Друзья!
Из Сети:
"Он работал моим заместителем в журнале "Урал". С ним мы чего только не делали, куда только не ездили, таскали пачки журналов, продвигали журнал.
Вчера ехал в сторону Нижнего Тагила и улыбался, вспоминая, сколько мы с Олегом Петровичем по этой дороге на моей машине туда-сюда катались с журналами, в дождь, в пургу, по каким-то библиотекам, по каким-то выселкам: "На Урале три дыры: гари, Шали, Таборы". Ездили всё, журнал прославляли.
Он был моим товарищем. Неугомонным человеком. Собственно, он был и соучредителем НП "Коляда-Театр".
Вот, однажды я снял про него передачу под названием "Дерсу Узала из Дегтярска". Поехали мы с ним и со съемочной группой в окрестности Дегтярки, а потом он притащил нас к своему любимому месту - к Дыроватому камню.
Прошло много лет.
Я написал пьесу под названием "Дыроватый камень". Конечно, никакого отношения пьеса к жизни не имеет, так, только название красивое я взял, а остальное выдумка.
А может - и не выдумка, кто знает".https://www.livejournal.com/
...Други!
Так тепло написал после ухода своего друга уральский писатель Николай Коляда. Память об Олеге Петровиче Капорейко жива!
Вл.Назаров
************
Олег Капорейко — родился на Урале, живет и работает в Екатеринбурге, прозаик, краевед, фотохудожник, член Союза журналистов, печатался в газетах: “Правда”, “Известия” и других. Автор книг и статей, посвященных животному миру Урала и Дальнего Востока, автор-составитель “Полезного приложения”. Номинант всероссийской премии “Заветная мечта”, лауреат премии П.П. Бажова и др. Автор пьес-сказок для детского театра.
***********
Про Хозяина леса, увальня-силача Михайла Потапыча
Детская сказка-пьеса в одном действии и трех картинах
Главные герои, они же действующие лица:
Бурундучок, “полосатик”, он же быстрый и ловкий
Белочка — пушистый хвостик и большая прыгунья
Кедровка, “пестрокрылка”, хитрая и звонкая крикунья
Барсучок — увалень, мохнатый коротконожка и к тому же добрый толстячок
Медведь, он же Михайло Потыпыч
Косолапый, лесной силач и большой хулиган
Дятел — по прозвищу “Красные штанишки
И еще много других действующих лиц — это те, кто прыгают, бегают, летают, одним словом — живут в огромном лесном царстве.
Г о л о с л е с а. Случай этот произошел в далеком-предалеком лесу, где растут березки и березы, сосны и сосенки, елки и елочки. Все они прекрасны в разные времена года. Но в том же далеком лесном краю растут огромные деревья, которые зовутся кедрами. На кончиках веток этого могучего дерева вырастают необычные, похожие на новогодние игрушки, шишки, под чешуйками которых прячутся орешки с вкусными-превкусными ядрышками. Кедровые орешки — настоящее лакомство для всех жителей леса; хоть белочка, хоть бурундучок, хоть барсучок — все не прочь ими полакомиться. Большой охотник до кедровых шишек и дятел. Ну, а уж о самой кедровке, птице беспокойной, большой крикунье, и говорить нечего! (Пауза.) Полюбил с самого раннего детства эти самые орешки, а особенно ядрышки, такие сладкие да маслянистые, не кто-нибудь, а сам Мишка-медведь, который считал себя здешним хозяином. Для него и ягод полно во всей округе — и земляники, и черники, и малины сладкой-пресладкой. (Пауза.) Но живет-то этот самый косолапый за счет малых зверушек. Беда да и только! Ходит прямо за ними по пятам, ходит, ищет их запасы съестные; спасу нет от него ни мышам, ни барсучкам, ни бурундучкам... Михайло не столько съедает их припасы, сколько разбрасывает, да так, что и не собрать. И потому вся лесная малышня боится его и называет разбойником. (Пауза.) Но не станем забегать вперед, торопиться, спешить, а расскажем все по порядочку.
Картина первая
Утро. Просыпается лес. Медленно из-за дальней горы встает солнце. Тишина. Лес как будто пуст. Но вот легкий ветерок тронул одну кедровую ветку, другую, и одна за другой попадали с них серыми комочками шишки. И тут же подбежали к упавшим шишкам белочка и бурундучок.
Б е л о ч к а (с пушистым хвостиком). Чур, моя шишечка!
Б у р у н д у ч о к. А это моя шишечка!
Только они схватили в цепкие лапки свою добычу, как к ним подлетела пестрая крикливая птица с коротким блестящим и острым клювом. Подлетела и тут же, усевшись на старый, замшелый пенек, начала громко кричать. Это была кедровка. Оказывается, она прилетела с важным сообщением.
К е д р о в к а. Слушайте меня все. Слушайте! Нынче в нашем лесу большой урожай шишек!.. Большой урожай... Урожай шишек...
Б е л о ч к а (приподнявшись на задние лапки). Что ты шумишь, пеструшка? Нам это известно.
К е д р о в к а. Я не кричу, я сообщаю: нынче богатый урожай на шишку. И говорю, что такой урожай не каждый год бывает.
Б у р у н д у ч о к (вступая в разговор). Мы знаем, что не всякий урожай бывает большим, и потому спешим заготовить в свои кладовые орешков, когда выйдем из своих зимних квартир. Зимой-то мы спим. А вот весной случается голодно. Проспимся, выглянем из своих норок — вокруг голо, даже травки зеленой нет. А у нас в запасе орешки! Как хорошо!
К е д р о в к а. Вот и я летаю по лесу который день и кричу до большой хрипоты, чтобы все, кто может, не ленились, а делали заготовки-запасы.
Б е л о ч к а. Мы, я и моя вся семейка, на зиму заготавливаем не только орешки, но и грибочки, да в основном белые, не старые, а молоденькие да крепенькие. И сушим их, накалывая на сучки. На них они сушатся и висят себе преспокойно всю зиму.
