Акт 7.
ТРЕТЬЯ ИЗОЛЬДА
В ЗАМКЕ АДАПТАЦИОННОЙ ПЕРЕЛЕПКИ
Третья Изольда (первая – жена ирландского короля Гормунта, вторая – божественная возлюбленная Тристана) в точности копирует вторую. Так же прекрасна, так же горячо влюбляется в нашего рыцаря… Так же владеет искусством врачевства, как и Изольда вторая. Но белокурая (земная) Изольда – жалкий суррогат, пародия на златовласую, небесную.
Исцеленный Тристан испытывает к своей спасительнице симпатию, но отдает себе отчет в том, что в третьей Изольде любит, по сути, вторую.
Третья Изольда символизирует эрос. Рыцарь оказался в замке адаптационной перелепки. Как гласит уэльская присказка: любовь, да не та – как у кошки и кота.
ТОСКА ПО МИННЭ
Замок бретонского короля Хоэ'ля атакует его враг, некий граф Агриппа. В одной из битв получает рану сын Хоэля, принц Каэрдэ'н. Столица Бретани осаждена, и жители взывают о помощи…
Тристан вспоминает величайшего из рыцарей Круглого Стола – Ланселота Озерного. Ему возвращается сила, и он встает на защиту своего нового покровителя. Граф Агриппа выстроил для штурма десять полков по 500 воинов. Тристан выезжает из городских ворот – один против пяти тысяч! – и вступает в сражение. Одного за другим повергает он славнейших рыцарей врага. Победа! Агриппа сражен, вражья рать бежит врассыпную.
Король и принц окружают Тристана почестями, достойными спасителя отечества. Хоэль готов отдать рыцарю полцарства – или половину мира, если бы ею владел…
Несколько дней спустя во время конной прогулки с новым другом Каэрдэном доблестный рыцарь падает без сознания. Жизнь кажется ему никчемной. Для чего подвиги, если он разлучен с возлюбленной? Ничто ему не любо. На устах только одно: Изольда, Изольда…
Каэрдэн слышит имя и, ничего не зная о второй Изольде, приходит в восторг: ‘Молодец, что полюбил мою сестру! Поедем же в замок к нашему отцу, и он обвенчает тебя с твоей возлюбленной!’
Измученный нескончаемым страстным, Тристан не отдает себе отчета в том, что делает. Безвольно плетется за Каэрдэном, входит в замок, соглашается на брак с белокурой Изольдой… Та счастлива, поскольку по уши влюблена в Тристана. Но общение с ‘суррогатной’ Изольдой не приносит радости. Тоска по Изольде оригинальной не покидает сердце рыцаря.
Эрос (третья ‘суррогатная’ Изольда), каких бы кайфов ни сулил, всего лишь жалкое подобие миннэ. Третья Изольда внешне похожа на вторую: царского рода, так же притягательна, похожи даже голос и манеры… Но нет в ней того, что вызывало безмерную любовь: напиток не вкусила, миннэ нет в ней! Вместо миннэ – животные ужимки, поцелуйчики, обнимончики…
Ничего подобного не было между Тристаном и златовласой Изольдой.
ТОСКА ТРИСТАНА ПО ВОЗЛЮБЛЕННОЙ – ТОСКА ПО МИННЭ.
Устав, как от жалкого спектакля, от взаимоотношений с третьей Изольдой, рыцарь спешит в замок Корнуэльс, стремясь попасть туда на любых условиях. Согласен быть шутом, нищим, последним бродягой, кем угодно… – только бы проникнуть в замок и попасть на прием к Изольде, только бы еще раз, хотя бы в последний, взглянуть на нее!
Безумная, неземная тоска… Ее даже тоской не назовешь. Превышенебесное томление.
ЮРОДСТВО ТРИСТАНА
Тем временем златовласая Изольда смертельно скорбит. Тристан изменил ей! Как посмел он нарушить рыцарский обет? Почему был верен королю Марку и не верен ей, своей вечной девственной возлюбленной?
Страстное обоих достигает запредельных степеней…
Тристан, чья тоска по оригинальной Изольде час от часу только умножается, наконец оставляет Бретань. Премудрость подсказывает ему способ, как вернуться в Корнуэльс. Чтобы избежать казни, у него одно средство – притвориться умалишенным.
Не типично ли для судьбы помазанника – обрести репутацию сумасшедшего?
Переживший полноту славы во дни юности, ныне Тристан похож на безумца. В годы зрелости переживает нищету, унижение, презрение от уличных прохожих и бездомных. Ходит как нищий юродивый, швыряясь жалкими медяками, получает справа и слева одни тумаки…
В образе сумасшедшего или шута рыцарь появляется перед своей возлюбленной. Король Марк уже освободил Изольду из заключения в башне. Но встретив Тристана, королева не узнает его… Тогда тот показывает кольцо, подаренное ею после вкушения любовного напитка. Изольда прозревает, и радость ее не знает предела!
Акт 8.
УЗЫ МИННЭ
Сколько пережили оба наших возлюбленных! Но помазанникам до последних дней не избежать страстного.
