СУББОТА
ЧАСТЬ ЧЕТВЁРТАЯ
Скоростная трасса почти свободна. Карлос увеличивает скорость, продолжая пить мате и откусывать куски тортижи.
– Зря ты, Серхио, от тортижи отказываешься! – сокрушённо качает он головой, – очень вкусная!
– Нет, спасибо! Я тортижи не ем и мате не пью! Вот такой я странный человек, – поддерживаю разговор, продолжая разбирать накладные, – у меня на сегодня блины, начинённые мясом. Большой тапер. Это наш с тобой обед.
– Блины начинённые мясом? Это очень вкусно! Мне они очень нравятся. Впервые я попробовал это русское блюдо, когда начал работать с тобой, - улыбается Карлос своими тонкими бесцветными губами. – Поставь свой тапер в холодильный ящик, а то с этой адской жарой блины через пару часов испортятся.
– Ты прав, Карлитос! – соглашаюсь я, откладывая в сторону накладные. – Вот тапер! Ставлю его в твой ящик. Льда ты в него насыпал щедро.
– Так жара адская. Ты видел, что у меня в ящике три бутылки воды лежит. На целый день должно нам хватить.
– Может и хватит, – философски вздыхаю я.
Басан съезжает с трассы и направляет грузовик к большой автозаправочной станции YPF, которая находится справа.
– Карлитос, ты чего хочешь? – спрашиваю я.
– Жербу испитую выкинуть из мате и купить литров пять гидравлической жидкости для платформы, – объясняет он.
– Что до сих пор не отремонтировали цилиндры? – уточняю я.
– Нет, не отремонтировали! Хозяин грузовика говорит, что ремонт ему обойдётся очень дорого, – объясняет Басан, останавливая грузовик.
Он ловко вылезает из кабины и направляется к мусорном баку. Высыпает в него испитую жербу мате. Возвращается и протягивает пустое мате мне.
– Спрячь в бардачок, – просит он.
– С удовольствием! – отвечаю я.
Почему с удовольствием? Сейчас объясню! У многих аргентинских водителей существует дурацкая привычка выбрасывать испитую жербу прямо на асфальт да ещё и во время движения. На всех дорогах страны валяются кучки зелёного цвета. Это испитая жерба мате, выброшенная прямо из окон. Довольно часто страдают водители легковых автомобилей, когда из окон кабин грузовиков, находящихся впереди, вылетают обильные «порции» испитой мокрой жербы-мате и размазываются по их лобовым стёклам.
Так раньше делал и Карлос. Только после ряда моих наставлений, в которых я призывал его к разуму и чувству ответственности, он стал очищать мате или на обочине дороги, или выбрасывать его содержимое в мусорные баки.
Вообще-то Карлос Басан замечательный человек и большой труженик. С ним я работаю уже почти год и никогда не жалуюсь. Многие же мои коллеги охранники, когда им выпадает выезжать с ним, проклинают свою судьбу. Ведь очень часто с Карлосом происходят невероятные случаи, которые теоретически никогда не должны случаться.
Как правило это нарушения графика разгрузки у клиентов. Задержки могут быть от нескольких часов до двух суток.
Тогда клиенты нервничают и жалуются руководству Потихьяна, которое выходит из себя и требует от хозяина грузовика выполнения условий договора. Хозяин в бешенстве высказывает Басану всё, что он о нём думает.
Я же стараюсь быть спокойным, хотя не всегда мне это удаётся.
Если же быть быть объективным и говорить честно, то выезжать в рейс с Карлосом – это дразнить судьбу.
В прошлом месяце, когда мы проезжали по одной из центральных улиц посёлка Магдалена, наш грузовик внезапно начал гореть.
Басан, увидев пламя и чёрный копотный дым за кабиной, среагировал мгновенно. Остановил грузовик, снял огнетушитель и быстро погасил очаг возгорания.
Оказалось, что оторвался какой-то кабель. Упал на бак с горючим. Из-за искр, ведь кабель оказался почему-то оголённым, начали гореть резиновые ремни и слой мазута, покрывавший бак.
