Хранители тайны Гл. 15 Разоблочение
В кабинет смотрительницы музея-усадьбы «Грибоедова» вошёл мужчина в кожаном пальто и в форменной фуражке лётчика.
- Добрый день. У меня к Вам имеются вопросы. Могу я с Вами переговорить.
- Да, да, конечно, раздевайтесь, присаживайтесь.
Когда мужчина снял пальто, она увидела на нём погоны полковника, а на груди блестели награды.
- Я Вас узнала. Вы в сорок первом оставили у нас в усадьбе переждать нашу общую беду Вашу семью: жену и двоих детишек. Буду очень рада, если они живы и здоровы.
- О них я и хочу поговорить. Они пропали, Мои попытки их найти ни к чему не привели. Расскажите, долго ли они здесь жили, что с ними произошло, и где они могут быть сейчас?
- Конечно, конечно. Где-то через пару месяцев, как Вы их оставили, к нам наведались партизаны, вроде как проверить, ни скрываются ли у нас дезертиры. Всех опросили и, когда старший из них узнал, что в усадьбе проживает, спасаясь от немцев, семья командира Красной Армии, он очень удивился и предупредил всех, чтобы никому об этом не рассказывали. Если, мол, узнают немцы, то это может кончиться очень плохо. Через несколько дней, под вечер, он пришёл опять, но уже одетый в нашу форму, похоже, офицерскую, я не очень-то в этом разбираюсь. Позвал Вашу жену и заявил, что командование решило переправить её с детьми самолётом через фронт, и что нужно спешить и не тянуть со сборами. Ваша жена спросила: можно ли забрать вещи. Он разрешил забрать всё, что считает нужным, и что бойцы помогут отнести и погрузить в подводу. Вот и всё, что я могу рассказать.
- Вы случайно не знаете фамилию этого командира, звание, род войск?
- Да, знаю. Я, когда они уходили, спросила одного из них, кто их командир. Минутку, сейчас найду.
Смотрительница покопалась в ящике стола,
- Вот, майор Малышев .
- Очень Вам благодарен, - и полковник протянул ей плитку шоколада, - Ни подскажите, где располагается Ваше районное начальство?
- Разумеется, подскажу, в Холм-Жирковском, от нас выезжаете на большак и сворачивайте направо, проедете мимо озера, затем переедете мост через Днепр, у деревни Козариново, а там до Холма рукой подать.
Полковник поблагодарил и ушёл, так и не испив приготовленного ему в ходе разговора чая.
Въехав в Холм, водитель «эмки» полковника Романова легко разыскал районное отделение милиции.
Дежурный, выслушав Романова и узнав, что дело связано с партизанами, сразу посоветовал обратиться в особый отдел районного НКВД, который, как раз, находится в здании райисполкома.
- Я с удовольствием бы помог герою фронтовику, но не располагаю какими-либо сведениями о партизанах. Всеми делами, связанными с войной, тем более, с партизанами, ведает НКВД, только там сможете что-то узнать об интересующем Вас партизанском отряде.
Романов вошёл в дверь с надписью: «Начальник особого отдела НКВД». В небольшой приёмной за пишущей машинкой сидела пожилая женщина и медленно, неумело что-то печатала. Она на секунду отвлеклась от своего занятия,
- Подождите минутку, начальник скоро освободиться.
Романов присел на единственный стул, имеющийся в комнате, кроме того, на котором сидела секретарша. Он нетерпеливо ёрзал в ожидании и, чтобы чем-то скоротать время, стал разглядывать женщину, затем вид за окном, и тут его взгляду попалась стоящая у двери вешалка. с массивным круглым основанием и точёной деревянной стойкой с несколькими крючками. На одном из них висело плюшевое полупальто, а на другом женское пальто с небольшим меховым воротничком и меховой отделкой на рукавах. Глядя на него, Романов вспомнил, - «У Ларисы было точно такое. Он купил его, когда был в заграничной командировке в Германии ещё до войны в порядке обмена лётным опытом», - и тут он чуть ни вскочил от увиденного. На пальто были пуговицы, которые он хорошо знал, потому, что сам изготовил одну из них. Лариса не заметила, где и когда одна из пуговиц оторвалась, а подходящую по размеру и цвету найти не смогли.
