Уезжаем сегодня ночью. Немного волнуюсь, но это естественно, если представить маршрут, авиакомпании и все остальное. Занимаюсь багажом. Сложный выбор для женщины, выбор одежды. Вперед! Беру самое необходимое. 8 кг багажа. Включая подарки для родных. Думаю об украинских беженцах, вынужденных уложить в одну сумку все, что они хотели бы увезти с собой. Всю жизнь!
Атмосфера аэропорта особая. Самые разные люди на какое-то время объединены пространством, наполненным ожиданием, надеждой и печалью. Темнокожая женщина с маленьким мальчиком, почти младенцем; он кричит и падает на пол. Мать с непроницаемым видом берет мальчика за руку, и тащит по полу, не обращая внимания на непрекращающиеся крики. Некоторые пассажиры оборачиваются, но большинство привычны к таким эксцессам.
Таможня во Франкфурте суровее, чем в других местах. Таможенник вытаскивает из чемоданов и сумок все, что ему кажется подозрительным. Есть возможность сравнить поведение работников разных национальностей; понимаешь, что правила важны, но менталитет остается решающим фактором.
Многочасовой полет – испытание для всех, но для самых маленьких и самых старых еще тяжелее, чем для остальных. Сидеть на протяжении часов в кресле без движения требует терпения и смирения. Банальность путешествия через материки и океаны могла поразить воображение людей XIX века, но в настоящее время страсть к перемене мест никого не удивляет. Охота за развлечениями становится приоритетом у обеспеченных людей.
Мое место у иллюминатора позволяет мне наблюдать за балетом облаков, необъятностью неба. Воображение прогуливается в небесных сферах, заблудшие души начинают интересоваться моей скромной персоной. Облако принимает форму волка и приближается ко мне, волк готов заговорить. «Вам чай или кофе?» Волк исчез также быстро, как и появился. Моя соседка, покрытая традиционным платком, передает мне мой кофе. У нее кавказская внешность. Спрашиваю ее, не являются ли она и ее спутник иранцами? Мое предположение подтверждается. Они иранцы. Завязывается беседа. Она с мужем едут к сыну, резиденту Канады. Мне любопытно узнать, как они живут в Иране. Женщина немногословна. Я ее хорошо понимаю. Она следует рекомендациям иранских властей. Они живут в Ширазе. В городе, богатом литературными традициями. Согласно предписаниям ислама, женщина всегда должна оставаться скромной и неболтливой. Но когда она узнала, что я азербайджанка, то немного расслабилась. Да, ее сыновья живут заграницей. Старший сын в США, а младший в Канаде. Ее сын американец недавно женился на иранке, родившейся в Штатах. Она показывает мне фото молодоженов. Молодая женщина в платье с разрезом до бедра, улыбается своему мужу. Я смотрю на мою покрытую соседку и угадываю во взгляде удовольствие от того, что ее невестка позирует в смелом платье. Ей это не позволено. Она гордится сыновьями и их жизнью. А почему бы ей и ее мужу не жить с одним из сыновей? Ответ прост. Они не хотят зависеть от потомства, хотят остаться независимыми. А какая жизнь в Иране? Я настаиваю, рискуя быть невежливой. Нормальная жизнь, дама уклончива. Вам не надоело носить платок? Я провоцирую иранку. Нет, мы привыкли. Вступает в беседу ее муж. «Nice to meet you». Дежурная фраза намекает на мое поведение, неподобающее женщине, какова бы ни была ее национальность. Я улыбаюсь и поворачиваюсь к небу за стеклом.