На прошлой неделе, на одной из автозаправочной станции YPF Карлитос наехал на крышку люка, которая разлетелась на мелкие куски, и правое переднее колесо тягача до половины провалилось в яму.
– Я имею эту автозаправочную станцию уже почти тридцать лет, но такое вижу впервые! – хозяин, пожилой невысокий мужчина с животиком, с удивлением чесал свою плешивую голову.
Пришлось вызывать специальный грузовичок, оборудованный краном, для того, чтобы вытащить СКАНИЮ из ямы.
Потеряли мы тогда около восьми часов. К последнему клиенту приехали уже около четырёх часов утра.
Зимой, в июле, когда стояли низкие температуры, я выехал с Басаном в рейс для того, чтобы доставить груз клиентам в восьми посёлках Атлантического побережья провинции Буэнос-Айрес. По замыслу Гастона Постиго рейс должен был продлиться не более трёх дней.
Вернулись же мы только на шестой день. Смертельно усталые и почти обмороженные. Ведь у СКАНИИ не работает ни отопление, ни кондиционер!
А сколько раз двигатель тягача глох, а затем долго не заводился?! А сколько раз упорно не хотела функционировать как положено разгрузочная площадка?!
Вот поэтому имеет Карлос Басан плохую славу в предприятии!
Мы продолжаем ехать по скоростной дороге Буэнос-Айрес – Ла Плата.
Карлос молча курит, я раскладываю накладные.
– Дружище, не забудь после проезда станции оплаты за дорогу, свернуть направо! – предупреждаю я водителя.
Карлос, не смотря на меня, обиженно произносит:
– За кого ты меня принимаешь?
– Это я просто так сказал, – я кидаю на него свой взгляд.
В профиль Басан похож на воробья: нос, как птичий клюв, губ совсем не видно…
– Сегодня нам повезло! – радостно сообщаю я ему. – Всего восемь клиентов и ни одного добавленного! Также всего девять поддонов с товаром!
– Картошка! – презрительно плюёт в окно Карлос.
Картошкой на люмфардо именуют все незначительные и пустячные дела.
– Как знать? - вздыхаю я. – Всё может быть…
– Ничего не может быть! – категорически возражает Басан. – Во сколько мы вернёмся на базу, в Потихьян?
- Если ничего не случится, то в семнадцать часов, – отвечаю я после короткого раздумья.
– Ты, Серхио, пессимист! Ничего не случится, и ты поедешь сегодня домой на электричке, - шофёр вновь закуривает.
– Может быть, - вздыхаю я.
Карлитос с удовольствием давит на педаль газа, и грузовик мчится на высокой скорости.
Слева тянется низина с пожухлой травой до самого берега реки Ла Плата, а справа — мелькают дома столичных пригородов.
Басан много лет работает шофёром. Раньше он водил небольшие грузовички и только года два управляет СКАНИЕЙ. Он признаётся, что до сих не привык к ней и чувствует себя за рулём не очень уверенно. Карлос для меня является очень неудобным собеседником, ведь он практически ничего не читает. Его не интересуют ни политические , ни экономические события. Основная тема наших бесед это семейная жизнь, погода и различные сплетни по работе.
Жарко. Очень жарко. Солнечные лучи бьют слева, «испепеляя» шофёра. Мне пока относительно комфортно. Молчим. Карлос усиленно курит, а у меня веки становятся липкими и тяжёлыми, глаза закрываются.
– Серхио, ты, наверное, совсем не спал? Вздремни! – предлагает мне Басан.
– Не-а-а, – протягиваю я, – нельзя!
Для того, чтобы прогнать сон, нужно разговаривать. Только вот о чём можно поговорить с моим напарником? Я несколько минут думаю, а затем задаю ему вопрос:
– Карлитос, в Аргентине есть неграмотные люди?
– Конечно! - шофёр кивает головой, выпуская в открытое окно струю дыма.
