Конкурс Копирайта -К2
Автор – Я
Чахлый ягрёнок Ээ, с плешью родимых пятен, вывалился на соломенный подстил овчарни седьмым последышем приплода. Сразу после ягнения, вместо материнского молока, вдоволь напившись козьего, из тёплых рук, сытно отвалился Ээ в угол и в нём прижился.
Слабо набирая вес, остался Ээ в атаре овец запасным бараном переярком, завершавшим выгулы на пастбище. Ему никогда не хотелось обгонять предводителя Безю, старого козла, гремевшего колокольчиком где-то далеко впереди, и даже не грезилось поравняться с толстомясым бараном, таскавшим свой знатный вес в плотном окружении пушистых овец.
Жизнь не имела ценности и, потеряв страх в травах сухостоя, поршивый баран пристрастился оглядывать атару сзади, облюбовав овечку Бусю, причудливо жевавшую стебли зелёные, скромно поднимавшую удивлённую мордашку, застенчиво опускавшую культю хвоста. Красота романовской породы в кучеряшках белёсой шёрстки, олицетворяла и тепло, и уют — нечто невозможное для Ээ, издали любовашегося грациозной ярочкой.
Только пёс Баламут частенько портил пастбищенскую идилию, суетно гоняя собственную тень, он зачем-то носился вдоль края кулиги поляны у вырубленной лесосеки, оставляя озадок поскотины под присмотром грозного волкосаба Алыча, степенно следовавшего за пастушкой Роналией на почтенном растоянии.
— Какая оса тебя укусила, Баламут? - окрикнула пастушка шумного дворнягу, пожалев о том, что не взяла с собой механического помощника Толмача, прикупленного для перевода собачьего лая.
Иногда, забавы ради, подзывала Роналия хвостатого собеседника, включала Толмача и весело хохотала, очищая подстил авчарни. А сегодня, в самый подходящий день, как-то подзабыла отвлечься разговорами.
Бросив вглубь леса рычащие угрозы, Баламут подбежал к Алычу и бойко рявкнул:
— Там стая собачья шакалит. Отрепье со свалки загородной. Их много, много. Чё делать будем? Порвём одичалый сброд? Аль брюзгою двинем восвояси?
Достойный внук волчицы Найды и пса Барона, прославившийся подвигами на боевой службе специального назначения и получивший позывной "Чёрный лебедь", резонно буркнул в ответ:
— Рано подыхать-то, атару бы в авчарню спрятать.
Баламут уважал волчью хватку напарника, но считал его хуторским подкидышем и человечьим прихвостнем, готовым вцепиться в глотку лишь по команде. Вольный дворняга не стал расчитывать на мощь волкосаба и, ненадолго поджав хвост, быстро согласился:
— Да, да, погоним в овчарню, - с оглядкой на лесную вырубку, бодро тявкнул пёс, - Там волкодав механический, мы с ним любую стаю одолеем.
— Отставить панику, - негромко рыкнул служивый в отставке, - Овец распугаешь своею спешкой. Давай козла разворачивай, а я постушку оберну в сторону дома.
Трудолюбивая пышка Роналия, владевшая хутором "Чистые пруды", старательно разводила овец, пользуясь научным подходом, изученным в далёких заморских землях. Приехав домой, с годами обнаружила Роналия, что полученные ею знания, оказались гораздо значимее, нежели жалкие доходы от мясного промысла. Тогда и созрел у пастушки дерзкий бизнес-план, суливший престижный профит.
Прощальный выгул вершила Роналия неохотно, угрюмо настраиваясь сдать овец и баранов оптовому покупателю, любезно пообещавшему раздобыть пару чистокровных викуний. Путаясь в мечтах, она представляла себе фасоны алановых накидок из самой респектабельной шерсти, мысленно совместив производство с соседским хутором, доверив многодетному семейству мокрое валяние, а псам сторожевым — маршрут последнего выгула.
