Гоша Одесский
“БЕЙ ПЕРВОЙ, ДУСЯ!”
<триллер на тему: кто был ничем – тот станет всем>
2022 г.
ЧАСТЬ ТРИДЦАТАЯ.
“ЯЗЫК МОЙ - ДРУГ МОЙ“.
А теперь, дорогой читатель, давайте вспомним ту самую забавную девчушку с косичками, Женечку Колобкову, которая вместе со своими сверстниками устраивала пикеты у здания Областной администрации против игорного бизнеса, который процветал в нашем городе и опустошал кошельки наших доверчивых граждан.
Ох, как быстро летит время.
Закончив школу с золотой медалью, она подала документы в институт Иностранных языков, поскольку уже в восьмом классе решила стать стюардессой международных авиалиний, мечтала побывать во многих странах, континентах, и, вообще, посмотреть мир.
Ее родители были категорически против такого поворота событий.
Евгения Колобкова, она бессменная участница математических, физических, географических и прочих олимпиад, и учителя пророчили ей достойное место в науке, и если она не станет академиком, то уж, точно, членом-корреспондентом.
После долгих споров и колебаний, первым сдался отец, Лев Борисович Колобков:
- Ладно, пусть идет в свои Иностранные языки, - ворчал отец семейства. – Не всем же быть академиками, кто-то же должен работать стюардессой. Наша девочка умница – там дальше сама разберется, что к чему.
Уже через полгода студентка Колобкова читала, писала и говорила по-английски не хуже, чем сама английская королева, и ее преподаватели, от удивления, только разводили руками.
Поначалу, в летние месяцы, он подрабатывала гидом в местных туристических фирмах.
Затем, к ней стали обращаться частные лица, юридические конторы и предприятия малого и среднего бизнеса с переводами.
За небольшую плату, она переводила с английского всевозможные тексты, статьи, юридические документы, инструкции, прочие договора и контракты.
Потом стали обращаться Издательские Дома иностранной литературы, а также всякие НИИ, где большим потоком поступала специфическая литература технического характера, и никто не хотел браться за это хлопотное дело.
В семью Колобковых побежал маленький ручеек денежных средств.
Отец семейства, Лев Борисович Колобков, работал бухгалтером в таксомоторном парке “Бригантина”, а мать, Ольга Михайловна Колобкова –заведующей библиотекой в Городском Доме Знаний.
У них еще была младшая дочь восьми лет, Машенька, но о ней речь пойдет впереди.
Жили они, так скажем, не богато – и это мягко сказано.
Их семейного бюджета хватало только на оплату коммунальных услуг, на продукты питания и на проезд в городском транспорте.
При этом старенький холодильник ”Саратов”, с момента его появления в их малогабаритной двухкомнатной квартире, в глаза не видел, ни красной икры, ни креветок, ни французской ветчины, ни сервелата, ни итальянского сыра ”моццарелла”, а форель и копченую скумбрию они видели только по своему черно-белому телевизору в передаче “В мире животных”.
Теперь же в доме Колобковых появилась автоматическая стиральная машина, мультиварка и цветной телевизор с большущим экраном.
Отец, Лев Борисович Колобков, от радости не находил себе места:
- Сегодня, в двадцать один тридцать, встреча футбольных команд – играют немцы с итальянцами. И все это в цветном изображении!
Мать, Ольга Михайловна, закидывая в мультиварку картошку и куриное филе, ворчала:
- Футбол у него сегодня, - она, ловко нажимая на кнопки, выбрала программу “жаркое” и нежно погладила за округлый бочок свою кухонную помощницу. - Вчера у него был хоккей, сегодня футбол – а мусор кто будет выносить?
- Машка вынесет, - отпарировал отец семейства. – Сегодня ее очередь.
Не прошло и пяти минут, как кто-то начал настойчиво стучать во входную дверь.
- Женя, я ужин готовлю, - донеслось из кухни. - Открой, пожалуйста. Это, наверное, Машка тарабанит.
Входная дверь отворилась, и появилась чумазая девчонка, с грязными коленкам, с синяком под глазом и, в оборванном, только вчера купленном, сарафане.
- Ты посмотри на себя в зеркало, - развела руками старшая сестра. – Еще девочка называется... Опять с Петькой подралась?
- А чо он первый лезет, - Маша изо всех сил пыталась спрятать разорванный участок своей обновки. – Мы играли в дочки-матери, а он лезет и дразнится.
- Так, иди и вынеси мусор – потом поговорим.
Машеньке торжественно вручили мусорное ведро и, легким движением коленкой под зад, придали ей направление на лестничную клетку.
- Вот теперь я серьезно возьмусь за твое воспитание, - полетело ей вдогонку. – Будешь у меня как шелковая.
- Она возьмется, - пропищала в ответ маленькая драчунья. – Если тебе больше нечем заняться, таки я найду тебе работу. И, вообще, никто не имеет права вторгаться в мою личную жизнь.
- Давай, давай, топай,- подгоняла ее Женя. - И чтобы через пять минут была дома. Поняла? Личная жизнь у нее…
Машенька вернулась домой через час, с пустым ведром и с какой-то папкой под мышкой.
- Тебе когда было велено быть дома? – Женя уже начала терять терпение. – Это у тебя называется пять минут?
- Я соседскую девочку встретила, Нинку из двадцать пятой квартиры, - оправдывалась та. – Завтра наш класс идет в культпоход, в кинотеатр “Ударник”...
- Ладно, ладно, а что это у тебя под мышкой? Всякую грязь домой тащишь?
- Это не грязь. Посмотри, какая красивая папка. Я ее между контейнерами для мусора нашла. Буду теперь в ней альбом для рисования носить.
Это была скорее не папка, а пластиковый контейнер для хранения служебных бумаг с металлической застежкой посредине.
- Там внутри какие-то бумаги есть, не по-русски напечатано, можешь их забрать себе, а папку я тебе не отдам – так и знай.
Машенька потянула за металлическую застежку, папка раскрылась и на пол высыпалась целая пачка машинописного текста на английском языке.
Женечка Колобкова своим опытным взглядом сразу заметила одну странность: на каждом листе, в верхнем правом углу была впрессована голограмма с какими-то надписями и цифрами:
“Где-то я такие знаки уже видела”.
И она вспомнила.
***
Примерно месяц назад в их доме зазвонил телефон:
- Пригласите, пожалуйста, к телефону Евгению Колобкову, - на другом конце прозвучал доброжелательный мужской голос. – Вас беспокоят из корпорации “ЭНЕРГОСИСТЕМЫ”.
- Ее сейчас нет дома, - отвечал Лев Борисович. – Она в институте на занятиях. Ей что-нибудь передать?
- Да, пожалуйста, передайте, что нам нужно с ней проконсультироваться по поводу некоторых технических переводов. Будьте любезны, запишите, пожалуйста, наш телефон.
Когда на том конце положили трубку, Колобков с удовлетворением отметил:
- Вот есть же культурные люди! – произнес он вслух. - Приятно поговорить.
- Лева, что ты там бормочешь? - донесся из кухни голос жены.
- Да тут Женьке звонили, я их телефон записал. Как придет, нехай им перезвонит.
- А чего хотели-то?
- Чего, чего, - пробурчал он. – Звонили из какой-то энергосистемы, с переводами у них проблема, неучи. Женьку им подавай…
Дело в том, что корпорация “ЭНЕРГОСИСТЕМЫ” – это было наглухо закрытое предприятие, и чем оно занимается, толком никто ничего не знает.
Но, по слухам торговок женским нижним бельем, тех, что промышляют на Центральном городском рынке, что-то там связано с крылатыми авиабомбами.
Несмотря на секторальные и индивидуальные санкции, которые, с маниакальным упорством вводят западные вредоносные организации, оборудование, агрегаты и комплектующие как поступали раньше в эту корпорацию, так и продолжают поступать: через третьи страны, через подставные фирмы и даже через близких родственников первых лиц некоторых государств, которые не прочь заработать лишнюю копейку.
Вместе с оборудованием приходит и техническая документация, насыщенная всякими техническими и специальными терминами.
Руководство “ЭНЕРГОСИСТЕМЫ” категорически запретило привлекать переводчиков со стороны, из соображений секретности, делая упор на программные переводчики, вмонтированные в разные там “гуглы” и “яндексы”.
Однако в результате таких переводов получалась такая абракадабра, что у всей “ЭНЕРГОСИСТЕМЫ” волосы становились дыбом.
Помогла одна дочерняя фирма, которая уже не раз обращалась к студентке Колобковой, поскольку та работала по умеренным тарифам и, главное, умела держать язык за зубами.
После ее переводов все сразу становилось ясно и понятно: что с чем соединять, куда и что подключать, как диагностировать и что тестировать.
На следующий день к дому Колобковых подъехала черная “волга”, и уже через каких-нибудь два часа Женечка попала в цитадель, куда вход был разрешен только работникам корпорации и военизированной охране с собаками-людоедами, которые, по запаху, безошибочно отличали своих от чужих, а посему, пластиковые чипованные пропуска - они были лишь пустой формальностью.
