«Гелька с Колькой женятся!» — весть молнией облетела жителей двора, и время побежало в ожидании события, ведь все были свидетелями их романа. Ребятня неизменно приветствовала молодых: «Жених и невеста вляпались в тесто», а они смеялись и уже не убегали в смущении, а чинно шествовали мимо, взявшись за руки.
Летом огромный двор зарастал ромашкой, мелкой, аптечной, только тропинки были вытоптаны и разбегались ручейками в стороны домов. Они были одноэтажные, и, в основном, многоквартирные. Все удобства — на улице: уборная стояла чуть ли не в центре двора, с нарисованными на дверях белой краской буквами «М» и «Ж», колонка с водой вообще за пределами, но никто не роптал – все так жили! Нет, отличия все-таки были! Вот известный хирург имел отдельный дом, и уборная у них была собственная, хотя за водой так же ходили на колонку. Так вот, жених Колька и был из семьи хирурга, только он уже учился в институте и жил в Москве.
Похожий дом был у учительницы музыки – Елены Михайловны. Ее сыновья выросли и укатили в другие города, а они жили вдвоем с дочкой Гелей. Елена Михайловна была строгая, с ней соседи не фамильярничали, к тому же некоторые дети с их двора учились игре на фортепиано. Не у всех детей в доме был инструмент, и они приходили заниматься к ней домой. За это учительницу уважали.
В многоквартирном доме жила непохожая на других семья. Мужчину все звали Немой, а он и был глухонемой. Слух потерял в детстве, осложнение после болезни. Он по памяти пытался произносить слова, говорил много, но непонятно. Имя его жены Шуры звучало как «тюля», так к ней оно и приклеилось. Понимала его только жена, она и была переводчиком. Семья перебивалась от аванса до зарплаты, частенько одалживая у учительницы музыки. Немой получал нищенскую пенсию, а Шура такую же зарплату уборщицы. Немой иногда подрабатывал грузчиком, но расплачивались с ним стаканом водки. Они в доме занимали маленькую комнату с выгороженным уголком под кухню. Кровать да стол, ну еще самодельная полка под посуду – все, что у них было из мебели. В день получки Немой бежал навстречу Тюле, и они шли в магазин. Оттуда возвращались довольные и счастливые. Немой нес сетку, где вперемешку была картошка, свекла, кочан капусты, стеклянная банка с хамсой и кусок колбасы, завернутый в газету. Шура маленькая, на кривых ножках, несла кулек с мятными пряниками. В кармане у Немого торчала головка от «чекушки» с водочкой.
— Тюля гуляет! – посмеивались соседи. А еще во дворе под большим секретом шептались, что Геля была их дочка, но давно взята на воспитание Еленой Михайловной. Девушка выросла умной и красивой, похожей на отца, а он был недурен в молодости, если бы не инвалидность. Геля играла на фортепьяно и работала в детском саду музыкальным работником. Елену Михайловну она звала мамой, и никто из соседей не знал, в курсе ли она о своих настоящих родителях.
И вот две семьи, даже три, нашего двора роднились! Суббота выдалась прекрасной, стоял июль. Столы накрыли прямо во дворе под дубом. Женщины помогали готовить незамысловатую, но вкусную еду. Такси повезло молодоженов в ЗАГС на лучшую улицу города.
Немой с Тюлей молча радовались за счастье дочки, но на свадьбу идти не решались – стеснялись своего вида. Они сидели укромно недалеко от ЗАГСа, чтобы хоть издали полюбоваться невестой. Молодые бежали по набережной, не обращая внимания на дождь, вдруг пролившийся с неба, и отвергая зонт. Фата шлейфом развевалась на ветру. Немой достал бутылку, и они выпили с Тюлей по сто грамм «за молодых».
А потом во дворе продолжалось общее веселье, и Шура молча роняла слезы, глядя в окошко, а Немой гладил ее руку и нежно приговаривал «Тюля, Тюля…»
На Литресе вышли мои книги. Не поздравляйте, просто скачивайте и читайте!
Электронная версия:"Ветка полыни" https://www.litres.ru/zoya-belova/vetka-polyni/
аудиоверсия
"Через призму цвета" https://www.litres.ru/zoya-belova/cherez-prizmu-cveta/