- Это чьё же такое красивое пальто, ни Ваше ли?
- Что Вы, что Вы. Мне такое и не снилось с моим-то заработком, - секретарша обрадовалась, что появилась возможность поболтать с симпатичным мужчиной и отвлечься от надоевшей ей работы, - Это пальто жены моего начальника. Я хотя и недавно здесь работаю, меня из милиции направили, но её уже много раз вижу. Она мужу приносит обед, чтобы не отощал больно и силу мужскую не потерял, уж слишком она молода для него.
И она почти шёпотом добавила,
- А, может, и не жена вовсе, кто их разберёт, не спрашивать же мне у неё свидетельство о браке.
В связи с возникшими обстоятельствами Романов передумал встречаться с начальником отдела НКВД.
- Зайду в другой раз, у меня не такой уж важный вопрос. Кстати, какая фамилия вашего начальника?
- Малышев. Малышев Георгий Иванович.
Романов невольно потянулся к месту, где обычно висела кобура, но вспомнил, что давно уже не носит оружия. Немного, подумав, решил уйти, чтобы «не наломать дров».
Садясь в автомобиль и находясь в возбуждённом состоянии, он с силой захлопнул дверь,
- В Смоленск.
- Товарищ полковник, зайти бы в закусочную, со вчерашнего дня ни крошки во рту .
- Хорошо, сбегай, купи что-нибудь себе в продмаге и поторопись, я очень спешу, необходимо до конца рабочего дня успеть в Смоленск.
- Сейчас в продмаге, товарищ полковник, можно только спички купить и папиросы, из съестного только крошки от хлеба, на полках «шаром покати».
- Да, тяжёлые времена, нелегко простому народу. У нас хотя бы поёк, а у них?.. В Смоленске в ресторан зайдём, а пока предлагаю заморить червячка, - Романов достал из кармана пальто шоколадку, разломил её прямо в упаковке на кусочки и развернул, - Поклюём. Сытная вещь я тебе скажу.
Начальник уголовного розыска Смоленска предложил Романову обратиться в специальную комиссию которая занимается расследованием преступлений на территории, находившейся в оккупации немецкими войсками, и подсказал, как её найти.
В комиссии его внимательно выслушал военный прокурор ответственный за работу с населением и направил его в подразделение СМЕРШ, с сопроводительной запиской к майору Полозову.
- Вы, товарищ полковник, можно сказать, вовремя обратились по своему вопросу. Мы уже год, как разрабатываем этого Малышева, но, понимаешь, ни фактов, ни свидетелей его лояльности к фашистам не установлено. Но я нутром чувствую, что за ним что-то есть, уж больно часто его партизанский отряд попадал в засаду к карателям. В живых остались единицы и лишь те, кто прибился к его отряду в самом конце. Ну и конечно сам Малышев, ни странно ли это: отряд разгромлен, а командир жив и это неоднократно. Подозрительно? Подозрительно. Благодаря Вам у меня теперь есть хороший повод прищучить этого негодяя. Вы смогли бы на какое-то время задержаться в Смоленске. Ну, скажем дней на десять. Мы за это время проведём следственные мероприятия и по окончании пригласим Вас для поездки в Холм-Жирковский, для опознания вещей Вашей жены при проведении обыска в его квартире.
- Это вполне возможно, тем более у меня в Смоленске ряд дел, связанных со снабжением моего авиационного полка. Свои координаты в Смоленске я сообщу вам по телефону.
- Замечательно. Мой номер телефона увидите на табличке на столе дежурного, у выхода.
После ухода Романова майор поднял трубку телефона,
- Разыщите мне срочно капитана Щербакова.
