ТЕМА РОДИНЫ В ТВОРЧЕСТВЕ СТАНИСЛАВА ЗОЛОТЦЕВА
Временем Станислава Золотцева, «гостившего» на этой земле в период с 1947 по 2008 год, были и послевоенные годы, ещё ощущавшие отзвуки минувшей войны, и годы восстановления страны с верой в светлое коммунистическое будущее, и горькие годы упадка и распада СССР, вслед за которыми пришли перестройка, трудные времена 90-х и, наконец, медленное, болезненное движение России на пути к возрождению.
Словно вторя бурным переменам времени, жизнь поэта, которого нет с нами уже 15 лет, была насыщена яркими событиями, переменами мест, встречами и дружбой с выдающимися людьми современности, поисками ответов на вызовы непростого времени в истории России.
Родом из деревеньки близ Пскова, Золотцев прошёл путь от слесаря до кандидата филологических наук и известного литератора, члена Союз писателей СССР, а затем и России.
Сначала филологический факультет Ленинградского Государственного Университета в 1968 году, затем переводческая деятельность в Индии,
преподавательская работа в Историко-архивном институте в Москвы и защита диссертации на степень кандидата филологических наук. Ко всему этому была ещё и служба офицером морской авиации на Северном флоте.
Перу писателя принадлежит 25 стихотворных сборников, несколько книг художественной прозы и научных исследований по отечественной и зарубежной литературе, а также боле 20 книг поэтических переводов на русский язык писателей Востока и Запада. Кроме того, С. А. Золотцев оставил заметный след в публицистике конца 80-х годов яркими статьями, осуждающими политику разрушения отечественной культуры и распада СССР.
Многие годы жизни поэта связаны с Москвой, где он постоянно жил с
середины 70-х до 90-х годов, где к нему пришла поэтическая известность, где были дорогие для него и семейный очаг и, конечно, друзья-москвичи, которым он посвятил особые по своей теплоте и признательности строки:
Чем дальше — тем верней и горячейя в коренных влюбляюсь москвичей.Легенде вопреки, скромны онии — ленинградцам коренным сродни.Ни наглости у них, ни суетни.Но в черный час не подведут они.Немного, как булыжных мостовых,в Москве осталось москвичей таких.Но я совсем бы не любил Москву,когда бы их не знал я наяву...
И всё же известная истина гласит, что стержневые свойства поэтического таланта и мироощущения во многом определяются истоками, «почвой», на которой начинает произрастать и формироваться судьба автора. Такой почвой для Станислава Золотцева стала древнерусская псковская земля, неотделимая от истории России, русского православия и Пушкинского гения. Именно к ней возвращается поэт, и почти до конца не покидает родную землю.
Тема родины пронизывает буквально всё его творчество, распространяется на всё тематическое многообразие его лирики.
Поэт обладает качеством, которое я назвала бы «прорастанием в родную землю». Поэт и сам не мог не ощущать этого, хоть и использует другие глаголы, передающие это состояние:
............................................
…Снег и солнце вдвоём
Полонят окоём
Красотой – как её не зовите.
В красоте, в чистоте,
В зоревой высоте
Серебристые тянуться нити.
Я ПРОШИТ ими весь.
Я на родине здесь,
На славянской земле заповедной.
(«Я в снегах, как в шелках». Стихотворение
написано в Святогорье, там, где могила Пушкина)
А вот ещё:
……………………….................
И я живу теперь в своём народе
И на земле единственной моей.
И РАСТВОРИЛАСЬ в пушкинской природе
Моя душа среди родных людей
(«Меня в столице многие забыли»)
Или, например, это:
.........................................................
…И всё-таки меня окликнут снова
На той земле, где начал я житьё.
И с древней честью города родного
СОЛЬЁТСЯ имя древнее моё.
(Псковские строки)
Надо заметить, что поэтическое предвидение поэта о единении своего имени с родным городом не обмануло его: он любим и почитаем в Пскове, да и главная песня Пскова – его Гимн - написана на стихи Золотцева. И как тут не вспомнить искромётные строчки псковской поэтессы Ирены Панченко:
Станислав у нас, друзья, таков:
У поэта сердце – город Псков,
Мудрая поэта голова -
Это златоглавая Москва.