К е д р о в к а. Вижу, да и слышу. Молодцы вы, хвостики-пушистики.
Б е л о ч к а. Молодцы-то молодцы, но если бы не лето да не осень хорошие, то не видать бы нам, жителям леса, такого урожая, какой он приготовил для нас. И вырастил, и сохранил, не дал упасть на землю и пропасть, а крепко держит на своих ветвях и веточках, пока мы, да и все наши соседи, не собрали, сколько надо.
Б у р у н д у ч о к (обращается к Кедровке). Смотри, пеструшка-крикушка, шишки шишками, а какой урожай ягод. Посмотри, сколько бруснички возле пенька, на котором вы сидите, подружки.
К е д р о в к а. Как это я просмотрела? Увлеклась шишками. Какое чудо вокруг! (Наклоняется и срывает несколько крупных кисточек брусники и ест их. И тут же из ее острого черного и блестящего клюва раздается восхищенный крик.) Какая прелесть — эта ягода! Сладкая да сочная! Как бы не объесться!
Б у р у н д у ч о к. Да, дела наши нынче, прямо вам скажу, друзья мои, хороши. Но есть одна проблема.
К е д р о в к а. В чем, Полосатик, проблема?
Б у р у н д у ч о к. Проблема в том, что все это надо собрать и сохранить до весны. Прилетела ты, Пеструшка, закричала, да так громко, что перепугала всех моих малых помощников. Они с испугу разбежались.
Б е л о ч к а. Вот и вся моя малышня тоже перепугалась.
К е д р о в к а. Да не напугать вас залетела я к вам, а сообщить, что урожай наш большой на шишку.
Б у р у н д у ч о к. А то мы сами об этом не знаем!
К е д р о в к а. Я решила напомнить.
Б у р у н д у ч о к. Спасибо, что напомнила. Но хорошо бы не так громко. Лес наш не любит шума. Тишину он любит. И причем очень! Неровен час, услышит наши разговоры Мишка, наш Топтыгин, что в соседнем лесу живет. Тогда нам, малышам, несдобровать. Начнет зорить, грабить наши запасы.
Б е л о ч к а. Тише, друзья! Кто-то идет в нашу сторону. Не Мишка ли медведь?
Б у р у н д у ч о к. Нет, на него не похоже. Когда Косолапый идет, то кричит так громко, что весь лес дрожит. А этот не бежит, не кричит, а только медленно тащится. Похоже, чуть ли не ползет по траве.
К е д р о в к а. Да кто это может быть? Эх, чудаки! Это же наш ближний сосед — Барсучок-увалень. Он и правда не идет, а почти ползет.
На поляне появляется Барсучок. Переваливаясь с боку на бок на своих коротких ножках, идет тяжело. Останавливается. Медленно переводит дыхание, будто не шел, а бежал быстрее самого быстрого зайца.
Б у р у н д у ч о к. Что, устал, брат?
Б а р с у ч о к. Устанешь тут! Вроде бы простое дело — нагулять, накопить в себе жирка. Носить его — дело не простое.
Б е л о ч к а. А какая тут трудность? Кушай сколько хочешь, тем более нынче урожай выдался хороший — все есть! Да поменьше двигайся.
Б а р с у ч о к. Нет, не так это просто, как кажется на первый взгляд. Все эти ягоды разные, орешки, корешки надо хорошенько пережевывать — не на три раза, а на все тридцать три! Иначе все это, что я буду съедать, не превратится в жирок. А если я не накоплю жирка, то не перезимую долгую холодную зиму. Просто замерзну!
Б е л о ч к а. Старайся, старайся, Барсучок, коли тебе так необходим жир. Если погибнешь, в лесу нашем без тебя будет пусто. Кто же будет бродить по лесу и шуршать-шелестеть травой?
К е д р о в к а. Что вы расшумелись? Тише!
Г о л о с л е с а. Все, кто были в это время на поляне среди высоких кедров, разом притихли и насторожились. В тишине стало хорошо слышно, как нарастал шум леса, который пусть и не очень быстро, но явственно приближался к поляне, на которой собрались жители леса.
Б а р с у ч о к. Друзья, пока не поздно, надо разбегаться, расходиться, разлетаться. Мое тело прикасается к земле, и я всем своим телом чувствую, что это опять разбушевался косолапый Мишка.
Б е л о ч к а. Опять хулиганит Косолапый! Надо как можно быстрее делать ноги и крылья!
Б у р у н д у ч о к. Как это — делать ноги и крылья?
Б а р с у ч о к. Это значит разбегаться и разлетаться как можно быстрее. Одним словом, кто куда! Лично я поспешу в свою норку, к своей семье, к своим детям.
Поляна быстро опустела.
Г о л о с л е с а. Прошло совсем немного времени, и среди кедров, на той самой небольшой поляне, с большими и маленькими пнями и пеньками, с ягодой черникой и брусникой, где только что были белочки с бельчатами, бурундучком и бурундучатами, с барсучком, с шумной и крикливой кедровкой-пеструшкой, появился, подобно вихрю, тот самый Мишка-медведь, он же Косолапый. Едва ступив своей мохнатой лапой на поляну, он раскричался.
М е д в е д ь. Ой, как тут хорошо! Сколько ягод! А какой запах! Как вкусно пахнет! Какой аромат! Сколько шишек! Да какие спелые, крупные! В них, наверное, крупные орешки, а внутри, под тонкой скорлупой, вкусные белые ядрышки. Как я их люблю!
Г о л о с л е с а. Мишка косолапый смотрел, не двигаясь с места, вверх, туда, где на каждой ветке висели, как игрушки, крупные красивые шишки. Видя всю эту красоту, он, наверное, думал только о том, как достать их, как добраться до всей этой вкуснотищи. Конечно, ему можно было просто взобраться по стволу, но он все-таки не белка, а медведь, большой и тяжелый. А до шишек ой как высоко! Можно и упасть.