– А как ты думаешь много?
– Огромная куча! - утверждает Басан.
– Как ты думаешь сколько их будет в процентном отношении?
– Половина! - отвечает он после раздумья, которое длилось несколько минут.
– Что серьёзно? - ужасаюсь я. – А ты, лично, кого нибудь знаешь?
– Конечно! Самый первый это я! – Карлос отрывает правую руку от руля и тычет указательным пальцем себе в грудь. – Я всего полтора года учился. Так моя жизнь сложилась.
Действительно Басан пишет так, как слышит. Иногда мне даже приходится заполнять после рейса за него отчёты о выполненной работе.
– Ты не понял, Карлос, я у тебя спросил знаешь ли ты лично кого-нибудь, кто вообще не умеет ни писать, ни читать? - уточняю я, стараясь, чтобы наш начавшийся диалог, не заглох.
– Да, конечно! Вот я в июле сдавал экзамены на получение дополнительных разрешений для водителей большегрузных грузовиков, которые устраивает каждый год наш профсоюз, – Басан пальцами левой руки ловко достаёт из пачки сигарету и, не зажигая, придавливает её губами. – Так вот там, на курсах, я встретил мужика, ему, наверное, было лет пятьдесят. Он абсолютно не умеет ни читать, ни писать, а уже двадцать пять лет работает шофёром.
– Ничего себе! - у меня от удивления перестают закрываться глаза, - это же невозможно!
– Я тоже так думал, – Карлос прикуривает и выпускает струю дыма прямо в кабине.
Я морщусь, размахиваю руками:
– А как этот мужик работает с документами: накладными, маршрутными листами…
– Не знаю, - пожимает плечами Басан. – экзамен мы должны были сдавать письменный. Его не могли допустить. Ведь мужик ни читать, ни писать не умеет. Тогда он поговорил со своим знакомым, одним из лидеров профсоюза водителей грузовиков. Этому мужику разрешили сдавать экзамен устно, и этот водила блестяще это сделал. Наш профсоюз не может лишить работы одного из своих многолетних и уважаемых членов.
– Да-а-а-а… дела… – протянул я, – уже почти двадцать пять лет живу в Аргентине и не перестаю удивляться.
Карлос умолк.
У него очень странная манера вести диалог. Он говорит две-три фразы, а затем несколько минут молчит. Иногда пауза длится довольно долго. Карлос не спешит. Зачем?
Я знаю, что если не буду разговаривать, то меня победит сон. Спать же нельзя. Надо выискивать темы для разговора.
– Карлитос, - обращаюсь я к нему, – ты последний рейс куда сделал?
– В Баию Бланку, – отвечает он не сразу и вздыхает.
– Когда вернулся?
– Вчера, в четыре дня.
– Ну и как? - вытаскиваю я из него информацию.
– Как, как… Вместо шестидесяти часов рейс длился семьдесят пять! Моё руководство и начальники из Потихьяна мне мозги просверлили. Всё время спрашивали почему я задерживаюсь.
Басан замолчал.
Я терпеливо жду.
– Самый жуткий рейс в Потихьяне это в Баию Бланку. Много клиентов. Много товара. Я всегда задерживаюсь. В этот раз проехал один важный поворот поэтому пришлось крюк сделать в двести сорок километров!
Басан закуривает.
– Почему так сильно ошибся? Заблудился что ли? - интересуюсь я.
– Нет, не заблудился. Охранником со мной выехал Перейра, Он всю дорогу то плакал, то в истерике стучал кулаками по сиденью. Вот и отвлёк меня сильно, – шофёр вздохнул и принялся жадно курить.
Мануэль Перейра – это мой коллега по работе. В охранном агентстве трудится уже года четыре. В Потихьяне – уже больше двух лет. Молодой мужчина лет тридцати пяти. Небольшого росточка, в очках. На губах вечная улыбка. Вежливый.
Месяц назад он обнаружил, что у его жены появился любовник. Перейра на глазах стал сходить с ума. Во время рейсов жаловался водителям грузовиков на свою жизнь, на жену, на судьбу. Клялся убить неверную супругу….