Через несколько минут в кабинет вошёл капитан общеармейской форме, награды: орден Красной Звезды и несколько медалей.
- Здравия желаю, товарищ майор. Вызывали?
- Да. Присаживайся, Фёдор Дмитрич, - майору неудобно было обращаться к капитану официально, так как тот был намного его старше, а к тому же не из кадровых офицеров. Да и в форме он его видел редко, - Такое дело, ты давно просишь отпуск, чтобы попытаться найти свою семью. Предоставляется хорошая возможность поехать в Холм-Жирковский район. Образовалось одно дело, которое в срочном порядке необходимо разработать. Ты направляешься в районный отдел НКВД в качестве следователя вот по этому делу, - майор передал Щербакову папку, - Здесь документы, которые случайно попали к разведчикам полковой разведки одной из дивизий. Её обнаружили при взятии важного языка в его портфеле. В ней докладные записки и отчёты немецкой разведки о агенте «Франце», действующим под личиной офицера Красной Армии. Его деятельность осуществлялась как раз на твоей родной земле. Его цель была ликвидация партизанских отрядов и антифашистского подполья. Представь себе этот мерзавец сначала организовывал подпольную сеть и создавал партизанские отряды а затем сдавал всех карателям и гестапо. Последние сводки касаются его деятельности в твоём районе, откуда ты родом. Мне сдаётся, что этим Францем является начальник особого Холм-Жирковского районного отдела Малышев. Только что у меня был лётчик, полковник, он разыскивает свою жену пропавшую в начале войны. Так вот он обнаружил на жене Малышева пальто своей жены с особой приметой, известной только ему. Твоя задача, Фёдор Дмитрич, попытаться там, на месте, скрытно разобраться в этом деле. Поспрашивай людей, покопайся в документах отдела, но будь крайне осторожен. Да, что я тебе говорю, ты опытный в этих делах, сам знаешь, как действовать, но всё-таки ещё раз предупреждаю будь крайне осторожен, если это действительно Франц опасаться надо втройне. Если что-то накопаешь, звони, но только с почты. В любом случае мы через недельку нагрянем с обыском к этому Малышеву и прихватим с собой лётчика. Кстати лётчик говорил о смотрительнице музея в Хмелите, ты побывай там, поспрашивай её поподробнее.
Для Малышева было неприятной неожиданностью появление Щербакова в отделе. Он даже как-то на мгновенье растерялся, не зная, как себя держать с этим возрастным капитаном. Он крепко пожал Щербакову руку,
- Малышев Георгий Иванович, очень рад, будем работать вместе, дел куча, лишний сотрудник не помешает.
- Щербаков Фёдор Дмитриевич, насчёт того, что не помешаю, это точно у меня особое задание по одному важному делу, - он потряс кожаной папкой, которую держал в руке, - Мне бы столик, да место для моего чемодана. Я Вам точно не помешаю, ну, если только попрошу материалы касательно ваших расследований по партизанам.
- Это не проблема, вот свободный стол, вот шкаф, можете убрать свои вещи и повесить шинель, документы на полках, особо секретные в моём сейфе. Если у вас, что-то важное могу и их в нём хранить. Щербакова Анна случайно ни родственница Вам?
- Невестка, значит жива.
- Жива, жива, только вчера у меня в кабинете сидела, к ней по мужу вопросы были, он партизанил, погиб.
- Выходит Николай погиб… И тело нашли?
- Да. Жена сама его и похоронила.
- Эх, братишка, братишка,.. не удалось нам с тобой отпраздновать победу. Сочувствую Нюре, тяжело ей будет одной. Свою бы семью разыскать, ни весточки, где они, что с ними. Теперь рядом с домом, буду искать.
Малышев поставил на стол бутылку водки и два стакана и развернул небольшой свёрток из газеты. В нём оказалось нарезанное сало и кусок чёрного хлеба. Налил в стаканы водку,
- Помянём твоего брата, капитан. Геройский был партизан, мы с ним в каких только переделках ни побывали, пусть земля ему будет пухом.