Вопрос религии актуален и в наши дни. Столетия назад, произошло то или иное трагическое событие в тысячелетней истории религий. С тех пор много воды утекло; случались войны, распри, стихийные бедствия, но почти ничего не изменилось в восприятии религий. Мифы продолжают главенствовать. Старые религиозные обиды неувядаемы. Христиане и мусульмане враждуют. И внутри религий продолжается схватка. К примеру, мусульмане традиционно разделены на две ветви ислама: шиитов и суннитов. И обе фракции не очень жалуют друг друга. Похоже, что вражда всего лишь предлог. Раздел между своими и чужими приводит к сплачиванию своих. Заканчиваю отступление слишком болезненное не только для меня, но и для большинства населения Земли. Со дня моей встречи с иранкой произошло много событий. Немного времени прошло, но жизнь людей влилась в водоворот, более опасный нежели природный катаклизм. Мне кажется, что война в Украине стала триггером для всплеска страданий, сдерживаемых до сих пор.
Молодая иранка 22 лет Махса Амини была убита стражами полиции нравов, потому что она неправильно надела платок. Поднялась волна гнева. Женщины во многих провинциях Ирана вышли на улицы, чтобы потребовать права на жизнь, на свободу. Их слоган: Женщина, Жизнь, Свобода.
Погружаюсь в воспоминания. В 2012 году я встретила иранских женщин и была удивлена этой встречей. В том году я проходила стажировку во Франции, долгожданную, страстно желаемую стажировку, признаюсь. В самолете рядом со мной сидела молодая женщина замечательной красоты. Конечно, мне было любопытно узнать, откуда она. Очевидно, что она не европейская, а восточная женщина. Айша. Это имя я выбрала для красавицы. Ее звали иначе, но мне она представлялась Айшой, любимой младшей женой пророка Мухаммеда, настолько она была красива и изящна. Она молчала. Впрочем, я тоже.
Второй раз я увидела ее в группе стажеров, в той же, что и я. Несколько иранок также входили в эту группу. Но меня озадачила их одежда. Некоторые носили джинсы, что не вызывало особого удивления, весь мир, независимо от пола, носит джинсы. Однако, одна дама поразила мое воображение. Ее блузка с глубоким декольте привлекала внимание. Взгляд неумолимо стремился нырнуть в ложбинку между грудями. И я ношу декольте. Любая женщина стремится время от времени выглядеть соблазнительно. Но у иранских женщин все иначе, учитывая ситуацию в их стране. Иногда я совершаю поступки, о которых потом сожалею. На этот раз я стала провоцировать даму:
; Мадам, вы красивы. Слов нет! Но я спрашиваю себя, разве в вашей стране, в Иране женщинам разрешено носить такую одежду?
; Насколько мне известно, мы не в Иране
; Конечно. Тем не менее, вы не боитесь, что кто-нибудь сообщит в ваше посольство во Франции, что вы носите неподобающую иранской женщине одежду?
; Вы этим займетесь? Я правильно вас поняла?
Я смутилась. Естественно, я не собиралась становиться доносчиком. Убедилась в том, что иранки за словом в карман не полезут и что они смелые и независимые.
Цель нашего путешествия (я путешествовала с мужем) – Нанаймо, небольшой город рядом с Ванкувером. Город расположен на острове Ванкувер. Очень красивый остров, омываемый Тихим океаном. Все красоты природы сосредоточились на этом острове. Как если бы Боги захотели показать свою щедрость. Океан, озера, невообразимой красоты, скалы, горы, леса, потрясающие виды на океан, животные и птицы. Дикие. Одни – добродушные милые звери, такие, как олени, белки, зайцы, а другие не очень – кугуары, кабаны и медведи. Много птиц. Диких гусей я приняла за лебедей. Вспомнила потом сказку «Гуси-лебеди». В самом деле, похожи. Воздух, вода, небо, буйная растительность. Рай, да и только. На этом острове много ежевики. Прозвала этот остров - ежевичным островом.