М е д в е д ь. Посмотрел я на вас, шишки кедровые. Сейчас посмотрим, кто кого. Весь лес должен знать, что я не просто сильный, а очень сильный! Нет в лесу силы, которая бы устояла против моей. Сейчас проверим.
Г о л о с л е с а. Не долго думая, косолапый подошел к тому кедру, на котором было больше всего шишек, и со всей силой стал ударять по стволу своей сильной и когтистой лапой — сначала с одной стороны, потом — с другой. Бил долго, но ни одна шишка, даже ни одна хвоиночка-иголочка не упала. Потапыч, видя, что все его удары не принесут ему успеха, стал бить по стволу сильнее и чаще. Наконец он решил, что добился успеха, услышав, что там, наверху, раздался легкий шум. Но это оказалась не падающая шишка, а обыкновенный сучок. Но прежде чем упасть на землю, он крепко ударил по мохнатой медвежьей голове, и тот от неожиданности даже вздрогнул.
М е д в е д ь. А, ты еще и дерешься! Сейчас я тебе покажу! (Поднял с земли полусгнившую жердь и со всей силой ударил ею по стволу кедра. Жердь от удара разлетелась на мелкие обломки, а сам кедр даже не шелохнулся. Мишка взревел с досады.) Я покажу тебе, кедр, что я не какой-нибудь муравей, а медведь, самый сильный житель этого огромного леса. Даешь мне шишек? Хорошо. Сейчас немного отдохну и отдышусь.
Г о л о с л е с а. Пока Михайло Потапыч отдыхал, развалившись на широком замшелом пне, будто в хорошем кресле, на поляну прилетела Кедровка-пеструшка, она же лесная сорока, и мигом оповестила резким голосом о своем прилете и задала вопрос медведю.
К е д р о в к а. Что, Миша, устал? Отдыхаешь?
М е д в е д ь. Отдыхаю, как видишь.
К е д р о в к а. Наверное, много работал?
М е д в е д ь. Да, было дело. Пытался заставить старый кедр, чтобы он дал мне шишек с самого верха и самых больших. А он, такой упрямец, не дает никаких, даже самых маленьких.
К е д р о в к а. А как ты, Миша, просил у него?
М е д в е д ь. Никак.
К е д р о в к а. Как это — никак не просил?
М е д в е д ь. Не просил — и все тут!
К е д р о в к а. А что ты делал?
М е д в е д ь. Что я делал? Бил лапами по стволу со всей своей медвежьей силой, потом бил жердью. Одним словом, стучал по кедру со всей своей медвежьей силой. Он так и не дал мне ни одной шишки. Только вот взял да и бросил в меня с самого верху сучок. И прямо мне в голову! Больно ведь...
К е д р о в к а. Так ты просто стучал по стволу?
М е д в е д ь. Да, стучал со всей силой, какая у меня есть.
К е д р о в к а. Значит, так он и не дал тебе шишек? В том, что он, кедр, не дал тебе шишек, нет никакого секрета. Кедры все добры к жителям леса, если с ними обращаются по-доброму. Они ведь и шишки растят большей частью для нас. Для себя оставляют немного — для посадки молодых кедриков.
М е д в е д ь. Как это ты говоришь — по-доброму с ними надо обращаться?
К е д р о в к а. Подойти к стволу кедра, погладить нежно его кору и сказать только одно, но волшебное слово.
М е д в е д ь. Ты, пеструшка, может, посоветуешь упасть перед ним на колени? Не будет этого!
К е д р о в к а. Может, и упасть придется. И не на одно колено, а на два. Если будешь очень голоден...
М е д в е д ь. Знаю. Не раз видел, как эти самые кедры раздавали шишки направо и налево. И безо всяких там поклонов!
К е д р о в к а. Может быть, кто-то просил у него шишек так вежливо, он и давал им. Так просто ронял на землю, а они подбирали и уносили, куда им надо.
М е д в е д ь. Вот ты скажи мне, птица-крикунья: кто такой кедр? Это же немое дерево — и только! Может быть, мне, самому сильному жителю леса, упасть перед ним на все четыре лапы? Не выйдет! (Мишка вдруг резко соскочил со своего пенька, громко зарычал.) Все должны понимать, что я в лесу не только самый сильный, но и самый большой. Еще перед какими-то немыми кедрами-молчунами падать на колени! Не выйдет! (Медведь взревел громче прежнего, выдернул из земли пень, на котором только что сидел, и со всей своей силой ударил им по стволу кедра. Но, как и прежде, на землю не упала не только ни одна шишка, но даже ни одна хвоинка.) Не учите меня вежливости, потому что я медведь, а не простой житель леса.
На поляне появляется Бурундучок и сразу вступает в разговор.
Б у р у н д у ч о к. Всем известно, что вы, Михайло Потапыч, не простой житель леса. И все же вас должны были научить быть добрым к меньшим братьям, таким, например, как я.
М е д в е д ь. Еще поговори у меня! Вот возьму и запущу в тебя пеньком. (Он наклонился, чтобы поднять с земли вывороченный минуту назад пенек, но Бурундучок, завидев такую агрессивность Косолапого, быстро исчез в траве, но и из травы продолжал свою речь.)
Б у р у н д у ч о к. С нашим общим кормильцем надо быть вежливым, а не бить по нему со всей силой. Что же касается ствола, то это же тело кедра, по которому течет смолистый сок от земли туда, вверх, где спеют-зреют шишечки.
М е д в е д ь. Что это ты там пищишь, полосатик? Как ты смеешь учить меня? Меня... самого-самого... Да я тебя (Медведь бросился туда, откуда доносился голос Бурундучка, так как там, по его соображению, должны храниться запасы орешков для всего семейства Полосатика. Среди травы, черничника и брусничника он обнаружил норку, в которой Бурундучок хранил припасы, и сразу же начал раскапывать ее своими мощными лапами, только земля полетела в разные стороны.) Я покажу вам всем, как меня учить вежливости.
