В 1489 году испанка Анна Нуньес Арана родила Христофору Колумбу сына Фернандо. Второго сына и будущего биографа Адмирала Колумба…
Между тем, Изабелла Кастильская и Фердинанд Арагонский энергично продолжали кровопролитную войну с гранадскими маврами. Изабелла избрала девизом совместного царствования торжественную формулу:
TANTA MONTA ISABELLA I FERNANDO!
Что в переводе с латыни означает:
«Исабелла и Фернандо равны в своём величии!»
Одетая в железные доспехи королева лично руководила боевыми операциями. В 1489 года сдались кастильской армии гранадские крепости Баса и Альмерия. Во время продолжительной осады Басы, Колумб – по приглашению королевы - посетил Августейшую Чету в военном лагере, разбитом у подножия мавританских стен. Генуэзец приветствовал Их Высочества, пожелал им всяческих успехов в борьбе с «сектой Магомета», пожелал победы над «доселе царствующими в Европе маврами» - после чего выслушал порцию любезностей в свой адрес. Но никаких конкретных решений по его делу опять-таки не было принято. В то время почти все кастильские и арагонские умы предвидели скорую победу над Гранадой, на ней одной и были сфокусированы их честолюбивые взоры!.. А пиренейские арабы и берберы всё чаще вспоминали мрачное предсказание, сделанное в 1481 году неизвестным по имени (но хорошо известным в лицо) стариком-марабутом:
— Храбрейшие граждане Гранады падут от меча!
Это предсказание сильно деморализовало испанских мавров. И да, оно сбылось, но существенно позже... А бывший генуэзский офицер и португальский капитан Христофор Колумб всё более и более склонялся к мысли,что покуда Кастилия и Арагон ведут изнурительную войну на суше - у Августейшей Четы не достанет ни времени, ни средств, ни желания санкционировать смелое морское предприятие.
В 1490 году комиссия Талаверы наконец-то вынесла свой вердикт. Колумбов проект был торжественно ею отвергнут на следующих основаниях:
1). Путешествие в Азию потребует не менее трёх лет.
2). Западный океан беспределен и, возможно, вообще недоступен для плавания.
3). В том случае, если Колумб достигнет «антиподов» - он не сможет вернуться обратно.
4). И вообще немыслимо, чтобы спустя столько веков после Сотворения Мира могли быть найдены сколько-нибудь значительные территории!
«Эрудиция» саламанкских «светил» повергла Колумба в шок. Научные и богословские авторитеты не имели никакого понятия ни о Заокеанских епархиях Католической церкви, ни о секретных (но уже отчасти рассекреченных) открытиях соседей-португальцев! Или же члены комиссии только притворялись невеждами ? И Христофор, недолго думая, послал своего брата Бартоломео ко двору английского короля Генриха VII Тюдора. Который, ознакомившись с Трансатлантическим проектом, - не удостоил генуэзца каким бы ни было ответом… Неутомимый Бартоломео отправляется во Францию, где ему удаётся заинтересовать проектом экспедиции старшую сестру короля Карла VIII – Анну де БожЕ! И после некоторых раздумий, Христофор в 1491 году принимает твёрдое решение: ехать во Францию!
Однако же, перст судьбы вновь властно вмешивается в планы честолюбивого морского волка. Принято считать, что прежде, чем покинуть Кастилию, Колумб заехал в монастырь Санта-Мария-де-Рабида, чтобы забрать с собой в Париж воспитывавшегося в Рабиде старшего сына Диего. По другой версии, Диего Колумб проживал у родственника Анны Нуньес Араны в андалусийском городе Уэльва; и отец, по пути в Уэльву, остановился у своего друга в Рабиде (Анну и младшего сына Фернандо генуэзец решил до времени оставить в Испании).
Однако, настоятель Хуан Перес де Марчана, воспользовавшись случаем, знакомит Христофора с именитыми палосскими судовладельцами – братьями Мартином Алонсо и Висенте Яньесом Пинсонами. Они – бывалые моряки, их весь Палос знает! А Пинсоны знают трансатлантического ветерана Веласко (он упомянут в моей повести «Курсом корвуанского рыцаря»). И много наслышаны о Колумбе. Пинсоны отдают должное его опыту и большой эрудиции. И готовы скооперироваться с Колумбом и поддержать перед королевой его Западный проект. Момент, кстати говоря, самый благоприятный! Августейшая Чета уже довершает завоевание Гранадского эмирата. Мавры деморализованы, их поражение – всего лишь вопрос времени. Изабелла уже предвкушает победу, она верит в счастливую звезду Кастильской державы – и теперь не откажется благословить смелую Трансатлантическую экспедицию, в которой иностранец Колумб и испанцы Пинсоны общими усилиями приумножат морскую славу страны!.. А покуда кто-то из единомышленников – Хуан ли Перес, или герцог Медина Сели, или Мартин Пинсон – посоветовал Колумбу присоединиться к Кастильской армии и принять личное участие в осаде Гранады. Они подробно разъяснили генуэзцу все детали военно-политической обстановки…
С 1482 года, после смерти эмира Абдул-Гассана, Гранадскую державу раздирали гражданские смуты. Последний эмир из династии Насридов, Абу-Абдаллах (впоследствии воспетый в испанских романсах как Боабдил) не был уважаем своими подданными и получил от них прозвище Эль-Зогойби («несчастный»).