Выхожу из дома, надеясь собрать ежевику, чтобы сварить домашний джем. Медленно бреду по дороге, обсаженной с обеих сторон кустами ежевики. Срываю ягоды, стараясь не уколоться. Слышу сначала звук мотора, а затем вижу, как большой внедорожник останавливается рядом со мной. Мужчина в черном комбинезоне выходит из машины и приближается ко мне. У него на шее висит пластиковая плошка. Он - «охотник» за ежевикой, как я. Смотрит на небольшую кастрюльку, наполовину заполненную ягодами, представляется и пускается в длинную беседу о пользе ежевики. Я молчу, предоставив ему возможность блеснуть познаниями. Даже его специальная одежда говорит о многом. Мужчина оценил мое внимание и делится со мной своим самым лучшим рецептом ежевичного ликера. Я одобрительно киваю. Мужчина уточняет, что его жена не в восторге от его пристрастия к чудесному ежевичному ликеру. Причина понятна, стоит лишь посмотреть на него. Мужчина доволен моей реакцией и спрашивает, откуда я приехала. Действительно, я не слишком разговорчива. Из Азербайджана. У меня нет мании величия и мне известно, что название моей страны ни о чем не говорит большинству американцев, канадцев, европейцев. Я рассказываю о Каспии, месторождениях нефти, о бывшем СССР. Вижу слабый интерес, и довольствуюсь этой спонтанной реакцией. Чтобы произвести впечатление, после признания о пристрастии к ликеру, он рассказывает о своей недвижимости. Два больших дома в Нанаймо, один дом в Калифорнии и прекрасная вилла на Бали. К тому же он выплатил все ипотеки. Счастливчик! Воздерживаюсь от того, чтобы уточнить свое финансовое и семейное положение; улыбаюсь в ответ. Господин понимает, что тема исчерпана, желает мне хорошей «охоты» и уезжает. У меня нет желания попробовать рецепт ликера. А вот джем удался.
Следующая встреча могла стать роковой. Встреча с привидением канадского острова Ньюкасл. Я с ним не встретилась, нет. Повезло. Расскажу историю. Решили поехать погулять по живописному острову Ньюкасл. Молодые взяли с собой велосипеды, а я хотела прогуляться пешком. Такого типа прогулку здесь называют «trial ». Молодые уехали, мой муж остался сидеть на скамейке, он подвернул ногу, а я пошла гулять одна, мне не привыкать. Обещала вернуться скоро, учитывая расписание катеров. Последний катер отбывал с острова в 17.30. Мы приплыли на остров к двум часам, и у меня было достаточно времени, чтобы насладиться красотами острова и неописуемыми видами на океан. Вхожу в лес, я спокойна, мне любопытно идти по тропинкам почти девственного леса. По крайней мере для меня, горожанки, подобный лес кажется девственным. Встречаю людей, идущих в разных направлениях. Парочки или группы людей. Задаю себе вопрос, разумно ли гулять одной? Погода чудесная, птички поют, иду довольно быстро, но каждое мгновение ожидаю появления зверя. Если появится олень или белка, то все нормально, а если черный медведь? (Меня, правда, успокоили, сказав, что гризли не живут в этом райском уголке, только лишь черные медведи). Или кугуар? И что я буду делать? Более позитивная мысль приходит на ум. Для медведей это место, вероятно, слишком оживленное. Число туристов, посещающих райский остров, довольно значительно. А кугуары? Их встречают даже в жилых кварталах. Иду вперед, горжусь собой, своей смелостью. Время от времени останавливаюсь на видовых площадках и любуюсь океаном. Вижу парусники вдали. Сравниваю их с морскими птицами. Нахожу сравнение романтическим и внезапно осознаю, что солнце садится. Смотрю на часы. 4 часа пополудни. Говорю себе, что моя прогулка должна закончиться через полчаса. Спокойна и уверена в себе. Мобильник звонит, смотрю на экран. Дочь. «Мама, ты где? Мы уезжаем, дети устали. Папа тебя ждет. Ты не заблудилась? Не задерживайся. Там есть таблички с маршрутом. До скорого. Целую». Естественно, я отвечаю, что все хорошо, что я не заблудилась, что наслаждаюсь прогулкой и самое позднее, через полчаса я дойду до мужа. Я почти уверена в том, что говорю правду. Во всяком случае, я надеюсь.
