Гесиод и Пушкин о женщине, м-да

 

У Гесиода в Теогонии в сказе «Потомство титана Иапета:

Прометей и его хитрости; создание женщины и осуждение женского рода»

мы обратимся к версии Гесиода о значении ЖЕНЩИНЫ во всем процессе после Теогонии:

Оке¬а¬ниду пре¬крас¬но¬ло¬дыж¬ную, деву Климе¬ну,
В дом свой увел Иапет и всхо¬дил с ней на общее ложе.
Та же ему роди¬ла креп¬ко¬душ¬но¬го сына Атлан¬та,
Так¬же Мене¬тия, сла¬вой затмив¬ше¬го всех, Про¬ме¬тея
С хит¬рым, искус¬ным умом и недаль¬не¬го Эпи¬ме¬тея.
С само¬го этот нача¬ла несча¬стьем явил¬ся для смерт¬ных:
Пер¬вый от Зев¬са он девуш¬ку, им сотво¬рен¬ную, при¬нял
В жены. Мене¬тия ж наг¬ло¬го Зевс про¬тя¬жен¬но¬гре¬мя¬щий ..
***
Но обма¬нул его вновь бла¬го¬род¬ней¬ший сын Иапе¬та:
Неуто¬ми¬мый огонь он украл, изда¬ле¬ка замет¬ный,
Спря¬тав¬ши в нар¬фек¬се полом. И Зев¬су, гре¬мя¬ще¬му в высях,
Дух уяз¬вил тем глу¬бо¬ко. Раз¬гне¬вал¬ся милым он серд¬цем,
Как увидал у людей свой огонь, изда¬ле¬ка замет¬ный.
Чтоб отпла¬тить за него, изо¬брел для людей он несча¬стье:
Тот¬час сле¬пил из зем¬ли зна¬ме¬ни¬тый Хро¬мец обе¬но¬гий,
Зев¬сов при¬каз испол¬няя, подо¬бие девы стыд¬ли¬вой;
Пояс на ней застег¬ну¬ла Афи¬на, в среб¬ри¬стое пла¬тье
Деву облек¬ши; рука¬ми дер¬жа¬ла она покры¬ва¬ло
Тка¬ни тон¬чай¬шей, с гла¬вы нис¬па¬дав¬шее — диво для взо¬ров:
[Голо¬ву ей увен¬ча¬ла боги¬ня Пал¬ла¬да-Афи¬на
Чуд¬ным вен¬ком из цве¬тов луго¬вых, толь¬ко-толь¬ко рас¬цвет¬ших.]
Голо¬ву девы вен¬цом золотым увен¬ча¬ла боги¬ня.
Сде¬лал венец этот сам зна¬ме¬ни¬тый Хро¬мец обе¬но¬гий
Лов¬кой рукою сво¬ей, угож¬дая роди¬те¬лю Зев¬су.
Мно¬го на нем укра¬ше¬ний он выре¬зал, — диво для взо¬ров, —
Вся¬ких чудо¬вищ, обиль¬но питае¬мых сушей и морем.
Мно¬го их тут поме¬стил он, сия¬ю¬щих пре¬ле¬стью мно¬гой,
Див¬ных: каза¬лось, что живы они и что голос их слы¬шен.
После того как создал он пре¬крас¬ное зло вме¬сто бла¬га,
Деву при¬вел он, где боги дру¬гие с людь¬ми нахо¬ди¬лись, —
Гор¬дую блес¬ком нарядов Афи¬ны могу¬чеот¬цов¬ной.
Диву бес¬смерт¬ные боги дали¬ся и смерт¬ные люди,
Как увида¬ли при¬ман¬ку искус¬ную, гибель для смерт¬ных.
Жен¬щин губи¬тель¬ный род от нее на зем¬ле про¬ис¬хо¬дит.
Нам на вели¬кое горе они меж муж¬чин оби¬та¬ют,
В бед¬но¬сти горь¬кой не спут¬ни¬цы — спут¬ни¬цы толь¬ко в богат¬стве.
Так же вот точ¬но в покры¬тых ульях хло¬пот¬ли¬вые пче¬лы
Так же высо¬ко¬гре¬мя¬щим Кро¬нидом, на горе муж¬чи¬нам,
Посла¬ны жен¬щи¬ны в мир, при¬част¬ни¬цы дел нехо¬ро¬ших.
Но и дру¬гую еще он беду сотво¬рил вме¬сто бла¬га:
Кто-нибудь бра¬ка и жен¬ских вреди¬тель¬ных дел избе¬га¬ет
И не жела¬ет женить¬ся: при¬хо¬дит печаль¬ная ста¬рость —
И оста¬ет¬ся ста¬рик без ухо¬да! А если богат он,
То полу¬ча¬ет наслед¬ство какой-нибудь род¬ст¬вен¬ник даль¬ний!
Если же в бра¬ке кому и счаст¬ли¬вый доста¬нет¬ся жре¬бий,
Если жена попа¬дет¬ся ему сооб¬раз¬но жела¬ньям,
Все же немед¬лен¬но зло начи¬на¬ет с доб¬ром состя¬зать¬ся
Без пере¬дыш¬ки. А если жену из поро¬ды зло¬вред¬ной
Он от судь¬бы полу¬чил, то в груди его душу и серд¬це
Тяж¬кая скорбь напол¬ня¬ет. И нет от беды избав¬ле¬нья!
Не обой¬дет, не обманет никто мно¬го¬муд¬ро¬го Зев¬са!
Сам Иапе¬ти¬о¬нид Про¬ме¬тей, бла¬го¬де¬тель вели¬кий
Тяж¬ко¬го гне¬ва его не избег. Как разу¬мен он ни был,
Все же хотел не хотел — а попал в нераз¬рыв¬ные узы

Итак, о миссии Женщины по Гесиоду:

1) С само¬го этот нача¬ла несча¬стьем явил¬ся для смерт¬ных.  Коммент: Прометей (хитрый с искусным умом)  на Олимпе украл у Зевса огонь и, спрятав его в трубочке нарфекса, отдал земнородным пролесам, Зевс разгневался, но поняв, что огонь уже не отобрать и не  вернуть, решил наказать самых беззащитных – род людской: он приказал хромому на обе ноги Гермесу выковать прекрасное с виду создание – Деву, от которой и пошли женщины (дщери земные) = несчастье для мужчин 

2)  Вот какие характеристики женщины дает Гесиод:
- изо¬бретенное  для людей несча¬стье – подобие девы стыдливой
- пре¬крас¬ное зло вме¬сто бла¬га
- при¬ман¬ка искус¬ная, гибель для смерт¬ных
- жен¬щин губи¬тель¬ный род
- на вели¬кое горе они меж муж¬чин оби¬та¬ют
- на горе муж¬чи¬нам, посла¬ны жен¬щи¬ны в мир
- при¬част¬ни¬цы дел нехо¬ро¬ших
- но и дру¬гую еще он беду сотво¬рил вме¬сто бла¬га: брак…
- тогда сразу немед¬лен¬но зло начи¬на¬ет с доб¬ром состя¬зать¬ся без пере¬дыш¬ки
- если жену из поро¬ды зло¬вред¬ной муж от судь¬бы полу¬чил, то в груди его душу и серд¬це тяж¬кая скорбь напол¬ня¬ет
-  и нет от беды избав¬ле¬нья! = если и не хотел — а попадешь в нераз¬рыв¬ные узы брака с Ж

***

Возможно эта легенда Гесиода так подействовала на Пушкина, что в  начатке песен об Онегине  он принимался описывать свою страсть к женским ногам и ножкой  15 раз (более чем какой иной предмет, к упомянутый в первой песни, которую он однако назвал Хандрой)

Анна Ахматова d 1943 г.
Пушкин
Кто знает, что такое слава!
Какой ценой купил он право,
Возможность или благодать
Над всем так мудро и лукаво
Шутить, таинственно молчать
                И ногу ножкой называть?..
***

Мнение Пушкина о женщинах было сродни Гесиодовскому:

Об этом мы вели терки и водили вилами на воде толки. Поэтому здесь помяним цитатами, воспользовавшись цитатником

О женщинах и поэзии:
Природа, одарив их (женщин) тонким умом и чувствительностию самой раздражительною, едва ли не отказала им в чувстве изящного. Поэзия скользит по слуху их, не досягая души; они бесчувственны к ее гармонии; примечайте, как они поют модные романсы, как искажают стихи самые естественные, расстраивают меру, уничтожают рифму. Вслушивайтесь в их литературные суждения, и вы удивитесь кривизне и даже грубости их понятия... Исключения редки.
О женской солидарности:
Браните мужчин, разбирайте все их пороки, ни один не подумает заступиться. Но дотроньтесь сатирически до прекрасного пола — все женщины восстанут на вас единодушно — они составляют один народ, одну секту.

О женском легкомыслии:
Во имя неба, будьте ветрены лишь с вашими друзьями (мужского рода): последние воспользуются этою ветреностью лишь в свою пользу. Тогда как подруги повредят вам, ибо усвойте себе хорошенько ту мысль, что все они столь же пусты и столь же болтливы, как и вы сами.

О женщинах и вдохновении:
Как весело удрать от невесты, да и засесть стихи писать. Жена не то, что невеста. Куда! Жена свой брат. При ней пиши сколько хошь. А невеста пуще цензора Щеглова, язык и руки связывает...

О женском ханжестве:
Слово «кокетка» обрусело, но prude не переведено и не вошло еще в употребление. Слово это означает женщину, чрезмерно щекотливую в своих понятиях о чести (женской) — недотрогу. Таковое свойство предполагает нечистоту воображения, отвратительную в женщине, особенно молодой. Пожилой женщине позволяется многое знать и многого опасаться, но невинность есть лучшее украшение молодости. Во всяком случае «прюдство» или смешно, или несносно.

И о жене  в письме Пушкина  П. А. ВЯЗЕМСКОМУ (вторая половина (не позднее 24) мая 1826 г. Из Михайловского в Москву), в котором он учит ст. коллегу о том, что поэзия д.б. глуповата ( но не полная дурра конечно = т.е. не как женщина или «как моя жена потом»):

<<Правда ли, что Баратынский женится? боюсь за его ум.
Законная <п*изда> — род теплой шапки с ушами. Голова вся в нее уходит.
Ты, может быть, исключение. Но и тут я уверен, что ты гораздо был бы умнее, если лет еще 10 был холостой.
Брак холостит душу.
Прощай и пиши.>>

(См. А. С. Пушкин. Собрание сочинений в 10 томах. М.: ГИХЛ, 1959—1962. Том 9. Письма 1815–1830. © Электронная публикация — РВБ, 2000—2023. Версия 6.0 от 1 декабря 2019 г.
Перед этим в ноябре 1824-го было письмо Пушкина Аркадию Родзянке =  петербургскому приятелю по обществу «Зеленая лампа» и поэту:

 «Кстати: Баратынский написал поэму (не прогневайся — про Чухонку), и эта чухонка говорят чудо как мила. — А я про Цыганку; каков? подавай же нам скорее свою Чупку — ай да Парнас! ай да героини! ай да честная компания!
Воображаю, Аполлон, смотря на них, закричит: зачем ведёте мне не ту? А какую ж тебе надобно, проклятый Феб? гречанку? итальянку? чем их хуже чухонка или цыганка
<Пи*да  одна — е*и>, то есть оживи лучом вдохновения и славы».

Вот на закуску или вприкуску еще одна из самых ярких и шальных стихотворных шуток от Пушкина :

Христос воскрес, моя Ребекка! Сегодня следуя душой Закону бога-человека, С тобой целуюсь, ангел мой. А завтра к вере Моисея За поцелуй я, не робея, Готов, еврейка, приступить — И даже то тебе вручить, Чем можно верного еврея От православных отличить.