– Это из-за жены? – уточнил я.
– Ага! – утвердительно кивнул головой Карлос, – я сказал вашему начальнику, что больше с ним никуда не поеду. Мне нужно эту махину вести, за дорогой следить, выгружать товар без ошибок, а не утешать плаксивого мужика. Я же не этот… Не этот... Как его?
– Психолог? - подсказываю я.
– Ага, психолог!
Подъезжаем к станции оплаты за дорогу. Водитель сбавляет скорость, и фура медленно протискивается в узкий коридор.
Басан платит.
– Карлитос, ты не забудь, что сейчас надо повернуть направо, на магистраль номер два! - вновь очень вежливо напоминаю я.
– Серхио, ты меня что за дурака считаешь? – неожиданно обижается Басан. – Я тут раза четыре в неделю проезжаю…
– Я так, на всякий случай, - пожимаю я плечами.
Потянулся унылый, а в этом году даже жуткий пейзаж: сожжённая солнцем трава коричневого цвета, пересохшие степные речушки... Впервые я вижу эти места такими. Ведь это pampa humeda , то есть влажная степь. Круглый год трава стоит здесь высокой, сочной, тёмно-зелёного цвета. По обочинам в глубоких овраги, заполненных водой и похожих на озёрца плавают стаи уток, лебедей, гусей, нутрий.
Когда едешь по автомагистрали номер два, которая заканчивается в городе Мар дель Плата, то находишься среди дикой природы. Чувствуешь себя, как на сафари!
Сейчас же вместо зеркала воды слева и справа осталась только жёлтая глина покрытая глубокими трещинами.
Не видно и больших стад крупного рогатого скота. Только кое-где лежат коровьи трупы, которые обгладывают жирные стервятники.
С каждой минутой солнце карабкается к зениту, и температура увеличивается.
Карлос одной рукой открывает холодильный ящик, вытаскивает из крупных кусков льда двухлитровую пластмассовую бутылку с водой и протягивает ей мне.
– Открой, пожалуйста, – просит он, – от жажды горло пересохло.
Я отвинчиваю пробку и подаю бутылку ему.
Карлос делает несколько больших глотков и протягивает её мне.
– Ты что не будешь?
– Нет, – отвечаю я, – сильно холодная. У меня горло заболит.
Магистраль кажется пустынной. Очень мало легковых автомобилей. Грузовиков ещё меньше. Это в ноябре, а вот с последней декады декабря начнётся сезон отпусков. Тогда четыреста километров пути до Мар дель Платы уже не преодолеть за три с половиной — четыре часа. Сплошной поток автомобилей будет изнуряюще медленно ползти до Счастливого города ( так почему-то называют Мар дель Плату) уже, как минимум, восемь часов, а иногда и больше.
– Карлитос, после указателя ЧАСКОМУС, на втором повороте, не забудь свернуть направо. Это сотый километр, – подсказываю я шофёру.
– Хорошо, – кивает он головой, продолжая думать о чём-то своём.
« Проблемы человека одолевают, – понимаю я. – Работает много. Дома бывает редко. Старшая дочь, которой недавно исполнилось девятнадцать лет, — инвалид. Передвигается на инвалидной коляске. Никто не позавидует. Да ещё недели три назад Карлитоса знатно «кинул» какой-то аферист, повесив на него свой кредит на двести тысяч песо ( около трёх тысяч долларов по курсу).
– Карлос, ты в банке выяснил кто украл у тебя деньги? Ходил туда? - интересуюсь я.
– Нет ещё не был. Некогда. Работа. С женой звонили несколько раз. Со мной разговаривал управляющий филиалом, – неохотно произносит шофёр и замолкает.
– Карлитос, тебе нужно всего навсего попросить один свободный день и сходить в банк! Чего ты тянешь? Ведь уже почти месяц прошёл! Деньги потеряешь! - от досады я даже повышаю голос.