Выпили. Фёдор смахнул набежавшую слезу,
- К смерти невозможно привыкнуть, тем более, когда погибает близкий тебе человек. Прошу прощения за минутную слабость.
- Понимаю, нелегко такое переживать.
- Было бы не плохо, если бы помогли с ночлегом. Мне здесь не у кого остановиться.
- Прямо в этом здании есть комнатка для отдыха с диваном и столиком, вполне можно ночевать несколько дней, если на долго, то найдём жильё получше.
- Я на недельку, не дольше.
- Дело не сложное, я понимаю.
- Один лётчик разыскивает свою семью, которая затерялась в начале войны в наших местах, мне поручили оказать посильную помощь. С Вашего разрешения я поработаю немного со своими бумагами, а после обеда наведаюсь в деревню, поспрашиваю о своих. Заодно в Хмелиту заскочу по этому делу, - и Фёдор снова потряс папкой.
Щербаков снял шинель, сел за стол и раскрыв папку стал не торопясь просматривать документы. В папке были копии немецких текстов, переведённые на русский язык. Главная его задумка была не в том, чтобы изучить документы, он их уже и так отлично изучил, задумка была в другом.
Он дождался момента, когда Малышев вышел из кабинета, взял с его стола канцелярский клей и капнул на обложку папки с внутренней стороны, закрыл и прижал.
Этим он убивал двух зайцев. Во-первых: он будет знать точно, копался ли кто в его документах; во-вторых, если Малышев тот самый «Франц» то, ознакомившись с бумагами, занервничает и обязательно, чем-то себя выдаст. Убрав папку в ящик стола, он оделся и вышел из кабинета. В коридоре встретил Малышева,
- Я передумал, лучше отдохну с дороги, отосплюсь, а завтра раненько, до рассвета отправлюсь. Показывайте, где ваша комнатка отдыха.
Майор СМЕРШ-а с нетерпением ждал сообщения от Щербакова, но прошло два дня, он не объявился. Майор поднял трубку телефона и попросил соединить его с Холм-Жирковским отделом НКВД. Соединили с Малышевым, и тот на просьбу пригласить к телефону Щербакова сообщил, что капитан ушёл по своему делу два дня назад и пока в отделе не появлялся.
Майор повесил трубку и вызвал дежурного офицера,
- Срочно готовьте группу на выезд и разыщите полковника Романова.
Он понимал, что могло произойти или произошло что-то, что требовало принятия безотлагательных мер.
Из-за бездорожья автобус с группой сотрудников СМЕРШ и автомобиль Романова въехали в город только к ночи. Уже на подъезде к городу было заметно зарево пожара. Поехали в том направлении, куда спешили люди с вёдрами и баграми. Оказались в самом центре города.
Горело здание райисполкома, та его часть, где располагался особый отдел районного НКВД.
Пожар удалось потушить, помогло то, что здание, одно из немногих в городе, было выстроено из кирпича. Но внутренние комнаты отдела выгорели полностью. В кабинете Малышева обнаружили обгоревший труп.
Все сотрудники были опрошены, все кроме одного, исчез лейтенант Мамонов, дежуривший в эту ночь в помещении НКВД. Попытки разыскать его ни к чему не привели.
Каждому предъявили для опознания вещи бывшие при трупе: частично сохранившиеся карманные часы и награды, а также «парабеллум».
Большинство подтвердило, что они принадлежат Малышеву.
При пожаре сгорел весь архив здешнего НКВД,
Следственная группа сделала заключение, погибший это майор Малышев Георгий Иванович. При осмотре останков обнаружено, что проломан череп в левой височной части. В разработку было принято две версии: несчастный случай и умышленное убийство, основной была вторая версия. Версия ограбления была отклонена, так как с Малышева не сняты ценные вещи и оставлено оружие. Мотивом убийства могла быть месть пострадавших от него людей или диверсия с целью уничтожения архива НКВД, что более вероятно.
