Три старушки совсем даже и не вечерком, а ясным летним днем, и вовсе не пряжу пряли, а сидя на высоком магазинном крылечке, более важным делом занимались. Они кости перемывали девушке, что как раз мимо магазина проходила. Все до единой, до самой маленькой косточки старались добраться, боясь, как бы не пропустить какую. Девушки той давно уж и след простыл, а у них самый разгар только начался. Уж больно объект для “мытья” был хорош. Таких давно их деревня не видела.
- Нет, вы погляньте на нее, бабоньки. Еще и здоровкаться с нами язык поворачивается у ней. Вот лахудра! И откель только ее черти прислали на нашу голову.
- А Ванька то наш оказался не такой уж балбес, как мы думали. Не поддался на ейную удочку. Не заглотил червячка.
- Твоя правда, Пелагеюшка. Ведь хватило же ума у парня. Не дал себя облапошить вертихвостке этой приезжей, прости господи. А Борька то, Борька то как только устоял. Вот уж на кого бы не подумала даже.
- И не говори, кума. По его рассказам, так уж как она к нему ластилась то! То одним бочком, то другим повернется. Опять же передком своим навроде как подмануть хотела. Тьфу! Страмотища!
- Бабоньки! А я то вам что скажу. Не поверите. Гольный уссыкон. Мишка Фердунин, алкаш наш конченый, и тот ей от своих ворот поворот указал. Иди, мол, своей дорогой, откель пришла приблудная.
Сидевший на крыльце чуть поодаль мужчина с палочкой, вроде как совсем и не слушавший их пересуды, вдруг голос подал. Да не голос, а голосище!
- А ну-ка цыц! Раскудахтались тут! Замолкли все разом! У вас совести хоть на грош ломаный осталось? Это кто вам дозволил, пердуньи старые, так над уважаемым человеком, хоть и молодым, изгиляться! Да у неё может статься, что в одной коленке мозгов будет поболе, чем в ваших трёх бестолковках вместе взятых.
А пока онемевшие ораторши рты свои, на время парализованные, не могли никак открыть, мужчина продолжал.
- Вы кого это тут в герои-любовники записали? Этих трёх “простигосподи”, которые наперебой кинулись к девушке, думая своими куриными мозгами, что им в сей момент чего-нибудь отломится от новенькой. А то вроде сами не в курсах, что местные девчонки знают этих прохиндеев, как облупленных и на пушечный выстрел к себе не подпущают. А вот когда они отлуп достойный получили, то давай болтать по деревне про нее гадости всякие. А вы, перешницы старые, подхватили и сидите тут, мелете чо ни попадя, напраслину наводите на хорошего человека. Тьфу на вас, сплетницы!
Встал и пошел, прихрамывая, восвояси. Нет, остановился. Оглянулся. И суковатой палкой своей, что при нем была, погрозил сидящим на крыльце кумушкам.
- У, злыдни!
В это село небольшое, алтайское, почти каждый год из района присылают недостающих специалистов. То учительниц, то медичек, то конторских работников. Бухгалтеров, экономистов разных. И всегда женского пола почему-то. Интересно, а куда парней тогда? Хотя понятно. Профессии то больше женские: фельдшерицы, учительницы начальных классов, бухгалтера.
И эта девушка, на которую давеча ополчились местные старушки, тоже попала в это село не по своей воле. Как и большинство: после окончания учебного заведения своего, получай распределение и вперед. Дерзай на новом месте, на благо отечеству. Только вот специальность выбрала Антонина Викторовна, так звали девушку, не совсем женскую. Можно даже сказать совсем не женскую. Помните песню:
Выходил на поля молодой агроном
Говорил, что земля вся в наряде цветном.
Хороша земля, мой край дорогой,
Люблю тебя всей русской душой
Так вот, эта красивая стройная девушка Тоня, как и тот парень из песни, приехала в село не кем-нибудь, а настоящим дипломированным агрономом. Скептически, крайне скептически встретили нового агронома сельские механизаторы.
- Эта деваха нас будет учить, когда нам надо выезжать на пахоту и в какие сроки сеять? Да ей, с ее то обличьем и фигурой, надо бы в фильмах про любовь сниматься, а не по полям нашим шастать на коне.
Кстати, про коней. Девушка, видимо, до приезда в деревню коней видела только в кино да на картинах, но здесь в первые же дни в совершенстве овладела навыками верховой езды. Как будто с молодых ногтей только этим и занималась. И лошадь выпросила под стать себе вороного красавца Верного, ссадив с него самого управляющего фермой Ивана Тимофеевича.
Красивая пара получилась, промежду прочим. Откровенно любовался ими мужской пол - трактористы и прицепщики на плугах, когда она на своем Верном появлялась на поле. А Тоня-Антонина, ловко соскочив с коня, уже линейкой своей замеряет глубину вспашки. И в скором времени вместо любования на лицах мужиков проглядываются гримасы вины и стыда одновременно.
- Мелковато пашем, уважаемые! Совсем мелко! Придется перепахать этот участок.
- Антонина Викторовна! Может, сойдет и так. Ведь всегда здесь так пахали. Видишь крутизна какая. Трактор не тянет.
- Сказала – перепахать. Немудрено, что после такой вспашки вы потом и по восемь центнеров с гектара не можете собрать.
Зауважали вскоре все без исключения мужики-механизаторы свою молодую агрономшу. Выполняли все ее указания, и дела хоть и не так быстро, но пошли в лучшую сторону. Прикусили свои язычки и бабушки-старушки, поняв, в какой просак они угодили, приняв сторону своих деревенских алкашей.
