Александр Сергеевич Суворов
О службе на флоте. Легендарный БПК «Свирепый».
2-е опубликование, исправленное, отредактированное и дополненное автором.
564. А где же АУ USS «John F. Kennedy» CV-67? 10 октября 1973 года.
Сводка погоды: Среда 10 октября 1973 года. Северное море. Датская метеостанция «Скаген (сев)», географические координаты: 57.783,10.733, первое наблюдение: 21.09.1973 г., последнее наблюдение: 09.10.1997 г. дала следующие данные по погоде в морском районе на границе проливов Скагеррак и Каттегат: максимальная температура воздуха +10.0°C, минимальная +3.0°C, средняя температура воздуха +7.1°C. Атмосферное давление: 1008.4. Сильный ветер со стороны Северного моря дует со скоростью 13 м/с (39 – 49 км/ч) – это на 6 баллов по шкале Бофорта. БПК «Свирепый» толкается и качается под порывами ветра, тонкие антенны гнутся, «нервно» качаются, сигнальные фалы вибрируют и глухо звучат как струны контрабаса. Лицо, щёки, но и глаза с трудом выдерживают натиск и порывы холодного ветра. В проливе Скагеррак со стороны Северного моря накатывают ряды крупных ветровых волн высотой 2-3 м и длиной 50 м. Белые пенистые гребни там покрывают почти всю поверхность холмистой воды. В воздухе образуется водянистая пыль, она достигает места нашей якорной стоянки, усиливая страдания сигнальщиков-наблюдателей. «На улице» (так мы называли открытую верхнюю палубу корабля) без осадков. Эффективная температура воздуха в районе якорной стоянки БПК «Свирепый» ощущается как очень холодная -2.2°C.
Погода снаружи корабля в среду 10 октября 1973 года в районе якорной стоянки БПК «Свирепый» у датского мыса Скаген была мерзкая, поэтому весь экипаж, свободный от вахт и дежурств, после ужина собрался в столовой личного состава, чтобы в очередной раз посмотреть на приключения Шурика и троих русских мужиков: Бывалого, Балбеса и Труса. (Кинокомедия «Операция «Ы» и другие приключения Шурика, 1965 г.).
«Бабуся! Как пройти в библиотеку?» - обычно такими словами обращались ко мне матросы, заходя ко мне в корабельную библиотеку, чтобы поменять или взять книгу, или журнал, или просто поболтать, погутарить, потрепаться, поведать какой-нибудь слух, рассказать анекдот, просто побыть в иной обстановке. В нашей «крейсерской» библиотеке БПК «Свирепый» было много разных журналов и подшивок журналов: «Искатель», «Смена», «Юность», «Огонёк», «Роман-газета» и даже «Киносценарии». Подшивка журнала «Киносценарии» валялась в куче книг в коридоре политотдела главного штаба ДКБФ в Калининграде, а когда я согласился взять их к нам на корабль, мне в награду за то, что я очистил помещения штаба от «макулатуры» ещё и торжественно вручили квитанцию на получение подписки на этот журнал-книгу на 1973 год.
Моряки (матросы, мичманы и офицеры) экипажа БПК «Свирепый» читали много, но не регулярно и часто передавали друг другу книги и журналы. После истечения положенного срока чтения книг и журналов приходилось рыскать по кораблю в поисках редких библиотечных книг, однако я, в отличие от строгого в этом вопросе замполита капитана 3 ранга Д.В. Бородавкина, «сквозь пальцы» глядел на «просрочку книг», потому что главное, чтобы моряки читали. Поэтому за время нашей первой БС (боевой службы) у многих моряков из экипажа БПК «Свирепый» образовались свои микро библиотечки из любимых книг.
У меня тоже образовалась «своя» библиотека, книги которой я хотел бы «прибрать к рукам» («зачитать») и увезти с собой домой после ДМБ. Одна из таких книжек – «Книга любви» советского поэта Василия Дмитриевича Фёдорова, третье, дополненное издание. М., Молодая гвардия, 1973. 255 с., 100 000 экз. Вот о чём эта маленькая книжка стихов…
По главной сути
Жизнь проста:
Её уста...