Иду быстрее и подхожу к таблице с туристическим маршрутом в месте, где тропинка раздваивается. На карте четко обозначены две тропы. Либо вы выбираете короткий путь, тогда идете через лес, либо длинный, по берегу океана. Выбираю океан. Признаюсь, что солнце, спускающееся все ниже, и угасающий день подтолкнули меня в эту сторону. Не хочу шарахаться от каждого куста, ожидая, что оттуда выпрыгнет дикий зверь и вцепится мне в горло. Ни малейшего желания. Поэтому, сначала поднимаюсь по тропе, потом спускаюсь и внезапно застываю на месте. Вижу другую табличку с текстом, повергшем меня в ступор. Речь идет не о диких животных, которые встречаются в лесу. О привидении, завсегдатае этих мест. Привидение Ньюкасла, Канака Питер, убийца с топором. Я лихорадочно читаю все, что написано на доске. Оглядываюсь вокруг, словно ожидая увидеть привидение, похожее на фантомы в триллерах. Никого не вижу, я одна, но начинаю по-настоящему бояться. Решаю отдалиться как можно быстрее от этого проклятого места, прежде, чем наступит ночь и ужас затмит мой разум. Иду по узкой тропинке вдоль океана и внезапно замечаю, что иду к скалам, выросшим из океана. Понимаю, что лучше вернуться назад, но при одной мысли, что придется снова пройти мимо места, где обитает привидение, отказываюсь от такой возможности. Линия берега изрезана острыми скалами, одна другой страшнее. Взбираюсь на скалы, прыгаю, ползу. Внимательно изучаю линию берега в надежде вновь увидеть спасительную тропу. Увы. Одни лишь скалы. Перед двумя огромными валунами останавливаюсь в нерешительности. Камень гладкий, могу упасть на острые скалы внизу. Боюсь ли я смерти? Задаю себе главный вопрос и отвечаю на него без колебаний. Нет. Не боюсь. Я немолода, моя жизнь полна событий и встреч. Большое государство, в котором прошла моя молодость, развалилось. Монстр СССР, чье исчезновение не мог себе представить почти никто, распался. С тех пор его стали называть «Колосс на глиняных ногах». Если вы присутствовали при распаде большого государства и ваша жизнь круто изменилась, если вы пережили войну ( в нашем случае, война в Карабахе), отъезд ваших близких, в подобном случае можете быть уверены в том, что страх смерти не очень тревожит ваше подсознание. Но другое несчастье может произойти с вами. Инвалидность. Тем, кто видел войну, знакомы инвалиды, потерявшие руку, ногу, глаз. Подобное несчастье для меня хуже смерти. Вновь оцениваю риск взобраться на валун и выбираю океан. Пролезаю между скалами, спускаюсь в воду. Не могу снять одежду, не знаю, куда ее положить. Снимаю обувь. Погружаюсь в воду одетой, сумка с документами и кроссовками на плече. Медленно продвигаюсь, щупаю ногой дно. Благодарю Бога за не очень холодную воду. Середина сентября. Я в воде по пояс. На одной из гладких скал вижу крюк, вонзенный в камень. Изучаю его. Похоже на крюк для того, чтобы привязать лодку. Небо голубое, вода прозрачная, безветренно. Внезапно замечаю парусник, похожий на красавицу-яхту из приключенческого фильма. Яхта медленно проплывает мимо, вижу двух мужчин на палубе. Машу руками, кричу изо всех сил. Правда, я не зову на помощь. Степень ужаса не достигла апогея. Я кричу “Hello”. Ну да. Вы угадали. Они отвечают “Hello” в свою очередь. В Канаде, если видят женщину, которая одна взбирается на скалы и погружается в воду в одежде, то объясняют такое экстравагантное поведение единственным возможным образом: женщина- любительница экстремального спорта. Мужчины хорошо воспитаны, а потому они тоже машут руками, отвечают мне “Hello” так же громко, как и я, и удаляются.