Бурундучок вскочил на еловый пенек и давай умолять Косолапого, чтобы тот не губил его припасы. Но — куда там! Медведь не просто брал орешек за орешком, а черпал их, как лопатой, и, задрав голову, высыпал в огромную пасть, словно в большую воронку. Громко чавкая, наслаждался вкусом орешков. Ел он их целиком, не снимая кожуру.
Б у р у н д у ч о к. Михайло Потапыч, дорогой! Пожалейте нас, маленьких бурундучков! И все мое семейство! Пощадите малых деток. Нам сейчас орешки не так нужны, но весной, когда будет голодно, мы останемся без корма.
М е д в е д ь. Ты, Полосатик, не шуми, не кричи и не пищи! У меня от твоего крика в ушах звенит. Если будешь и дальше так шуметь, то я тебя разом прихлопну, как комара, и мокрого места от тебя не останется.
Б у р у н д у ч о к. Если бы вы, Мишенька, попросили меня дать вам орешков, я бы отдал вам часть запасов, а то вы не столько взяли их, сколько рассыпали вокруг в траву. Да и кладовку мою разрушили, а ее не так-то просто построить.
М е д в е д ь. Как вы мне надоели, особенно вашими наставленьями: попроси да попроси! Еще, может быть, поклониться? Не выйдет! Сколько надо, столько и возьму! И у кого захочу! И никто мне не указ! Особенно ты, несчастный Полосатик! Вот скажи мне: кто самый сильный в лесу?
Б у р у н д у ч о к. Конечно же, вы!
М е д в е д ь. Правильно! Но я должен сказать тебе вот что. Я не только самый сильный, но и самый главный во всем ближнем и дальнем лесу.
К е д р о в к а. Все обитатели нашего леса знают, что ты, Михайло Потапыч, самый сильный и самый-самый, но только не самый умный.
М е д в е д ь. Это ты, пеструшка, крикунья, лесная сорока? Смеешь меня называть неумным? Высоко забралась, а то бы я тебя тут же прихлопнул. Ну, ладно! Вот отыщу твои кладовые, все тут же съем!
К е д р о в к а. Найдешь мои кладовые с орешками? Только не объешься! А то, смотрю я, ты их прямо не очищенными лопаешь. Гляди, желудок не засори! Неровен час, заболеешь.
М е д в е д ь. Все меня только и учат чему-нибудь! Учат и учат! Сколько есть и как есть. Но никто не знает, сколько мне надо набрать жиру, чтобы зиму пережить. Она у нас долгая! Спать мне в берлоге долго придется.
К е д р о в к а. Ну, как знаешь. Тебе виднее. Ты вон какой большой! (Сидя на макушке высокого кедра, она еще долго наставляла Косолапого, но он уже продирался сквозь густую чащу и не слышал ее слов.)
Картина вторая
Г о л о с л е с а. Вот и прошла долгая и холодная зима с ветрами, метелями и снегопадами. Каждый житель леса по-своему пережил ее. Мы не видели, но можем себе представить, как наш знакомый Барсучок-увалень коротал холодные дни и ночи — глубоко под землей, в опрятной, чистой норе с большим залом, теплым туалетом, прихожей и спальней. (Пауза.) Вот и наш Мишка-медведь, он же Косолапый, коротал зиму, но не в норе, как Барсучок, а в огромной берлоге, что устроил еще до выпадения снега в густом-прегустом ельнике. Мишка знал заранее, что в ельнике не должно быть сильного ветра и крепкого мороза. И еще он знал, что там его никто не будет беспокоить. Вот разве что талая весенняя вода разбудит, когда надо, намочив его пышную шубу, чем и нарушит его крепкий сон. Да, так и будет: как будто подойдет к нему и крикнет громко и неожиданно: “Вставай, Косолапый! Поднимайся! Не то проспишь все на свете”. (Пауза.) Да что вода! Не вода, конечно, его разбудит, а солнце, теплое и яркое. Вот оно-то разбудит любого. Даст сигнал — и полетят птицы с юга на север. (Пауза.) Да, весна набирала силу, будила всех: поначалу — робким теплом, а потом разошлась и так круто начала набирать обороты, что пойди угонись за ней. Густо зазеленела травка на солнечных открытых полянах и лужайках. На березах и осинках набухали, лопаясь, почки. Следом загулял туман — необычайный, совсем не белый, а какой-то нежно-зеленый. И делался он день ото дня все плотнее и зеленее. Да и гулял он не только там, где пригревало солнце, а повсюду, по всему лесу, дальнему и ближнему, до самого горизонта. Так нежно просторы покрывались листочками — от большого дерева до малого кустика. Веселая, шумная весна постепенно переходила в жаркое, яркое и цветное лето. (Пауза.) Небольшая поляна, давно знакомая всем обитателям леса. Здесь все те же пни, высокие и низкие, покрытые мягким цветным мхом. К одному из них, самому высокому, подлетела и уселась на него Кедровка в пестрой своей одежке. Присела, поправила крылышки и давай кричать — да так громко, что переполошила всех жителей ближайших окрестностей. Первой на крик кедровки прибежал Белочка с красивым пушистым хвостиком.
Б е л о ч к а. Что случилось? Что ты так громко раскричалась, подруга? Чем ты так встревожена? Давай рассказывай!
К е д р о в к а. Да вот какая-то тревога у меня на душе. Да и сама не пойму отчего. Я ведь каждый день летаю по лесу, проверяю свои кладовые с кедровыми орешками.
Б е л о ч к а. Зачем проверяешь?
К е д р о в к а. Кто знает, целы ли они. Неизвестно же, какой урожай ждет нас. А совсем недавно, когда они пошли в гости в соседний лес, кто-то неизвестный не только разрушил их подземные кладовые, но все запасы
уничтожил.
Б е л о ч к а. Да, дела! Кто же это может быть?
