Кроме того, мне думается, что здесь можно провести параллель также и со статьей И. Гушанского «Дух, душа, психиатрия», который отстаивает тезис о том, что «утрата связи с духовным – средство, которым часто пользуется болезнь». Он отмечает, что «для автономии, для возможности реализации своего предназначения и смысла необходима оценка со стороны, необходим кто-то другой, субъект или группа субъектов. «Ты», оценивающий меня со стороны, любящий меня, подтверждающий мою особенность, мою исключительность и мою незаменимость – необходимый источник моего бытия. Жизнь каждого из нас кажется бесцельной, если нас не оценили». Мне думается, тут достаточно прозрачно просматривается проекция и в «духовную плоскость», и в душевную и согласуется с вышеизложенным. «Отсутствие любящего и положительно оценивающего «ты» может вызвать агрессивные реакции, направленные как на себя, так и на других. Гибель «ты» или утрата собственной значимости в глазах любящего человека приводит к депрессивной реакции, которая, в сущности, является попыткой удержать «ты» в субъективном пространстве, для себя. «Реакция скорби» — это непрекращающееся стремление заменить умершего его образом, представлением о нем, воспоминаниями, которые в большей или меньшей степени заменяют отвергаемую реальность. При этом, чем искренней скорбь, чем теснее связь между «я» и умершим «ты», - тем большее сопротивление оказывается тем, кто хочет утешить потерпевшего утрату, ибо чувство скорби удерживает при себе незаменимое «ты». Только замена утраченного на новое любящее «ты» разрешает «сладостную скорбь». Существует еще один, очень распространенный способ заменить любящее, но строгое и требовательное «ты». Это создание психологического кентавра, сплавление «ты» и «я» в безграничной любови к самому себе, любовь, лишенная критического взыскующего взгляда и бегущая от отрицательной самокритики. Нарциссический аутизм сродни шизофренному, он так же ограничивает связи личности с внешним миром, герметизирует ее» (25). Интересно, что с точки зрения духовности подобные состояния имеют свое конкретное название в иерархии греховных состояний, и когда вмешивается трансцендентное «Ты» в сознание человека, он сам может рефлектировать свое внутреннее неблагополучие, а значит тем самым начать путь к выздоровлению. Также наличие Высшего личного «Ты» помогает умалить скорбь по умершему «ты», тем более что в сознание входит мысль о временной утрате и отсроченной встрече. Благодаря присутствию «Ты» все становится более организованным и гармоничным. Не случайно смерть людей глубоко духовных не переживается их близкими как непоправимое горе, ведь даже в момент расставания не прерывается внутренняя связь. Удостоверением о том, что она существует и остается, является «нелогичная» радость, подобная той, что ощущается обычно по большим церковным праздникам. В этом же случае она появляется к удивлению тех, кто испытывает ее невольно, неожиданно для себя. В моем понимании – это отражение присутствия духовной проекции «я» - «ты»- «Ты».
