Некоторое время подрабатывал порученцем у одного местного бизнесмена. Дядька был веселый. Мастер спорта по боксу, классно играл в бильярд, мог, не отрываясь, выпить бутылку водки и не опьянеть. В мои обязанности входила в основном курьерская беготня. Иногда ездил по всему федеральному округу. Набирался опыта общения с самыми разными людьми.
Как-то поздно вечером мне дали особое задание – забрать из кабака нужного человека и отвезти в больницу. Загвоздка была в том, что важная персона нализалась в ноль, а переместить ее требовалось в райцентр за 70 километров от нашего города.
Терпеть не могу пьяных, особенно в моей машине.
Своей пролеткой я гордился. В салоне всегда было чисто, ничего нигде не скрипело, двери и стекла не дребезжали. Поэтому особое поручение вызвало вполне оправданное беспокойство. Пассажир мог банально изгадить автомобиль.
Кабак встретил меня мрачным молчанием. Обычно в нем всегда было шумно, туда-сюда сновали разные хмыри. Но в тот вечер заведение пустовало.
Бармен, увидев меня, обрадовался, как родному.
— Это ты на голубом «Опеле»? От дядьки за Лёней? Как раз вовремя. Он уже готов.
Я кивнул. Никаких дядьку и Лёню я не знал, но тут ждали именно меня. На голубом «Опеле» в городе ездил только один человек. Дареному коню в зубы не смотрят.
Ценный груз в сером задрипанном пальто сладко спал на трех стульях. Под голову ему заботливо положили ком из порванных занавесок. Официантки то и дело подходили к дрыхнувшему клиенту.
— Ему неудобно так лежать. Жалко его. Хороший парень.
Сто процентов, усни я в том кабаке, ни одна дрянь не укрыла бы меня самой занюханной тряпкой или собачьим пледом.
Хорошего парня, не снимая пальто, положили на несколько занавесок и потихоньку понесли к машине. Я заранее открыл двери настежь. С Леонида на всякий случай сняли ботинки. Толстые темные кальсоны из шерсти решили не трогать.
Пассажир никак не мог сидеть ровно. Поэтому впереди сажать его было нельзя. Первый же гаишник тормознул бы наш пьяный круиз. Пришлось аккуратно разместить алконавта на заднем сидении. Ремни безопасности не рассчитаны сдерживать пассажиров в таком положении, но справились на ура.
— Ты смотри там, осторожно его вези, – напутствовали меня сердобольные официантки. — Леня – человек добрый, просто не везет ему немного. Но ничего, он справится.
Поначалу я ехал и чертыхался.
Вот интересно, почему к одним парням у девок отношение скотское, а к другим – всегда зеленый свет? Я не пил, не курил, играл в футбол и настольный теннис, неплохо плавал, танцевал, много читал. А повези меня кто-то куда-то пьяным в ночь – ни одна живая женская душа не придет взмахнуть платком на прощанье.
По всем статьям я перебивал это несуразное чмо на заднем сидении, но его провожали, ему заботливо положили в карман «Сникерс», за него беспокоились. И я готов был назвать с десяток идеальных парней, кто не удосужился бы и трети подобной заботы. Парадокс...
Проехав несколько километров, остановились в очереди на посту ДПС. Сержант вразвалку подошел к машине, потребовал документы. Заглянул в салон. Удивленно воскликнул:
— Лёня, ты, что ли?!
Куча тряпья сзади сквозь сон издала какой-то непонятный звук. В салоне просто убийственно пахло перегаром.
— Куда ты его везешь на ночь глядя? – подозрительно глянул на меня сержант. — Он у тебя бабу увел, что ли?
Я медленно посчитал от одного до десяти и обратно и дал нужные объяснения.
— Приятель мой, – вернул мне документы дорожный полицейский. — Славный малый. Когда трезвый.
Примерно треть пути славный малый спал. Потом начал говорить. Видимо, ему снился некий диспут. Он убеждал кого-то перестать хандрить. Затем долго и путанно объяснялся кому-то в любви. И в конце начал с кем-то драться.
Ремни безопасности свое дело знали. Пассажир пытался ударить кого-то во сне ногой в подштанниках. Одновременно старался вырваться из объятия ремней. Я уже собирался остановить машину и накостылять ему по башке.
В последний момент ценный груз пришел в себя.
— Куда едем, кучер? – обратился он ко мне хриплым голосом.
— Домой. Потерпи чуток.
— Как домой?! – вскинулся пассажир. И назвал мой родной городок. — Туда не надо ехать!
От неожиданности я чуть не бросил руль. Ничего себе землячок!
— А почему я лежа еду? – спросил хороший парень.
Я не ответил. Впереди был опасный участок дороги. Через пять минут посмотрел в зеркало заднего вида. Славный малый затих. Видимо, уснул.
Чтобы самому не опьянеть от аромата в салоне, пришлось открыть окна. На улице было весьма прохладно. Пассажира неплохо грел алкоголь. Чего не скажешь о водителе. Под конец путешествия я неслабо замерз.
Когда до пункта назначения оставалось около 20 километров, земляк начал дергаться и с кем-то громко ругаться во сне. В пылу ссоры с него каким-то чудом слезло задрипанное пальто.
— Да я тебя дерьмом умою! – грозил он своему недругу. — Я Леон! Это моя царица! Кто ее тронет, будет иметь дело со мной.
Кальсонный царь Леонид, видимо, во сне имел большое влияние. Слушать его вопли было интересно.