К е д р о в к а. Не знаю. Но когда-нибудь узнаем. Найдем расхитителя чужих запасов, никуда он не спрячется.
Б е л о ч к а. Конечно, все это так. Но я так и не поняла, зачем нужно было Пеструшке-подружке поднимать крик на весь лес. По какому такому случаю? Если надо искать воришку, того самого, кто украл запасы бурундучков, то делать это надо, наоборот, тихо и осторожно.
К е д р о в к а. Да, искать надо. Но шум-то я подняла совсем по другому поводу.
Б е л о ч к а. Как? Ты считаешь, что если разворованы запасы наших соседей, то об этом и шума подымать не стоит?
К е д р о в к а. Конечно, это не пустяк. Но я-то хотела не об этом сообщить.
Б е л о ч к а. А о чем же?
К е д р о в к а. Вот летаю я каждый день с утра до позднего вечера по лесу и не встречаю в нем нашего силача Михаила Потапыча. Куда девался этот хулиган-разбойник?
После этих слов вдруг, откуда ни возьмись, появился среди кедров Бурундучок-полосатик. Он взобрался на пенечек и как закричит своим тоненьким, слабеньким голоском.
Б у р у н д у ч о к. Ну и хорошо, что Косолапого нет! Это же прекрасно! Пусть бы его и впредь не было! Осенью он добрую часть моих запасов съел. Теперь трудно сказать, доживу ли я до нового урожая. Да и будет ли еще такой же обильный урожай в новом году?
Б е л о ч к а. Ты прав, Бурундучок. Мы знаем, что порою Косолапый поступает плохо. И не только с нами, малышами, он так поступает. Будем учить его.
Б у р у н д у ч о к. Его научите! Он кричит на весь лес, что ему, медведю, все нипочем, так как он, Косолапый, самый сильный, самый большой да еще и самый главный! Правда, вот самым главным его никто не назначал. Сам себя назначил.
К е д р о в к а. Давайте, друзья, будем думать, куда он подевался. О том, что он хороший разбойник, мы все знаем. Но мы еще не должны забывать о том, что он и защитник хороший.
Б е л о ч к а. Все, наверное, помнят тот год, когда на одного из наших барсучков напали серые волки — целая стая! Не окажись рядом Мишки в ту минуту, пусть даже и случайно, погиб бы отец семейства. Но Косолапый подбежал к волкам и разбросал их в разные стороны. Теперь они после той трепки обегают наш лес стороной.
К е д р о в к а. Надо искать нашего Мишу, я чувствую, что с ним что-то приключилось. И нехорошее...
Г о л о с л е с а. Жители леса еще долго спорили, куда пропал Михайло Потапыч. Одни говорили, что он ушел в другой, дальний лес, где большие скалы, и, может быть, упал с них и разбился. Другие говорили, что он мог утонуть в бурной речке. Третьи кричали, что он не мог утонуть, так как отлично плавает. (Пауза.) Еще бы, наверное, долго они спорили и кричали, если бы неожиданно не появился на ней Барсучок-коротконожка. Этакий жирный толстячок. Прошлой осенью он был больше похож на бочонок с ножками. После длинной зимы похудел, постройнел, но, наверно, не надолго. Сейчас было лето, и к осени, как положено, он снова наберет вес. Так, наверное, думали все, кто собрался на поляне. Выйдя на центр поляны, Барсучок немного помолчал и, слегка отдышавшись, поднял вверх правую лапку. Это означало: прошу слова!
Б а р с у ч о к. По какому случаю собрались? Я вот проходил мимо, слышу: шумят! Думаю: не зря шумят!
К е д р о в к а. Да, да, да! Конечно, не зря. Есть повод. Вспомнили мы своего лесного богатыря Мишку. Кого ни спросим, никто не знает, где он, никто не видел нашего Косолапого.
Б а р с у ч о к. Что его вспоминать-то? Давно ли он гонял вас? Забыли! Сейчас тишина. Никто не грабит вашего брата. Все кладовые открыты.
К е д р о в к а. Все кладовые открыты, потому что пустые. Сушатся они, проветриваются под новую закладку припасов.
Б а р с у ч о к. Никуда ваш Михайло Потапыч не ушел, не сбежал из нашего леса. Я его только что видел. Правда, издалека. Близко не подошел. Не по дороге мне было. Да и зачем подходить, тревожить его? Может быть, отдыхает Косолапый. Но вот потом, когда я отошел подальше от него, пришла мне в голову мысль: лежит он как-то нехорошо — на животе. Хотел даже вернуться к нему.
Б е л о ч к а. Вот и надо было вернуться!
Б а р с у ч о к. Да, мысль у меня была такая — вернуться к Косолапому. Но я подумал: возвращаться — плохая примета.
К е д р о в к а. Ну, ты даешь, Барсучок! В приметы веришь! Давай лучше веди нас, показывай, где видел Михайла Потапыча. Может быть, ему и в самом деле плохо?
Б а р с у ч о к. Покажу... не утаю... Это недалеко.
Все, кто находился в это время на поляне, вскочили с мест и побежали за Барсучком. Кедровка, конечно же, полетела.
Картина третья
Г о л о с л е с а. И полетели они, пошли и побежали — сначала кромкой леса, потом — по старой, заросшей тропинке. Впереди, как всегда, летела Кедровка — и не одна, а за ней, не отставая, ее знакомые подружки-кедровки. Они летели меж деревьев, невысоко, и, наверное, им в эти минуты завидовали все, от Белочки, что с пушистым хвостиком, до Барсучка. Почему? Да по одной простой причине: кедровки летели по воздуху, а все, кто бежал по земле, путались в кустах брусники, черники и просто в обычной траве, что густой зеленой преградой стояла на их пути. Впереди всей этой поисковой компании, переваливаясь с боку на бок, кое-как поспешал их проводник — Барсучок-увалень. Поэтому, как ни спешили все до единого, даже и кедровки на своих крыльях, но всем приходилось приноравливаться к его скорости. А этот толстощекий увалень то и дело останавливался отдохнуть. И все тоже останавливались и ждали, когда толстячок снова тронется в путь. Ведь только он один знал, где может находиться Мишка Косолапый. А всем им — ушастым, полосатым, пушистым, крылатым — оставалось одно — следовать строго за Барсуком. (Пауза.) К тому времени, когда яркое, теплое солнце перевалило за полдень и шло вдоль самой дальней горы, закончился кедровый лес и начался густой ельник. Теперь вся поисковая компания резко повернула к речке, что называлась Попрыгуньей, потому что бежала по камням, постоянно прыгая по ним. Не доходя до речушки, ельник закончился, пошли одна за другой светлые полянки с редкими молодыми березками, с чистой, гладкой, ярко-зеленой травкой. Здесь вся поисковая компания остановилась, потому что остановился их проводник.
Остановившись, Барсучок-толстячок, чуть привстав, указал правой лапкой и тихо произнес:
Б а р с у ч о к. Смотрите, вот он, ваш Мишка. Но только не шумите.
Б у р у н д у ч о к. Где? Где он?
Б а р с у ч о к. Да вон же, вон он, Косолапый!
Б е л о ч к а (взобравшись на сук). Я вижу. Но разве это он, наш общий знакомый? Разве это тот самый Михайло Потапыч? Совсем не похож?
Б у р у н д у ч о к. Не похож! Наш-то — настоящий громила!
Б а р с у ч о к. Был громила. А теперь...
К е д р о в к а (с самой вершины кедра). Я, может, раньше всех заметила что-то необычное, но никак не могу узнать в нем Косолапого.
Б а р с у ч о к. Да что вы! Это он и никто другой!
Б е л о ч к а. Правда очень похож — и в то же время не похож. Мне кажется, от нашего знакомого Мишки-хулигана одна шкура осталась.
Б у р у н д у ч о к. Я думаю, он ее сбросил. Сейчас вернется, оденет ее и задаст нам такой трепки, что мало не покажется. Пока не поздно, бежать надо. Ведь он только с виду такой медлительный, а на самом деле...
Г о л о с л е с а. Долго еще все: и Бурундучок, и Белочка, и Кедровка — рассуждали о том, их это Мишка или нет, или, может, от него одна только шуба осталась, а сам он ушел гулять по лесу без нее, так как ему жарко. Они заспорили о том, не подождать ли всем его здесь, когда он вернется и наденет свою шубу. Барсучок оказался самым храбрым, потому что именно он подобрался всех ближе не то к шубе, не то к самому Косолапому, что распластался на зеленой травке. Распластался среди маленьких березок и не то спит крепким сном, не то лежит не живой. Все, кто был в небольшом отдалении от этой, пока еще не разгаданной картины, не без страха смотрели на Барсучка, приблизившегося то ли к Медведю, то ли к его шкуре. (Пауза.) А Барсучок — какой храбрец! Даже не зная этого, не оробел и взял да и дотронулся до лежащей на траве угрозы. Дотронулся — и тут же отдернул лапку, словно кто-то укусил ее! Но это просто от испуга он ее отдернул. Да и как тут не испугаться, если перед бедным Барсуком находился не кто иной, а сам... сам... Как тут не испугаться! Но, видя, что лесной силач не вскакивает и не бросается в порыве гнева на него, он осмелел и еще несколько раз потрогал шкуру лапкой. И только тогда наш храбрец ощутил, что перед ним не просто медвежья шкура, но и сам в ней хозяин. Он своей лапкой уловил слабое движение тела при слабом, медленном вздохе медведя.
Б а р с у ч о к (почти шепотом). Он жив, жив! (И чуть громче.) Слышите, он жив! Он живой!
Г о л о с л е с а. Жив, жив, жив!.. Эту новость тут же набежавший откуда-то ветерок понес по лесу. Следом зашелестели-заговорили на каждом дереве и кустике листочки, но уже более громко и четко: “Жив, жив наш Михайло Потапыч!” И все эти слова полетели от ближнего леса к дальнему, а там — еще дальше, за самый горизонт. После того, как Барсучок уловил слабое дыхание и, осмелев, подошел к Мишке. Наклонился и, уловив его слабое дыхание, прошептал ему в самое ухо.
Б а р с у ч о к. Мишка, дорогой! Что с тобой случилось? Что за болезнь у тебя? Скажи.
Мишка молчал, затем глубоко и сильно вздохнул, так, что его шуба вздыбилась горой и тут же опустилась. Барсучок, испугавшись, отпрянул от Мишки. Но тут подлетела Кедровка.
К е д р о в к а. Ну, что скажешь, Барсучок?
Б а р с у ч о к. Пока сказать нечего. Только вздыхает. Похоже, что-то у него болит. Такое бывает.
Б е л о ч к а. Ты что, лекарь?
Б а р с у ч о к. Лекарь не лекарь, но кое-что соображаю. Одним словом, думать будем.
К е д р о в к а. Лечить надо.
Б а р с у ч о к. Поставим на ноги Косолапого... поднимем... Не бросим же его! Как-никак, наш лесной житель.
Б е л о ч к а. Постойте. У нас же есть свой доктор! Вы что, забыли?
Все, кто был рядом, закричали:
— Какой доктор? Давайте этого доктора!
Б е л о ч к а. Да не шумите вы! Что раскричались? Старый добрый Дятел, по кличке “Красные штанишки”! Это доктор, всем докторам доктор!
К е д р о в к а. Что касается Дятла по имени Красные штанишки... Я его знаю. Он лечит кусты... деревья... Но вот чтобы нас, птиц, барсучков, бурундучков, лечил, такого я и слыхом не слыхивала. Ну, может, просто не знаю. Мы, пернатые, как-то живем, не болея. Видимо, потому, что ядрышки кедровые кушаем. И не со скорлупкой вместе, как некоторые!