Следующая скала более подходит для покорения, взбираюсь на нее и слышу звонок мобильника. Моя дочь. «Мама я возвратилась, беспокоюсь о тебе. Я звонила уже два раза, ты не ответила. Я поговорила с капитаном катера, он может послать спасателей, ты мне только пришли свою локацию и подожди там, на месте.» Конечно, это было наилучшим решением. Но я почти также упряма, как и мои дети. Я отвечаю, что все хорошо, немного заблудилась, совсем немного, но знаю в каком направлении идти, это главное. Буду на месте через полчаса. Те самые полчаса. Сразу после разговора, придавшего мне сил, вижу настоящую тропу, идущую вверх. Я почти счастлива. Выхожу из воды, медленно бреду вверх по дорожке, вижу, что могу продолжить мой путь по твердой земле. Сажусь на землю, любуюсь океаном, не вспоминая о страшном привидении. Солнце собирается погрузиться в океан и напоминает мне о том, что надо поторопиться. Поднимаюсь и быстрым шагом иду по тропе. Брожу по лесу еще час, подозревая, что выбрала не то направление. Небеса были милостивы ко мне. Ни единого зверя, способного причинить мне вред, ни одного фантома. Меня заботили время и выбранное мной направление. Наконец, я встречаю на повороте пару. Мужчина и женщина держатся за руки. Признаюсь, меня уколола зависть. Женщина доверчиво опирается на мужчину. Они тоже немного заблудились. Сказала себя, дорогая, успокойся, ты не одна плохо разбираешься в туристических указателях. Они, как и я, хотели успеть к последней лодке. Мужчина немного пошутил по поводу моих взъерошенных волос, воды, текшей ручьями с брюк, хлюпающих кроссовок, всего моего облика, кричащего о крайней степени одиночества и избегнутой опасности. Я говорила и не могла остановиться, встреча с ними оказалась для меня счастливым случаем. Они стали расспрашивать меня откуда я родом, где учила французский. Я отвечала наобум, чувствовала себя пьяной от счастья. Избежала реальной опасности, не похожей на мысли, поселяющиеся время от времени в голове и ввергающие в депрессию. Вижу дочь, бегущую мне навстречу. «Мама!». Похоже, она также счастлива, как и я. «Наконец!» Она смеется, обнимает меня, говорит с моими попутчиками. Чувствую облегчение. Мой муж сидит на той же скамейке, что и несколько часов назад. Он почти не смотрит на меня, чтобы не наговорить лишнего. Хорошо понимаю его. Могу представить, что он чувствовал все это время, пока ждал жену, всегда поступающую по-своему. Его мобильник не работал. Он узнавал новости от дочери. Сердитый и довольный одновременно. Мы успели. Последний катер готовился к отплытию. На лодке капитан посмотрел на меня с большим любопытством. Оказалось, что он был в курсе моих странствий, к нему обратилась моя дочь, с просьбой найти меня, если я не смогу выбраться сама. Новый знакомый нашел на телефоне карту с маршрутом по Ньюкаслу. Место с привидением и раздвоение тропы. Мужчина показал мне мой выбор, путь, пройденный мной по побережью, изрезанному скалами. Впечатляюще. «Мадам вы прошли путь в 8 км по очень сложной тропе, как настоящая спортсменка. Вы немного промокли, но это нестрашно.» Он улыбается, и я вижу огонек в его глазах, который я расцениваю, как вызов, брошенный хрупкой женщиной. Мои предположения оправдались. «В следующий раз я пойду по этой же тропе». Его спутница смотрит на меня с одобрением. Она ничего не говорит, но я вижу, что она довольна.
