Теперь читаем с Пушкиным Теогонию Гесиода … по этому изданию Гесиод http://ancientrome.ru/antlitr/t.htm?a=1425407001#n23:
(1) Последовательность Творения: Хаос + Гея + Тартар+Эрос = независимо друг от друга но системно (как части системной целостности)
Прежде всего во все¬лен¬ной Хаос зародился, а следом
Широкогрудая Гея, всеобщий приют безопасный,
[Вечных богов — обитателей снежных вершин олимпийских.]
Сумрачный Тартар, в земных залегающий недрах глубоких,
И, между вечными всеми богами прекраснейший, — Эрос
Сладкоистомный — у всех он богов и людей земнородных
Душу в груди покоряет и всех рассужденья лишает.
Черная Ночь и угрюмый Эреб родились из Хаоса.
Первым вился Хаос ...
Уважая эротизм или эротоманию Нашего Всего, отметим, место Эроса в первоначальном генезисе (или Берейшисе по Гесиоду) бессмертных: и у богов, и у земных он «Душу в груди покоряет и всех рассужденья лишает»
Люди имеют определитель - смертные и земнородные ... Если так, то были значит известны Гесиоду и люди с иным определителем = пришельцы, инопланетяне, или океанические ...
(2) В сказе о рождении Зевса, обмане и свержении Крона интересен фрагмент:
Крон, поверив пророчеству о гибели от рук сына, съедал (проглатывал, не жуя) своих детей. Тогда Гея Зевса, рожденного Реей, научила лишить отца силы, отрезав ему детородный орган и причиндалы серпом, а вместо Зевса подала на закуску Крону камень в памперсах.
Крон хит¬ро¬ум¬ный обрат¬но, вели¬кий, извергнул потомков,
Хит¬ро¬стью сына род¬но¬го и силой его побеж¬ден¬ный.
Пер¬вым изверг¬нул он камень, кото¬рый послед¬ним пожрал он.
Зевс на широ¬ко¬до¬рож¬ной зем¬ле этот камень поста¬вил
В мно¬го¬свя¬щен¬ном Пифоне, в долине под самым Пар¬на¬сом,
Пифон (Пифо) — равнина у подошвы Парнаса, место будущего культа Аполлона (см. гомеровский гимн к Аполлону Пифийскому). В классическую эпоху этот камень считали «пупом Земли». Сам Парнас – это двуглавый массив в одноименном горном хребте с Каста;льским исто;чником, Каста;лия (др. -греч. ;;;;;;;;) — источник на горе Парнас, у подножия скалы Гиампея, около Дельф, в Фокиде = В Древней Греции Кастальский источник почитался как священный источник бога Аполлона и муз, дарующий вдохновение поэтам и музыкантам. Позже уже эллины этому источнику стали приписывать способность давать поэтам пророческую силу, сделав символом Поэзии
(3)
Сказ = Мусы о лжи и правде :
Дще¬ри вели¬ко¬го Зев¬са-царя, олим¬пий¬ские Музы:
«Эй, пас¬ту¬хи поле¬вые, — несчаст¬ные, брю¬хо сплош¬ное!
Мно¬го уме¬ем мы лжи рас¬ска¬зать за чистей¬шую прав¬ду.
Если, одна¬ко, хотим, то и прав¬ду рас¬ска¬зы¬вать можем!»
Так мне ска¬за¬ли в рас¬ска¬зах искус¬ные доче¬ри Зев¬са.
Пастухами Гесиод зовет поэтов … В выдаче лжи как правды = то есть мистификацией = мастерски овладел поэт Пушкин. Козаровецкий с бол. претензией мистификационный талант Пушкина поставил песочным фундаментом своей диссертации «Новый комментарий Онегина»
(4)
Сказ «Поколение третье: внуки Понта: дети Нерея, потомство Фавманта, дети Форкия и Кето, среди них Горгоны, Ехидна с ее потомством.
В нед¬рах свя¬щен¬ной зем¬ли зале¬гаю¬щим, пест¬рым и страш¬ным.
Есть у нее там пеще¬ра вни¬зу глу¬бо¬ко под ска¬лою,
И от бес¬смерт¬ных богов, и от смерт¬ных людей в отда¬ле¬нье:
В слав¬ном жили¬ще ей там оби¬тать пред¬на¬зна¬чи¬ли боги.
