Три штормовые недели перегона Балеары - Мармарис. Свист ветра, горы волн. Штурвал - подушка - штурвал - подушка... Спать, не снимая непром и штормовую обвязку. Если кто и трахал - не заметила.
Серцеедка Альбиночка не так представляла себе путешествие на белоснежном парусном катамаране. Бимини-бикини-мартини - не в этот раз.
Суровый капитан смывал шлангом друзы соли, когда с понтона заблажили старые друзья, помахивая ромом:
- С прибытием!!!
- Добро на борт, я сейчас.
Навстречу шуму на апарели из салона широко шагнула сияющая красотка, плотно закутанная в скромные одежды, состоящие, впрочем, лишь из стринг, алкоголя и счастливой улытки. Добралася! Живая!!!
Волосы и глаза цвета перца с солью, матовый густой загар, грация тигра, хрипловатый громких голос пиратки.
Такой мы ее впервые увидели и навеки запечатлели в наших сердцах.
Через час и литр Альбиночка уже была в отношениях с новым капитаном, вписана в новый экипаж и даже чемодан переправила на новую яхту, следующую на юго-восток.
- Кэп, утром перееду. Нужно с прежним экипажем проститься, отходную проставляюсь.
Новый кэп, зацелованный, затисканный и влюбленный по уши, не отказал.
Ночь. Час, наверное, или два. Крепкие сильные длинные ноги несли Альбиночку из ресторана да по понтону. Немного покачивало на волне, много покачивало от рома. Но противолодочный зигзаг все-таки привел к поднятой на ночь апарели.
- Капита-ан! Капита-ан!!! - никто не отозвался.
- Ну и ладно.
Альбиночка пловчиха, каждое утро по два км, а тут жалкие пара метров. Аккуратно сняв с себя всю одежду, чтоб ничего зря не мочить, сложила стопочкой на понтоне. И стринги сверху, как вишенку на торт.
Прекрасное тело мягко скользнуло в черную теплую соленую воду и тут же вскарабкалось на корму ката.
- Уп-с. А шмотки-то на берегу. А, ладно, не сопрут, утром заберу.
Не зажигая свет, тенью прошлепала в свою каюту и скользнула под свое одеяло. Прижалась к сильному мужскому телу...
- Что?!!
Вспыхнул свет. Рядом на подушке таращились глаза и топорщилась бородища незнакомца. Альбиночка огляделась. Не, не в свою каюту попала. Тихо извинилась, шарахнулась за дверь. Ага. Оп, попутала катамаран.
Три гребка до причала.
- Точно, наш следующий. И снова апарель поднята.
Никого не будя криком, повторила маневр захода на борт через воду.
Пулей в каюту, кошкой под одеяло...
Упс! И тут мужик! Ночник осветил изумленное гладко бритое. В смысле, лицо.
- А, э, изв-виняюсь... Ик! П-пардон, мусье...
На следующих двух катамаранах все повторилось с небольшими вариантами.
Наконец катамараны кончились. Выбравшись очередной раз из воды, Альбиночка загрустила, махнула рукой на всё и вся, печально забралась в выключенный пустой бассейн, случившийся пососедству. Положила невысокую горку одежды под голову, всхлипнула над своей незавидной участью, свернулась калачиком и сдалась. И ром животворящий наконец провалил ее в спасительное до завтра.
Утром на четырех зашвартованных подряд катамаранах синхронно курили четыре офигевших мужика.
- К тебе ночью в постель голая девка залезала?
- Угу. Мокрая и соленая.
- И ко мне...
- И меня напугала. Красивая.
- Ну, а вы что?
- Что-что... Лохи!!!
В это время из бассейна, что поодаль:
- Мальчики, не смотрите! Мне одеться надо...
Четыре окурка упали в море.
- Да что мы там не видели! И что это, вообще, было-то?
- Я... Я понтоном ошиблась...