Женька был моим первым наставником на заводе, куда я попал, не поступив в институт после школы. Ну как Женька? Скорее, дядя Женя. Он был старше меня лет на десять. Симпатяга, умный, добрый. А главное, с юмором. Этим располагал к себе сразу.
—Пошли! — скомандовал, едва я вошёл с утра в мастерскую.
—Куда?
—На Кудыкину гору.
—А чай?
Привык уже, что всякая работа должна начинаться с чая или кофе.
—Некогда. Надо родину защищать.
И уже на выходе, обернувшись, выдал ЦУ:
—Кормильцев прихвати наших.
Наткнувшись на мой недоумённый взгляд, качнул головой. И, продемонстрировав горькое разочарование, молвил:
—Вот как нам с такими Берлин брать?
Вздохнул и добавил:
—Лом с кувалдой возьми, бестолочь!
Кудыкина гора располагалась шагах в нескольких от нашей конторы. Ни автобуса, ни метро не понадобилось. Это был двухэтажный особняк. Большой, старинный, впечатляющий. Античная лепнина во фризе. Пара атлантов поддерживали витиеватый карниз на ручищах. Мускулистых, цепких. Вся эта старинная красотища была опоясана строительными лесами.
—Вы где пропадаете? — встретил в дверях нас мужик примерно Женькиных лет.
Представился:
—Прораб.
Потом уточнил:
—Семён.
Подумал и уточнил для солидности:
—Семён Тихонович.
Мужик нервничал:
—Срочное дело! Говорят, вы спецы.
Слово « спецы» он произнёс, посмотрев не в мою сторону.
Женька в ответ сдержанно поздоровался:
—Хэнде хох.
Перешли к делу. Дело было вмонтировано в стену одной из пустующих комнат на втором этаже. К верхней части его массивной дверцы размером примерно метр на полтора двумя шурупами для прямой отвёртки была прикреплена солидно исполненная табличка. Там золотистыми буквами на чёрном фоне значилось:
Бр. СМИРНОВЫ
МОСКВА
Мясницкая, уг. Лубянской пл.
Тщательно осмотрев объект, мой наставник спросил:
—Сколько у нас времени?
—Это надо было сделать вчера, — сострил прораб.
Решил состроумничать. В ответ Женька изумлённо ахнул:
—А что, настоящие «медвежатники» у нас в городе уже извелись? Они бы открыли сейф ещё до его изготовления.
—Сколько вы хотите за срочность?
Шеф улыбнулся:
—Вот это другой разговор!
Процесс закипел.
Есть много дел в мире, последствия которых нам до лампочки. Некоторые из них даже очень интересны. Например, задумчивость с ковырянием в носу или землетрясение на Марсе. Но вот сейф… Это ж ромашка. Сказка!
Любит — не любит, откроется — не откроется? А главное — что внутри?
Наставник не мудрил ни по одному из указанных поводов. Он просто старался.
Сначала это выглядело деликатно. Приличный же человек, Женька, — не медведь с балалайкой, как нас рисуют на Западе. Достал из своего саквояжа два согнутых электрода, вставил их в замочную скважину и стал делать обоими замыслованые круговые и встречные движения. Похоже, пытался нащупать слабинку какую-нибудь во внутреннем механизме. Терпения у него хватило минут на пять. Эффект — ноль.
—Да-ставай! — скомандовал затем по-армейски коротко.
И тут вот на свет и появилась кувалда.
Прораб обалдел:
—Да вы чё, чуваки? Это же антикварная вещь!
Мастер пресёк панику:
—Спокойствие! Пугливые могут закрыть глаза или отвернуться.
И с размаху шарахнул кувалдой по замочной скважине.
Сейф хрюкнул. Недоумённо. Удивляясь как бы. Не ждал такого развития событий.
—Й-йёб! — охнул Тихоныч.
—Приставь лом к ручке! — приказал мне наставник.
Ещё удар. Хрясь! Теперь по лому.
Металл застонал.
—Вы точно специалисты, ребята? — прослезился прораб.
Но отвечать уже смысла не было: дверца самого неприступного из из сейфов братьев Смирновых, сработанного в Германии, распахнулась. Не выдержала русского напора.
—Абгемахт! — удовлетворённо хрюкнул шеф, принимая из рук прораба обещанный гонорар.
И мы с ним ушли восвояси.
А сейф… А что сейф? Я бы сказал, что было внутри. Ей-богу сказал бы. Но это военная тайна.