«Под влиянием нравственного упадка, мавры лишились и отдалённейшего воспоминания о прежней своей славе, все источники помощи иссякли вдруг для них. Султаны берберские, султан египетский и император (падишах) турецкий обещали им помощь, но эта помощь не могла прибыть, потому что все гавани Андалузии находились в руках христиан. Армия Фердинанда в городе Санта-Фе (в переводе: «Святая Вера»), между тем, ежедневно усиливалась подвозом денег, съестных и воинских припасов, тогда как осаждённые были принуждены есть конину, и 2ОО тысяч столичных жителей и беженцев наполняли дома, улицы и площади Гранады, прося громкими криками хлеба… В такой крайности хаким (губернатор) столицы собрал почётных жителей, альфакисов (законников), главных марабутов и военачальников. Эта печальная депутация отправилась в Альгамбру (эмирский замок) умолять эмира о прекращении народных бедствий. Абдаллах, поражённый страхом, не имел больше сил противиться последним ударам своей судьбы. Слабая надежда сохранить корону ценой мимолётной покорности заставила его предложить Фердинанду сюзеренат эмирства, и хаким Абу-Касем-Абу-эль-Малек был отправлен в Христианский лагерь для (предварительной) капитуляции, которая состоялась после долгих прений и заключала в себе следующие условия:
1). Если в течение 7О дней Гранада не получит подкрепления, то она отворит свои ворота победителю.
2). Все испанские пленные будут освобождены без выкупа.
3). Эмир присягнёт в верности Кастильской короне.
4). Мавры выдадут всю свою артиллерию.
5). При этом, мавры останутся хозяевами своего имущества, сохранят свои законы и религию, под покровительственным надзором христианского губернатора («Свобода вероисповедания без каких-либо ограничений»).
6). В продолжение 3-х лет мавры будут свободны от всех налогов, а впоследствии будут платить ту же дань, которую прежде вносили в сокровищницу эмира.
7). Все те, которые до истечения 3-х лет пожелают покинуть Испанию и уехать в Африку, будут перевезены туда со всеми своими богатствами на иждивении испанского правительства.
8). В залог исполнения этого трактата, 4ОО аманатов из первых мусульманских фамилий немедленно отправятся в Санта-Фе до срока, назначенного для сдачи Гранады.
Эти тяжкие условия были приняты и подписаны 25 ноября 1491 г. В продолжение перемирия, Фердинанд Католик бдительнее, чем когда-нибудь, наблюдал за блокадой города, между тем, как корабли его беспрерывно разъезжали на широте между Малагой и Гибралтаром, чтобы воспрепятствовать всякой иноземной помощи высадиться на берега андалузские. 30 декабря голод в городе дошёл до того, что эмир поспешил отправить к Фердинанду великого визиря Юсефа-бен-Комиха, с просьбой вступить в город 6 января 1492 года.» — писал немецкий историк Ф. Архенгольц.
Итак, принимая участие в блокаде Гранады, Христофор Колумб не подвергал свою жизнь сколько-нибудь значительному риску — самим же фактом вооружённой службы он засвидетельствовал личную преданность государственным интересам Кастилии…
2 января нового 1492 года Боабдил вручил Фердинанду Арагонскому ключи от своей столицы.
«Я видел сам, как силой оружия водружены были королевские стяги Ваших Высочеств на башнях Альгамбры, цитадели Гранады, и как король мавров вышел из городских ворот, дабы поцеловать царственные длани Ваших Высочеств!..» — вспоминал ветеран Гранадской кампании Христофор Колумб (в адресованном Изабелле и Фердинанду предисловии к дневнику I экспедиции).
А побеждённый эмир много раз воскрешал в своей памяти старинный девиз династии Насридов, начертанный на камнях Альгамбры:
«Нет победителя, кроме Аллаха!»
После сдачи Гранады, Абу-Абдаллах направился в поместье, выделенное ему в горах Альпухаррских (откуда год спустя он эмигрировал в Марокко), а победители торжественно вступили в Гранаду, в прежнюю твердыню просвещённого ислама. Следующую ночь королевская чета провела в роскошной Альгамбре. Где, по приказу Изабеллы, в одной из дворцовых зал анонимный резчик рассёк причудливую вязь арабесок – античной геометрией латинских букв:
TANTA MONTA
На какое-то время Гранада стала столицей Кастильско-Арагонской (Испанской) монархии.