При обыске на квартире сожительницы Малышева, где он проживал, обнаружено пальто жены Романова и некоторые другие её вещи, которые он тоже опознал.
Перед тем как садиться в машину, Романов подошёл к майору попрощаться,
- Я понимаю, что мне уже не на что надеяться. Основной свидетель и, как я понимаю, возможный виновник пропажи моей семьи, мёртв. Если Вам удастся, хоть что-то узнать в ходе следствия о моей семье, сообщите, пожалуйста, вот мой адрес. Желаю успеха.
- И Вам того же желаю. Обязательно сообщим, еже ли, что обнаружиться. Очень жаль, что так всё случилось. Прощайте полковник.
В зале заседаний райкома собрались все службы района.
Майор объявил о розыске предполагаемого преступника, лейтенанта НКВД, Мамонова, дежурившего в ту ночь в здании райисполкома. Возможно, также причастного к исчезновению капитана СМЕРШ Щербакова.
- Особое внимание должны проявить участковые, сотрудники уголовного розыска и НКВД. Раздать фотографии продавцам магазинов, кассирам железной дороги, кондукторам поездов, а также вывесить их фото в людных местах. Кроме этого района в Вяземском, Дорогобужском и Сычёвском районах. Предупредить водителей автобаз о запрете брать попутчиков. В этот список разыскиваемых людей я решил включить к тому же Малышева. Да, да, - заострил внимание на этой фамилии Полозов, - Малышева. Заключение о его смерти является предварительным, не исключено, что убитый может быть кем-то другим. Прошу все службы действовать незамедлительно и активно, дорога каждая минута.
Прошла неделя. Принятые розыскные мероприятия ничего не дали и группа, прекратив следствие, отбыла в Смоленск.
Майор Полозов не прекратил поиск неуловимого агента немцев «Франца». Изучая имеющиеся у него документы и другие архивные материалы, он пытался найти какую-либо связь между «Францем» и Малышевым. И ему повезло, в сохранившейся части архива Смоленской губернии он обнаружил, что Малышев Георгий Иванович, сын следователя Смоленского губернского суда, после Октябрьской революции эмигрировал вместе с родными во Францию. Полозов обрадовался такой удачи: « Вот так, рабочий Харьковского тракторного завода и выпускник Ульяновского военного училища». Связь французского подданного Малышева и агента «Франца» была налицо. Оставалось только окончательно убедиться в смерти Малышева. Но расследование пришлось прекратить, СМЕРШ расформировали, Полозова демобилизовали.
По его просьбе он был направлен в Холм-Жирковский районный отдел милиции для работы в должности начальника уголовного розыска.
Закончилась первая пятилетка, жизнь налаживалась, колхозы Смоленщины поднялись с колен и набирали силу.
Набирал силу и колхоз, в котором трудилась Нюра Щербакова. О кладе она не вспоминала, а схема, нарисованная когда-то помещиком Некрасовым, так и осталась лежать за иконой в избе свекрови.
Бригадира Леонида Королёва из деревни Бетегово председатель колхоза направил в Сычёвку получить льносемя. Он отправился туда на подводе, прихватив распоряжение райисполкома и требование подписанное председателем.
У сторожа, который занимался только тем, что то открывал, то закрывал ветхие ворота при въезде на элеватор, Королёв решил разузнать, где отпускают семена. Тот поворчал, поворчал что-то себе поднос и недовольно произнёс,
- Откель такой и чаво надыть?
- С колхозу «Днепр», за льносеменем.
- Ишши Щербакова старшого кладовщика, он кажись с ваших мест. Поспрашай там внутря, - и он открыл вторую створку ворот, - Давай, шевелись!
Королёв стал гадать: - «Щербаков, интересно, кто это можить быть? Нявжель кто-то из Ляксандровых сынов? А, боле у нас Щербаковых нету».
