Ну и какой же садист придумал в такую жарищу сидеть с учебником. И не просто сидеть, а постараться еще и всунуть в расплавленные от жары мозги всякие там исторические события. А надо бы все эти события чертовы знать, потому как завтра экзамен по истории держать надобно. И не перед кем-нибудь, а перед уважаемым человеком - директором школы Алексеем Константиновичем. Одно радовало, что осталось потерпеть чуток, и корочки о среднем образовании у тебя в кармане. И гуляй, парень, тогда на все четыре стороны.
- Тёть Маня, а где Санька сегодня? Что-то не видать, не слыхать. – Это Пашка, так звали нашего мученика-ученика, соседскую женщину через забор окликнул, что на грядках копошилась.
- А кто его знает? Убёг куда-то, даже не сказавшись. Может и на речку купаться.
Точно! Вот чего так не хватает Пашке, чтоб охладить свои воспаленные мозги от всяких исторических баталий. Это нырнуть поскорее в прохладную речную водичку. Вскочив на свой старенький велосипед, как был в одних трикушках с дырками, так и рванул к дальнему омуту. Далековато, зато глубина там приличная. С высокого берега разбежишься и вниз головой! Не все так могут. Боятся. Если и прыгают, то вниз ногами, “солдатиком”. Но Пашка в этом деле непревзойденный ас.
Подъехав к месту купания, Паша немножко обалдел. Купающих там было немного, всего несколько человек. Если точнее, то пятеро. А еще точнее, то пять девчонок! И самое поразительное, что все они были из Пашкиного класса!
- Вы что, клушки, время и места другого не могли найти для купания? А ну брысь все на берег! Сейчас я буду купаться! А вы открывайте пока учебники свои. Для чего их сюда притащили? Вот и грызите науки гранит.
Пашка не очень то церемонился с девчонками из своего класса. С первого и по сегодняшний десятый класс он только и делал, что подтрунивал и подшучивал над своими одноклассницами. Порой, как в деревне говорят, ни к селу, ни к городу. Обзывал нередко их обидными словами, и бывало, до слёз девичьих дело доходило. Видно, что для первых трепещущих юное сердечко чувств парнишке нужны были другие девушки. Ну, хотя бы из параллельных классов, что ли.
Скинув трикушки свои дырявые, остался, правда, не в элегантных плавках, а в обыкновенных черных семейниках. В длинноватых. Ага. Почти до колен. Нет, он нисколечко не застеснялся вида своего. Да и кого стесняться! Контингент был так себе, хоть и девчачий, но порядком поднадоевший ему за годы учебы.
Тем не менее, театрально им поклонившись, Пашка взял разбег, чтобы ласточкой или рыбкой, а может, какой другой фигурой вниз головой нырнуть в воду. Бежал быстро, шлепнулся в воду, не совсем удачно на сей раз. С большим количеством брызг. Вынырнул, но вскоре снова ушел под воду. И так повторял свои погружения несколько раз. Хватанет воздуха по-быстрому - и снова под воду. Долго каждый раз там сидит, не выныривает.
- Смотрите, девчонки, как он на этот раз перед нами выпендривается. Прямо как Ихтиандр из фильма. Сейчас вынырнет и скажет, что у него жабры вместо легких выросли.
Устав нырять, Пашка вдруг с вопросом неожиданным к девушкам, что сидели на берегу, обратился:
- А вы, девчонки, скоро домой идти собираетесь? Не пора ли вам.
- А ты это что, ни с того, ни с чего вдруг озаботился об нас? Может быть, когда вылезешь, мы еще пожелаем искупнутьсяся разок. Если, конечно, ваше высочество разрешит нам это сделать.
- Да я разве против. Просто вода уже прохладная стала. Да и коровы скоро придут, встречать надо.
- Ты что, Пашка, никак перегрелся или нырял долго. Посмотри, где солнце то еще стоит. Придумал тоже - коров встречать.
А Пашке уже и купаться не купается, но и из воды не спешит вылезать на берег. Только голова одна торчит из воды. И кажись, уже зубы стучать начинают у парня. Наконец, не выдержав, подзывает одну из девушек:
- Слышь, Нинка. Подойди поближе, я тебе что-то по секрету скажу.
- Ага. Так и поверила. Небось, в воду хочешь затащить и там душить примешься. Как в прошлый раз. Не поддует.
- Ну и дура же ты! Мякиной к тому же набитая. Подойди. Честное комсомольское даю.
- Ну, выкладывай, чего там у тебя стряслось? Что за тайны страшенные на этот раз.
- Беда у меня, Нинка. Без трусов я остался.
- Как без трусов? И где же они?
- Уплыли, видно. Когда нырял с берега, сама же видела, они были на мне, а в воде я без них оказался. Слетели, знать, а я и не почувствовал сразу то.
- И что ты хошь? Чтоб я тебе свои одолжила?
- Совсем дура или только прикидываешься! Уведи девчонок подальше, чтобы я мог выскочить и трикушки свои напялить. А апосля что хотите, то и делайте. Можете обратно вернуться и купайтесь сколько влезет.
- Ну надо же, как заговорил. Без трусов то. Знаешь, а я ведь одна не могу решать столь деликатный вопрос. Надо с девчонками посоветоваться.
- Так иди и решай! Побыстрей только телитесь, а то я уже замерзать начинаю. Да не стой как столба! Живей, булками то своими шевели!
Нет, видимо Пашка еще до конца не понял, в какую пикантную ситуацию он влип, чтобы так продолжать разговаривать с одноклассницей. А та, подойдя к подругам, просто-напросто “убила” их своим сообщением:
- Девочки! По поручению вон того кренделя, что сидит по шею в воде, я должна сделать вам важное сообщение. Дело в том, что сей товарищ не может выйти из реки, так как на нем отсутствуют трусы.
- Ой, девочки! Как интересно то! Совсем отсутствуют ли чо ли? И что он тебе там на ухо шептал? Что приглашает нас к нему в речку насиловать по очереди?
- Лидка! Ну прекрати ерунду молоть. У человека, можно сказать, горе. Слетели с него его труселя, когда он какой-то замысловатой фигурой в воду нырнул. Уплыли теперича они. А нас он просит, чтобы мы ушли с его глаз долой. Стесняется он теперь некоторые места свои обнаженные нам показать. Требует, чтобы исчезли поскорей куда подальше.
Все пятеро девчонок не пошли прочь, как того требовал Пашка, а подошли поближе к краю высокого берега, чтобы получше разглядеть Пашкину голову, торчащую из воды. Сели рядком на травушку-муравушку. Участливо, даже с некоторой долей жалости, смотрят на Пашку. Вопросы стали задавать какие-то неуместные, вроде:
- А помнишь, Пашенька, как ты меня словами ласковыми называл? Жиртрестом или квашней, к примеру.
- А меня, наоборот, худосочной селёдкой всегда.
- А я, девочки, предлагаю наказать нашего Пашу. Уйти поскорей, как он просит. Только еще и прихватить с собой его трико. Пусть на велике своём эти пять километров с голой жопой до деревни едет.
- Ну ты, Верка, и садистка! Придумаешь тоже. Чтоб нашего Пашку, да так перед всей деревней осрамить.
- Мне тоже, девчонки, как-то совсем жалко его стало. Слышите, у него, кажись, и зубы от водички прохладной уже застучали. Да вдобавок без трусов парень стоит. Замерз совсем наш Ихтиандр. Пойдемте, девчата, домой поскорей. Пока, Паша.
- Девчонки. Вы только в деревне не болтайте, что со мной тут приключилось. Засмеют ведь меня.
- Не боись, Паша! Будем молчать, как те рыбки, что тебе сейчас в воде кое-что отщипнуть норовят. Без трусов то им ведь совсем нетрудно это сделать.
Прошли девчонки с добрый километр уже, когда догнал их на велике своём Пашка. Обогнал по обочине, не стал даже трезвонить в свой звонок, пристегнутый к рулю. А обогнав, обернулся и покрутив пальцем у виска своего, показал одноклассницам кулак. Молчком! Зато в ответ раздался дружный девчачий смех. Да такой громкий, что дрозды-дристушки испуганно взлетели с ближнего черемошника, бросив склёвывать поспевшую уже кое-где черемуху.