Его уста...
Она проста
По доброй сути,
Пусть только грудь
Прильнёт к груди.
Весь смысл её
И мудр и прост,
Как стебелька
Весенний рост.
А кровь солдат?
А боль солдатки?
А стронций
В куще облаков?
То всё ошибки,
Всё накладки
И заблуждения
Веков.
А жизни суть,
Она проста:
Её уста,
Его уста...
Василий Фёдоров, Москва, 1961 год.
Это стихотворение было первым, которое я прочитал в небольшой книжке В.Д. Фёдорова и «заболел» его стихами. Стихи Василия Фёдорова, вдруг ставшие мне близкими и понятными, я читал на «посиделках у Суворова» в ленкаюте матросам-годкам и эти грубоватые и нарочито мужественные ребята в возрасте 21 года на глазах добрели, становились человечнее, мягче, душевнее. Многие из них сами сочиняли стихи и приходили ко мне в «ленкаюту», чтобы «один на один» прочитать их, спросить моё мнение.
Большинство из этих стихов В.Д. Фёдорова воплощались в мои песни под шестиструнную гитару и «оттачивались» настолько, что я рисковал и выходил с ними на публику. Я начал сочинять свои песни ещё в 1972 году в 67-м Отдельном дивизионе новостроящихся и ремонтируемых кораблей ДКБФ (Калининград), когда только-только формировался самый первый изначальный экипаж БПК «Свирепый».
Здесь на БС (боевой службе) в Северной Атлантике желание петь, сочинять и читать хорошие стихи о любви становилось всё сильнее и острее. Парни мечтали о девушках, о настоящей и верной страстной любви. При этом практически все «страдали» от «пляски гормонов» - всем хотелось «познать (если не выразиться грубее) женщину». Естественно, хотелось страстной плотской любви и мне, грешному.
Моя страсть и моё жгучее желание овладеть девушкой-женщиной, как у всех нормальных двадцатилетних ребят, привычно реализовалась в сновидениях и в естественной физиологической реакции организма. Куда ж деваться? Кроме этого я «выплёскивал» свою энергию и жажду любви в эротические рисунки для себя и для дембельских альбомов друзей-годков, в письма родным и друзьям, в первые мои рассказы и новеллы, которые я пробовал писать…
Однако чаще всего, ещё со времени прохождения курса «молодого бойца» в 9-м Флотском экипаже ДКБФ в посёлке Пионерское под Калининградом, я рассказывал ребятам-друзьям былины и полу- выдуманные «любовные» истории с эротически-сексуальным оттенком. Известно, когда молодые парни собираются вместе, то, как обычно, они сначала говорят о делах, потом о политике, а затем – о девушках и женщинах «со всеми подробностями взаимоотношений с ними»…
Стихи Василия Фёдорова, сочинённые мной песни, стихи и песни, принесённые молодыми матросами «с гражданки», «страстные страдания» моего друга-годка Славки Евдокимова и других ребят-годков о своих любимых, а также мои собственные воспоминания о моей первой школьной любви, о Вале Архиповой, обо всех тех девушках, с которыми судьба меня сводила и соединяла в некую физическую и духовную близость – всё это, возбуждённое «пляской мужских гормонов», побудило меня к творчеству.
Я чувствовал, что созреваю, становлюсь мужественнее, сильнее, энергичнее, строже, сдержаннее, а также злее, агрессивнее и жёстче. Теперь я не только в своём воображении, но и в реальности мог сурово ответить, «дать сдачи», заученным приёмом самбо «вырубить» соперника, жёстким ударом в нос «сделать клоуна». Теперь я сам почувствовал «вкус» к тяжёлым физическим тренировкам, к силовой гимнастике, к выращиванию у себя бицепсов, трицепсов и других силовых мышц и сухожилий. Я даже стал наедине сам с собой в «ленкаюте» танцевать как боксёр и отрабатывать боксёрские удары – хук («крюк», короткий боковой удар), джеб (левый прямой удар), апперкот (удар снизу вверх согнутой рукой), кросс (правый прямой удар чуть-чуть сверху прямо и вниз).
