Впервые опубликовано 11.06. 2002г.
- Доктор Саблина идет!
- Девочки, доктор!
- Елена Васильевна, девочки!
Взволнованный шепот разносился по коридору родильного дома, передавая из уст в уста появление Елены Васильевны Саблиной.
Было всем известно, что роженицы стремятся попасть рожать именно к ней. По родильному дому и по городу в целом ходили слухи, что Саблина лучший гинеколог в городе. Кроме того, у нее золотые руки, доброе сердце и прекрасная душа. Ходила легенда, что ребенок нет будет болеть в будущем, если перед родами попасть под ее наблюдение, дескать, принимая роды, Саблина дает твоему ребенку возможность впервые увидеть этот мир, но и путевку в дальнейшую жизнь.
Конечно, женщины в основной своей массе - народ суеверный, если при этом дело касается жизни твоего будущего ребенка, то вера в слухи и приметы возрастает десятикратно. Что относительно самой Елены Васильевны Саблиной, то она была довольно прагматичным человеком и весь ажиотаж вокруг собственной персоны воспринимала с легкой иронией. Несомненно, ей было приятно, что женщины боготворят ее, так как понимала,что доверие врачу очень важно для будущих мамочек. Это придавало доктору уверенность в себе, но не снимало ту великую ответственность, которую несла в себе ее профессия.
Вновь поступившая беременная лежала молча, уставившись пустым взглядом в потолок. Она была очень бледная. Черные пряди волос разметались по подушке. Руки обессилено вытянулись вдоль неподвижного тела.
Их палата находилась на втором этаже гинекологического отделения. В палате было четверо. Возле окна стояла маленькая, щупленькая женщина, ее грудная клетка острым клином выдавалась вперед, спина была округлая, голова словно зажата между высоко поднятыми плечами, длинные руки нелепо лежали на остром выпуклом животе. Тонкие ноги и необычно узкие бедра дополняли довольно убогий вид горбуньи. Тусклые рыжие волосы, собранные пучком на затылке, свисали жидким хвостиком, но ее большие золотистые глаза искрились веселыми лучиками, которые разбегались легкими морщинками вокруг глаз. Ее голос был веселым и приятным, смех чистым и звонким. Она наклонилась немного вперед, высовываясь в раскрытое окно, и разговаривала с молодым высоким мужчиной в форме военного офицера, который стоял внизу напротив окна. Он смотрел снизу вверх на беременную горбунью взглядом светло-голубых глаз, излучающих теплоту и нежность.
- Аннушка, я передал тебе фрукты, сок и все, что ты просила. Ты должна хорошо питаться. Обещай!
- Ты сошел с ума, Антон, - смеялась горбунья, - ты же знаешь, что я не должна раскармливать малыша.
- Что доктор говорит? Уже скоро?
- На днях, а то и раньше. Скоро. У нас родится сын.
- Мне все равно родится сын или дочь, только роди! Слышишь, Анна, роди мне ребенка! - В его голосе слышалась мольба.
Горбунья отошла от окна, села на разобранную постель. «Рожу, куда я денусь», - подумала она и улыбнулась. Ее глаза заискрились.
- Девочки, там наша доктор идет, - обратилась она к остальным.
- Она всегда рано приходит, - густым мужским басом отозвалась дородная женщина с соседней кровати. - Все говорят, что у нее золотые руки, что доктор от бога, вот только своих детей нет, а ведь ей уже за сорок.
- Может, еще будут, - сочувственно вздохнула Анна, должно быть ей обидно - каждый божий день роды принимает, чужих деток на руках держит. Зина, ты откуда знаешь-то?
- Я здесь второй месяц. Слухами земля полнится, - пробасила соседка.
- Ой, девочки, а я боюсь, - прошептал кто-то из отдаленного от двери угла.
- Чего? - не не сдержалась Зинаида. - Не ты первая, не ты последняя. Все рожают. Какой может быть страх перед первыми родами? Вот когда ты придешь рожать второго, тогда будет страшновато.
- Спасибо, успокоила, - хихикнула Анна.
- Тебе -то чего бояться? Все равно делают «кесарево». Рожать сама не будешь. Вон, как твой красавец беспокоится, каждый день под окнами торчит. Волнуется мужик. И за что он только любит тебя, никак не пойму.
Знаешь, Зина, любовь - это загадка природы, - даже и не подумала обидеться горбунья. - Мне кажется, человека просто любят, а не любят его за что-то. Чем меньше мы задумываемся над этим, тем легче нам жить.
