Как и было сказано в приглашении, что ждут во дворце к двенадцати часам дня, так Николас и Томас собрались...
С вечера приняли ванную, которую слуга предложил принять. Он же выдал чистую временную одежду, пока их собственную отнёс в чистку, и, распорядившись насчёт еды, вновь оставил одних. Когда поужинали, слуга пришёл с помощником и забрал грязную посуду, пожелав доброй ночи.
Утром друзья проснулись, когда только начало светать. На часах уже было десять утра. Погода всё ещё пасмурная, но ни снега, ни ветра. Заметив, что на спинках стульев у стола аккуратно висит их чистая одежда, друзья переглянулись с улыбками.
Начало дня казалось добрым. Только странный трепет от того, что скоро будут стоять перед правительницей России не покидал. Ведь государыня только ступила на трон и от неё теперь зависит и само государство, и их будущее... Оба были полны волнением, но страх старались не подпускать. Одно желание владело ими: скорее отправиться домой, в Испанию, в родной Кадис,... к дорогой матушке Боните!
Николас вновь подумал об Анне. Она же посодействовала их свободе. Значит, жива и всё с ней хорошо. Она даже про них не забыла. Добрая душа, милая, но... Пабло: Анна с ним и его... Это всё очень волновало Николаса, и он постоянно пытался отогнать любые мысли о ней и признаться даже себе, что тянет к ней. И не только тянет видеть, но и чувствовать не на расстоянии, а... в объятиях.
Встряхнувшись и снова прогоняя упрямое томление, Николас застегнул последние пуговицы мундира. Теперь он и Томас вновь выглядят, словно служат мичманами на каком русском корабле. Теперь им предстоит продолжение дела, к которому привязал Пабло.
Презрение, недовольство, чуть ли не ненависть — оба друга не могли найти более подходящих слов, чтобы выразить то, что испытывали по отношению к нему, а выхода не видели. Делать сказанное, чувствовали, должны. Иначе не только вообще не вернутся в Испанию, но и Боните создадут адскую жизнь, если не погубят совсем.
В санях, которые прибыли специально за ними, предстояло отправиться ко дворцу. Путь был не близкий. Оказалось, выехать нужно было под Петербург. Дороги, к счастью, уже хорошо прокатанные по снегу. По краям дорог высокие сугробы. Заснеженные леса, поля... Туманная дымка в конце дороги заставляла всё больше обращать на себя внимание, словно там, куда направлялись, будут некие ворота в мир, до этого неизвестный.
-Там туман. Он всегда там, - пробурчал извозчик и снова замолчал.
Он часто прятал обмороженное лицо в намотанный поверх сюртука и шубы шерстяной платок. На голове — меховая шапка. Руки в рукавицах. Казалось, должно было быть тепло, но... мороз доставал до костей.
Скоро извозчик повернул сани на дорогу, ведущую в сторону другого леса: за полем, что раскинулось справа. Туман же, который недолго беспокоил, остался позади. Чем ближе подъезжали к лесу, тем лучше можно было разглядеть показавшиеся среди зимнего пейзажа этого серого и пасмурного дня домики.
Проехав через поселение, выехали к роскошной двухэтажной постройке в «голландском» стиле... Белокаменное здание, простое, но это явно, как догадались друзья, был тот самый дворец, куда держали путь.
-Где-то лет десять назад подарил своей супруге наш царь Пётр это сельское поместье... Саарская мыза, - остановив сани недалеко, кивнул извозчик в сторону дворца.
Он видел, что парни, которых вёз сюда по приказу, выглядывают с любопытством в окно и явно впервые лицезреют всё, что встречалось на пути. Добродушно улыбнувшись им сейчас, когда сказал про подарок царя жене, извозчик кивнул в поддержку:
-Что? Нравится?
-Мог быть и богаче дворец, - заметил Томас.
-Будет, поверьте! - с восхищением сказал извозчик и снова взглянул на дворец, а в глазах засияли то ли слёзы радости, то ли светилась вера в прекрасное и красивое будущее. - Это ведь только начало!... Вы бы видели, какой праздник был в августе, когда закончили строить сей дворец! Палили из тринадцати пушек трижды!...
С точно такой же гордостью и за родину Россию, и за государыню рассказывал провожающий слуга, когда Николас и Томас были пропущены во дворец. Они переглянулись, заметив чёрную повязку и у него на рукаве, поправили свои и шли за слугой, разглядывая всё вокруг, будто в каком сказочном сне.
Прошли через антикамеру, будто бесконечные анфилады, залы, гостиную. Всё было устлано паркетами цветного дерева с перламутровой инкрустацией. Потолки, откуда свисают хрустальные люстры и играют незабываемыми нежными искрами, украшены лепниной и росписью или же зеркалами.
Слуга, который провожал прибывших дальше: мужчина среднего возраста, статный, аккуратный и в богатом одеянии - говорил:
-Здесь аж шестнадцать комнат-светлиц!... Чудесов ещё разных навезут. Ещё достроят комнат и залов! Вот будет роскошь — всем на зависть да на диво!
Послышавшиеся тихие женские голоса, доносившиеся из-за угла, заставили слугу замолчать. Он даже выпрямился более строго и продолжил путь, время от времени элегантным движением руки указывая попутчикам, идти вперёд, за ним. Николас с Томасом переглянулись, улыбками пообщавшись друг с другом, мол, здесь и свернуть больше некуда, зачем указывать дорогу. Но и их внимание скоро было на столпившихся в стороне у одного из окон нескольких девиц в нарядных роскошных платьях.
Девушки были все, как на подбор, в белокурых красивых париках, с заплетённым в локоны цветком. Только наряды были не нежных цветов, как обычно, а тёмных... О чём-то серьёзно шепчась друг с дружкой, они заметили приближающихся. Тема беседы тут же изменилась. Девушки стали хихикать, бросая игривые и изучающие взгляды то Николасу, то Томасу, и та траурность атмосферы куда-то улетучилась.
Еле сдержав себя, чтобы не показать на лице удивления, Николас, в отличие от друга, который подмигнул одной из девиц, обратил внимание на пару девушек чуть поодаль, у другого окна, с двумя кавалерами. Беседа их была совсем иной... Кавалер целовал руку одной из них, словно хотел вызвать в душе большее расположение, а печальным взглядом — смягчить свою участь.
Что только не промелькнуло в голове Николаса, пока девушка не оглянулась вдруг и не бросила мимолётный взгляд в ответ, а потом резко не отвернулась вновь... Как она похожа на Анну! Она ли?! Нет, уверен, она!... Николас на миг застыл, но тут же продолжил путь. Не хотелось подать вида, что узнал её, поражён увидеть, тем более - как душа стала трепетать, а сердце бешено застучало.
Глядя прямо и заставляя больше не обращать внимания на неё, Николас продолжал путь подле друга за провожающим их слугой. Они прошли мимо. Девушка снова смотрела в их сторону, что Николас заметил, но уходил дальше, к двум огромным дверям, которые открыли стоящие по обе стороны гвардейцы.
Вышедшая из соседней двери дама остановилась. Она с высокомерием и гордостью смотрела на Николаса и Томаса. Они взглянули в ответ, пытаясь понять, кто она, или что вспомнить, но времени не было...
Продолжение - http://proza.ru/2023/05/10/881