Тристан не может задерживаться в Корнуэльсе и возвращается к королю Хоэлю. Здесь вновь – в четвертый раз! – получает он смертельную рану. Очередной недруг в стычке ранит рыцаря ядовитым дротиком в бедро…
Рана почернела и нарывает, а бретонские врачи ничего не смыслят в своем ремесле. Страдания Тристана запредельны. В последней надежде отправляет он посланника в Корнуэльс, чтобы упросить Изольду прибыть к возлюбленному и вновь исцелить его.
Обманув бдительность стражей, Изольда спешит в Бретань. Между Тристаном и корабельщиками уговор: если Изольда отправится вместе с ними, на мачте поднимут белый парус. Если же корабль вернется без Изольды, парус будет черным.
Увы, очередная интрига подстерегает нашего героя. Третья Изольда, завидев возвращающийся корабль, из ревности решает обмануть Тристана.
‘Какой парус на корабле?’ – спрашивает страдающий рыцарь.
‘Черный!’ – отвечает та.
Не выдержав великой тоски, Тристан умирает. Последние его слова: ‘Изольда, милый друг, оставляю вас на попечение Божие’.
Вернувшаяся с послами златовласая Изольда, увидев тело возлюбленного, падает от разрыва сердца, и подобно белой лебеди умирает у него на груди. Их тела бальзамируют и отправляют в Корнуэльс.
ТАЙНА ЛЮБОВНОГО НАПИТКА
Перед смертью Тристан завещал друзьям передать королю Марку свой меч, к которому привязаны ларец и записка с просьбой вскрыть ларец после смерти Тристана. Посмертная исповедь…
Король Марк вскрывает ларец и находит в нем свиток с описанием действия любовного напитка… Слезы струятся из его глаз. Теперь наконец-то он понимает, что претерпел Тристан, отдав свою возлюбленную королю! И как ответил на умонепостижимо высокую рыцарскую жертву жалкий король корнуэльский!
Блажен тот, кто хотя бы слышал о миннэ. Но трижды блажен и свят тот, кто вкусил от последних капель сего миррового сосуда, приобщился к наивысшей из тайн земных и вошел в собор богочеловеческий!
СМЕРТЬ ВВОДИТ В ЗАМКИ
НЕИЗРЕЧЕННЫХ БЛАЖЕНСТВ
Тристана помещают в халцедоновый саркофаг, Изольду – в берилловый. Между ними ставят часовню, чтобы разделить их и в вечности… не тут-то было! Терновый куст радугой вырастает между гробницами и расцветает.
Аромат цветов терновника подобен розовому. Роза – благоухание вышней любви. Терновый куст, который через церковь врос из могилы Тристана в могилу Изольды, связал их, как связывает страстное. Но розовые цветы свидетельствуют: оба влюбленных неразделимо сочетаны узами миннэ.
Тристан и Изольда блаженствуют в вечности! Блаженства, согласно уставам Универсума, равны мере пережитых скорбей, и только смерть вводит в замки неизреченных блаженств.
Воины Марка пытаются срубить куст, но на следующее утро он вырастает опять. И король понимает: тех, кого соединил брачными узами добрый Отец, на земле не разлучить никому, в том числе и ему, земному властителю.
P.S.
ПЕСНЬ МИННЭ, ПОБЕЖДАЮЩАЯ СМЕРТЬ
Потрясенный сказанием о Тристане и Изольде, Людвиг II Баварский строит замки как белые корабли. Архитектоническая тайна четырех его замков: в духовном мире движутся по лебединому озеру в межгалактическом пространстве.
Пригласив Чайковского в Нойшванштайн, Людвиг удостаивает гениального русского композитора великой чести
В мире нет ничего прекрасней, чем лебединая песнь! Когда один из лебедей умирает и забирает в духе второго, звучит ПЕСНЬ МИННЭ, ПОБЕЖДАЮЩАЯ СМЕРТЬ.
Лебедь минническое существо. Не земного происхождения – из цивилизации девственной любви. Его образ присутствует в большинстве саг Святого Грааля. Людвиг души не чает в прекрасных белых птицах. Себя именует рыцарем-лебедем, а в росписях залов четырех его дворцов лебедей не сосчитать…
Чайковский видит мистерию Лебединого озера, слышит лебединую песнь. Едва придя в себя, восклицает: ‘Никогда не слышал я ничего прекрасней! Ни один композитор на свете не способен повторить подобное… Каким слухом я внимал? Лебеди поют неземными голосами. Должно быть, я был в ином мире?’
‘Мой обожаемый друг, вы побывали в царстве Миннэ, – отвечает Людвиг. – Я выполнил свой долг: приобщил вас к лику певцов-миннезингеров. Отныне вы не просто русский композитор, автор симфоний, романсов, квартетов, опер и балетов… Вы – композитор миннэ.
Кто однажды слышал лебединую песнь Нойшванштайна, не может ее забыть и претворяет во всем, чем бы ни занимался – от приготовления пищи до создания самых высоких произведений искусства. Об этом в свое время говорил мне Рихард Вагнер. Теперь песнь миннэ услышал художник еще более высокой метки!’