Командир корабля капитан 3 ранга Е.П. Назаров, замполит капитан 3 ранга Д.В. Бородавкин, старпом капитан-лейтенант Н.В. Протопопов, штурман командир БЧ-1 старший лейтенант Г.Ф. Печкуров, вахтенные офицеры, офицеры, мичманы и матросы, мои друзья-годки и вообще все старшины и матросы экипажа БПК «Свирепый» заметили перемену в моём настроении и поведении, в отношениях с ними, в отношении к службе, к вахте, к нашим корабельным делам. Я не знаю, как это объяснить, но с начала нашей первой БС (боевой службы) отношение ко мне было уже не как к молодому или просто матросу, а как к подгодку, а в некоторых случаях, как к годку, то есть авторитетному и уважаемому военному моряку срочной службы.
Нет, я не воспринимался в экипаже БПК «Свирепый» как равный кому-то по званию, должности или сроку службы. Я не был членом матросских коллективов – отделений и команд боевых частей и служб корабля, там у них были свои правила, установки, привычки, обычаи и традиции. Я также не входил в коллектив годков – матросов и старшин, не являлся желанным участником общения мичманов или офицеров. Например, меня ни разу не звали и не приглашали в кают-компании мичманов и офицеров.
Однако после 29 июля 1973 года (День ВМФ СССР) и праздника, который мы все тогда устроили, я негласно и по молчаливому согласию всех и каждого в экипаже БПК «Свирепый» стал своим общим членом всех и любых групп и коллективов, в том числе и компании годков, особенно ДМБовских годков. Я как бы стал интернациональным членом экипажа корабля, настоящим, неформальным, без напряга и «без дураков» комсоргом – авторитетным коммунистическим организатором или комсомольским организатором, руководителем комсомольской организации корабля.
Вот и сейчас, хмуря брови и сурово паузами останавливая «сальные», пошлые, скабрёзные и матерные шуточки, анекдоты и выражения моряков, я спрашивал их: «А где сейчас американский ударный авианосец «Джон Ф. Кеннеди» и его армада натовских кораблей?».
- Идёт война на Ближнем Востоке, - говорил я ребятам и годкам. – Нас заправили «под завязку» топливом, водой и провизией. Крейсер американский мы проводили практически до Осло и сторожим его здесь у мыса Скаген, а где остальные натовские корабли? Что они сейчас делают? К чему готовятся? Где ударный авианосец «Джон Кеннеди»?
Мои вопросы ребят озадачивали, сбивали с них бесшабашное глупо-равнодушное и игриво-агрессивное настроение, возвращали нас к реальной действительности.