А вскоре новое событие всколыхнуло деревню. Никого из жителей не оставило безучастным. После окончания Великой Отечественной войны прошло ровно двадцать лет. И руководство страны наконец-то вспомнило о ветеранах, бывших фронтовиках. К этой дате выпустили впервые юбилейные медали, которыми по всей стране награждали ветеранов фронта и тыла, кто не щадил своих сил и жизни для достижения победы над врагом.
Кажется, жители деревни в этот майский день впервые увидели своих мужиков, у которых за долгие годы забвения на груди впервые появились боевые награды, вытащенных из сундуков. Не все, правда, сохранили их. Когда не стали платить за них деньги, хоть небольшие, но всё же, то фронтовики посчитали, что правительство хочет забыть о них, и от обиды большой отдали свои награды на игрушки ребятишкам своим. А те их, конечно же, порастеряли.
В этот праздничный майский день в деревенском клубе, как говорится, яблоку негде было упасть. На первые ряды кресел усадили бывших фронтовиков, скромных сельских тружеников, явно смущенных таким вниманием. На сцене, как и водится в таких случаях, стол под красным кумачем, а за ним сидят несколько достойных людей в президиуме.
Слово взял районный военком подполковник Соломатин.
- Сегодня мы будем вручать юбилейные медали в честь 20-летия Победы нашим ветеранам. И в этой торжественной церемонии в вашем селе решил поучаствовать приехавший в наш район высокий гость - Герой Советского Союза генерал-лейтенант Виктор Семенович Баскаков.
Из-за кулис вышел на сцену генерал. Седой. Красивое, мужественное лицо. На парадном мундире звезда Героя Советского Союза, вся грудь в орденах и медалях, широкие красные лампасы на генеральских брюках. Зал, стоя, устроил овации. Генерал рукой пригласил всех сесть на свои места. Но зал не унимался. Такого заслуженного человека их деревня еще ни разу не видела и не привечала. Это надо же, сразу в одном лице и генерал, и звезда Героя на груди.
- Дорогие друзья-однополчане мои! Дорогие жители этого замечательного села, собравшиеся здесь, - начал говорить генерал. Я благодарен вашему районному военному комиссариату, что согласились взять меня с ними на это торжественное мероприятие. Я бы так и так к вам приехал. Правда, оделся бы скромнее. Ну, а так как с праздником поездка моя совпала, так что уж не обессудьте.
- Дочка моя тут у вас работает. Ей, видать, так у вас понравилось, что она готова отца родного с матерью даже позабыть. Второй год её в отпуск никак не дождемся. Пришлось вот самому наведаться. Теперь я понимаю, как трудно ей от вашей природы красивейшей, хоть на несколько дней оторваться, от красоты этих гор алтайских. Вы наверняка догадались, о ком я речь веду. Это ваш молодой агроном Антонина Баскакова.
Зал загудел. Ведь некоторые до сей минуты считали, что фамилия и отчество Тони - лишь простое совпадение. А оказывается, вон оно что! Пунцовая от всеобщего внимания девушка не знала, куда деться, куда спрятаться. Она уже чуть раньше накоротке встречалась с отцом перед собранием. Он предупредил ее о своем приезде и просил, чтобы сильно не волновалась. Девчонка молодцом держалась, почти не выдала своих чувств. А зал неиствовал! Ну и дела творятся сегодня в их тихом закутке.
Наконец, когда все утихомирились, успокоились, началось награждение юбилейными медалями. Военком называл фамилию, имя, отчество. Ветеран поднимался на сцену, и генерал Баскаков прикалывал на грудь фронтовика медаль. Крепкое рукопожатие с добрыми пожеланиями - и на сцену приглашался следующий товарищ.
- Степан Емельянович Смольнов!
На сцену заковылял наш старый знакомый, тот, что старушек усовестить пытался когда-то на магазинном крыльце. Даже палка, и та была та же. Сучковатая и кривая.
- Товарищ генерал! Младший сержант Смольнов для награждения медалью прибыл.
- Стёпа! Степан! Спаситель ты мой! Тебя ли я вижу, чертяку? Или мне уже чудиться начинает?
- Меня, меня, товарищ генерал. Узнал всё же. Я думал, вовек не признаешь и виду потому не подавал раньше времени. Только тогда ты еще капитаном был. Под Берлином то. Когда меня зацепило в последний раз.
Ну, для одного раза это уж явный перебор. Сначала дочка. Надо же, какая скромница. И потянула же ее к себе земля-матушка почему-то, специальность такую выбрала. Теперь вот встреча неожиданная происходит. Плачут, обнявшись на сцене, два пожилых мужика. Плачут навзрыд, нисколько не стесняясь своих слёз, заставляя шмыгать носами сидящих в зале. Немного успокоившись, генерал обратился к залу:
- Вот перед вами стоит человек, который в апреле 45-го в Берлине спас мне жизнь, вынес на себе с поля боя, при этом чуть не потерял свою ногу. Потерялись, Стёпа, мы с тобой после того боя на целых двадцать лет. В разных госпиталях пришлось нам тогда поваляться. Смотрю вот на грудь твою и не вижу на планках ордена за моё спасение. Знать, затерялись наградные документы на тебя тогда. Не нашла награда героя. Вот, солдат, орден твой. А документы я обязательно теперь отыщу и выправлю.
Отцепил генерал от своего “иконостаса” на мундире орден Красного Знамени и приколол на грудь Степану Смольнову рядом с только что полученной юбилейной медалью.
Вот такие события произошли в одной небольшой алтайской деревне, совсем не богатой вообще-то на такие истории как эта. Но ведь бывают же они. Даже порой похлеще этой. А героев рассказа оставим пока. Им многое надо вспомнить и о многом переговорить. И товарищей боевых, не вернувшихся с войны, вспомнить. Да мало ли чего еще. Через столько то лет.