Ему указали на мужчину в телогрейке, в военной фуражке и в кирзовых сапогах, в которые были заправлены офицерские галифе. Когда он предъявил документы кладовщику, тот приказал ждать у четвёртого склада.
Ожидая, Леонид всё пытался вспомнить этого человека и не мог: - «Почаму сторож сказал, шо он с наших мест? Странно».
Выезжая с элеватора он спросил у одного из рабочих,
- Слушай, друг, скажи, как зовуть-величають кладовщика вашего, старшого?
- Какого? У нас их несколько.
- Да, Щербакова.
- Щербакова? Фёдор Дмитрич.
«Тёмное дело получается, надо сообщить председателю», - решил Королёв.
Председатель колхоза, выслушав его, стал уточнять,
- Ты у того Щербакова подозрений не вызвал, не побеспокоил вопросами, а то может начал выяснять, что да как?
- Не, ни слова не проронил. Я не дурак, это дело такое.
- Сгружай семя и не заходя домой дуй на этой же подводе в Холм, в уголовный розыск. Там расскажешь то, что рассказал мне. Поторопись.
Полозов поблагодарил Королёва за бдительность и тут же направил в Сычёвку оперативную группу, предупредив, чтобы были осторожны, преступник может быть вооружён.
В кабинет вошёл следователь из состава оперативной группы,
- Товарищ майор, Щербаков доставлен.
- Введите.
В кабинет Полозова втолкнули мужчину средних лет, хорошо сложённого физически, который с недовольным видом произнёс,
- На каком основании товарищ майор! Я всю войну на фронте, награждён, до Берлина дошёл, а вы меня при всём чесном народе под локотки! На каком основании?!.
- Сразу с Вами договоримся: я для Вас гражданин начальник или гражданин майор и никак по-другому. Задержаны Вы по подозрению в убийстве офицера Советской армии, сотрудника СМЕРШ-а.
- Чушь какая-то. В убийстве…
- Да в убийстве. Присаживайтесь и приступим к официальной части. Ваши фамилия, имя, отчество, дата и место рождения, место жительства, кем и где работаете?
- Щербаков я, Фёдор Дмитриевич родился здесь, в этом районе, в 1909 году, живу в Сычёвке в бараке элеватора, работаю там же старшим кладовщиком. Могу я поинтересоваться, кто убитый, которого вы мне приписываете.
- Всё в своё время. Я предполагаю, что этот человек Вам хорошо известен, и думаю, я не ошибаюсь. Ответьте мне, где вы находились в начале сентября 1948 года? И прошу поточнее сообщить место жительства и место работы в указанное время, если помните.
- Почему не помню? Сразу после войны, был занят на секретной работе в госорганах. В сентябре 1948 года меня демобилизовали, и я приехал сюда. Семьи нет, дома нет. Поехал в Сычёвку, чтобы где-то пристроиться.
- Долго Вы здесь находились занятые поиском своих родственников?
- Да, какое-там долго, один день. Искать то было некого, никого в живых не осталось.
- И какое же Вы выполняли задание сразу после окончания войны .
- Я не имею права Вам об этом сообщать. Только по личному приказу комиссара НКВД. Работал под руководством полковника Сумарокова Павла Григорьевича.
- Хорошо поверим и проверим. Надеюсь, мне нетрудно будет отыскать Вашего последнего командира.
- Найдёте, передайте от меня привет и самые хорошие пожелания.
- Передам, если он захочет их принять. Последний раз спрашиваю, Ваша настоящая фамилия? Советую сказать правду. Если Вы действительно не убивали, то наказание будет только за использование чужой фамилии. Несколько лет отсидите и выйдете свободным человеком, ещё не старым и полным жизненных сил.
- Щербаков я. И зря Вы гражданин майор меня пытаете. Я - Щербаков .
- Хорошо. Но Вы же понимаете, что нам нетрудно будет это проверить.
- Проверяйте. Вам не привыкать честных и невинных людей казнить.