Некоторые на меня обижались и сердились за то, что я «ломаю» их настроение, некоторые, особенно члены комитета комсомола и командиры отделений, меня поддерживали, но большинство требовали от меня новых весёлых стенгазет и хороших песен и эротических рисунков. Вот почему я увлёкся «сочинительством» и теперь почти всё время в уме подбирал рифмы к разным словам и понятиям. Эротические рисунки я, конечно же, рисовал, но мало кому показывал, а ещё реже – дарил…
Вопрос: «Где сейчас находится ударный авианосец АУ USS «John F. Kennedy» CV-67?» интересовал всерьёз только командование ВМФ СССР, ДКБФ и БПК «Свирепый». Как этот вопрос разрешался в главных штабах ВМФ и ДКБФ я не знаю. Зато я знаю, как на этот вопрос пытались ответить командир БПК «Свирепый» капитан 3 ранга Е.П. Назаров, замполит капитан 3 ранга Д.В. Бородавкин и другие офицеры корабля: они «гадали», предполагали, обсуждали, просчитывали, прогнозировали, обосновывали версии местонахождения американского ударного авианосца. Тема местонахождения загадочно исчезнувшего из нашего поля зрения большого ордера американо-натовских кораблей во главе с АУ «Джон Ф. Кеннеди» была основной в общении офицеров и мичманов в их кают-компаниях. Хотя они, так же, как весь личный состав экипажа корабля, уже «досыта» были насыщены всеми этими вражескими кораблями, судами, подводными лодками и самолётами…
Но всё же, а где в среду 10 октября 1973 года находился американский ударный авианосец «Джон Ф. Кеннеди»? Ведь действительно на Ближнем Востоке шла война «Судного дня» и так случилось, что наш БПК «Свирепый» был чуть ли не единственным боевым надводным кораблём ДКБФ в Северной Атлантике и кроме нас реально воевать с этим американским ударным авианосцем и не менее ударным американским крейсером «Ньюпорт Ньюс», который спрятался в фьордах норвежского порта и столицы Осло, было некому. Так, где же спрятался АУ «Джон Ф. Кеннеди»?
Тогда, 10 октября 1973 года, мы ничего практически не знали и не ведали, что творится в окружающем нас мире. Из наших штабов нам уже не присылали фотогазеты; слушать «вражеские голоса» на корабле было строго запрещено и строго отслеживалось применение радиостанций на обычных «гражданских» частотах; рабочие телевизоры в кают-компаниях и в столовой личного состава были лично «заглушены» старпомом капитан-лейтенантом Н.В. Протопоповым, а разговоры на военно-политические темы офицеры вели только приглушённо и практически скрытно. Нам оставалось только сытно кушать, отсыпаться после гонки в штормовом море за американским крейсером «Ньюпорт Ньюс» и готовиться к чему-то неведомому…
Только теперь при написании книги «О службе на флоте. Легендарный БПК «Свирепый» автор может сообщить и обоснованно предположить, где в среду 10 октября 1973 года находился американский ударный авианосец АУ USS «John F. Kennedy» бортовой номер CV-67. Он был или мог быть только в одном месте – в британской Королевской военно-морской базе-верфи Rosyth Dockyard, Росайт или Розит, в восточной части Шотландии, расположенной на северном берегу залива Ферт-оф-Форт.
Королевская военно-морская верфь Росайт началась со строительства в 1909 году. Город вокруг верфи был задуман и построен как город-сад для строителей и работников верфи. Сегодня верфь Росайт занимает почти 1300 акров (5 кв. км). Военно-морская база Росайт была официально закрыта в 1994 году, но суда королевского ВМФ Великобритании постоянно базируются в Росайт, хотя бывают и другие «гости»... (Источник данных: Википедия).
ВМБ и верфь Росайт активно использовалась для судостроительных работ в первую и во вторую Мировые войны, во время «холодной войны» США-НАТО с Советским Союзом; здесь обслуживались ядерные подводные лодки. Верфь Росайт является местом окончательной сборки двух современных авианосцев класса «Queen Elizabeth» («Королева Елизавета») для Королевских ВМС, которые являются результатом проекта CVF ВМС Великобритании. С февраля 1972 года по апрель 174 года порт-адмиралом ВМБ и верфи Росайт был контр-адмирал Питер Уайт.
Из книги Александра Розина «Война «Судного дня» 1973 г. Противостояние флотов СССР и США на море» и других аналогичных источников известно, что ещё 7 октября 1973 года «израильский посол в США С. Диниц получил уведомление от Г. Киссинджера, что ракеты «Сайдуиндер» уже могут быть отправлены в Израиль с базы ВМС в Виргинии. Со стороны США было выдвинуто условие, что военные перевозки будут осуществляться самолётами израильской авиакомпании «Эль-Аль», чтобы ничего не могло дать повода обвинить Соединенные Штаты в военной помощи Израилю».