Заприметив нетипичный собачий оживляж, паршивый баран Ээ, вяло оставил мховую поросль, окинул прощальным взглядом беззаботную Бусю и тихим агнецем поплёлся к лесной вырубке. Его живо настиг волкосаб, жёстко отклонив попытку жертвоприношения:
— Нагоняй резче! Двигай со всеми, - подогнав заблудшего барана под бок ведущего козла, скомандовал Алыч, впопыхах изменив судьбу обречённой атары.
Затерянный хутор "Чистые пруды", раздольно вмещал на своих задворках родниковую заводь, рукотворно разбитую на две лужи, скрывавшие потайной ручей, журча ускользавший в глубь лесной чащи. В ней шелестели листвой дубы, берёзы, ивы да рябины, молча переговариваясь о том, что корни их омывает и берёт отсюда начало великая река — мать всех матерей — энергичная земноводная стихия жизни.
От глаза недоброго, заслоняет дворовые лужи изба непритязательная, обжитая котом ярко-оранжевым. В отсутствии хозяйки и её прикормышей, на хуторе безраздельно властвовал рыжий прохвост, гоняя гусей и проявляя особый интерес к плотно закрытой каморке с непроверенными им лично, стеллажами.
Как многие слабонервные, Роналия страшно боялась мышей и, по случаю, приобрела у старухи из Худерии жалобно мяукающий комок, поверив кошатнице на слово, дескать, котёнок народился в то майское утро перигея, когда случилось и суперлуние, и полнолуние, и затмение одновременно. Неописуемо верный лунатик, подходивший Роналии даже по цвету волос, пророчил поддержку Луны, в самые значимые роковые моменты. Промежду всего бесценного, оказался котёнок схожим по цене, со стадом редчайших оленей.
— Надо же, как глупо я с тобой попала. Как под гипнозом, - ничуть не сожалея о сделке, осознала Роналия уже на хуторе, - Назову тебя Коётиком.
Она выпестовала омфал для хутора, слишком балуя игривого любимца. Одарённость лунными энергиями, проявлялась у кота вылазками ночными, когда темнота рассекалась полумраком отсвета, а тишина дворовая, колыбельно нежась, растворялась в родимой купеле.
Баламут первым заметил кошачьи странности. Заподозрив неладное, он тщетно надрывался напугать лунатика, повадившегося совать свой нос в места неприкосновенные. Из-за постоянного недосыпания от лая собачьего, приютила Роналия шестилетнего Алыча, списанного за выслугу лет, дабы обеспечить ночное спокойствие.
С приобретением третьего пса хозяйка не прогадала. Она получала пенсию по уходу и угощала старика ложкой мёда, охотно соблюдая просьбу друзей "Лебедя чёрного", оставшихся в живых, благодаря его волчьему чутью.
— Теперь, это твоя казарма, дружище, - прощаясь, сказал солдат, - На этот раз, мирное задание. Охраняй каждого, кого здесь видишь, до последнего вздоха. Я верю в тебя.
Солдат ушёл, а "Черный лебедь" окончательно загнездился у "Прудов чистых", сразу вылечив лунатика от ночных разведок и заставив кота страстно полюбить часы солнечные, в которые атара отправлялась вон, всецело вверяя хутор в управу рыжего шакала.
Вчера кот пронюхал где хранится банка с янтарной силой волкосаба и, намереваясь мочёно отомстить за поруганные чары кошачьей харизмы, упражнялся взломать дверцу в кладовую каморку. Когда исцарапанный замок пообещал сдаться, в гавань "Прудов чистых" причалил корабль на колёсах. Из капитанской будки вольяжно высадились гости незванные, оценивая частный двор.
— Не понимаю, брат, почему ты выбрал именно этот участок? - сказал меньший ростом, - Тот, что ближе к территории нашей свалки, показался мне гораздо обширнее этого.
— А потому, что здесь живёт старая дева, а не многодетное семейство. Оформить покупку того участка, встанет нам много дороже, - ответил рослый гость, - Ты помнишь нашего кузена Бруно? Я с ним договорился. Он эту дамочку в две ночи обработает и уже к выходным, земля её станет нашей.