………………………………
Как ни мил ему столичный кров,
Станислав опять вернётся в Псков.
Ведь поэт без сердца – прах да тлен.
Ну а Псков для сердца – сладкий плен.
Строчки эти взяты из шуточного Посвящения Золотцеву, опубликованного в сборнике эпиграмм и пародий «Шутить – не плакать», 2000 г., но по сути своей они совпадают с почти программным признанием самого поэта, обращающегося к своим землякам:
…………………………………
Если что-то доброе я создал –
это потому, что с юных пор
жизнь сверял не по столичным звёздам,
а по звонам Пскова и Печор.
Этот зов не вымер и не замер,
в нём звенят грядущего ключи…
Потому и жив я только с вами –
навсегда родные земляки.
(Землякам)
И как поэт «прорастает в родную землю», так и древний Псков поистине «прорастает» в каждую строчку Станислава Александровича. Кажется, нет ни одной детали, связанной с прекрасной и нелёгкой судьбой Псковской земли и её народа, которая не затронула бы душу Станислава Золотцева и не нашла бы отражение в его творчестве:
Это мой нерукотворный венец,
с плотью, духом и судьбой нераздельный,
древний край, где жили мать и отец,
для меня – не только место рожденья.
Это город, и деревня, и сад,
Сотворённые мозолями предков,
Это древо их трудов и утрат,
Жизнь моя его молодшая ветка.
(Псковская рапсодия.С.58)
Однако было бы несправедливо называть Золотцева только псковским поэтом, поскольку его творческая биография и поэтическая известность не ограничилась рамками одного лишь края. Он, без сомнения, поэт всероссийский, внёсший ещё и значительный вклад в международную литературу своими поэтическими переводами писателей Востока и Запада.
Но также очевидно, что «русскость» поэзии Золотцева проистекает из её «псковcкости». Да и осознание себя русским и понимание того, что это значит, пришло к поэту именно на этой земле, которое он облекает в истинно патриотические строки в одной из своих миниатюр:
« ….Впервые в тот зимний день на заповедной, святогорской, пушкинской земле я ощутил: быть русским значит принадлежать русской земле всегда. Быть её частью во все века и времена, и минувшие, и грядущие. Быть её частью во всех её лихолетьях… (Псковская рапсодия. С.121).
Как очевидно и то, что эта земля для поэта суть Отечество, вся Россия: «СВЯТАЯ ЗЕМЛЯ. Земля Словенских ключей. Это - наша последняя Стена. И падёт она лишь вместе с нами. Она падёт лишь тогда, когда во всех наc умрёт, исчезнет, уничтожено будет то, что зовётся Р о с с и е й. Чувство того, что мы – русский народ… Она – это мы сами….» (графические выделения букв в словах принадлежат С.Золотцеву).
Родина Золотцева – это живой организм, и поэт находится в каждой его клетке. На счёт этого у него самого нет и тени сомнения: «Это для меня – единственное место на свете, где я всем существом ощущаю дыхание Русской Вечности, а себя – её частицей» (Псковская рапсодия, с. 4).
И действительно: у поэта почти физическое ощущение родины, восприятие себя как части её - будь то боль за многострадальную, разрушаемую страну конца уходящего XX-го века как, например, в стихотворении с первой строчкой «Земляк-писатель, поклон тебе и спасибо…», когда боль сада, олицетворяющего Родину, становится болью поэта: «сердце стало сплощной занозой»:
………………………………………..
Я всё понимаю: сегодня эпоха прозы,
Никчёмны вздохи над прошлым, никчёмны слёзы.
Леса вырубают – не только что старый сад,
но прямо в меня такие щепки летят,
что сердце стало сплошной занозой…,
будь то его радость и грусть, неотделимые от прошлого и будущего родины:
……………………………..
Тогда я прадедам улыбнусь,
Поведав радость свою и грусть,
И двери правнуку в дом открою,
и сам в грядущую выйду Русь.
