или приключение итальянцев в России
«Муссолини — великий человек и может сделать все, что захочет, кроме одного: он не может заставить итальянцев перестать быть итальянцами».
Фельдмаршал Гинденбург
Чезаре Борджиа
август-сентябрь 1942г.
Капитан-лейтенант Королевского Итальянского ВМФ (Regia Marina Italiana - RMI), обладатель звонкого имени Чезаре и громкой фамилии Борджиа очнулся на слани своего боевого торпедного катера МАS-526 и сначала не понял, почему он не под жарким солнцем Неаполя, а под хмурым небом Ладожского озера.
Сильно болела голова и правое ухо.
Вернее, оставшаяся его верхушка!
Инженер-лейтенант Томазо Пуччини (не родственник композитора) – второй и единственный, после Чезаре, член экипажа, с белыми от ужаса глазами прокричал: «Снайпер! Снайпер среди скал!», и безуспешно пытался «завести шарманку» мотора, неожиданно вырубившегося пять минут назад среди «прелести и красоты» этого клятого фьорда.
Откуда здесь снайпер?
Неужели здесь засада…
На него…
Посланца штаба ВМФ с ответственной миссией!
Ну, и к слову - славного потомка герцогов валанских и романьольских, принцев Андрии и Венафра, графа дийосского, гонфалоньера и генерал-капитана Святой церкви, владетельного сеньора и правителя Пьомбино, Камерино Урбино… и «Кобелино», как бы добавила острая на язык «первая любовь» Чезаре – Фабиана. Как мечталось Чезаре, быть потомком этого громкого имени, пусть и бастардном исполнении. Но с родословной! И ещё желательно громко во все фанфары продудеть, а глашатаям прокричать мощно и так озвучить этот зигзаг знаменитой династии.
Дал же Господь имечко! Но, вот, что связывало наверняка Чезаре со знаменитым родом, так это «женолюбие». Он где-то вычитал и с удовлетворением отметил, что даже Святейший папа Борджиа от связей с разными женщинами нажил аж dieci bamdini (десять детей)! В том числе очень известных в истории Италии и Ватикана: Пьетро, Джоффре, Джованни, Лукрецию, Луиджи и… Чезаре!!
Своих детей капитан-лейтенант не считал, справедливо полагая, что они, при случае сами объявятся. За что «третья любовь» Чезаре Донатела вообще наградила его почётным званием «Перпетум Кобеле» - вечным… ну, этим… понятно кем… Моряку даже нравилась такая высокая оценка его потенциала! И сколько бы Fabiana, Beatrice, Donatella, Emilia, Violetta, Carina, Donna, Angelina, Gabriella, Bianca, Liliana, Sofia, Andrea и Stella - извините девочки, если кого забыл, - не тащили его под венец, итальянец твёрдо стоял за свободные отношения – непокобелино! Но, любили его все. За весёлый нрав, за щедрость, за незлобивый характер…
К несчастью, «наш» Чезаре не знал стихи известного русского классика:
«Пред очами света явно -
Римских пап в тройном венце
Пировал разврат державный
В грязном Борджиа лице…»
Чезаре был отчаянно смелым человеком горячей итальянской крови. Накинув на ручку швабры фуражку и прячась за козырёк кокпита, он чуть приподнял её и тут же навеки потерял сшитый перед самой командировкой роскошный головной убор. Пуля снесла его вместе с черенком щётки метров на десять в воду и пучина тут же поглотила этот обязательный атрибут униформы военного моряка.
А если бы это была его голова?
Представил на минутку: такой красивый и такой одинокий, в ослепительно-белом мундире лежит он на орудийном лафете без головы, укрытый весь флагом Родины и сквозь ряды почётного караула к нему не могут прорваться рыдающие Fabiana, Beatrice, Donatella, Emilia, Violetta, Carina, Donna, Angelina, Gabriella, Bianca, Liliana, Sofia, Andrea и Stella - извините девочки, если кого забыл, - шептал несостоявшийся, и не убиенный пока потомок Борджиа… Бррр…
Главное правильно оценить обстановку. Томазо ковыряется в самом чреве машины и его не видно. Снайпер прячется в скалах по правому борту. Хорошо, нет ветра и слабое течение. Иначе катер вынесло бы прямо на русского. Чезаре достал автомат, один на двоих. Это, кроме торпеды и личного оружия, всё вооружение, но куда стрелять? «Подождём",- решил итальянец…
Чезаре среди своих считался интеллектуалом и был весьма начитанным, но совершенно беспринципным представителем «околозолотой» молодёжи. Ему очень хотелось на самом деле быть этим «славным потомком» титулованного дворянства, гордо и чуть презрительно снисходить до разговора с простыми смертными (был однажды ещё мальчишкой с отцом «у таких» вот, по поводу мебели). Хотелось, легко носить смокинг и красиво курить сигарету, ездить на роскошных машинах, как герои в фильмах римской студии «Чинечитта». И у него уже появились усики-ниточкой на верхней губе, волосы в бриолине, а так же «влажный», затуманенный похотью взгляд, чрезвычайно волнующий сердца слабого пола. Итальянские, во всяком случае.
Ещё одна пуля раскроила планширь прямо над головой Чезаре, укрывающегося за бортовой бронёй катера. «Чёртов Томазо! Когда заведёшь этот плавучий рыдван?…» А ведь немцы предупреждали о вреде водных прогулок в этом районе. Это не прогулка, а рекогносцировка! Немцы… Чезаре, умудрённый войной и личным трагическим опытом, вконец разочаровался в союзниках-германцах и, мать их, - в дуче и фюрере… Ухо сильно кровило и пачкало мундир. Ах, какой мундир!…
Сказать бы этому русскому снайперу: «Товарищ! Рот фронт…». Ведь папа у Чезаре мастер-краснодеревщик, а мама билетёр в легендарном Cinema dei Piccoli — одном из старейших кинотеатров Рима. Так что, они пролетарии «чистой воды»! Одно время Борджиа захаживал в местную партячейку и, как бы, сочувствовал коммунистам. Но не прошёл «по фамилии», да и перспектив роста для себя Чезаре не видел.
Да, и ещё, Борджиа «всегда» любил русскую культуру и русский народ. Толстой и Пьер Безухий его любимчики.
Ой, scusatemi, конечно Безухов, граф.
«Это я теперь Чезаре Безухий» - подумал про себя Борджиа. И почему-то вспомнил врезавшуюся в память цитату из «Войны и мира»: "... дубина народной войны поднялась со всей своей грозной и величественной силой и, не спрашивая ничьих вкусов и правил, с глупой простотой, но с целесообразностью, не разбирая ничего, поднималась, опускалась и гвоздила французов до тех пор, пока не погибло все нашествие..."
Чезаре очнулся от династических грёз, поёжился и попытался вспомнить хоть какую-то молитву. Но залитый кровью белый китель и оторванное ухо не давали возможности сосредоточиться и семафорили, и даже вопили: осторожно Чезаре! Это война с варварами! Они не понимают добра и хорошего к ним отношения! Дикари!!
Впечатления о России были скомканы ещё в день первого приезда на оккупированные немцами и финнами территории, пол года назад.
Впечатления были эмоционально неадекватны.
Тогда, специальным составом 99 итальянских техников и моряков прибыли с четырьмя лодками на Ладогу. Здесь их поразительно тепло - с цветами и хлебом-солью (для немецкой кинохроники) - встретили местные жители из числа коллаборационистов. А так же Борджиа узрел трёх миленьких девчонок (часть пленённой агитбригады Советов), на которых тут же «положил глаз».
Но, только Чезаре в роскошном парадном белом мундире Королевских ВМФ сошёл на раздолбанный войной перрон местечка Сортанлахти, как невесть откуда взявшаяся шелудивая собачонка из местных, без предварительных сантиментов сразу задрала лапу на кипенно-белую брючину и обделала дорогую шерсть оранжево-жёлтой (чем её кормили?) мочой. Рассвирепевший моряк выхватил свой «парабеллум» и высадил три пули в несчастное животное, привыкшее метить всё чужое.
Правда, в собаку ни разу не попал.
Вот торпедой бы – легко.
А пистолет – не его оружие.
Но, тут такая история: третья пуля рикошетом прошила ногу местного холуя-бургомистра, который истошно заорал, чем поверг в шок встречающих. Этой же пулей-дурой в кабинете коменданта был сбит со стены портрет дорогого фюрера!
Дальше ещё страшнее.
Тяжеленный портрет со страшным грохотом рухнул прямо на голову герр майора-коменданта гарнизона, неудачно расположившегося в полукресле под тяжёлым предметом, и ему в полумраке сознания привиделось покушение партизан на его персону.
Толпа встречающих, узрев одномоментно немотивированное отношение «дорогого гостя» к животному, услышав пальбу впечатлительного итальянца, вопли коменданта из открытого навстречу свежести окна, бросилась врассыпную. Герр майор объявил тревогу. Поднятая суета и беспорядочная стрельба всполошила сельчан. Народ начал готовиться встречать Красную Армию!
В общем, девицы сгинули, и Чезаре «обломилась любовь по-русски!» После этого Борджиа дважды был здесь, пытаясь наладить боевые действия катерников, но пока со счётом «0-0». С таким же счётом велась борьба за сердца русских женщин…
После агиток коммунистов, наслушавшись Муссолини и пылая праведным классовым гневом (конечно из зависти), Чезаре подался к фашистам – партия-то рабочая! - с яростным желанием громить эксплуататоров (и, в надежде делить богатства). Но ему «завернули оглобли». Правда, дали испытательный срок и помогли поступить в военно-морское училище - дуче грезил войной.
Сколько народа женского пола побывало за время учебы на «его», Борджиа, катерах и лодках!… Какие женщины резвились с ним на пикниках!…
В детстве дед Луиджи рассказывал маленькому Чезаре о своём предке Антонио, который оказался в неведомой и студёной северной стране России.
Не путешественником, а солдатом в составе 45-ти тысячного итальянского корпуса более полумиллионной Grande Arm;e – Великой Армии «двунадесяти языков». И вот тяжело раненый под Смоленском пра-прадед был брошен отступающими французскими войсками, и факт сей, как это ни странно, спас ему жизнь, поскольку почти всё нашествие полегло ещё до Березины.
После изгнания «наполеоновской чумы», не имея возможности выехать на Родину, - раны и безденежье тому причиной - бывший капрал подался в услужение к состоятельным дворянам и купечеству учителем итальянского и французского языков. Здесь прадед с удивлением узнал, что в России об Италии знают гораздо больше, чем в Италии о России! И, относились русские к итальянцам гораздо лучше и сострадательней, особенно к пленным.
Оказывается, тут бывали и постепенно становились частью национальной культуры многие музыканты, архитекторы, артисты, литераторы и, даже военные и дипломаты! Но, как это было давно! У русских говорят: Бог любит Троицу! После шведов и Наполеона, проторенной дорогой на русских двинулся Гитлер, а это слишком даже для союзников немцев – итальянцев.
Наконец катер дёрнулся, заплевался чёрным дымом и пошёл, пошёл шлёпать днищем по спокойной пока воде, а на максимуме, казалось, был готов сорваться с водной глади и взлететь.
Томазо! Спасатель! Perfettamente!
Лошадка-то под ними была резвая. Вернее, целое стадо лошадок: 190 л.с. упакованных в два короба мотора «Аlfa Romeo», разгоняли восьмиметровый катер трёх тонн водоизмещения до 34 узлов. Вооружение – одна 450-мм. торпеда или 2 глубинные бомбы по 50 кг.
Торпедные катера типа MTSM были созданы для «совершения диверсионных операций и атак на вражеские суда и портово-прибрежную инфраструктуру». Впрочем, маленькая флотилия на Ладоге за полгода никак не проявила себя, в отличие от Чёрного моря, где работали их sister-ship. Собственно, капитан-лейтенант и появился здесь с целью «анализа и целесообразности» использования флотилии. Несчастливый сегодняшний выход-пробежка и был обусловлен этими задачами.
И чуть не случилась беда!
Нет, не зря перед отъездом на фронт жирные и грязные неапольские чайки предупреждали о грядущих проблемах и орали разными голосами. То мяукали кошками, то взлаивали, как собаки, то рыдали женскими и хохотали дьявольскими голосами. И, самое неприятное – две из них под утро ломились в окно, отстукивая мощными клювами почти джазовые синкопы по стеклу. Ужас! Напугали Софию и сорвали утреннюю, такую желанную, - как это по- русски - «любовь».
Муссолини растрезвонил о невиданной мощи итальянского экспедиционного корпуса. Чезаре шутил: моторизованного «по последнему слову техники» (лошади, мулы и велосипеды). На начало боевых действий в июле 41-го в корпусе было пока только 52 тысячи, как им казалось, воинов и достаточное количество разного рода вооружения. Через полтора года, зимой 42-43 г.г., под Сталинградом в окружение попало 130 тысяч человек, в том числе: около 20 800 погибло, 64 000 было захвачено в плен и 45 000 смогли выйти к своим. И желание воевать у итальянцев категорически пропало!
Борджиа, даже на войне выглядевший как столичный щёголь, смеялся в кругу однополчан над циркуляром армейского штаба, где указывалось на невообразимое падение дисциплины в войсках: «военнослужащие "приобрели неприличный облик", не понятно, кто перед тобой, русская баба или итальянский солдат, не бреются, не приветствуют старших, потеряли выправку и даже образ и подобие человека…». Но, итальянцы не хотели больше воевать!
Катер, меж тем, бодро скакал по волнам – быстрее на базу. Но ещё быстрее впереди катера прыгало сердце Чезаре: домой, в Италию. К Fabianе, Beatrice, Donatellе, Emilia, Violettе, Carinеa, Donnе, Angelinе, Gabriellе, Biancе, Lilianе, Sofiе, Andrea, Stellе и новым любовным при…кл…че… ням…
Сначала Борджиа удивили, исполненный им на отлично, классический рондат фляк над морем, усиленный динамическим движением воздуха из под кормы катера и неприятно холодная вода Ладожского залива в середине лета 1943 года. Когда моряк вынырнул, катер, с притопленной кормой болтало лёгкой волной метрах в тридцати. Слава Богу, они шли налегке и без торпеды. Томазо уже был рядом с раненой лодкой. Их спасла большая скорость и слабый заряд, или дефект мины, или чего там ещё придумали русские.
Капитан – лейтенант Чезаре Борджиа не ведал того, что плыл к повреждённому судну большими русскими саженками. С него хватит! Плыл не к боевой любимой машие, а к «белому билету», скорому комиссованию, заслуженному званию «ветеран» в 29 лет и… к Fabianе, Beatrice, Donatellе, Emilia, Violettе, Carinе, Donnе, Angelinе, Gabriellе, Biancе, Lilianе, Sofiе, Andrea и Stellе - извините девочки, если кого забыл!