Стильно поправив роскошную шляпу, гость незванный заприметил приближающуюся атару и, брезгливо пнув ржавого кота, теревшегося под ногами, сипло добавил:
— Увидел что надо? Ну и поехали отсюда.
Вздыбленный Баламут подскочил к Толмачу, притаившемуся под кустом луговой герани и брызнул в его морду механическую:
— Слыхал, чего эти фраеры тёрли?
— Да. Слышимость отличная.
— И чё? Повтори.
— Звуковая дорожка пуста. Автоматическая запись не востребована.
Злобно тявкнув на рябую курицу, дворовой пёс засеменил к Алычу, полностью потеряв надежду на чью-либо поддержку.
— Бестолковое чучело. Похоже, этот с одичалыми в бой не полезет. Только и настроен из кустов комментировать, - сквозь петушиный кукарек, отчитался Баламут.
— Не рычи на ветер. Силы береги, - сухо ответил воевода в отставке, проверяя дверцу авчарни, - Ты лучше рыжего шакала допроси. Он тебе сказку поведает, а мы жмыхи сведений нацедим. Если успеем.
Алыч отправился в бдительный дозор, а Баламут побрёл выискивать своего заклятого друга.
За скрипучей дверцей авчарни, тяготея смутными признаками кишечного расстройства, в куче душистой соломы утопая копытами, потерянно стоял баран Ээ и пережовывал последствия выгула. Буся смотрела на него, как на приятеля доблестного Алыча, а козёл уступил лёжку в центре. Напостой пребывая в пике своей ничтожности, напялив шкуру неудачника, изъеденую тлёю самобичевания, теперь понукал себя баран за то, что даже сдохнуть ради любимой, оказался неспособным.
Тоскливо отвернув ноздри в насиженный угол, он всё же чуял тёплые взгляды Буси, низлежавшей прелестной нимфой и, потея от перемен, баран осторожно покинул авчарню да направился в тенистый закуток двора, заприметив белого крыса. Тот подкрался к кормушке с наклонным дном, ковырнул древесного прикорма, но не вкусив ни крохи, исчез в кромном углу избы харомной.
Удивлённый баран, ленно пересёк утоптанную дворовую площаду и иступлённо ткнулся в кормуху, но не узрив ничего особенного, словно мышь амбарная, попался в лапы пса дозорного.
— Ну-ка, стоять! Ты почему морду своротил от прикорма, - вторично вмешался в личную сферу баранью, цепкий охранник, попутно беспокоясь за отсутствие подкожного жира у беспечного подопечного.
— Э, это самое, я того... не голоден. Ага, - промямлил баран плешивый, и в тот же момент, ведомая роком судьбы, Буся покинула лоно авчарни, чтобы лизнуть камня солёного, потряхивая облаком белёсых кучеряжек. Увидев любимую, баран добавил, - Твоё какое дело собачье?
Алыч ослабил опалённый ус и поймал приторный запашок делишек амурных, решив проявить доблесть мирную, чеканя ответ:
— Дело такое: собаки одичалые на Бусю нашу аппетит имеют, гости незванные, опять же, не к добру на пороге. А ты тут "Голодной шёрсткой" зазнобе своей чем пригодиться сможешь, ежели ты, как валух, к опасностям глух?
— Э, это самое, дык я за неё... готов на кирдык...
Признание барана оборвал Баламут, притащивший за шкирку пленного кота. Пёс сплюнул ношу между лап-копыт передних и тявкнул:
— Лунатик такое сказывает! В том слаб я на пересказ.
Ощетинившийся кот подмял под себя дикое возмущение клыкоприкладством беспардонным и, соблюдая манеры домашнего питомца, вежливо мяукнул:
— Рад прильнуть к почтенной стрюшке! Будьте уверены, ваш покорный Коётик поддержит всяческую бузу.