Судя по данным мне указаниям, больница находилась почти в центре села. Навигатор упорно не видел адрес. Ночью улицы в райцентре не освещались. Указателей не было. Я ехал наугад сквозь село.
Увидев в стороне двухэтажку с тусклым фонарем, повернул к ней. На крыльце курили два мужика.
— Парни, подскажите, это больница? – я назвал адрес лечебницы.
Дядьки переглянулись.
— Нет, мы пожарка. Тебе дурдом нужен? Тут другой больницы нет.
Я был сбит с толку. На меня начали действовать пары алкоголя.
— Да я царя – тьфу ты, чёрт! – человека привез, надо сдать врачам, пока спит. Нас ждут.
Один из мужиков, что постарше, выкинул бычок и сказал:
— Тебе точно в дурку надо. Сейчас прямо езжай, потом на перекрестке не сворачивай, дальше на следующем перекрестке направо и еще раз направо. Мимо не проедешь.
Дело принимало интересный оборот. Леона ждала непростая больница.
Территория психлечебницы занимала целый гектар. Для поселка она была градообразующим предприятием. Я часто слышал про знаменитую дурку, но оказался в ней в первый и, надеюсь, в последний раз.
Подъехав к большому обшарпанному крыльцу, аккуратно припарковал машину напротив проходной. Вся прилегающая территория хорошо освещалась. Наверно, во всем селе по ночам это было единственное светлое пятно.
Из лечебницы вышло несколько крепких санитаров и женщина в белом халате. Скорее всего, дежурный врач или фельдшер.
— Привезли? – спросила она вместо приветствия.
Я кивнул.
Два санитара тихо открыли задние двери автомобиля. Леон спал. Во сне его серое пальто свалилось на пол. Парни аккуратно отстегнули ремни и начали осторожно вытаскивать царя на волю.
Еще один санитар участливо поинтересовался:
— Родственник?
И тут меня накрыло. Все нервное напряжение идиотской ночи выплеснулось наружу:
— Родственник! Это сэр Хьюго Баскервиль, – ответил я голосом дворецкого Бэрримора из «Приключений Шерлока Холмса и доктора Ватсона».
В ночной тишине я явственно услышал диалог санитара и фельдшера:
— Тут не один, а двое. Водила явно не в себе.
— Да и хрен с ним. Просили за одного. Второй пусть пока гуляет.
В этот момент проснулся мой пассажир. К тому времени его уже вытянули на свет божий и подняли за подмышки с обеих сторон. В таком положении он мог только лягаться, но его ноги предусмотрительно были связаны его же шнурками. Санитары свое дело знали.
Леон не понимал, куда его несут стоя, как статую Геракла. Он начал кричать, ругаться, звать на помощь:
— Зая! Рыбка! Лапа! Пышка! Пуся! Где вы все, черт бы вас побрал?!
Память мигом вернула меня в промозглый осенний вечер, когда возле наркобарака в большой луже неистово дрались две мегеры.
Ради такого знакомства не грех съездить ночью в психушку.
Тем временем царя унесли внутрь мрачного здания. Меня туда не позвали, а я и не рвался. Фельдшер дала список вещей, которые позже надо передать им с оказией для важного пациента.
На следующий день я торжественно вручил этот перечень своему работодателю и попросил больше меня в дурку не отправлять.
— Испугался? – ехидно спросил начальник.
— Да нет. Просто место такое. Своеобразное. И пассажир попался необычный.
Бизнесмен ухмыльнулся:
— Он бухгалтер от бога. Когда не пьет, лучше его не найти. Любого налоговика может переболтать. Если среди ревизоров есть хоть одна баба, считай, дело сделано. Он на них действует, как валерьянка на кота. Талант! Учись.
Я немного помолчал, потом задал едкий вопрос:
— А почему этот спецагент скитается по дуркам и наркодиспансерам?
Шеф помедлил, затем дал развернутый ответ:
— Таких людей в рамках не удержишь. Иногда им надо оттопыриться. Одну неделю в месяц он где-то летает. Но зато потом всегда возвращается и делает всё, как надо. Сейчас он полежит в психушке, поправит там здоровье и снова готов к работе. А у нас выездная проверка скоро, без него мы не справимся.
— Ничего себе! Разве там можно исцелиться?
Начальник посмотрел на меня с сожалением:
— Конечно. Там же несколько отделений. Он будет лечиться с теми, кто почти в норме. Твоего пассажира прокапают, откормят. У них всё налажено, кому как мозги вправить. Шуганут его по всей форме, как полагается. Я их начальство знаю. В наркологии его держать уже нельзя, он к ней привык и не боится. Вот увидишь, Леон после дурки долго не будет искать стакан.
Так и вышло. Земляк выписался через десять дней. Разумеется, по старой доброй традиции встречать бражного короля отправили меня. Красная дорожка, цветы и лимузин ему не полагались.
Спецагент гордо вышел из психушки, как триумфатор битвы при Ангья;ри. Ему вернули серое замызганное драповое пальто, ботинки без шнурков, шапку типа «горшок» и знаменитые черные шерстяные кальсоны. Альфонс был готов к новым подвигам. Дела не ждут.
Провожать царя высыпала вся женская половина сумасшедшего дома. Судя по всему, амурный боец здесь время даром не терял.
После возвращения ловеласа из дурки мы долго не виделись. Я сменил работу и больше не ездил по всяким злачным местам. Леон тоже куда-то пропал. В следующий раз мы пересеклись при других обстоятельствах. И встреча эта не сулила никому из нас ничего хорошего…