- Советую прикусить язык, иначе к Вам применю ещё одну статью, посуровей первой, - и Полозов почти прокричал, - Конвой, отведите задержанного гражданина в камеру!
Полозов поручил своим оперативникам двум молодым сержантам разыскать и пригласить к нему родственников Щербакова и нескольких его земляков.
Уже на следующий день в кабинет Полозова пригласили семерых местных жителей. Среди них была Александра Щербакова с невесткой Нюрой. Это были все, кого смогли найти за такое короткое время.
- Я вас надолго не задержу. Нам необходимо провести опознание одного очень опасного человека. В соседней комнате находятся люди, которых вы должны внимательно рассмотреть, и если кого-то из них узнаете, должны сказать при каких обстоятельствах с ними познакомились. Если известна фамилия, имя и отчество знакомого, назовёте. Подпишите протокол, и мы вас более не потревожим, - и Полозов первой пригласил Нюру Щербакову.
Когда Нюра вошла в комнату и взглянула на сидящих там мужчин, она невольно вздрогнула.
- Вы узнали кого-то из этих людей?
Нюра молчала.
Полозов повторил вопрос,
- Узнали?
Нюра колебалась: - «Скажу, и что потом. Может быть, они заодно и меня проверяют».
И она тихо произнесла,
- Нет, никого не знаю.
- Нет ли среди них брата вашего мужа, Фёдора Щербакова?
- Нет. Он ведь не вернулся с войны, пропал без вести, бумажка об этом у свекрови имеется.
- Спасибо, если захотите мне что-то сообщить, заходите в любое время, - Полозов заметил смущение Нюры, - Если вспомните что-то.
Четверо из мужчин, вызванных на опознание, тоже никого не опознали и заявили, что Фёдора Щербакова среди, сидящих в комнате людей, нет.
Вошла Александра.
- Гражданка Щербакова, есть ли среди сидящих здесь людей знакомые Вам?
- Нет, никого не знаю.
- А, вот этот человек, - Полозов указал на задержанного, - Утверждает, что он Ваш сын Щербаков Фёдор.
Александра, прищурившись, вгляделась в лицо указанного ей человека, потом неожиданно бросилась к нему, схватила его за волосы и начала трясти крича,
- Где мой сын? Убийца! Где мой сын?!.
Вбежали сотрудники отдела стоящие за дверью и с трудом оттащили от него Александру.
Последним вошёл Кодашов. Полозов сам разыскал его. Кодашов ранее заходил к нему, чтобы оформить прибытие на старое место жительства после освобождения из лагеря, где отбывал срок за так называемую «партизанскую» деятельность. Полозов решил, что он может быть полезен.
- Гражданин Кодашов, Вам знаком кто-то из этих людей?
- Конечно, знаком. Вот этого знаю, - и Кодашов указал на задержанного, - Хотя он и изменился, но я его под любой личиной признаю. Это Малышев, бывший начальник здешнего НКВД. Был командиром партизанского отряда. Засадил меня, сволочь, чтоб я показаний свидетельских не мог дать о его партизанских подвигах. Я один остался в живых из отряда, - и Малышеву, - Что, и на тебя нашлась управа? Так бы и разукрасил твою поганую морду, да нет желания опять на нарах оказаться.
- Спасибо, гражданин Кодашов, Вы нам очень помогли. Подпишите у моего помощника протокол и можете быть свободны. Ну, что скажешь, Малышев Георгий Иванович?
- Ничего не буду говорить. Привели каких-то сумасшедших, налетают, бред всякий несут. Я Щербаков и больше ни слова не скажу.