А какой же ответ дается профессором В.А. Петровским о потребности «персонализации» в другом? - «У вас не вызывает протеста утверждение «человек любит только потому, что он не может не любить?» Ну вот, а я скажу абсолютно то же самое, только другими словами: «человек персонализируется в другом, потому что не персонализироваться не может». Эта потребность - как потребность дышать, двигаться, познавать. И если мы назовем эти естественные потребности корыстными, то и вся наша жизнь - корысть...» (19) Полагаю, что эта потребность человека такая настоятельная только оттого, что является «сколком» проблемы онтологической, затрагивающей жизненно важные основания. В этом смысле, возможно, следует задуматься о том, что бесконечная Любовь Божия к человеку и Его «сострадание к нашему бедствию» побуждает Господа ожидать («се стою при дверях и толку!»), пока откроется маленькое человеческое сердце, и Он «персонализируется» в нем и расширит его, и, войдя, преобразит («прииди и вселися в ны и очисти ны от всякия скверны и спаси, Блаже, души наша»), и «введет в сердца наши Царствие Божие и проложит дорогу к приобретению блаженства жизни будущаго века»... В молитве «человеческий ум сосредотачивается и соединяется с сердцем. Благодаря этому сердце расширяется, становится способным вместить в себя всю полноту любви Христовой… Путь к этому преграждает лишь тщеславие». (24) «… и в здешней жизни преисполняет человека благодатию Духа Святаго и притом, как сказано: «не в меру бо дает Бог Духа Святаго. Отец бо любит Сына и вся дает в руце Его». (18в) Примером такого преображения и просветления является сам преподобный Серафим Саровский, что описывает подробно ученик его Н.А. Мотовилов. Именно на этом примере прослеживается эсхатологическая связь Преображения и Воскресения, которая возможна только исполнением первой заповеди. Старец прямо ему указал: «Благодарите же Господа Бога за неизреченную к вам милость Его. Вы видели, что я и не перекрестился даже, а только в сердце моем мысленно помолился Господу Богу и внутри себя сказал: «Господи! Удостой его (Мотовилова) ясно и телесными глазами видеть то сошествие Духа Твоего, которым ты удостаиваешь рабов Своих, когда благоволишь являться во свете великолепной славы Твоей!.. Что ж, батюшка, не смотрите мне в глаза? Смотрите просто и не убойтесь – Господь с нами!» Я взглянул после этих слов в лицо его, и напал на меня еще больший благоговейный ужас. Представьте себе, в середине солнца, в самой блистательной яркости его полуденных лучей, лицо человека с вами разговаривающего. Вы видите движение уст его, меняющееся выражение его глаз, слышите его голос, чувствуете, что кто-то вас руками держит за плечи, но не только рук этих не видите, не видите ни самих себя, ни фигуры его, а только один свет ослепительный простирающийся далеко, на несколько сажень кругом, и озаряющий ярким блеском своим и снежную пелену, покрывающую поляну, и снежную крупу, осыпающую сверху и меня и великого старца. Возможно ли представить себе то положение, в котором я находился тогда?» Далее преподобный спрашивает его о том, что он чувствует, и тот отвечает: «Необыкновенную радость во всем моем сердце!» И батюшка о. Серафим продолжал: «Когда Дух Божий снисходит к человеку и осеняет его полнотою Своего наития, тогда душа человеческая преисполняется неизреченною радостию, ибо Дух Божий радостотворит все, к чему бы Он ни прикоснулся. Это та самая радость, про которую Господь говорит в Евангелии Своем: «жена егда рождает, скорбь имать, яко прииде год ея; егда же родит отроча, к тому не помнит скорби за радость, яко человек родился в мир. В мире скорбни будите, но егда узрю вы, возрадуется сердце ваше, и радости вашея никтоже возмет от вас». (18в)
И еще (с точки зрения персоналогии) обращают на себя внимание такие слова преподобного: «Вот, ваше Боголюбие, за великое счастье считать изволите с убогим Серафимом беседовать, уверены будучи, что и он не лишен благодати Господней. То что речем о Самем Господе, Источнике приснонеоскудевающем всякия благостыни и небесныя и земныя?!» (18в )
Здесь интересным представляется отметить как благодатный «вклад» переходит от Господа на Его служителя, а от того (или через того, т.е. по его просьбе) - на ученика – Мотовилова. Трудно в этой удивительной беседе выбирать что-либо, все в ней необыкновенно и в то же время убеждающе просто.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...
примечание:(18в) Беседа старца Серафима с Н.А. Мотовиловым о цели христианской жизни, с.с. 8-9-10, с.22, с.11, с.14-15 (извлечение из книги С. Нилуса «Великое в малом», Сергиев Посад, 1911) Библиотечно-Издательский центр Покров, Москва, 1991; (19) В.А. Петровский. «Личность в психологии: парадигма субъективности», с. 503 изд. Феникс, Ростов-на-Дону, 1996 (24) Архимандрит Захария (Захару). Христос как путь нашей жизни, с.309-310, изд. Свято-Иоанно-Предтеченский м-рь, Москва, 2002.
(25) И.Л. Гушанский. Дух, душа, психиатрия. Журн. «Человек», № … с.146 2003