Б е л о ч к а. Ну, ты, подруга, разговорилась. Если это так, то надо быстрее лететь за Дятлом.
К е д р о в к а. Найти, отыскать этого самого доктора, что в красных штанишках, проще простого. Он должен быть где-то здесь, недалеко. Тише! Тише! Слышите? Стучит этот самый Дятел. Он не просто стучит — он старенькую березу лечит. Я сейчас быстренько слетаю за ним. А вы, пожалуйста, не разбегайтесь и не
разлетайтесь.
Г о л о с л е с а. Кедровка очень быстро вернулась, и не одна, а с самим Дятлом, с тем самым, что в красных штанишках.
Д я т е л. И где же ваш больной? Хорошо, вижу. И какой же он большой! А какая у него шуба! Да я же его знаю! Это же главный Мишка нашего леса! Я видел его третьего дня. Он так шустро бродил по дальнему лесу! Я пытался его спросить, что, мол, ты, Косолапый, здесь делаешь, но он на мой вопрос только буркнул что-то невнятное. И вот так всегда! Сегодня ты здоров, а завтра — больной. Что-то я разговорился? Сейчас надо посмотреть, что случилось с Косолапым.
Г о л о с л е с а. Дятел, как положено доктору, подошел к больному и тихонько спросил его: “Что с тобой, Миша? Что болит?” Больной пытался что-то сказать, но у него ничего не получилось — Дятел услышал только тяжелый вздох. Тогда Дятел взобрался на его широкую спину и прижал сначала правое ухо, а затем и левое к его лохматой шерсти. Все стоящие невдалеке жители леса ждали, что скажет Дятел. Но тот молчал. Первым не выдержал Барсучок.
Б а р с у ч о к. Дятлик, дорогой наш доктор! Что у него?
Д я т е л. Пока непонятно. Дыхание слабое. Сердечко бьется очень быстро. И к тому же чувствуется жар. (После этих слов Дятел-доктор быстро и ловко взобрался на огромную голову лежащего Мишки и сунул клюв прямо в ухо больному.) Откройте свой зубастый рот, я загляну в него и заодно проверю горло.
Г о л о с л е с а. Мишка медленно открыл свой зубастый рот, и Дятел заглянул в него. И даже не просто заглянул — прямо-таки нырнул в него, как будто это обычное дупло. Нырнул весь, с головой, только кончики его красных штанишек остались торчать снаружи. Все, кто был рядом, замерли: вот, казалось, захлопнет Мишка свой большой зубастый рот, и прощай наш лесной доктор! (Пауза.) Но они напрасно так плохо думали о Михайле Потапыче. Мишка хоть и большой медведь, но не собирался сделать что-нибудь плохое своему доктору. Он был к тому же терпелив. И, наверное, понимал, что все, кто собрались вокруг него, были его спасители. А им казалось, что доктор находился в зубастом ротике Мишки уж слишком долго. На самом же деле все это длилось считанные секунды. И когда доктор “Красные штанишки” появился из зубастого медвежьего ротика и уселся на его голове, все разом: и Белочка, и Бурундучок, и Кедровка — громко вздохнули и захлопали в ладоши.
Б е л о ч к а. Дятлик, скажи, что с Мишкой.
Д я т е л. Ничего хорошего.
Б е л о ч к а. Тогда скажи, что у него за болезнь.
Д я т е л. Сейчас расскажу. (Он ловко вспрыгнул на высокий еловый пенечек. Уселся поудобнее, поправил свои слегка помятые красные штанишки.) Мишка ваш, похоже, крепко объелся кедровых орешков и при том он, как и прежде, не чистил их. Где он объелся, об этом мы потом узнаем.
Б у р у н д у ч о к. Не надо узнавать, где он объелся. Мы, полосатики, знаем. Это он добрался до запасов наших родственников из дальнего леса.
Д я т е л. Должен вам сказать, дорогие мои, что где бы и что бы он ни ел, теперь дело прошлое. Мы все вместе должны спасать нашего Мишу: мне одному с его бедой не справиться.
Г о л о с л е с а. И тут все, кто был рядом, закричали, загалдели, и среди всего этого шума можно было расслышать только одно: “Спасем, спасем нашего Косолапого!”
Б у р у н д у ч о к. Что нам, доктор, для этого надо сделать?
Д я т е л. Да и не так уж много, но все же придется потрудиться.
К Лесному доктору быстренько подбежали Бурундучок, Кедровка-Пеструшка, Белочка и Барсучок-Толстячок со всеми своими семействами.
Г о л о с л е с а. Лесной доктор начал срывать с березок самые крупные листья и писать на них рецепты: от воспаления, для поднятия духа, согревающие. Но самым главным лекарством сейчас была вода, только не из речки, а из ключика, что струился из-под земли, так как этот родничок был не простой: из него била серебряная
водичка, которой лечили от многих болезней. (Пауза.) И побежали-полетели жители леса с рецептами в нужные места за лекарствами! Опередил всех Барсучок-Толстячок: он притащил на себе берестяной бочонок лечебной воды из родничка. И сам Лесной Доктор вылил ее прямо в горло Михайлу Потапычу. А Толстячок-коротконожка вновь отправился к роднику. Лесные жители один за другим приходили с водой, Лесной Доктор поил и поил Потапыча, и не только этой водой, но еще и различными соками. Топтыгин пил и пил все, что ему ни давали, и его огромное, некогда мощное тело набирало силу. (Пауза.) Прошел день, второй, и на третий день, когда солнце, собрав с изумрудной травы росу, зависло над лесом в полном зените, Михайло Потапыч, лежавший на земле, вдруг встрепенулся, дернулся всем своим телом, поднялся, опершись на передние лапы, и сел, навалившись всей спиной на ствол огромного кедра. Об этом никто бы и не узнал тотчас же, если бы молодые березки сначала совсем тихо, а потом все громче и громче не заговорили об этом.