Вот именно там, в “ЭНЕРГОСИСТЕМЕ”, когда Женя Колобкова переводила документацию с грифом “особо секретно”, она и увидела точно такие же голограммы, что и на листках, которые сейчас валялись на полу в их квартире.
***
Когда все улеглись спать, она включила настольную лампу и, с легким волнением, принялась переводить содержимое найденной на помойке папки.
Это была подробная инструкция с описанием технологии организации массовых беспорядков в отдельно взятом регионе России, с последующим смещением неугодных должностных лиц.
- Ерунда какая-то, - недоумевала Евгения Колобкова.- Может быть, это сценарий какого-то блокбастера?
Она читала страницу за страницей, и ее постепенно охватывал то ли страх, то ли паника – она еще не могла точно для себя определить.
На следующее утро, когда вся семья Колобковых уселась завтракать, Женя, не подавая вида, спросила у матери:
- Я слышала, что наша губернаторша Сабурова живет в нашем доме, это правда?
- Да, в соседнем подъезде. Шестьдесят четвертая квартира, кажется. А тебе зачем?
- Да так, ничего, мы хотели организовать олимпиаду по английскому языку,- соврала Женечка. - Нужно согласовать кое-какие организационные вопросы.
- Все вопросы нужно решать у нее в офисе, там, в Областной администрации, что на площади Розы Люксембург, - журила ее мать. - А не переться к ней домой с разными проблемами. Человек отдыхать должен.
- Так к ней же не пробиться в офис, сама знаешь, сколько у нее народа бывает. А мне срочно надо.
- Ладно, у меня где-то был ее телефон – сейчас позвоню.
После прочтения всей информации, которую Женечка Колобкова успела перевести на русский язык за прошедшую ночь, губернатор нашего региона, Евдокия Ивановна Сабурова, поначалу, не придала этому особого значения:
- Женя, детка, а ты где откопала эту чушь собачью?
- Это моя младшая сестра, Машка, нашла у нас во дворе у мусорных контейнеров.
- Вот иди и верни всю эту дрянь туда, где вы ее нашли. А мне на работу пора – и так опаздываю…
- Это серьезно, поверьте мне, я уже сталкивалась с подобной секретной информацией. И посмотрите на эти голограммы – так на западе оформляют документы особой важности.
- Ну, хорошо, хорошо, давай мне все твои голограммы – я покажу, кому следует. Там без нас разберутся.
За все время, пока она добиралась до работы, и потом, уже в своем кабинете, из головы не выходил этот документ, найденный около мусорных контейнеров:
- Странно все это, - размышляла губернатор Сабурова.- Живем, работаем, планы строим. Интересно, кому я на хвост наступила?
***
Полковник регионального управления ФСБ, Петр Аркадьевич Колесниченко, срочно собрал совещание у себя в кабинете:
- Сегодня мне доставили эти материалы, - он передал заранее размноженные документы всем присутствующим. – Капитан Трошин, почему я ничего об этом не знаю?
- Петр Аркадьевич, копии этих документов нами получены еще месяц назад. Это по каналам Маркуса. Я вам докладывал.
- Ах, да, помню, помню, - начальник управления ФСБ на мгновение задумался. – И насколько это серьезно?
- Ситуация взята под контроль. Неделю назад в страну прибыл курьер… оттуда. Наружка ведет его аж с самого Адлера. Зафиксированы два контакта: с дипломатом из нашего консульства мистером Бруно Скороваркиным и с главврачом психушки имени Ельцина, как его… а, вот, Рубашкиным Иваном Ивановичем.
- А у этого курьера что, проблема с психическим здоровьем? - поинтересовался полковник Колесниченко.
- Петр Аркадьевич, да у них у всех, на том самом коллективном западе, проблема с психическим здоровьем. Совсем перестали дружить с головой.
- А где сейчас эти двое, как их… Самоваркин и второй, который курьер?
- Мистер Бруно Скороваркин, - уточнил капитан Трошин. – Второй прибыл к нам по паспорту на имя Рабинович Яков Семенович. Настоящая его фамилия Рэкс Мартин, лейтенант морской пехоты, тридцать три года. Женат. Жена Линда Рэкс-Ямпольская, уроженка Варшавы, двадцать один год, собака Долли…
- Ну и где сейчас эти двое? – поинтересовался полковник ФСБ Колесниченко.
- В данный момент они веселятся в интим-салоне “У ЛЯЛИ”.
- У какой там еще Ляли? – полковник ФСБ вылупился на капитана Трошина. – Кто разрешал интим-салоны?
- Да есть такой, открыт легально под вывеской:
“САЛОН У ЛЯЛИ.
КЛУБ ЗНАКОМСТВ и НЕЗАБЫВАЕМЫХ ВСТРЕЧ”.
- Там все нормально, Петр Аркадьевич, - успокоил его начальник отдела Наружного наблюдения Сергей Николаевич Борзой. - Работают под нашим контролем.
А в это самое время мистер Бруно Скороваркин и секретный агент лейтенант Рэкс действительно находились в ночном клубе под названием: “У ЛЯЛИ“, пили виски и глазели на двух полуголых красоток, которые танцевали вокруг шеста.
- Мартин, а хочешь расслабиться? - завел издалека разговор дипломат мистер Бруно. - У меня есть такие девочки – пальчики оближешь.
- Дядя Бруно, а мы с Вами не рано начали веселиться? – засомневался Рэкс-Рабинович. – Ведь задание Центра еще не выполнено.
- Не волнуйся, мой мальчик. Как только твой ролик про губернаторшу и ее сексуальные забавы появятся в интернете – ее моментально вынесут из Областной администрации, причем, вперед ногами.
- Ну, хорошо, хорошо. А девочки-то приличные?
- А как же, приличнее некуда, - уверял мистер Скороваркин. - Два года их прикармливаю – виртуозы в своем деле.
Теперь уже закадычные друзья, они взяли такси, прихватив по пути двух смазливых проституток, Лизу и Наташу, и поехали в гостиницу “Интурист”, где сняли номер-люкс на двенадцатом этаже.
После ужина с шампанским в роскошном ресторане, они поднялись в свой номер и друзья не успели моргнуть глазом, как тут же оказались в объятиях своих спутниц.
- Мистер Бруно, - спросила та, которая Наташа. – А как зовут Вашего друга?
- Его зовут Рэкс, Мартин Рэкс.
- Какая прелесть, - засмеялась она. - Рэкс, ко мне! Фас!...
Тот не успел вымолвить ни единого слова, как Наташа оседлала его сверху, и он только сейчас понял, как же сильно отличаются никчемные и тупые проститутки калифорнийские от проституток российских.
У Рэкса-Рабиновича, неожиданно, зазвонил телефон.
Звонил его племянник из штата Юта Джон О’Брайт.
- Дядя Мартин, добрый день. Это я, Джон. Вы просили слепить фэйковый ролик про какую-то губернаторшу – пришлите, пожалуйста, ее фото. Желательно с разных ракурсов.
- Сейчас, Джон, одну минутку…
Он не без усилий попытался выползти из-под объятий Наташи.
- Ты куда собрался, мой песик? - прошептала она. – Я тебя так просто не отпущу…
Он лихорадочно пытался найти на своем смартфоне тот самый файл с фотографиями губернатора Сабуровой, чтобы отправить его в штат Юта по электронной почте.
Но, очевидно находясь в любовном угаре, ткнул пальцем не туда, и, по ошибке, отправил фото своей жены Линды, где она в прошлом году делала сэлфи на пляжах Флориды и демонстрировала свои многочисленные купальные наряды.
Ровно через десять дней в социальных сетях появился умопомрачительный клип, где молодая симпатичная блондинка исполняла пируэты, сальто и прочие много оборотистые тулупы с тремя темнокожими мужиками, от действий которых даже у домашних животных шерсть вставала дыбом.
В конечном итоге, то самое консульство, где обитал мистер Бруно Скороваркин, закрыли с формулировкой: “За служебное несоответствие”, а Рэкса-Рабиновича, срочно, отозвали на родину.
Так, бесславно, закончилась операция “Мангуст”, а так же, карьера лейтенанта морской пехоты Мартина Рэкса и деятельность Отдела специальных операций (Восточной Сектор) во главе с сэром Бобом Ланкастером.
***
Позже, бригадный капитан сэр Боб Ланкастер, в своих мемуарах, писал:
“… мы предприняли девять попыток, чтобы сбросить с губернаторского кресла эту миссис Дусю Сабурову, по прозвищу “Баба Яга”, но все они оказались безуспешными.
При этом мы потеряли шестерых секретных агентов и две специальные группы по налаживанию контактов с местной системной оппозицией, которые, до настоящего момента, находятся на стационарном лечении в Первой Краснознаменной городской психиатрической больнице имени Ельцина.
Финансовые потери, при проведении операции “Мангуст”, составили один миллион двести сорок пять тысяч семьсот четырнадцать долларов и сорок шесть центов…”
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ…