В Лукоморье пешком заявилась баба-яга и принялась жаловаться на жизнь. Пешком она прибрела, потому что время от времени вспоминала о запрете полётов над зелёным дубом (чаще всего тогда, когда ей было это выгодно). А жаловалась потому, что, строго говоря, она постоянно ныла, журилась и выклянчивала себе всяческие поблажки и преференции.
Вот и сейчас, выставив тощую старческую ногу на обозрение всему честному люду, Яга выла в полный голос:
— Крутить! И тут крутить, — длинный палец, оканчивающийся острым грязным ногтем, указывал на голень. — И тут! — ноготь тыкал в район колена. — А уж тут, — и бабка попыталась было задрать юбки до подбородка, но кот Баюн решительным мявом её остановил.
— Я ить уже ста-а-а-арая... Мне ить уже чижа-а-а-а-ало... А они мне надбавку на лекарства — раз! — и почикали. Ажно на двадцать прОцентов сократили! Оу-щщщ! — тут Яга испустила неописуемый стон, так что чувствительным русалкам даже показалось, что она прям тут и отдаст своему чёрному властелину душу. Наиболее изнеженные из морских дев под предлогом расчёсывания волос набросали длинные зелёные пряди на лицо и под их прикрытием прижмурили глаза.
— Ты мне того-этого, — строго сказал кот Баюн. — Не юли! Я тут того-этого. Поставлен охранять и блюсти!
— Ну, котик, ну, золота душа, ну, походатайствуй. Я вон, — бабка протянула старый скобленый пергамент, — всё расписала уже. Только отпечаток лапы поставь.
Кот выгнул спину дугой и отпрыгнул подальше от пергамента.
— Вздурела ты, что ли! Всему тридесятому известно, что все зелья ты варишь сама из собранных собственноручно трав, корней и плодов. Поресурсный сбор не платишь, — яга всхлипнула. — Котловой сбор не платишь тоже, — яга потупила взгляд. — А в возмещение расходов на лекарства получаешь по тридцать целковых в квартал!
— Теперь уже по двадцать четыре, — простонала старуха.
— Да тебе и одного целкового много будет!
— Значит, не подпишешь?
— И не проси!
Взор кота Баюна сверкал справедливым гневом и выражал высшую степень неподкупности и приверженности идеалам экономного государства.
— Эх! — вздохнула бабка и побрела прочь.
А лукоморский сказитель открыл гостевую книгу и подробно описал визит и проявленную им твёрдость.
— Всё должно быть записано! — важно объяснил он постепенно успокаивающимся русалкам. — Во всём порядок быть должон! Так победим!