— Ты ботинком в брюхо за что получил, от людей добрых, - сокращая красноречия сказаний о чужеземцах, поспешил упорядочить буйный поток сведений волкосаб, не готовый бузить.
— Аа, те люди добрые... Чтоб у них резина сгнила! Хозяйку приручить задумали, через две луны, хутор отойдёт в угодие тех коблов земноногих.
Псы сторожевые переглянулись, морща широкие лбы, отгоняя мошкару липкую, зато баран сходу встрял:
— Э, это самое, пастухи взамен пастушки... А с нами что?
Пока баран Ээ на косой глазок обозревал цвет кирдыка, нависшего над хутором, волчья хватка взяла след, поймав цель неуловимую:
— Так-так, покушение на честь хозяйки и на поголовье авчарни, - оглядывая оранжевого шайтана, сквозь острозубья задумался Алыч.
На его подозрения кот примирительно поёжился и щедро добавил жару в зачинающийся костёр бедствия:
— Довожу до общего сведения: владычица "Прудов чистых" ожидает к ужину буревестника, в надёге на аиста белого. Погремухи-оберёги по углам развесила, снадобье сдобно-приворотное на дрожже настаивает, а в уме убойный вес атары высчитывает. На пару викуний обменять овец озадачилась.
— Ты её задачу по губам вычитал, - прямо спросил Алыч, отмахивая хвостом назойливого слепня.
— Не сочинитель я брехливый, - потянув спину, честно ответил кот, - Она в звякало своё ручное жаловалась, нерентабельность шерсти оплакивала.
Беспокойство Баламута, юлившего вокруг обсуждений сгущающейся вечеринки, приобрело нервный оборот и дворняга первым порешил:
— Ежели одичалым пайку раздобыть, то сброд собачий в авчарню не сунется. Я рву когти в лес, а вы здесь оборону держите.
Скрывшись за кузовом подъехавшего дома на колёсах, Баламут дёрнул прытью вдоль изгороди, поднимая траву на дыбы.
— Шуруй-ка ты в загон, и приглядывай там за Бусей, - вкрадчиво пырнув сырыми пырками барана в бок, тихо буркнул Алыч, зажав передней лапой конец рыжего хвоста, - А тебе, шершавый, от всей этой заварухи, какая выгода?
Обе снюхавшиеся морды, острыми взглядами проводили слащавого гостя до порога, предчувствуя бедствие хуторского масштаба.
— Давай так, я помогу тебе, чем смогу, а ты дозволишь мне лунатить даже в потёмках безлунных, - предложил кот передёрнувшись, заслышав елейную музыку из окна.
— Зачем они тебе, косматый? Странствия полуночные, - задался дружелюбием пёс, усыпивший в себе волка, - Почему бы не дрыхнуть, как все?
— Быть особенным и неповторимым в глуши мирозданья, это искусство изящное. Не чета твоим навыкам боя клыкопашного. Вот кстати, Толмач говаривал о дворе скотном, на нём животина людей свергла, а потом житие учинила свиннославное.
— Свержения надоели, - растягивая брюшную полость вдоль ограды, выдал Алыч, - Лаской надо бы хозяйку мусолить.
— Лады, организуем идею, как баранов возвысить над мясокомбинатом. Да так высоко замахнёмся, чтобы хутор наш охраняемым заповедником во всех толмачах числился.
Лунной походкой входя в роль артиса, Коётик запрыгнул на подоконник и шаровою молнией запархнул в недра избы, уже поглотившие механического переводчика.
Припожаловавший долгожданец, считал себя большим человеком среди малых гешефтмахеров, он громко обменивал баранов на бананы, тем и богатствовал. Успев разложить свежеиспачканные листы бумаги на излюбленном месте рыжего жильца, он вольяжно восседал на диване. Роналия, в облаке цветастой материи, суетилась вокруг стола, причудливо расставляя пахучие лохани на скатерть с желтоватыми пролежнями и улыбалась гостю тем очарованием, какое может выдать лишь последняя попытка.