- Ну, тогда я расскажу, как ты стал Щербаковым. Ты узнал, что новый сотрудник, которого прислали на время к вам в отдел, копает под тебя. Думаю, что капитан специально тебя спровоцировал, но видимо не оценил полностью, с кем имеет дело. Ты выбрал момент и убил Щербакова, забрал его документы и награды, чтобы при необходимости покинуть этот район и как говориться замести следы. Где спрятал тело, где я спрашиваю?! Молчишь. Ну, молчи, молчи. Придёт время, заговоришь. Я продолжу с твоего разрешения. После моего звонка ты понял, что Щербакова будут искать, и, недолго думая, решил действовать. Задержался допоздна в отделе, вызвал к себе дежурного офицера, убил его, а ты в этом деле спец, вложил ему в задний карман брюк своё удостоверение, бросил ему на грудь свои награды и нацепил ему на пояс свой «парабеллум». И всё отлично получилось: Малышев погиб на пожаре, а силовые органы ищут дежурящего в ту ночь офицера, подозреваемого в том, что он проломил Малышеву череп. Ты помнишь, что было в той папочке, что привёз Щербаков? Ты наверняка заглянул в неё, иначе бы события развернулись совсем по-другому. Всё происходило так, как я описал, Франц?
- Предъявите мне фотографию Франца, тогда и поговорим, а так это Ваши, гражданин начальник, фантазии больного воображения, утомились видимо на работе.
- Ничего, через месячишко доказательства будут. В сохранившемся архиве Смоленской губернии мы нашли все нужные сведения о тебе: дату и место рождения, сведения о родителях и близких родственниках, а в архивах уже советского периода обнаружены данные, что ты с родителями после революции эмигрировал из России во Францию. Ты прекрасно знаешь, что Франция наш союзник в войне с Германией и у нас сложились доверительные отношения со спецслужбами Франции. По нашему запросу, надеюсь, нам предоставят нужные сведения. Не пройдёт и месяц, как будет ответ из Франции.
Через две недели Полозов опять вызвал Малышева для допроса. Он, конечно, блефовал, никаких запросов не могло быть, таких запутанных дел было сотни.
Полозов достал из сейфа папку не похожую на обычную, которую выпросил у председателя райисполкома, и, когда Малышев сел напротив, положил её перед собой.
- Как видишь, французы оказались шустрыми. Всё очень даже прекрасно изложено: гражданин Франции, а впоследствии офицер вермахта и даже фотографии имеются, - Полозов выдержал паузу.
Малышев заметно занервничал. Он то и дело, без всякой необходимости поправлял отвороты пиджака при этом, не отрываясь, смотрел на папку.
Полозов сделал вид, что открывает её, и Малышев не выдержал,
- Я понял, гражданин начальник, всё расскажу, только отметьте в деле, что я сам добровольно… Да, я Малышев, да, я агент немецкой разведки Франц. Я сообщу всё, что мне известно и что может заинтересовать вашу разведку. Кроме того я сдам вам агентов, завербованных мной в этих местах и которые ждут от меня весточки. И самое главное, я выдам человека среди вашего высокого начальства, который разработал мою легенду и обеспечил документами офицера Красной Армии. Вы к нему никогда бы не смогли подобраться. Надеюсь, меня не расстреляют, я сам признался, чистосердечно, да?
Малышев выглядел жалко: трясущиеся губы, нервные движения рук, не находящих себе место. Его самоуверенного вида, словно никогда и не было.
Полозов прервал его откровения,
- Вот бумага, перо, чернила, пишите заявление на имя комиссара НКВД, изложите всё подробно до мелочей и укажите, где сокрыли тело Фёдора Щербакова.
- Всё напишу, всё изложу, всё, как вы сказали, а тело убитого мной Щербакова сбросил с моста в реку у деревни Козариново.
На следующий день были арестованы все завербованные Малышевым агенты, которые подтвердили, что именно он завербовал их для работы на немцев, обещая огромные деньги.
Во время последней встречи, при отправлении Малышева-Франца в Москву, Полозов раскрыл перед ним ту самую папку, она была пуста.
- Да, ты настоящий следователь. Это моя роковая ошибка, поверил. Нервы. Старею. - это были последние слова, которые услышал Полозов от Малышева.
Высшую меру Малышеву заменили пожизненным пребыванием в лагере строгого режима и направили по этапу в Читинскую область.