка. – Мы уже давно работаем по программе импорто-замещения. Здесь теперь все наше, отечественное.
Комиссия, толпой, бросилась к роботам, надеясь увидеть бирки с указанием страны-производителя если не японского, то уж европейского точно.
Но, к их большому удивлению, кругом были насмерть приварены бронзовые таблички размером шесть на девять сантиметров и с надписью:
“РОССЕЛЬХОЗМАШ”.
Тут в разговор вмешался представитель некогда братской Польши пан Анджей Лизоблюдский:
- Да не слушайте Вы их, госпожа Бригитта. Врут эти русские. Это те же самые “Мизузу” и “Шкуды”, - уверял он. - Они только морды поменяли у всех автомобилей на более красивые, прилепили брэнд “РАМ”, и думают, что самые хитрые.
Весь этот разговор происходил прямо в цеху, у сборочного конвейера, и их разговор, невольно, услышал слесарь-сборщик дорожных машин четвертого разряда Владимир Перепелов:
Он, неспешно, с огромным гаечным ключом в руке, подошел к польскому представителю западной цивилизации:
- Послушай, пан. Ты тут много не вякай, а то мы тебе тоже морду поменяем, причем, не на более красивую, а на менее красивую. Понятно?
- Так есть. Понятно, - пан Анджей медленно попятился назад, подальше от этого русского здоровяка, который, непринужденно, размахивал огромным гаечным ключом.
При этом, пан Лизоблюдский, ненароком, наступил на ногу госпоже Кляйн, которая, сосредоточенно, что-то записывала в свой блокнот.
Та взвизгнула от боли, отскочила в сторону и влетела в контейнер, где находились задние мосты, которые только что привезли из покрасочного цеха.
Все, кто был рядом, бросились к ней на помощь, но обнаружить ее удалось не сразу.
Из контейнера торчали только ее ноги, а где-то там, в глубине, бледно-розовым оттенком, светились ее кружевные трусики.
- Черт бы вас всех побрал с вашими пикапами, - орала баронесса на весь сборочный цех. – Мой деловой костюм за пять тысяч евро теперь безнадежно испорчен. И кто теперь возместит мне материальный ущерб?
- Скажите, пожалуйста, госпожа Бригитта фон дер Кляйн, - поинтересовался Николай Ильич Телегин, пытаясь показать свои незаурядные знания в юриспруденции. – А Ваш деловой костюм был застрахован или нет?
Это было последней каплей, которая вывела из немецкого хладнокровия баронессу.
Она грязно выругалась и дала команду членам комиссии немедленно возвращаться обратно, в Областную администрацию.
Уже находясь в автобусе, баронесса с горечью в голосе, заявила:
- Наша миссия невыполнима, мы все едем домой. И я буду последней дурой, если когда-нибудь дам согласие снова ехать в Россию…
Когда, наконец, весь этот европейский шалман вновь появился в кабинете губернаторши, та в этот раз была с ними более приветлива.
- Не желает ли уважаемая европейская комиссия отобедать? – со светлой улыбкой на лице спросила Евдокия Ивановна. - У нас сегодня в столовке борщ со сметаной, котлеты по-киевски и кисель с клюквой. Как говорится – чем бог послал.
За весь сегодняшний день для наших европейских гостей это была, пожалуй, самая приятная новость.
Уже потом, перед тем, как ехать в аэропорт, баронесса Бригитта отозвала губернаторшу в дальний угол кабинета и спросила:
- У нашей комиссии имеется только один вопрос: что это у вас за корпорация такая: “РОССЕЛЬХОЗМАШ”? В нашей картотеке она позиционирует как производитель сеялок, картофеле-копателей и зерноуборочных машин.
- Тише, тише, - прошипела Сабурова. – Это особо секретное предприятие. Даже я никогда не интересовалась, чем там они занимаются, и Вам не советую, если, конечно, Вам жизнь дорога.
А затем, она обратилась уже ко всей европейской гоп-компании:
- Я вас всех хорошо понимаю, вы люди подневольные и приехали в наш регион с деловой миссией. А мы хотели бы видеть вас всех как туристов в нашей прекрасной стране.
Она сделала небольшую паузу.
- И тогда у вас будет хорошая возможность посмотреть, как мы живем, чем мы живем, и вы быстро поймете, где ваши друзья, а где – враги. До скорой встречи!
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ…