Ну, вот и снежок. В мае. Что? Как? Почему? А не хочется никакой философии. Просто удивительно. Красиво и странно. Холодновато немного, но ведь не нагишом. Уткнул нос в воротник — и дуй себе, куда вздумается. До фонаря уже, в общем, какая погода.
Главное, душа поёт. Слушаю саксофон Бэна Уэбстера. Вот где романтика. Всплески фантазии подталкивают сознание за границы возможного.
От радужных мыслей отвлёк телефон:
—Алло?
—Привет!
—Как ты?
—Лучше всех.
—Ещё не соскучился один?
—Некогда. Часа два утеплял и отделывал балкон. И так и эдак.
Каждый штрих интерьера совершенствовал до бесконечности.
—Перфекционист!
—Устал, как вьючный лошак.
—У тебя же нет балкона.
—Да? Значит, это был сон.
—Ты в своём амплуа.
—А всё равно укачало.
Народ творческий — странная публика. Любит жить в сказках. Вот и я так. Нормальный бы человек писал мемуары, а я всё выдумываю: время, место действия, сюжет. И герои мои — хоть стой, хоть падай. У других люди, как люди, Подвиги совершают, сгорают от ненависти или любви. А у меня сплошной Обломов: песнь на диване в стиле узбека, поющего просто о том, что видит. Птичка пролетела за окошком — стихи ей, мышка шмыгнула под кухонный стол — детектив. Интрига налицо: поймает кошка её или нет. Недаром близкие меня, филолога, называют «филолух».
Снег на дворе. В разгаре весны. Конечно, это случайность. Шутка природы в предвестье неизбежного лета. Мыслей печальных поэтому никаких. Всё хорошо.
—Да, Бени?
Молчит Уэбстер. Помалкивает музыкант, лишь улыбаясь благодушно. И только его гениальный саксофон нашёптывает на ухо что-то загадочное и ошеломляюще милое.