Легкая лодка соприкасалась с бирюзовой гладью волн лишь кормой. Она почти летела над водой, стремительно поглощая пространство навстречу горизонту. Во времена «брежневского» гуманизма изобретательские новоделы каждый мог творить, по своему вкусу и разумению, нынешних мордующих проверок всего и вся тогда не было.
Петр Белык, мужчина среднего роста и телосложения, расторопный в движении и повадках, обрезал заводскую лодку с намерением добавить скорость и уменьшить расход бензина. Работал он механиком в совхозе имени когда-то прославленного, а теперь забытого революционера. Отрезать «лишние» метры металла и заново склепать корму было для него рутинным делом. Многие умельцы в гараже создавали «шедевры» посерьезнее – из двух тракторов мастерили вездеход, из бензопилы – аэросани.
В тот день он одолжил свою быстроходку Владимиру Хмаре, сыну, его уже покойного друга, Павла. Он сам относился к нему по-отечески, согревая себя костром воспоминаний. С его отцом они когда-то, еще давным-давно, были выселены из Западной Украины сюда на север. Здесь вместе валили лес на благо родины, жили в бараках. Вроде бы формально на вольном поселении, но на длинный срок, приземленные на этой территории. Вместе боролись с отчаянием, поддерживая друг друга по жизни, идущей на половину по правилам зверей - прав тот, кто сильнее. В этой среде проявить свои силы можно было по-разному, но главное соблюдать воровской устав. Срок тянулся долго, время шло, и они женились тоже почти одновременно на местных разведёнках, даже внешне схожих друг с дружкой, маленьким ростом и сухим телом.
Вскоре после рождения сына, Владимира Хмарова судили за убийство. Отправили в тюрьму, еще дальше на север, где он и сгинул в далеком, даже для этих мест, Заполярье. Где-то упокоился человек, друг Петра, много чего испытавший в жизни Павел, в безвестной тишине, среди снега и льда. Осознание произошедшего уже не вызывало тревогу, затерлось временем.
Прошли годы, и вот Владимир уже вернулся из армии. Стройный, высокий, черноволосый, с аккуратненькими усиками, почти копия отца. Пока он гулял неприкаянно с друзьями. В один из дней он одолжил у дяди Пети лодку с мотором, сгонять в райцентр за хорошей водкой для приятелей собутыльников. Согласившись Белык попросил взять с собой его сына, семиклассника Леньку.
- Отвези его к стоматологу, совсем зуб парня замучил.
Сборы были короткими. Погода в сентябре того года была теплой. Слева мелькали красно-желтые песчаные отмели, изредка покрытые белесыми гребешками ивняка. Справа, над низким берегом, перекатывались темно-зеленые волны густой травы сенокосных угодий. Чайки выписывали в высоком небе замысловатые пируэты, истошно кричали, перекрывая шум ветра.
Мотор звенел ровно, душа пела, встречный поток воздуха трепал волосы. Все обещало и многократно сулило приближение большого счастья, такого огромного, как голубой купол сверху, блестящего как водная равнина впереди лодки.
К стоматологу была очередь. Пришлось задержаться. В ожидании Леньки Владимир встретил знакомых. Угостились, выпили за встречу. Ожидание затянулось. Отправились в путь когда уже смеркалось и поднялся ветер. Перед посадкой в лодку обнаружили, что второпях оставили дома спасательные жилеты. Успокаивало одно, путь был знаком. Два часа и дома, на месте. Мотор работал надежно, завелся с двух оборотов шнура. Опасаясь разгулявшейся волны, Владимир вел лодку вдоль берега, укрывая Леньку брезентовым плащом от россыпи брызг, подбодрил:
- Прорвемся. Броня крепка и танки наши быстры. Может тоже как я станешь танкистом. А потом будешь трактористом.
Хмель вскружил голову уменьшая опасность. В темноте лодка налетела на мель. Мотор, задрав винт, зарокотал, взревел о катастрофе. Пришлось выключить. Рассвирепевшие волны одна за другой ударялись о борт обездвиженной лодки. В конце концов они развернули ее, и, захлестнув с кормы потянули вглубь.
Их безуспешно искали почти месяц. Якорями, редкими сетями с толстыми нитками. Искали бравого танкиста Владимира и шустрого, смышленого сорванца Леньку. Искали днями и ночами, и не нашли. Уже позднее, когда вода спала, Петр Белык нашел самодельные весла от лодки на половину занесенные песком. Когда то он их сделал сам. Сумрачно разглядывая находку, Петр понял найти их живыми уже невозможно. Еще раз он окинул взглядом место, где нашел весла. Оно было как-то странно знакомым. Кольнуло сердце, кровь застучала в висках. Да, сомнений не было, это то самое место. Он вспомнил, в трех километрах отсюда, в глубине леса, были бараки, в которых в одной из ночей они играли в карты и проиграли жизнь человека. Да, да. Это было где-то здесь. Вот тут, еще чуть заметна старая просека, там была дорога на край. В ту мрачную ночь Белык держал проигравшего за плечи. А Хмара колол несчастного шилом прямо в сердце. Его плоть еще трепетала, когда они, привязав к ногам траки, от гусеницы трактора, столкнули тело в холодную воду. Потом был суд, на котором Хмара взял всю вину на себя. Тогда он заплатил за смерть человека своей жизнью. Белык понял, теперь и он оплатил свой счет сполна.