Так-то, не зная ни смер¬ти, ни ста¬ро¬сти, ним¬фа Ехид¬на,
Гибель несу¬щая, жизнь под зем¬лей про¬во¬ди¬ла в Ари¬мах.
Как гово¬рят, с быст¬ро¬гла¬зою девою той соче¬тал¬ся
В жар¬ких объ¬я¬ти¬ях гор¬дый и страш¬ный Тифон без¬за¬кон¬ный.
И зача¬ла от него, и детей роди¬ла креп¬ко¬душ¬ных.
Для Гери¬о¬на спер¬ва роди¬ла она Орфа-соба¬ку;
Вслед же за ней — неска¬зан¬но¬го Кер¬бе¬ра, страш¬но¬го видом,
Мед¬но¬го¬ло¬со¬го адо¬ва пса, кро¬во¬жад¬но¬го зве¬ря,
Наг¬ло-бес¬стыд¬но¬го, зло¬го, с пятью¬де¬ся¬тью голо¬ва¬ми.
Третьей потом роди¬ла она злую Лер¬ней¬скую Гид¬ру.
Эту вскор¬ми¬ла сама бело¬ру¬кая Гера-боги¬ня
Сила Эроса такова, что бессмертные, лишенные им рассудка, сопрягались даже с чудовищными существами и давали жизнь таким «героям» как Орф, Кербер, Гидра и Химера с тремя головами. Как тут Поэту не быть эротоманом и плутом?
(5)
Океановой дочери Стикс за то, что она пришла первой на призыв Кронида пойти на Титанов, он предназначил быть вели¬чай¬шею клятвой бессмертных
(6)
Олимпийские боги рождены Реей поятой Кроном:
Рея, поятая Кроном, детей родила ему светлых —
Деву-Гестию, Деметру и златообутую Геру,
Славного мощью Аида, который живет под землею,
Жалости в сердце не зная, и шум¬но¬го Энно¬си¬гея,
И про¬мыс¬ли¬те¬ля Зев¬са, отца и бес¬смерт¬ных и смерт¬ных,
Гро¬мы кото¬ро¬го в тре¬пет при¬во¬дят широ¬кую зем¬лю.
Интересное слово … Поять … В Толковом словаре Даля ПОЯТЬ, поятие и пр. см. поимать. То есть то, что сейчас в пограничной (обсценной) лексике «поиметь»
(7)
В сказе «Потомство титана Иапета: Прометей и его хитрости; создание женщины и осуждение женского рода» мы обратимся к версии Гесиода о значении ЖЕНЩИНЫ во всем процессе после Теогонии:
Оке¬а¬ниду пре¬крас¬но¬ло¬дыж¬ную, деву Климе¬ну,
В дом свой увел Иапет и всхо¬дил с ней на общее ложе.
Та же ему роди¬ла креп¬ко¬душ¬но¬го сына Атлан¬та,
Так¬же Мене¬тия, сла¬вой затмив¬ше¬го всех, Про¬ме¬тея
С хит¬рым, искус¬ным умом и недаль¬не¬го Эпи¬ме¬тея.
С само¬го этот нача¬ла несча¬стьем явил¬ся для смерт¬ных:
Пер¬вый от Зев¬са он девуш¬ку, им сотво¬рен¬ную, при¬нял
В жены. Мене¬тия ж наг¬ло¬го Зевс про¬тя¬жен¬но¬гре¬мя¬щий ..
***
Но обма¬нул его вновь бла¬го¬род¬ней¬ший сын Иапе¬та:
Неуто¬ми¬мый огонь он украл, изда¬ле¬ка замет¬ный,
Спря¬тав¬ши в нар¬фек¬се полом. И Зев¬су, гре¬мя¬ще¬му в высях,
Дух уяз¬вил тем глу¬бо¬ко. Раз¬гне¬вал¬ся милым он серд¬цем,
Как увидал у людей свой огонь, изда¬ле¬ка замет¬ный.