– Да, – односложно соглашается мой напарник и молчит.
– Так что тебе сказал управляющий филиалом банка? – стараюсь разговорить я шофёра.
– Сказал, что кредит на моё имя оформил также клиент этого банка, проживающий в Кордобе. Сказал также, что когда деньги с моего счёта поступили на его счёт, этот аферист перевёл их в другой банк, – Карлос тяжело вздыхает.
– Ну и что дальше? – пытаю я его.
– Управляющий пообещал мне, что они проведут какое-то специальное расследование, но мне всё равно надо лично обязательно прийти в банк.
– Так не приходи на работу в понедельник! Мчись в банк! Я тебя, Карлитос, не понимаю…
– Сотый километр! Въезд в город? Поворачиваю? - перебивает меня Басан.
– Да! Да! Поворачивай!
Въезжаем в Часкомус. Справа тянутся какие-то склады и разваленные сараи, обильно покрытые толстым слоем пыли. Слева — приличный тротуар с бетонным покрытием. За ним – неглубокий овраг, по берегам которого растёт коричневая от солнца, но аккуратно подстриженная трава. За невысоким забором виднеются аккуратные домики «закрытого» посёлка.
– Открыто! Открыто! - вдруг радостно кричит Басан, давит на педаль тормоза, и фура медленно съезжает на обочину.
Он вытаскивает из-под одеяла свой бумажник, выпрыгивает из кабины и бежит к открытым воротам дровяного склада.
Я медленно по ступенькам спускаюсь на землю. Иду открывать двери фуры.
Минут через десять появляется Басан с вязанкой аккуратно напиленных поленьев кебрачо.
– Сколько килограммов купил? – спрашиваю я, смотря в глубь фуры.
«Сегодня груза, действительно, очень мало. Есть надежда, что закончим часов в шесть- семь и я вернусь домой на электричке, а не буду ждать глубокой воскресной ночью автобус, которого может и не быть,» – думается мне.
– Двадцать килограммов! – радостно сообщает шофёр.
– Тебе хватит, чтобы пожарить асадо? – интересуюсь я, закрывая дверь после того, как Басан погрузил дрова в фуру.
– Хватит! Ещё и останутся! Я же профессионал! – хвастливо улыбается шофёр.
– Продолжаем движение прямо, пока не упрёмся в проспект. На углу, слева, расположена автозаправочная станция YPF. Это сегодня наш первый клиент, – говорю я ему, после того, как мы поднялись кабину.
– Да, да… Я помню, – кивает Карлос головой.
– Карлитос, открой мне тайну, почему ты жаришь мясо только на дровах, а не на на древесных углях? Ведь уголь продаётся везде: в супермеркадо, овощных лавках и даже в некоторых киосках.
– Вкус мяса пожаренного на дровах отличается от вкуса мяса, которое ты приготовил на углях! – с тоном знатока заявляет Басан.
– А мне кажется, что вкус совершенно одинаков, – хмыкаю я.
– Нет! Нет! Серхио, сразу видно, что ты редко делаешь асадо! Приезжай со своей супругой завтра ко мне на обед! Я угощу вас мясом, пожаренном на дровах. Пожаренном так, как это делают гаучо в пампасах. Ведь они специалисты в этом деле. Гаучо не дураки! Они никогда не используют для приготовления асадо это дерьмо!
– Какое дерьмо? – не понимаю я.
– Как какое? Древесный уголь! От дров мясо получает необыкновенный аромат и приобретает нежный вкус, а уголь только всё портит и…
– Карлитос, светофор! Красный! Ты куда едешь? – громким голосом перебиваю я своего собеседника, – тормози! Почти приехали! Вот же она автозаправочная станция! Как загорится зелёный свет, повернёшь налево и поставишь СКАНИЮ вдоль тротуара, напротив станции!
– Понял! Как всегда значит? - соглашается Карлос.
– Ага! – отвечаю я и лезу в свой рюкзак для того, чтобы достать из него пояс для спины для грузчиков.