Кто-то, стоящий на другом конце моста стал махать руками и кричать в сторону городской кареты, в которой сидели Николас и Томас. Они наблюдали за происходящим среди поднявшейся метели здесь, у моста, который почти все уже покинули: и экипажи, и прохожие. Но тот человек на другом конце стоял у обочины и был крайне взволнован. Казалось, проезжать было нельзя.
Николас и Томас, наблюдавшие всё из окна кареты, переглянулись, но кучер продолжал путь, заставляя коней пробираться через снег и ветер быстрее. Он крикнул что-то в ответ тому, кто был на конце моста. Тот махал руками и явно ругался, но всё было бесполезно.
В этот момент к карете медленно подошёл чёрный кот. Он вышел из-за сидевшего у дороги бедняка, который скукожился в старом сюртуке и пледе и просил милостыню. Он смотрел жалостливо, протягивая старую шапку, а кот, будто принадлежавший ему, выглядел не менее ужасно. Его шерсть была редкой, намокшей. Кот шёл прихрамывая и прижав уши, а взгляд его был жалостливым. Уставившись на него, Николас застыл. Странное чувство тревоги переполняло.
Зажав в тепле ладони дублон, Николас сильнее прижал его к груди, где только стала подступать жалость и к коту, и к тому, кто просил милостыню... Словно надеялся на какое спасение или помощь и для них, и для себя... Кот сразу заметил его внимание и встал в оборонительную позу. Он выгнул спину, поднял уши и зашипел. Дублон так и выскользнул из ладони Николаса, став болтаться на шее, на тонкой верёвочке, на которой висел.
Дублон блеснул искрой от света фонаря рядом, и кот зашипел сильнее прежнего, а его хозяин рядом нахмурился и смотрел на Николаса застывшим взглядом, ожидая чего-то. Всё происходило быстро, страх овладевал, как и окаменение тела. Злобный взгляд животного, его жёлтые глаза, цвет которых от света фонаря стал больше виден, вызывал в душе Николаса ужас. Томас же, заметив происходящее, тут же повернул дублон на кота и зашипел на него в ответ:
-Пошёл прочь, нечистая! Вон... из нашей жизни...
-Нечистая? - еле слышно повторил Николас, но глаз с кота оторвать не мог.
Тот продолжал шипеть и даже наступать, словно готовился напасть, а карета, в которой друзья сидели, вдруг двинулась в путь. Когда же она покинула мост, сразу раздался скрип и тяжёлый звук цепей. Двое человек стояли с края у рычага и тянули его, пока другие два рядом крутили за свой рычаг, от чего по встроенному колесу под этим деревянным и невысоким мостом натягивались цепи, а сам мост — поднимался. Там показался большая деревянная лодка-сани, скользящая по замёрзшему каналу, а на ней — множество огромных ящиков. Люди, толкающие это сооружение явно перевозили что-то с одного берега на другой...
-Мы еле успели, - понял происходящее Томас. - Уйди мы на минуту позже от этого Пабло, может спали бы под этим мостом.
-Сдохли бы, хочешь сказать, - добавил Николас, снова прижав дублон к груди. - Да и мост наверняка временно подняли...
Он выглянул в окно оглянуться на того самого кота, встреча с которым пока не отпускала. В душе так и таились, страх, тревога, неприятное давящее ощущение...
-Странный кот,... мужик тот, - задумчиво сказал Николас. - Если бы ты не догадался наставить дублон.
-Тебе бы быстрее реагировать что ли, не поддаваться влиянию хотя бы таких котов. В тот момент и я уже поверил в нечистую. Думал, запрыгнет к нам сейчас и глаза выцарапает, если денег его хозяину не дадим. Прям вор вора почуял, хоть воровать прекращай, - засмеялся друг, от чего Николасу сразу стало легче.
Беспокойство отступило, и довольные, с предвкушением оказаться в тепле, они скоро покинули остановившуюся карету и, отдав довольному кучеру поклон, скрылись за дверью нужного дома. Это было большое, тянущееся вдоль улицы здание со множеством высоких окон, обрамлённых сверху арками, а по бокам — узкими витыми колоннами в римском стиле. Здание было белым, но в сравнении с падающим искристым снегом казалось более тусклым. Всё же, и от света фонарей рядом, когда метель пыталась скрыть всё; и от окон, за которыми редко виднелись тени и свет уюта, - чувствовалось тепло.