- Тоже мне, философию развела, - недовольно бурчала Зинаида, переворачиваясь на спину. Кровать под нею противно заскрипела.
Из дальнего угла послышался всхлип. Анна поднялась и подошла к молоденькой Ольге, которая размазывала слезы по лицу.
Почему плачет моя девочка? - словно мать над ребенком ворковала Анна. - Ну, что ты, Олюшка, вот увидишь, все будет хорошо. У нас такая замечательная доктор. - Она гладила Ольгу по волосам, словно та была совсем малышкой.
- Оль, сколько тебе лет? - вдруг спросила Зинаида.
- Скоро будет шестнадцать, - ответила Ольга, успокаиваясь. - В декабре будет.
- Точно, как моей доченьке Люське. - почему-то обрадовалась Зинаида. - Только моя еще совсем ребенок. Она дома сидит и читает книжки. Она на танцы не бегает, с мужиками не спит.
- Каждому - своя судьба, - холодно отозвалась Анна. - Что ты на нее наезжаешь?
Она повернулась к Зинаиде. В ее глазах засверкали искры гнева. Затем она снова тепло посмотрела на Ольгу и ласково спросила: - Ты кого хочешь-то, мальчика или девочку?
- Мальчика, - радостно отозвалась Ольга. - Мне сказали, что будет мальчик. Я назову его Сережей. В честь его отца. Сережа приезжал к бабушке из России. Мы жили по соседству, вот и подружились. Его в армию забрали из Саратова. Мы не знали, что я беременная. Его в Чечню отправили. Писем давно нет. Мне страшно.
- Надейся на лучшее, Оленька, оно - лучшее и придет. Пойду по коридору пройдусь. Что-то душно в палате сегодня, - сказала и скрылась за дверью.
- Убогая, а строит тут из себя.... - проворчала Зинаида, переворачиваясь со спины на бок. Кровать снова противно заскрипела. Ольга тяжело вздохнула, но промолчала.
- Как тебя зовут, новенькая? - снова раздался голос Зинаиды.
Ответа не последовало.
- Ты что, глухонемая? - доставал густой бас новенькую.
Софья, - чуть слышно ответила та, затем ее голос зазвучал громче и довольно резко. - Мне тридцать пять лет. Я не замужем. Сейчас ваше любопытство удовлетворено? Вы можете оставить меня в покое?
Зинаида села в постели.Ее широкое лицо пошло пятнами, полные губы оттопырились.
- Ну и палата! - недовольно пробасила она. - Как может лежать здесь нормальный человек?
Сказать больше она ничего не успела, так как дверь резко распахнулась и на пороге появилась Анна.
- Девочки, завтрак подан. Все в столовую! - весело сообщила она. - Вставай, вставай, Оленька, а то лежебоку родишь. Она подошла к Софье и тихо спросила: - Хочешь, я принесу тебе завтрак?
Софья не ответила.
День начался с сюрпризов. Не успела она войти в отделение, как дежурная сестра сообщила, что ночью поступила тяжелая роженица. Плод крупный, расположен неправильно. Женщину определили в ее палату. Вероятно, что она будет скоро рожать. Приближалось время обхода. Елена Васильевна предчувствовала сложный день впереди. На сегодня запланировано «кесарево сечение» Анне Снеговой. Доктор не была суеверной, и все же, легкое беспокойство бередило душу. Такое стечение обстоятельств бывает только в мистических фильмах. Сегодня была пятница, тринадцатое число, да еще и палата под номером тринадцать. Доктор Саблина улыбнулась. За годы ее практики случались и более сложные вещи, чем простое стечение обстоятельств.
Юная кареглазая Ольга с пухлыми губами и ямочками на миленьком детском личике была была обворожительным ребенком. Ее волосы с медным отливом были заплетены в толстые косы и царской короной обвивали прелестную головку. Ольга ходила медленно, следуя указаниям врача, обеими руками поддерживая большой упругий живот, где обитал плод ее первого сильного чувства.
Елена Васильевна невольно улыбнулась, наблюдая за юной пациенткой. «Хорошая девочка. Ей бы в куклы играть», - подумала и вздохнула, вспомнив что-то сугубо личное, запрятанное в самые глубины подсознания.
Заметив доктора, Ольга сорвалась с места и бросилась бежать из коридора в палату.
- Девочки, доктор идет! - сообщила она с порога и, сбросив шлепанцы, юркнула на скрипучую кровать.
