НАСЛЕДСТВО ОБОЛЕНСКОЙ
Дипломный спектакль студентов 4-го курса СГИИ, театральный факультет: мелодрама «Талантливое уродство» (22.04.2023) по произведениям Е. Марковой.
Режиссёры-педагоги: художественный руководитель курса, заслуженная артистка РФ, профессор И. Б. Калиновская и доцент кафедры мастерства актёра И. Б. Гудков.
Катя (Екатерина Мишина) очень несчастна, это изначально угадывается во всём её облике — поникшая стройная девушка словно окутана флёром грустного одиночества. Надежды на профессию не оправдались: пять лет в театральной массовке почти похоронили веру в себя, творческий потенциал так и остался за семью печатями. Наконец Катя обращается за помощью к профессионалу. Вроде правильный ход. Но Кате снова не повезло.
У беспощадной Джой Ламберти (Алина Ярушина) свой расчёт. Кате придётся стать пешкой в её игре, приз в которой — богатое наследство из Франции. Джой дьявольски умна и обворожительна — своих клиентов она гипнотизирует буквально. Именно ей, а не себе, поверила Катя. Джой отправляет к ней своего мужа Стивена (Филипп Ярушин). Альянс Джой — Стивен идеален, они созданы друг для друга, то есть для воплощения своих корыстолюбивых планов. Внешне Джой и Стивен выглядят элегантной презентабельной парой, Катя очарована и взволнована знакомством с ними. Но с этого момента начинается страшное перерождение молодой актрисы.
Скоро Стивен не просто подчиняет Катю — он сносит ей мозги. Карьера в театре у Кати как-то устроилась, но себе она больше не принадлежит. Встречи Кати со Стивеном — нарастающая градация унижений, их невозможно наблюдать без содрогания. Стивен становится с ней всё более жестоким, грубым и деспотичным. Холодный властный взгляд, стальной голос… Не сложно догадаться: за ослушание последует смерть не то, что от недрогнувшей руки, а походя, без оглядки на поверженную жертву.
Ещё недавно Катя была доброй девушкой. Трогательная встреча с бездомным щенком, свидетелем которой оказалась режиссёр Алёна (Александра Шарапова), вызывает глубокую эмпатию зрителей. Мы наблюдаем, как Катя общается с Еленой Николаевной Оболенской (Алёна Хорошая), святой простотой, знать не знающей ни о французских родственниках, ни о выпавшем ей наследстве. Одинокой мадам Оболенской сердечно дорог каждый ласковый взгляд и доброе слово, она всегда любила Катю (и не только Катю), и та отвечала ей искренней привязанностью.
Оболенская — на редкость обаятельная старушка на обязательных каблуках, в шляпке, костюме и в митенках. Елена Николаевна не лишена осторожной грации, своеобразной ловкости, даже лёгкости, хотя пригнута и скована возрастом. Но если тело подвержено времени, то душа Елены Николаевны продолжает порхать на ангельских крылышках.
Мы видим старушку, всё больше, на рабочем месте у телефона — она с участием отвечает на любые звонки; видим её за импровизацией в четыре руки с композитором Глебом (Александр Оленцов) и не устаём удивляться тонкой способности Елены Николаевны приветствовать его состояние. «Наш Костя, кажется, влюбился...» Ведь Глеб не рассказывал ей о своём чувстве! Видим, как Елене Николаевне неловко сообщать Алёне о ночном посещении Кати. Но Елена Николаевна не только обязана это сделать по должности, ради любимого театра, но ещё потому, что чувствует что-то тёмное, нехорошее в странном визите своей любимицы. И мы тоже чувствуем внутренний дискомфорт Оболенской, сомнения, от которых добрая старушка хотела бы отмахнуться, только не получается.
Винтажный образ Елены Николаевны ещё и тем привлекателен, что в жизни встреча с подобными людьми — истинная радость, эстетическое наслаждение, благоговение перед духовным портретом умиротворённой старости. Тем страшнее проявляет себя чудовищный контраст, жуткая метаморфоза Кати, трагический финал: неудачное покушение на Алёну; попытка довести убийство до конца через неудавшийся подкуп медсестры Светланы (Сай-Дажи Найдан); жестокое убийство Оболенской (Катя была уже невменяемой — зомби), переписавшей на Катю завещание; самоубийство…
«Да какие деньги?! — кричит Катя Стивену в предсмертном всплеске какого-то отчаянного глубинного сознания из поглотившего её гипноза. — Я тебя ненавижу! Я себя ненавижу!» Когда стало слишком поздно — Алёна покалечена; того театра больше нет; Оболенскую не воротишь — не то что наследство или любовь Стивена, сама жизнь Кате стала не нужна.