Изабелла громогласно (хотя, надо полагать, не вполне искренно) гарантировала своим новым подданным не только гражданскую и религиозную свободу, но даже 5О % мест в новых органах самоуправления.
Так завершилась многовековая эпоха испанской истории, известная под именем Реконкисты. То есть отвоевания Пиренейского полуострова.
И сразу за ней наступила эпоха Конкисты. Массированного завоевания новых земель!..
Вышеречённый замок Альгамбра имеет 24 башни, которые испанский поэт Ганиведа назвал «торжественным сновидением». На верхнем этаже башни Комарес расположен Зал Послов, созданный при эмире Юсуфе I, в XIV веке. Пышный резной орнамент покрывает стены зала наподобие ковра. В одной из ниш вырезана надпись арабской вязью:
«Рука скульптора меня соткала, подобно ткани из шёлка, и увенчала сверкающей диадемой.»
Здесь, в Зале Послов, эмир Боабдил обсуждал со своими министрами пункты капитуляции. И здесь же, спустя немногое время, 17 апреля 1492 года, восседали новые хозяева - Изабелла и Фердинанд - а коленопреклонённый Христофор Колумб разъяснял им суть и подробности своего масштабного проекта.
Изабелла слушала с напряжённым вниманием, Фердинанд – со сдержанным гневом. Арагонский король почти не сомневался в государственных выгодах, которые сулила реализация колумбовых планов, - однако, чрезмерные, как ему представлялось, амбиции мореплавателя, те почти королевские привилегии, которые выговаривал для себя и своих потомков этот генуэзский ткач, до крайности оскорбили самолюбие монарха.
И Фердинанд решительно отверг Трансатлантический проект Колумба!
Последний вежливо откланялся и покинул Гранаду – чтобы вернуться к «французскому варианту».
Но вот здесь в судьбе Колумба произошёл ещё один крутой поворот. Близ города Санта-Фе, на мосту Де-лос-Пинос, 3О апреля 1492 года его догнал королевский гонец Хуан де Колома, сообщивший генуэзцу, что Августейшая Чета всё-таки приняла все его условия. Изабелле удалось «переломить» упрямого Фердинанда. И в этом деле кастильскую королеву поддержал арагонский коммерсант – соотечественник и советник короля Фердинанда – Луис Сант-Анхель...
— Я беру данное предприятие на счёт моей Кастильской короны, и если средств казначейства окажется недостаточно для покрытия расходов, то я готова заложить собственные бриллианты! — сказала тогда королева.
И скрепила своей подписью контракт, вошедший в историю как Договор Санта-Фе.
Колумб был назначен адмиралом и вице-королём «всех островов и материков, которые он лично и благодаря своему искусству откроет или приобретёт в Морях-Океанах.» В собственность вице-короля Колумба поступала 1О-ая часть доходов с этих земель, благоразумно неназванных по имени. Земель, которые ещё предстояло «открыть». И «приобрести» - то есть завоевать. Чин же адмиральский – «со всеми привилегиями и прерогативами» - предполагалось сделать наследственным в роду Колумбов!
А примечательно здесь вот что: выступая перед саламанкскими профессорами – точно также, как в 1484 году перед лиссабонской «Хунтой Maтематиков» - Христофор Колумб делал упор на Индию, на Китай, на западный морской путь в эти страны, на мирную торговлю с ними. Между тем, в Договоре Санта-Фе Индия ни разу упомянута не была! «Двойная бухгалтерия»? Несомненно! Ибо, с «португальских времён», Христофор Колумб – мечтатель и делец – стал опытнее и хитрее. Как позже вспоминал Бартоломео Колумб, в 1486-1491 годах,
«когда брат ходатайствовал об этом плавании, над ним издевались, говоря, что он, наверное, хочет открыть Новый Свет!»
Что ж! Приходится признать, что тогдашние скептики отчасти были правы. Сомневаясь в возможностях Колумба - они верно угадали его конечную цель. Каковая, действительно, лучше всего может быть выражена словосочетанием «Новый Свет». Которое ввёл в оборот ещё оркнейский князь Генри Синклер. И которым никогда не пользовался сам Христофор Колумб – ныне официально признанный открыватель Нового Света…
Тогда же, в Палосе и в Гранаде, картограф Колумб «раскрывал свои карты» (в буквальном смысле этого фразеологического оборота) лишь перед узким кругом единомышленников и, естественно, перед Королевской четой: он предложил, соблюдая секретность, «подсидеть» португальцев – подобно тому, как прежде Энрике Мореплаватель целенаправленно «подсиживал» датчан!