В эту среду 10 октября 1973 года у себя в Америке президент США Р. Никсон «затронул ближневосточную проблему» на церемонии вручения американским учёным национальных медалей за технические достижения. Ричард Никсон сказал следующее: «Если Соединенные Штаты перестанут быть сильными и их сила не будет подтверждена в настоящее время, то мы не будем способны претендовать на роль миротворца на Ближнем Востоке, или же в любой части мира». Известно, «гегемонизм», то есть «политика, основанная на стремлении к мировому господству, к господству над другими странами и народами», является национально-государственной чертой характера государства в США, доминирующего настроения элиты в США всех времён и поколений.
Об этом нам ничего не было известно, но только в среду 10 октября 1973 года во время просмотра в столовой личного состава в «днадцатый» раз кинокомедии «Операция «Ы» и другие приключения Шурика» ровно в 21 час 30 минут прозвучал сигнал боевой тревоги и команда: «Корабль экстренно к бою и походу приготовить!».
Дежурный по низам мичман сообщил недовольным матросам и старшинам, что: «Поступил приказ из штаба, идём домой!». В столовой личного состава поднялся такой рёв, ор и шумное ликование, что прибежал старпом капитан-лейтенант Н.В. Протопопов и «погасил» всеобщее ликование требованием «занять свои места по боевому расписанию и готовить корабль к съёмке с якоря». Матросы и старшины спросили старпома: «Правда ли, что мы идём домой?». Николай Валерианович хотел было строго отчитать моряков, но сдержался и ответил просто: «Правда!».
Так в один миг мы все забыли свои тревоги и волнения, прогнозы и гадания о том, где находится американский ударный авианосец АУ USS «John F. Kennedy» бортовой номер CV-67, американский ударный крейсер «Ньюпорт Ньюс» бортовой номер СА-148, а также всякие иные корабли, самолёты, подводные лодки и суда обеспечения ВМС США-НАТО. Ну, их всех в чёрту! С нас хватит!
Подготовка корабля к возвращению в родную базу, в Балтийск, заняла весь день 11 октября 1973 года. В этот день боцмана: достали из своих шхер и кладовок банки и бидоны с краской; сделали висячие «люльки-беседки»; приготовили кисти и валики на длинных баграх и шестах. Отважные и многоопытные годки, старшины и командиры отделений начали подкрашивать шаровой краской борта корабля и белой краской подправлять бортовой номер БПК «Свирепый» на БС – «503»,
Красилась также красной краской внешняя палуба, красились корпуса радиолокационных станций, леера ограждения, ступени и конструкция трапов, водонепроницаемые броневые двери, чаши «грибков» вентиляции, полировались клапаны водяных цистерн и поручни трапов. Красилось, чистилось, драилось и мелилось все, что можно было покрасить, очистить и сделать аккуратным и красивым. Это был настоящий аврал, только желанный, мощный, активный, всеобщий и страстный…
Пока готовили корабль к походу, я, тоже наводя порядок в ленкаюте, проверяя всё ли в порядке в румпельном отделении, ликуя и торопясь, как все на корабле, писал-дописывал в письме моим родителям с кучей восклицательных знаков: «Всё, мама, папа! Всё! Выполнили с честью все боевые задачи! Прошли все стадии буйства Океана. Измучились от вахт, но не потеряли бодрости, а теперь – всё! Впереди Проливная зона, потом родная Балтика, а послезавтра все на корабле будут искать глазами землю».
Фотоиллюстрация из сети Интернет: Фото американского ударного авианосца АУ USS «John F. Kennedy» CV-67, неизвестно какого года. Пусть это будет октябрь 1973 года. Вот так, вероятно, располагался АУ «Джон Ф. Кеннеди» на рейде британской Королевской военно-морской базы-верфи Росайт в Шотландии, в водах залива Ферт-оф-Форт Северного моря. Это был реально и действительно ударный боевой корабль ВМС США и наш грозный противник на первой БС (боевой службе) БПК «Свирепый».