С этой организацией мне не раз приходилось сталкиваться. Сильно подозреваю, что именно КГБ помог мне не попасть на тюремные нары в студенческие годы после ножевой драки, по результатам которой мне вполне могли впаять 5-6 лет, как утверждал адвокат противной стороны. К тем, кто в минуты опасности, готов рискнуть жизнью, и при этом в принципе стоит на защите идей справедливости, таких с прицелом вовлечения в свои ряды КГБ брало в те годы под негласную опеку и наблюдение.
Попасть на службу в КГБ, я наверно бы смог, если согласился с предложением начальника штаба войсковой части продолжить военную службу после демобилизации. Но тогда у меня были другие планы жизнеустройства. Тем не менее у КГБ я продолжал находиться под прицелом. В частности, когда я уже работал научным сотрудником института, кто-то из руководства КГБ видимо дал команду проверить меня на профпригодность. Со мной в институте встретился некто, пусть это будет Артем, предъявил удостоверение офицера КГБ и сообщил, что ему известно о моем участии в свадебном вечере, и что на том вечере был олимпийский чемпион по боксу.
- Нас интересует, что конкретно говорил этот чемпион на том вечере, когда произносил тост, спросил меня Артем.
- Говорил, что-то цветистое, я особенно не вникал в его тост.
- А что это за цветистое, что?
- Ну что, пожелания любви, счастливой семейной жизни, чтобы букеты цветов всегда были на столе молодоженов. Вот что-то такое.
Через какое-то время Артем попросил меня погулять с ним по городу и завел в вестибюль обкома компартии. Одна из мраморных колонн вестибюля была облеплена туристическими рекламными плакатами. Артем показал на тот, который приглашал на туристическую поездку в США.
- Хотел бы туда съездить?
- Конечно бы хотел.
- А в чем дело?
- Ну путевка стоит 500 рублей, а моя зарплата 125 рублей. Как я смогу собрать такие деньги.
На самом деле, я неплохо прирабатывал на контрольных и курсовых работах, да и командировочные существенно увеличивали мой бюджет. Но я предпочитал тратить деньги на жизнь, чем копить их на какие-то туристические поездки.
Вскоре мне было сделано конкретное предложение перейти на работу в КГБ. Во время одной из командировок к столу, за которым я сидел с девушкой в ресторане бесцеремонно подсел слегка подвыпивший нахальный тип с бульдожьей немного поцарапанной физиономией.
- Меня зовут Юра, я сотрудник комитета государственной безопасности и Вас знаю по той драке, из которой Вы благополучно выкрутились. Такие, как Вы парни нам нужны. Почему бы Вам не перейти к нам в КГБ. У нас настоящая, мужская работа. Будете иметь хороший оклад и другие привилегии.
Внешний вид и бесцеремонная манера поведения Юры мне не понравились, а его поцарапанная физиономия внушала определенные сомнения в причастности к КГБ.
- Я между прочим сижу с дамой и здесь не место для подобных разговоров. Пожалуйста оставьте меня с дамой.
- Пардон, пардон. Я улетучиваюсь, но не забудьте о моем предложении.
Однако, как оказалось, этот нахальный тип в самом деле работал в КГБ. В одной из комнат гостиницы, где он проживал, была устроена бурная вечеринка, закончившаяся мордобоем с его участием. Приехавшая по вызову милиция забрала всех участвующих в вечеринке мужчин и женщин, но Юру не тронула. Из разговоров работников гостиницы выходило, что Юра предъявил им удостоверение работника госбезопасности и те не осмелились его взять. Юру после произошедшего инцидента я мельком видел несколько раз и обратил внимание, что у того на лице количество ссадин и царапин явно прибавилось. Невольно подумалось, если в КГБ работают такие типы, как Юра, тогда мне не место в такой конторе.
Состоялась еще одна дурацкая проверка во время моего нахождения в доме отдыха в период подготовки к сдаче вступительных экзаменов в аспирантуру. Глубокой ночью, послышался стук в дверь. Я и мой товарищ по комнате, геолог по специальности, проснулись. Стук продолжался. Дверь пришлось открыть. Вошедшим оказался среднего роста плотного телосложения мужчина, 33-35 лет.
- Ребята, - извините, что разбудил. Я работаю в доме отдыха музыкантом. Очень хочется курить. Нет ли у Вас спичек. Не спится. Хотел закурить, а оказалось, спичек нет.
Геолог снабдил музыканта спичками. Но тот почему-то не торопился уходить.
- Ребята, я живу в комнате по соседству с Вами. Не спится, черт возьми. Может зайдете ко мне. Угощу хорошими напитками. У меня коньяк Плиска, югославский Виньяк, разные закуски. Интересные зарубежные журналы. Посидим немного, поговорим.
Мы сославшись на позднее время стали отказываться от предложения. Но музыкант настойчиво продолжал упрашивать:
- Ну хоть ненадолго, зайдите. Не понравится, сразу уйдете. Но я думаю, понравится. Очень прошу.
Мы нехотя согласились. В комнате у музыканта действительно были разнообразные спиртные напитки и зарубежные журналы с изображениями голых и полуголых женщин. После одной двух рюмок коньяка музыканта явно стало заносить не в ту сторону. Тыкая пальцами в отливающие глянцем страницы журналов, он договорился до того, что профессия музыканта - это просто прикрытие, а на самом деле он является иностранным разведчиком. Геолог после этих слов тут же покинул комнату музыканта. Я же остался. Было интересно, о чем еще поведает иностранный разведчик. В ходе дальнейшего разговора выяснилось, что музыкант имеет конкретное задание распылять с самолета некий порошок, который обладает способностью быстро передвигаться от одних растений к другим и уничтожать их.
- Вы, - сказал он мне, - проводите научную работу, много бываете в командировках, летаете в самолетах. Вам ничего не стоит зайти в туалетную кабину самолета и через унитаз сбросить порошок. Пустяковое дело, зато получите хорошее вознаграждение. Соглашайтесь.
- У Вас при себе этот порошок, - спросил я.
- При себе, а что?
- Ничего, сейчас выйдем во двор, там травы много, и Вы мне покажете порошок в действии. Я хочу убедиться, что Вы говорите правду.
- Если я покажу порошок в действии, тогда мне придется Вас ликвидировать.
- Если у Вас есть пистолет, тогда может быть Вам это удастся, а если нет, то еще посмотрим, кто кого ликвидирует.
- Конечно, у меня есть пистолет, на то я и иностранный разведчик.
- Согласен, попробуйте ликвидировать, если сможете. Идемте, покажите порошок в действии.
- Но я не хочу Вас ликвидировать.
- Я же сказал, что согласен. Чего боитесь. Я готов к Вашим действиям любого рода.
После 10-15 минут препирательств я понял, что так называемый шпион блефует. Поэтому захватив из любопытства несколько его иностранных журналов вернулся в свою комнату.
Утром следующего дня я рассказал геологу о поведении музыканта и его предложении распылять порошок из самолета.
- Может пойти в милицию и рассказать о музыканте - предложил я геологу.
- Да, этот музыкант полный дурак или провокатор, на хрен нам с ним связываться, - ответил геолог. Первым попавшим всякую чушь городит. Стал бы настоящий шпион такую херню пороть.
В словах геолога содержалась немалая доля логики и я оставил мысль сообщить милиции о поведении музыканта. Со временем же проанализировав ситуацию, пришел к твердому выводу, что на самом деле музыкант – это работник КГБ, которому дали поручение проверить, какой будет реакция моя и геолога на его предложение работать на иностранную разведку. Удивляло одно – топорная, грубая работа. Но ведь примерно также грубо и топорно сотрудник КГБ Юрий, невзирая на свою поцарапанную физиономию, пытался склонить меня перейти к ним на работу. Нужно сказать, что и в дальнейшем мне приходилось несколько раз сталкиваться с проверкой сотрудниками комитета моей реакции на различные ситуации. И каждый раз их действия больше походили на вызывающую недоумение клоунаду, чем на умную, тонкую, не вызывающую подозрений работу. Создавалось впечатление, что в КГБ работают сотрудники с интеллектом ниже среднего.
И вот еще один спектакль, устроенный профессионалами из КГБ по проверке моей гражданской позиции. В обеденный перерыв я частенько посещал расположенную в парке отдыха столовую. И вот как-то проходя в столовую увидел, фривольно разложившегося на скамейке, будто бы находившегося в подпитии худощавого мужчину в спортивном трико лет 50-ти. У одного из карманов его трико провоцирующе выглядывал толстенный бумажник, а рядом с хорошо выраженным намерением выкрасть этот бумажник бродил парень. Мы обменялись с парнем взглядами, и я прошел в столовую. Что было дальше я не знаю. Криков, воплей, связанных с кражей бумажника, я не слышал. Когда же вышел из столовой никого на скамейке уже не было. По пути на работу мимо меня проносились в беге какие-то парни, и в том числе тот, которого я видел в парке. В общем по итогам этого спектакля, возможно, был сделан вывод, что объект не проявил гражданской позиции.
А вообще, как ее проявить, если явно видно, что весь этот балаган есть шитая белым нитками искусственно устроенная ситуация. Ну какой нормальный человек, будет возлежать на скамейке, нарочито выдвинув из кармана трико свой бумажник, словно приглашая потенциальных воров украсть его. На такие вещи, кто, кто, а я не клюю.