Доктор Саблина была одета в белоснежный нейлоновый халат поверх бледно-голубой блузы и длинной шелковой юбки. Ее русые волосы, аккуратно собранные в красивую строгую прическу и заколотые на затылке, были спрятаны под форменной медицинской шапочкой. Доктор была немного выше среднего роста и хорошо сложена. Обычно многих восхищали ее глубокие зеленые глаза, казалось, доктор смотрит не на человека, а куда-то глубже, познавая суть его проблем, стараясь разобраться во всем и помочь. Ее красивое приветливое лицо излучало особый свет. О таких людях говорят, что они светятся счастьем.
Длинные тонкие пальцы с коротко остриженными ногтями ощупывали живот Анны.
- Ну, что же, Анна Семеновна, готовьтесь, сегодня мы покажем свет вашему малышу, - сказала доктор и ее губы растянулись в улыбке. - Не волнуйтесь. Все анализы очень хорошие. Думаю, все пройдет наилучшим образом.
- Я не волнуюсь, доктор, хотя, волнуюсь, конечно, но совсем по другому поводу. Мы ребенка ждем уже три года. Все не получалось. Даже как-то не верится, - на ее глаза навернулись слезы.
- Только не плакать! Вам это вредно, - заметила доктор, переходя к ее соседке.
- Как ваши дела, Зинаида Егоровна?
- Домой хочу! - пробасила Зинаида, - сколько могу лежать здесь?
- Тише, у вас матка в тонусе. Полежите еще недельку, дальше посмотрим. Что вы торопитесь-то так? Отдохните, книги почитайте. Когда еще такой случай подвернется? Лома у вас все взрослые, без вас как-то управятся.
Перейдя к Ольге, Елена Васильевна строго посмотрела на нее, скрывая улыбку в уголках рта:
- Почему по коридору бегаем? - строго спросила она.
- Да я, доктор, - начала было Ольга, но не нашла, что сказать.
- Скоро рожать будем, милая моя.
- Я боюсь. Наверное, я буду кричать....
- Не бойтесь, кричите, ради бога. Главное в том, что новый человек появится на свет. Кстати, ваши родители звонили. Ваш Сергей нашелся. Его отпустят к вам. Только не плачьте.
Как-то сразу Ольга ожила. Зинаида странно крякнула. Анна тихо радовалась за свою юную подопечную.
Тем временем доктор Саблина подошла к последней из пациенток.
- Так, кто у нас прибыл?
Софья лежала лицом к стене и не реагировала на врача. Доктор полистала медицинские карты.
- Бокуть Софья Ивановна? Давайте знакомиться. Я ваш лечащий врач Саблина Елена Васильевна. Разрешите, я посмотрю вас.
Софья повернула голову и слова застряли в горле доктора. Лицо Елены Васильевны побледнело, руки задрожали, глаза расширились. Софья же смотрела на доктора с нескрываемой ненавистью.
- Ты - мой лечащий врач? - переспросила она, задыхаясь. - Я хочу, чтобы меня смотрел другой врач!
Сказала, как отрезала, и повернулась к стене.
Женщины в палате замерли. Наступила тишина. Муха противно жужжала на оконном стекле. Ветка дерева шелестела листьями за окном. Каждая из присутствующих ощутила какое-то внутреннее напряжение. Гнетущая пауза повисла в воздухе. Казалось, минута длиться невыносимо долго.
- Хорошо, я передам ваше пожелание заведующей отделением, - наконец, внутренне собравшись, спокойно сказала доктор Саблина и вышла из палаты.
- Ты что, сумасшедшая? - набросилась на Софью Зинаида, когда за доктором захлопнулась дверь. - Это лучший врач в городе!
Софья молчала. Молчали и остальные, впервые они были солидарны с Зинаидой.
Настроение у доктора было бесповоротно испорчено. Елена Васильевна старалась убедить себя в том, что, находясь на работе, не имеет права на собственные эмоции. Однако, пройдя в ординаторскую, она заперла дверь на ключ, бросилась навзничь на кушетку и разрыдалась.
«Ничего страшного, - успокаивала себя Елена Васильевна, - в жизни бывает и хуже. Прежде всего ты должна исполнять свой долг. Соберись, дорогая, впереди трудный день!». Она не могла даже представить себе, что все обернется таким образом. Доктор Саблина любила свою работу до самоотречения возможно потому, что не могла иметь детей. В далекой юности он рискнула пойти на первый аборт и за этот неправильно сделанный шаг расплачивается всю оставшуюся жизнь.
Родильный дом был для нее не просто местом работы, а чем-то большим. Муж ее любил и на протяжении десяти лет тайно надеялся , что еще немного и в их доме зазвенит детский голосок. Время шло, надежда не осуществлялась - ее не осталось вовсе.
Однажды Елена предложила усыновить оставленного в родильном доме малыша. Саблин посмотрел на нее, как на врага, и процедил сквозь зубы:
- Я вполне здоровый мужчина. Я могу иметь своих детей.
- Хорошо, Виктор, мы можем развестись.
- Я не тороплюсь. - был короткий ответ.
Их отношения были испорчены. Однажды Елена Васильевна узнала, что у мужа появилась другая женщина и снова предложила развестись. Ее предложение было отклонено снова. Она не настаивала. Перетерпела, пережила. После этого все пошло по-прежнему, но те отношения, которые были когда-то, уже не вернуть.
Доктор Саблина подошла к зеркалу, привела себя в порядок, Глаза слегка покраснели, но это такие мелочи. Сейчас необходимо сосредоточиться. Работа потребует максимальной отдачи. Тут не до личной трагедии, не до сентиментальности.
Перед уходом домой,Елена Васильевна зашла в послеоперационную палату к Анне Снеговой. Женщина уже отошла от наркоза и, счастливая, созерцала новорожденного малыша в детской кроватке рядом. Анна выглядела бледной, ослабевшей, но с не гаснущим пламенем в золотистых глазах.
- Спасибо, доктор! - произнесла молодая мамочка и расплакалась.
- Плакать-то зачем, Аннушка?
- Это я от счастья. Спасибо вам, Елена Васильевна!
Доктор Саблина шла по коридору грустно-счастливая. Смешанное чувство. Она не могла описать это состояние. Да и вообще ее жизнь состояла из сплошных противоречий. Доктор открыла еще одну дверь. Софья спала. Женщина была утомлена трудными родами. Ребенок шел ягодицами и доктору пришлось потрудиться, чтобы все закончилось хорошо. В результате на свет появилась девочка.
Доктор подошла к кроватке. Малышка спокойно посапывала. Елена осторожно взяла ребенка на руки, прижалась щекой к маленькому теплому кулечку, вдохнула особый запах младенца и вернула девочку на прежнее место.
Этим вечером она долго бродила по шумным городским улицам, зашла в сквер. Здесь под зеленым пологом деревьев было тихо и спокойно. Она села на скамейку. Чуть шелестел ветер, разбирая ее волосы на пряди, нежным дуновением касаясь ее красивого лица, и без стыда поднимая и развевая подол ее легкой шелковой юбки.
Высоко в небе перекликались птицы, собираясь в маленькие стайки. Близилась осень с ее удивительно длинными, мокрыми , пасмурными и тоскливыми днями. Та пора года, когда становится пусто на полях и в огородах, когда увядает природа. Последнее время Елена все больше ощущала себя одинокой.
Из сквера она уходила с твердо принятым решением. Она сделала свой выбор.
Дома Елена медленно собирала вещи мужа, аккуратно складывая и укладывая их в чемоданы. Она не плакала. Слезы застыли где-то в глубине ее. Только как-то тоскливо щемило сердце, словно только сейчас она поняла суть того, что давно уже произошло.
Елена услышала, как пробуют открыть входную дверь - как обычно Виктор долго возится с замком, наконец, замок поддался.
Она ощутила тупую боль в области сердца и холод, который расползался по всему телу. Все решено, но ее пальцы дрожали, и она никак не могла закрыть последний чемодан. Наконец ей удалось справится и с этим «трудным» делом. До боли знакомые шаги мужа приближались. Елена Васильевна отошла к окну. «Да, не так легко расставаться после стольких лет совместной жизни, - подумала она. - не так легко, как казалось....».
- Леночка, ты уже дома? - услышала она его приятный баритон.
Обернувшись, она увидела приятное лицо мужа, такое красивое, как в день их знакомства. Он так же, как и тогда, растерянно смотрел, на нее и его ресницы моргали.
- Ты куда собралась, Лена? - его лицо выглядело до смешного глупо в этот момент. Она невольно улыбнулась.
- Это не я собралась, это ты уходишь. - ее голос звучал четко и ровно, ничем не выдавая волнения.
- Я? Не понял.
- Виктор, сегодня Софья родила тебе дочь. - она по-доброму улыбнулась ему. - Малышка очень похожа на тебя. Рост - 59, вес - 3 900. Красивый и здоровый ребенок. Так что, мой дорогой, иди к своей семье и не перечь мне. Я так решила.
Когда муж ушел, в квартире стало как-то неуютно , в душе - пусто, словно по ней пронесся ураган. Елена Васильевна осталась стоять у окна, не сдерживая потока слез.