Слуга, сидевший в холле, сразу как входишь в парадные двери этого дома, поднялся... Мужчина средних лет, крепкий, добродушный на вид... Он прихрамывал, но ни боли, ни какого неудобства, которое может ощущал, не показывал.
-Доброго вечера, господа, - с улыбкой сказал он и поклонился. - В такую погоду нет места лучше, чем у нас! Вам комнату?
-Нам здесь комнату уже дали, - сообщил Томас и протянул записку, на которой был адрес, полученный от Пабло, с припиской имени.
-О, братья Павла Матвеевича, конечно, - сразу понял слуга и пригласил идти за ним. - Прошу, прошу. Вам дают одну из лучших квартир! С видом на сад, с балконом.
-Очень понадобится всё это. Особенно нынче, - съязвил Николас, а друг толкнул в плечо с намёком придержать эмоции.
Пришлось замолчать, чтобы ненароком не обидеть добродушного слугу. Идти пришлось довольно долго, на второй этаж, по длинному, томно освещённому свечами на стенах коридору. Почти в конце него и остановились.
Слуга больше ничего не сказал. Он отдал ключ, указал на дверь и, вновь поклонившись, оставляя несмелый взгляд, будто в чём провинился, поспешил уйти как можно быстрее, на этот раз пару раз вздрогнув от боли, пронзающей его спину при ходьбе.
-Обожди, - остановил друга от попытки войти в ту квартиру. - Здесь что-то не так.
Удивлённый Томас сначала застыл, но понял опасения друга:
-Ты можешь быть прав.
-Слуга был подготовлен. Его взгляд, - прищурился на дверь Николас. - Здесь что-то не так.
-Будем стоять здесь? Зачем им ещё что-то с нами делать, когда задание дали? - не понимал друг.
Пожав плечами, Николас сам не знал, что сказать, но чувства заставляли думать иначе. Он осторожно коснулся ручки двери, открыл ключом и медленно прошёл в комнату. Так же, как и он, Томас встал у порога... Оба уставились на сидевшего в кресле нога на ногу, в строгой позе, с изучающим взглядом господина.
Это был пожилой, даже можно сказать, старый мужчина... Лет восьмидесяти. Но его жизни в глазах и статности можно было завидовать. Он был явно богат и принадлежал к императорскому двору, судя по знатному камзолу, на котором было прицеплено несколько звёзд-наград, а на рукаве — чёрная повязка. Седые длинные кудри роскошного, аккуратного парика. Трость, что оставил стоять рядом у кресла, на спинке которого висела шуба с воротом из меха голубого песца...
-Пётр Андреевич, - кивнул он, представившись.
Николас и Томас промолчали. Они смотрели на сидевшего гостя, и тот, не дождавшись ответа, взял трость. Он медленно поднялся, опираясь на неё и выпрямился. Вся та осторожность, с которой поднимался, испарилась, и Пётр Андреевич сделал навстречу несколько уверенных шагов:
-Наслышан... Русским владеете достаточно. Это ладно. Похвально.
Достав из внутреннего кармана на груди небольшой конверт, он протянул его:
-Ещё бы манерам кто обучил... Пригласили во дворец, - усмехнулся строго он. - Будете там, наденьте чёрную повязку на рукава. Траур по государю...
Друзья же так и молчали, глядя в глаза. Они видели, что собеседник полон некоей неприязни или чем-то недоволен, но обязан был быть здесь. Приняв от него конверт, Николас не стал пока распечатывать. Всё внимание его и Томаса было на самом Петре Андреевиче.
Однако тот оставил на столе две чёрные повязки. Точно таких, какая была у него на рукаве. Медленно вернувшись к своей шубе, Пётр Андреевич оделся и молча вышел в коридор. Ничего он не сказал больше. Даже не оглянулся. Просто ушёл.
Выдержав паузу, когда дверь некоторое время была за гостем закрыта, Николас достал из конверта плотный лист бумаги и развернул перед глазами. Томас же отошёл к окну и через несколько мгновений усмехнулся:
-И карета его ждала... Знатная карета. Гляди-ка, как посланникам из дворца богато живётся.
Николас встал с письмом рядом и тоже посмотрел за окно. Знатная карета в сопровождении двух гвардейцев только отъехала от дома, где находились. Она уезжала медленно, оставляя за собой на снегу длинные полосы следов от колёс, а снега и метели, которые недавно мешали всё вокруг видеть и мешали передвижению,... не было...
Продолжение - http://proza.ru/2023/05/03/1527