Иначе, тоньше нужно работать, а не так примитивно. Ну например, на моих глазах затаскивать в автомобиль, отбивающуюся от рук хулиганов девушку. В этом случае, я бы мог заорать: немедленно прекратить, я капитан милиции такой-то. Такой финт я уже однажды успешно проделал, когда нужно было остановить групповую драку. Ну а в случае с девушкой, если бы этот финт не помог, тогда естественно пришлось бы применить физическое воздействие.
Вскоре у КГБ пропало желание привлечь меня в свои ряды. Конкретно после того, как к ним попал рисунок, изображающий меня, Гитлера и Сталина (я в центре с гитарой, Гитлер поет, Сталин слушает). С этого момента я видимо стал рассматриваться в КГБ как политически незрелый элемент, а со временем из-за некоторых критических высказываний, возможно, как неблагонадежный. Теперь проверка пошла уже по линии неблагонадежности. В частности, будучи уже остепененным, находясь в командировке в Ленинграде, зашел в обеденный перерыв в столовую. Продвигаясь вдоль кухонной стойки и укладывая на поднос выбранные блюда я уже почти приблизился к платежной кассе, как вдруг в очередь, несмотря на недовольство граждан, прямо за мной втиснулся какой-то тип. Рассчитавшись на кассе и оглядев столовую, я обнаружил, что все места за столиками заняты, лишь к одной из колонн был прислонен столик с двумя стульями. За этот столик я и сел. Вскоре ко мне подсел, тот самый, что влез без очереди и почти без предисловий начал:
- Я сейчас в библиотеке изучаю жизнь дореволюционного крестьянства, простых людей, горожан. И вот что скажу. Замечательная была у людей жизнь, не то, что сейчас. У нас сплошное вранье. А тогда была свобода в полном смысле слова. Все было. У крестьян земля, у рабочих приличная зарплата, у чиновников перспектива карьерного роста. Никакого унижения нижестоящих вышестоящими не было. Все уважали друг друга. Я о дореволюционной жизни книгу пишу, если не здесь, то там ее опубликую.
Тут я перебил его.
- Изучать жизнь дореволюционной России Вам бы следовало начать с памятников в Ленинграде. Возьмите хотя бы памятник царю (не помню какого именно я назвал ему) и увидите, на пьедестале царя изображения того самого народа, склонившего перед ним свою голову в униженном поклоне. А вы говорите никакого унижения. Почитайте русских классиков – Пушкина, Некрасова, Тургенева и других писателей той эпохи и увидите настоящую правду о дореволюционной жизни российского народа. Жил он в несомненной бедности и нужде, поголовно был безграмотен.
Выслушивать мои контрдоводы незнакомец дальше не стал. Обрушив на меня несколько злобных словесных выпадов (что-то такое о моем дурном воспитании), он оставив недоеденными свои блюда, выскочил из столовой.
Яснее ясного – это был провокатор. Обозлился же он не на шутку потому, что его провокация с треском провалилась. И что объектом провокации был именно я, тоже ясно. Влез без очереди, чтобы встать именно за мной. Столик у колонны только для двоих тоже неспроста. Естественно, что у него был наверняка диктофон. Словом, опять я столкнулся с дурацкой грубой проверкой КГБ, только уже на благонадежность.
Советский Союз рухнул. И вот некоторые из тех, что занимались выискиванием неблагонадежных лиц в советское время, сами, по существу, оказались наиболее неблагонадежными личностями. Начали высмеивать вождей революции, охаивать прошлое, проявлять хватательные инстинкты по приватизации общенародной собственности, а кое-кто встал на путь откровенного предательства.
Удивительная личность ты, без стержневой основы, человек. Можешь произносить правильные речи; угождая и пресмыкаясь перед теми, кто выше по должности влезть во власть; пользуясь положением обогащать себя и свой ближайший круг; воровать, брать взятки и при этом громче всех кричать о любви к Родине и патриотизме. Удивительно и другое. Какой бы сногсшибательной не была лесть, первые лица очень даже благосклонно принимают ее. Я думаю, здесь не обязательно приводить, вызывающие отвращение льстивые выражения отдельных политиков. Они на слуху у всех и многие их хорошо знают. Так вот уверен, эти льстецы на самом деле первые кандидаты в предатели. Они с легкостью переметнутся в другой лагерь, как только почувствуют, что пора делать ноги. Про таких говорят продаст, предаст, купит и снова продаст. У них нет ни стыда, ни совести, ни достоинства. Причем в среде политиков, олигархов, властных чиновников и полиции их особенно много. Ну как тут не вспомнить И.А. Крылова:
Уж сколько раз твердили миру, что лесть гнусна, вредна;
но только всё не впрок, И в сердце льстец всегда отыщет уголок.