Б е р е з к и. Смотрите, смотрите! Наш Мишка сел и сидит! Смотрите все!
Набежавший ветерок мигом подхватил эту весть и понес ее сначала в ближний, а затем и в дальний лес. Заслышав такую радостную новость, жители леса поспешили к Михаилу Потапычу. Первой прилетела Кедровка-Пестрокрылка со своими подругами.
К е д р о в к а. Михайло Потапыч! Дорогой наш лесной богатырь! Мы рады, я говорю от лица всех своих подружек-пеструшек, что вы живы и здоровы!
М е д в е д ь. Как видишь, я жив, но еще не совсем здоров.
К е д р о в к а. Ну, какой же вы молодец! Мы так переживали за вас.
М е д в е д ь. Спасибо вам большое! Но я хотел бы, чтобы сюда ко мне пришли, прилетели, прибежали все, кто спасал меня от гибели. Чтобы всем им сказать кое-что...
К е д р о в к а. Какие проблемы? Созовем всех. Это нам не трудно. Да вот уже кое-кто идет сюда. Вон, я вижу, Бурундучок со своим семейством приближается.
Г о л о с л е с а. Прошло совсем немного времени, и на небольшую поляну среди огромных кедров и маленьких деревьев, на одном из которых сидел Михайло Потапыч, собрались жители чуть ли не всего ближнего и дальнего леса. Да и как им было не собраться всем вместе?! Что ни говори, такое событие, да притом еще и радостное, случается не каждый день. Михайло Потапыч будто вновь на свет родился — почти воскрес, был совсем плох — и выздоровел! Теперь он сидел вальяжно, опершись спиной о ствол кедра. Был он, конечно, еще не совсем здоров, но глаза его блестели, и дышал он ровно, без хрипоты. Да и ушки его стояли торчком, и шуба его источала сияние.
М е д в е д ь. Извините меня, дорогие братья лесные! Я вам всем благодарен. И должен сегодня, теперь, сейчас же просить у вас прощения! Это ведь я, Мишка Косолапый, вас всех постоянно обижал, гонял по лесу, опустошал ваши кладовые с зимними запасами. Одним словом, грабил вас. И вот теперь признаюсь: на этом и погорел! Вышел весной из своей берлоги: кушать хочу — сил никаких нет! Хотел покопать корешков сочных трав и вдруг наткнулся на кладовую с кедровыми орешками. Я знал, чьи это запасы. Но я считал себя самым сильным, самым огромным — словом, хозяином здешних мест, хозяином всего леса. И, как обычно, не попросив разрешения, быстро съел все орехи. Но, как и раньше, съел их вместе со скорлупками. Хозяева этих припасов — бурундучки — слезно умоляли меня не уничтожать весь их годовой запас, а оставить им хоть какую-то его часть. Но это меня не остановило. Ведь я же самый сильный и самый главный во всем лесу! Так, по крайней мере, раньше я считал. Сейчас, дорогие мои, я так уже не считаю. Вы можете спросить у меня, почему я раньше придерживался такого мнения. Все дело в том, что жил в лесу я один и воспитывался сам по себе. Меня никто не учил, как надо себя вести.
Б а р с у ч о к (выйдя из числа собравшихся, он, как всегда, поднял вверх правую переднюю лапу). Вот вы, Михайло Потапыч, когда грабили нас и когда просто дурачились, объясняете это тем, что никто не учил вас, как надо себя вести.
М е д в е д ь. Да, меня никто не воспитывал.
Б а р с у ч о к. А куда же делась ваша мама Медведица? Вы что, появились на свет сами по себе?
М е д в е д ь. Нет. Родился я вместе с моим братиком в большом, темном, но теплом домике, одним словом — в берлоге. Мы, медвежата, пили мамино молоко досыта, было у нас тихо и спокойно во всей округе. Но однажды пришли в наш лес плохие люди, поломали наш дом, убили мою маму, забрали моего братика. Я же хорошо
спрятался, и меня они не заметили. И вот, дорогие, с той поры я брожу по лесу. И занимаюсь нехорошими делами. Потому-то я и нехороший такой. Вы уж простите, если сможете, меня! Я больше так не буду делать!
Г о л о с л е с а. Мишка замолчал, опустив голову: он ждал, что скажут его лесные братья. Ведь он был для них до этого времени недругом-грабителем. Все собравшиеся на поляне молчали. Наверное, каждый думал о чем-то своем. Стояла тишина. Долго ли так продолжалось бы, трудно сказать, но тут прилетел Лесной доктор, Дятел в красных штанишках. Он и нарушил тишину.
Д я т е л. Извините, я опоздал. Надо было срочно лечить кедр, что стоит невдалеке от лесного родника. Я не понял, зачем вы все тут собрались.
М е д в е д ь. Да это я их собрал, чтобы попросить прощения за то, что я до этого дня вел себя в нашем лесном доме очень плохо.
Б а р с у ч о к. Вот мы, лесные жители ближнего и дальнего леса, посовещались, подумали и решили простить вас, Михайло Потапыч, так как вы у нас самый большой и сильный. Нам такой нужен, чтобы волков гонять.
Все захлопали в ладоши. Поднялся шум и гам. Слышалось только: “Мы все забыли плохое! Мы вас прощаем!” Жители леса еще долго бы шумели и кричали. Но их остановил громкий окрик Лесного доктора.
Д я т е л. Извините, но наш больной — Михайло Потапыч — еще не совсем здоров, я принес ему кой-какую микстуру, и ее надо принять. Прошу всех разойтись!
Дятел быстро выпоил Мише принесенную им микстуру и улетел по своим делам. Поляна опустела. На ней остался один Михайло Потапыч. Наверное, он был рад, что все его лесные грехи прощены и что к нему возвращается здоровье. Так, наверное, думал Косолапый, сидя возле огромного кедра.
Конец
Занавес
http://uraljournal.ru/
****************
Материалы из подготовил Вл.Назаров
Нефтеюганск
3 мая 2023 года