Чтоб отпла¬тить за него, изо¬брел для людей он несча¬стье:
Тот¬час сле¬пил из зем¬ли зна¬ме¬ни¬тый Хро¬мец обе¬но¬гий,
Зев¬сов при¬каз испол¬няя, подо¬бие девы стыд¬ли¬вой;
Пояс на ней застег¬ну¬ла Афи¬на, в среб¬ри¬стое пла¬тье
Деву облек¬ши; рука¬ми дер¬жа¬ла она покры¬ва¬ло
Тка¬ни тон¬чай¬шей, с гла¬вы нис¬па¬дав¬шее — диво для взо¬ров:
[Голо¬ву ей увен¬ча¬ла боги¬ня Пал¬ла¬да-Афи¬на
Чуд¬ным вен¬ком из цве¬тов луго¬вых, толь¬ко-толь¬ко рас¬цвет¬ших.]
Голо¬ву девы вен¬цом золотым увен¬ча¬ла боги¬ня.
Сде¬лал венец этот сам зна¬ме¬ни¬тый Хро¬мец обе¬но¬гий
Лов¬кой рукою сво¬ей, угож¬дая роди¬те¬лю Зев¬су.
Мно¬го на нем укра¬ше¬ний он выре¬зал, — диво для взо¬ров, —
Вся¬ких чудо¬вищ, обиль¬но питае¬мых сушей и морем.
Мно¬го их тут поме¬стил он, сия¬ю¬щих пре¬ле¬стью мно¬гой,
Див¬ных: каза¬лось, что живы они и что голос их слы¬шен.
После того как создал он пре¬крас¬ное зло вме¬сто бла¬га,
Деву при¬вел он, где боги дру¬гие с людь¬ми нахо¬ди¬лись, —
Гор¬дую блес¬ком нарядов Афи¬ны могу¬чеот¬цов¬ной.
Диву бес¬смерт¬ные боги дали¬ся и смерт¬ные люди,
Как увида¬ли при¬ман¬ку искус¬ную, гибель для смерт¬ных.
Жен¬щин губи¬тель¬ный род от нее на зем¬ле про¬ис¬хо¬дит.
Нам на вели¬кое горе они меж муж¬чин оби¬та¬ют,
В бед¬но¬сти горь¬кой не спут¬ни¬цы — спут¬ни¬цы толь¬ко в богат¬стве.
Так же вот точ¬но в покры¬тых ульях хло¬пот¬ли¬вые пче¬лы
Так же высо¬ко¬гре¬мя¬щим Кро¬нидом, на горе муж¬чи¬нам,
Посла¬ны жен¬щи¬ны в мир, при¬част¬ни¬цы дел нехо¬ро¬ших.
Но и дру¬гую еще он беду сотво¬рил вме¬сто бла¬га:
Кто-нибудь бра¬ка и жен¬ских вреди¬тель¬ных дел избе¬га¬ет
И не жела¬ет женить¬ся: при¬хо¬дит печаль¬ная ста¬рость —
И оста¬ет¬ся ста¬рик без ухо¬да! А если богат он,
То полу¬ча¬ет наслед¬ство какой-нибудь род¬ст¬вен¬ник даль¬ний!
Если же в бра¬ке кому и счаст¬ли¬вый доста¬нет¬ся жре¬бий,
Если жена попа¬дет¬ся ему сооб¬раз¬но жела¬ньям,
Все же немед¬лен¬но зло начи¬на¬ет с доб¬ром состя¬зать¬ся
Без пере¬дыш¬ки. А если жену из поро¬ды зло¬вред¬ной
Он от судь¬бы полу¬чил, то в груди его душу и серд¬це
Тяж¬кая скорбь напол¬ня¬ет. И нет от беды избав¬ле¬нья!
Не обой¬дет, не обманет никто мно¬го¬муд¬ро¬го Зев¬са!
Сам Иапе¬ти¬о¬нид Про¬ме¬тей, бла¬го¬де¬тель вели¬кий
Тяж¬ко¬го гне¬ва его не избег. Как разу¬мен он ни был,
Все же хотел не хотел — а попал в нераз¬рыв¬ные узы
Итак, о миссии Женщины по Гесиоду:
1) С само¬го этот нача¬ла несча¬стьем явил¬ся для смерт¬ных. Коммент: Прометей (хитрый с искусным умом) на Олимпе украл у Зевса огонь и, спрятав его в трубочке нарфекса, отдал земнородным пролесам, Зевс разгневался, но поняв, что огонь уже не отобрать и не вернуть, решил наказать самых беззащитных – род людской: он приказал хромому на обе ноги Гермесу выковать прекрасное с виду создание – Деву, от которой и пошли женщины (дщери земные) = несчастье для мужчин
2) Вот какие характеристики женщины дает Гесиод:
- изобретенное для людей несчастье – подобие девы стыдливой
- прекрасное зло вместо блага
- приманка искусная, гибель для смертных
- женщин губительный род
- на великое горе они меж мужчин обита¬ют
- на горе мужчинам, посланы женщины в мир
- причастницы дел нехороших
- но и другую еще он беду сотворил вместо блага: брак…
- тогда сразу немедленно зло начинает с добром состязаться без передышки
- если жену из породы зловредной муж от судьбы получил, то в груди его душу и сердце тяжкая скорбь наполняет
- и нет от беды избавленья! = если и не хотел — а попадешь в неразрывные узы брака
***
Возможно эта легенда Гесиода так подействовала на Пушкина, что в начатке песен об Онегине он принимался описывать свою страсть к женским ногам и ножкой 15 раз (более чем какой иной предмет, к упомянутый в первой песни, которую он однако назвал Хандрой)
Анна Ахматова
Пушкин
Кто знает, что такое слава!
Какой ценой купил он право,
Возможность или благодать
Над всем так мудро и лукаво
Шутить, таинственно молчать
И ногу ножкой называть?..
1943 г.
***
Мнение Пушкина о женщинах было сродни Гесиодовскому
Об этом мы вели терки и водили вилами на воде толки. Поэтому здесь помяним цитатами, воспользовавшись цитатником
О женщинах и поэзии:
Природа, одарив их (женщин) тонким умом и чувствительностию самой раздражительною, едва ли не отказала им в чувстве изящного. Поэзия скользит по слуху их, не досягая души; они бесчувственны к ее гармонии; примечайте, как они поют модные романсы, как искажают стихи самые естественные, расстраивают меру, уничтожают рифму. Вслушивайтесь в их литературные суждения, и вы удивитесь кривизне и даже грубости их понятия... Исключения редки.
О женской солидарности:
Браните мужчин, разбирайте все их пороки, ни один не подумает заступиться. Но дотроньтесь сатирически до прекрасного пола — все женщины восстанут на вас единодушно — они составляют один народ, одну секту.
О женском легкомыслии:
Во имя неба, будьте ветрены лишь с вашими друзьями (мужского рода): последние воспользуются этою ветреностью лишь в свою пользу. Тогда как подруги повредят вам, ибо усвойте себе хорошенько ту мысль, что все они столь же пусты и столь же болтливы, как и вы сами.
О женщинах и вдохновении:
Как весело удрать от невесты, да и засесть стихи писать. Жена не то, что невеста. Куда! Жена свой брат. При ней пиши сколько хошь. А невеста пуще цензора Щеглова, язык и руки связывает...
О женском ханжестве:
Слово «кокетка» обрусело, но prude не переведено и не вошло еще в употребление. Слово это означает женщину, чрезмерно щекотливую в своих понятиях о чести (женской) — недотрогу. Таковое свойство предполагает нечистоту воображения, отвратительную в женщине, особенно молодой. Пожилой женщине позволяется многое знать и многого опасаться, но невинность есть лучшее украшение молодости. Во всяком случае «прюдство» или смешно, или несносно.
И о жене в письме Пушкина П. А. ВЯЗЕМСКОМУ (вторая половина (не позднее 24) мая 1826 г. Из Михайловского в Москву), в котором он учит ст. коллегу о том, что поэзия д.б. глуповата ( но не полная дурра конечно = т.е. не как женщина или «как моя жена потом»):
<<Правда ли, что Баратынский женится? боюсь за его ум.
Законная <п*изда> — род теплой шапки с ушами. Голова вся в нее уходит.
Ты, может быть, исключение. Но и тут я уверен, что ты гораздо был бы умнее, если лет еще 10 был холостой.
Брак холостит душу.
Прощай и пиши.>>
(См. А. С. Пушкин. Собрание сочинений в 10 томах. М.: ГИХЛ, 1959—1962. Том 9. Письма 1815–1830. © Электронная публикация — РВБ, 2000—2023. Версия 6.0 от 1 декабря 2019 г.
***
A continuer