— Я здесь с баранами, совсем скисла. Поговорить не с кем. Вот. Прикупила пса механического, он языками владеет. Мысли животных озвучивает.
Не закисшая безвозвратно Роналия, красным золотом волос затмившая экзотику деревенской печи, подняла на руки кота и погладила Толмача по загривку.
— Бруно, ты не представляешь, какая это вещь полезная, - неумело кокетничая, подсела хозяйка в опасной вблизи от милого гостя, сладко варкуя, - Иногда я слушаю спектакли одного исполнителя, а иногда слушаю сплетни дворовые. Вчера узнала, что в левом углу избы, плесень завелась. Вполне возможно, что там обнаружится крысиная нора.
Представляя свои полезные вещи, Бруно раскинул руки на холку спинки дивана и слушал хозяйкины причуды никак не перебивая.
— Намурлыкай нам весточку, котик Коётик, - словно напевая колядки, развлекала гостя охмелевшая Роналия.
— Весточку намурлычет мышка белая, подарочек к году задковому! Талисманчик крысоедом оказался, свояков на хуторе всех перегрыз, а теперь к прикорму для овец притензии имеет. Пусть вас Грыг и забавляет, байками про отравы.
Удивлённый гость встал и подошёл к Толмачу, огласившему кошачьи обвинения в собачьих интонациях.
— Вот так безделушка, всем игрушкам интрига, - нагнувшись к болтливой зверюшке, вовлёкся в игру Бруно, - А про меня, тоже что знаешь?
— Баламут густо пометил колёса. Если срочно не помыть, то к утру лопнет левое заднее, - услышал он ответ и тут же спешно вышел во двор.
— Я его к резине послал для того, чтобы предупредить. Ночью на атару нападение ожидаем, - взахлёб начал озвучку бедственных чаяний Толмач, но Роналия выронила кота и отключила переводчика, начавшего раздражать глупейшей болтавнёй.
Она разозлилась на то, что рыжий прохвост посмел ей указывать и обнаглел до того, что попытался сорвать сладость ночи.
— Прости, Бруно, что-то я совсем нервная стала, - падая в объятия вернувшегося долгожданца, призналась Роналия.
Он обнял её так, будто давно знаком с её нервозами, запустил в шикарную гриву пальцы и понимающе добавил:
— Что поделать, время нынче такое. Ты не поверишь, но в районном центре даже вода из крана брызжет агрессивно. А у тебя здесь тишина и покой. Родники, красота.
Она охотно поверила. В четыре руки выставив Толмача на постил бескрылечья, они сменили яркий свет на зловонья городских свечей.
С подоконника спрыгнул оранжевый сгусток чистопрудья и бесслышно побрёл мимо опустевшей будки. Резные ставни сомкнули веки и превратилась изба хлебосольная в неприступную крепость, с хищником в главных покоях.
— Я немощно содрагаюсь бабьему простофильству... куда канут Пруды чистые... а я завижу в дорожке лунной... горы сваленного дерьма... скопы бешенного зверья... кровавые торги за кроюху полусгнившую...
Из-за будки сверкнули глаза волчьи и до ушей кошачьих долетело:
— Ещё не всё потеряно. Атару будем спасать.
— Далась мне ваша жизнь общественная. Меня променяли на первого встречного. Я бессилен помочь.
— А что, если хозяином Прудов тебя выберем, - обуреваемый азартом, не унимался Алыч.
— Откроем приют одичалым бандам... и дело с концом.
— Погоди, а как же искусство быть особенным?
— А что, мне петь прикажешь?
— Э, это самое, я пить хочу, - протыкая икотой потёмки, вернулась морда баранья, - В пойле нет воды.
— Эврика, - завопил новый хозяин хутора, встав на задние лапы, - Мы научим атару петь! Будем давать концерты и беречь поголовно, редчайшее достояние -- блеющих музыкантов!
Алыч наморщил лоб, но звука не выронил, заметив белое пятно, подкравшееся к миске с мёдом.