Возвращение домой оказалось столь же непростым, что и моя прогулка по острову Ньюкасл. Три пересадки. Естественно, что путешествие предстояло утомительное. Странное совпадение ожидало меня. С молодости знаю, что все совпадения, как правило, согласованы удивительным образом. Правда, я не открыла для себя, кто ими дирижирует. В самолете, вылетающем из Калгари во Франкфурт, моей соседкой оказалась….ну да, иранка, молодая, симпатичная, без комплексов. Сначала я не смогла определить какой она национальности. Она с Востока, внешность не обманывает, но из какой страны? Она села по-турецки на кресло и изучила меню на экране, установленном на кресле перед ней. Выбирала судоку. Мы обмениваемся несколькими словами на английском. Ее английский лучше моего, бесспорно. Говорим о полетах, пересадках, авиакомпаниях. Она спрашивает меня из какой я страны. Ей это тоже интересно. Из Азербайджана. «Я так и думала», говорит она. Она из Ирана. Я улыбаюсь в ответ. Конец сентября. Столкновения иранцев с полицией во многих провинциях страны стали главной темой медиа во всем мире и, конечно, в азербайджанской прессе. Не могу удержаться от соблазна задать ей вопрос о ситуации в Иране и что она об этом думает. Я говорю о роли женщин, об одежде, которую им навязывают. Она не казалось ни раздраженный, ни страдающей, напротив, спокойной и уверенной в себе. В удобном спортивном костюме, иранка не оставляла впечатления женщины, которой можно было бы что-то навязать.
«Не переживайте, мадам, ничего серьезного. Я понимаю, что вы, азербайджанцы, очень внимательны к тому, что происходит у нас. Все-таки большая часть вашего народа живет в Иране. Я только что говорила с братом, он живет в Тегеране, он успокоил меня. Все образуется через несколько дней.» Она улыбается мне. Ее открытая улыбка утешает меня.
Погружаюсь в раздумья. Два берега реки Араз разделили азербайджанцев на две неравные части. Большая часть осталась в Иране. Другая часть страны была оккупирована Россией. На самом деле, можно говорить о Северном Азербайджане, нашей светской республике и Южном Азербайджане – провинции Ирана. Понятно, что граждан независимого Азербайджана интересует судьба иранских азербайджанцев.
Некоторые шахи Ирана были азербайджанского происхождения. Великий персонаж персидской истории был азербайджанцем. Шах Исмаил I Сефеви. Политик и поэт. Он утвердил азербайджанский язык в качестве государственного языка. Если вспомнить о том, что азербайджанское население в современном Иране лишено возможности обучаться на родном азербайджанском языке, нет ни одной школы с преподаванием на азербайджанском, понятным станет возмущение угнетенных людей. Азербайджанский язык изгнан из государственных учреждений . А число азербайджанцев, живущих в Иране, достигает 20 миллионов. Нас, в независимом светском Азербайджане – 10 миллионов, ровно половина. Проблема налицо. Моя соседка в самолете - персиянка, вероятно. В противном случае, она бы рассказала о сложностях азербайджанцев в Иране.
Мы еще раз пересеклись с отважной женщиной в аэропорту во Франкфурте, таком же огромном, как футбольное поле, где нужно было сориентироваться и быстро передвигаться, особенно если у вас пересадка, и ваш самолет улетает через полчаса. Она нашла средство передвижения, автокар, перевозящий пожилых людей и инвалидов. Она не была ни старой, ни инвалидом. Тем не менее. Я и мой муж воспользовались ее силой убеждения. Она объяснила водителю, что самолет улетает через 20 минут и что, размеры аэропорта не оставляют ни малейшего шанса слабой женщине и двум немолодым людям, крайне утомленным после длительного полета вовремя добраться до таможни аэропорта. Красавец водитель, молодой блондин с голубыми глазами проникся сочувствием. Мы с комфортом доехали до таможни за 5 минут. Там мы с ней расстались Иранка улетела в Тегеран, я с мужем в Баку.
Вернулась к пункту отправления. Круг замкнулся. Новые встречи ждут меня в жизни, надеюсь, но это – другая история.