Буквально каждым своим стихотворением поэт «поёт родине о любви». Однако любовь к родной земле передана не через декларативные пассажи о своих к ней чувствах – да и глагол «любить» по отношению к родной земле он использует редко. Пожалуй, так демонстративно, и даже дважды произнесённое, это слово появляется только в двух его стихотворениях: «Пскову» - «как я люблю этот город заснеженным!» и «Затонуло в дождях…» - «…я детской любовью люблю эту пору». Но и при этом поэту удаётся избежать банальности расхожей словесной формулы признания в любви – в первом случае это достигается почти визуальной конкретизацией сказочного состояния зимнего города, которое не может не вызвать чувства восхищения – его первозданная заснеженность, сквозь тишину которой проступает не просто история - вечность.
Как я люблю этот город заснеженным –
в завесях, в нависях и в кисеях,неузнаваемым и незаслеженным,неразличимым в пуховых слоях.…………………………………………..Снежная воля! Ни лязга, ни скрежета.Колокол звякнет – и снова затих.Как я люблю этот город заснеженным –вылепленным из столетий седых…
(Пскову)
Да, разные поэты по-разному «любят» в стихах свою родину. Одни громкоголосо воспевают дорогую сердцу землю, другие намечают свои чувства лишь пунктирно, словно боясь словесной банальности в её прославлении.
Как мне видится, глубокая любовь Золотцева к Отечеству умещается не в громких фразах, он обладает даром облечь в слова сами чувства – искренние и трепетные. Стихотворение поэта о русской берёзе – ярчайший тому пример.
Сколько русской земли
повидал и в дожде и в морозе,
сколько знал красоты в каждом малом её уголке –
но ещё не сказал, ничего не сказал о берёзе,
о серёжках её, о дрожащем зелёном платке.
…………………………………………………
Ей не легче от песен
стоять под колючей пургою
на высоком бугре, в леденящем глухом январе.
…Подойду к ней без слова
и ветку поглажу рукою,
и щекою прижмусь
к промороженной нежной коре.
Формула любви человека, поэта и гражданина Станислава Золотцева выражается в восхищении, в сопереживании и сострадании к Отчизне, в знании её людей и истории, в приятии её судьбы. Он искренен и предан в своей любви, и поэтому, наверно, ему так важно, чтобы это чувство было ответным. И не великое ли это счастье для поэта, тонкого и требовательного к своему творчеству, каковым был Станислав Золотцев, обрести в ответ на свою любовь ощущение духовной взаимности, вызванной плодами его ремесла?
…………………………………
И не знаю, кому –
может, матери, может, любимой,
может, просто земле, затонувшей в осеннем хмелю,
я пою о любви, о высотах её и глубинах,
и в ответ раздаётся бессмертное слово –
Люблю!
Любовь к родине у поэта не статична – она подвижна и отражает все нюансы и изменения, происходящие в этом дорогом для него организме, а, значит, и в самом поэте. Как родителей тревожит эволюция внутреннего и внешнего состояния растущего ребёнка, так и Золотцева волнует всё, что происходило и происходит с его Родиной, подверженной непростым «болезням роста».
Он с ней, чтобы не случилось, несмотря на её ошибки и заблуждения.
Любовь поэта к Отчизне самоотверженна и полна надежды на прекрасное будущее для страны. Он живёт верой в силу жизни русской земли, – «неизменной, сокровенной, работящей», не приемля для этой земли чуждые, как ему кажется, «прелести других цивилизаций»:
………………………………………….Эта жизнь осталась жизнью настоящейдаже с тысячью болячек и пороков.Что ей прелести других цивилизаций,что ей липкий иноземный свет в оконце...Только эта жизнь и может жизнью зваться:в ней слышнее звон церквей,чем звон червонцев.……………………………………………………..
Читая стихи Золотцева, начинаешь вдруг понимать, что у него было чувство личной ответственности за судьбу России, за все события, происходящие в ней. Словно осознавая за собой эту миссию, он снова и снова обращается к теме, которая тревожит его ум и сердце – это дальнейшая судьба Родины, будущее Русского народа. И вот ещё интересное наблюдение: поэта беспокоит, что он может не успеть сделать чего-то очень важного для Родины в трудное для неё время, может даже умереть, не успев помочь ей, хотя бы как поэт, «звенящий в стуже соловьём».
Так в стихотворении с горьким названием «Как смола ядовитая, тянется...», определяющего суть тяжёлого для России времени начала 90-х, поэт ведёт разговор со своей душой, умоляя её не покидать его, дождаться «зари», в приход которой он свято верит.
Как смола ядовитая, тянетсяСмута нашего хмурого дня…Ах, душа моя, вечная странница,Не спеши улетать от меня!Как полночный измученный пьяница,Рухнул век у своей же двери.Ах, душа моя, вечная странница,Нам бы только дожить до зари!Заиграет она, забагрянится,В поле вешнем прогреет ростки…Ах, душа моя, вечная странница,Мы и хуже знавали деньки.
…………………………………………..Что, душа моя, вечная странница,Тяжко в стуже звенеть соловьем?Всё пройдет… А Россия – останется!Ради этого мы и живём.(1992)
«Всё пройдет… А Россия – останется! Ради этого мы и живём» - эти слова стали своеобразным лейтмотивом целого ряда стихов поэта о Родине, в которых он искренне и убедительно раскрывает истину о незыблемости России, живущую испокон веков в русском народе. И трудно не разделить эту выстраданную поэтом веру, которая идёт у него из самого сердца:
Не будет последнего дня у России.
Не будет последнего дня.
Последний Иуда на красной осине
удавится в кроне огня.
И время само, и себя пересилив,
мы выстоим, веру храня.
Под кровом небес, то свинцовых, то синих,
надёжней душа, чем броня.
…………………………………………..
(Из историко-лирической поэмы «Прощание с xx веком»)
Когда я писала заключительные строчки этой статьи, пришло радостное известие о том, что вышел в свет сборник сонетов Станислава Золотцева «Лебединых крыльев перезвоны», над составлением которого довелось мне работать.
«Это должны быть именно сонеты, - настаивала вдова поэта Ольга Золотцева, - ведь Станислав так любил этот жанр!»
И это действительно так. Вот какими словами сам писатель выразил своё отношение к сонету и объяснил причину приверженности этому жанру:
- «Сонет – самая излюбленная для меня из всех форм стихотворчества. Я захвачен был ею ещё в самые юные свои годы, в начале литературного пути. ….Ведь его имя происходит от итальянского глагола «звенеть». А музыка русской поэзии насквозь колокольна: в ней – и набат, и благовест, и свадебные бубенцы, и валдайские медные певчие птицы, и «звонки» в прежних школах. И шедевры гончаров, и крохотные колокольчики в украшениях женщин нашего Севера… А, главное, сонетом можно сказать в с ё ! Бывает: в его 14 строк умещаю то, что говорил в какой-либо поэме, написанной в молодости…» (из книги поэта«14 колоколов любви»).
Добавлю от себя, что сонеты, вышедшие из-под пера Станислава Золотцева в 90-е и, особенно, в последние годы уходящего столетия, смогли вместить в 14 строк невероятно острое ощущение поэтом состояния, в каком оказалась тогда Россия. И та вера в её живучесть и праведность, о которой говорилось выше, звучит в его сонетическом творчестве так, как будто бы Станислав Золотцев написал эти строки вчера.
Чего стоит хотя бы вот этот сонет, которым мне хотелось бы завершить свой обзор лишь небольшой доли поэтического наследия Станислава Золотцева! Удивительно злободневно и пророчески звучит голос замечательного русского поэта.
НОВЫМ ЗАВОЕВАТЕЛЯМ РОССИИ
Вы не поставите нас на колени!
как судный день – этот гибельный час.
И наших предков священные тени
с благословением смотрят на нас.
Пора лишений, крушений, сомнений
на Русь не в первый обрушена раз.
Вы не поставите нас на колени.
Вы знать не можете правду о нас.
Не покорится вам русское слово –
не покорится, светла и сурова
тысячелетняя наша душа.
Любое поле у нас – Куликовым
стать полем праведной битвы готово,
безмерной волей славянской дыша…