— Сюда иди, - рыкнул волчий пёс настолько доходчиво, что баран вмиг перстал икать, - Этот корм заслужить надо. Доложи-ка обстановку в логове.
Изголодалый крысак, подражая ожиревшему коту, привстал на задние лапы и бодро доложил:
— Аист в хату отменяется. Гость заверил хозяйку в том, что она избрана для выделки шерсти викуний не случайно, а потому, что является непорочной рукодельницей. Лучшей! На тыщи вёрст в округе. Ну, эта наивная и поплыла.
Лапой пододвинув белого буревестника к своей миске, Алыч изобразил морду барана.
— Погоди, стало быть, земноногие готовят покушение не на хозяйку, а на Пруды чистые, - смекнул новый хозяин хутора.
— В таком случае, уважаемое братство парнолапное, теперь придётся каждому из нас, кто отважится отстаивать чистоту Прудов, вступиться в особенные потоки лунные, - чётко придал огласке свою мысль Алыч.
— Бе-ездельники! Бе-еситесь, бе-еспечные, - остервенело потряхивая рогами, из авчарни вышел козёл Беня, звякнув колокольчиком. За ним показалась покорная головка Буси.
Завидев любовь свою пышношёрстую, баран Ээ дико осмелел и шагнул навстречу, выпирая обезжиренную грудинку:
— Э, это самое, колокол снимай! А то разбудишь всех, олух сигнальный!
Осознав то, что своею дерзостью заслужил похлёбку из волчьей миски, баран Ээ вывалил здоровую розовитость языка и красиво убрал остаток лесной янтарной смоли, подчистив днище. Впервые наслаждаясь всеобщим вниманием, баран осмелел, став другом волка.
— Э, это самое, вместо соли -- лижем мёд. Авось помогёд.
— Братцы, - почесав за ухом и отгоняя комара, буркнул Алыч, - Нам бы план скумекать, как рассвет встречать будем.
— Бе-ез мёда я не скалолаз. Вот и весь сказ,- брякнул Беня, лишившись важной клокочущей подвески.
— Увжаемые домочадцы! Прошу не расходиться! Добычу мёда, я беру на себя, - изъявил инициативу кот, подбегая к Толмачу, - Айда за мной. Давненько я ту дверцу вскрыть пытался.
Предательская икота торкнула барана Ээ и, жаждущие влаги его конечности, спотыкаясь, поплелись к зеркальной заводи. За ним последовала Буся, туда же и козёл.
Переваривая медовую благость, крысак Грыг прильнул к щетине волкосаба и деловито пискнул:
— Надо бы, музыкальную атаку обсудить. Поющие барашки, идея сносная. Если невиданное зрелище успеть подать к завтраку людей, то можно выйграть время. Хорошо бы, Толмача заслать на соседний хутор. Тамошняя шантропа тоже рискует обрести удел остаться не у дел. Одну же воду пьём.
Алыч слушал тишину, зорко навострив уши, подняв морду в небо. Он был спокоен и непоколебим всегда, когда чувствовал грядущий бой.
— Да, конечно. Вместе мы справимся. Так говорили братья мои сослуживые, - ответил страж хуторского спокойствия.
— Меня люди воспитали сжирать своих. Сам не понимаю, с чего я разомлел, - подражая дозорному псу, принял позу привала крысак, - От голода, я зверь. А в тебе, скажи пожалуйста, откуда такая сверхуверенность?
— Со стороны, оно и выглядит, как безумная вера в себя. Но в миг броска, в нутрях такие спазмы оголделого отчаяния случаются, что из груди рвётся мужественная дерзость. А потом падаю обессиленно в траву и удивляюсь сам себе.
— А вороны, с веток насиженных, апосля каркают об эффектах авосьных случайностей, - подытожил белый крыс, - Мощь жизни отрицают, яйцеголовые.
— А сила-то в мёде, брат.
© Copyright: Конкурс Копирайта -К2, 2023
Свидетельство о публикации №223041501864
___
Рецензии: http://proza.ru/comments.html?2023/04/15/1864