Без четверти

               
                (сюрреалистический этюд №10)


    Аплодируя крыльями, громко и вызывающе, стая голубей воркуя и клюя что-то с асфальта, сорвалась и увлекла за собой прозрачно-серо-жёлтую кисею пыли.
    - Везёт же! – завистливо прозвучал мужской хриплый голос.
    - Обзавидуешься! – оппонировал ему владелец странного акцента, говоря в нос.
    - Как иначе! – восторженно заявил хриплый, - вспять нашей судьбы не запустишь бег.
    - Приходится довольствоваться тем, что есть, - философски заметил гундосый, - если не можешь его изменить.
    Покружив в воздухе, голуби дружной стайкой опустились возле цветочной клумбы с высаженными саженцами цветов и начали пристально рассматривать выкрашенный в бело-прозрачный цвет ажурное ограждение, собранное из одинаковых фигурных деталей.
    - Смотришь не насмотрясь на этот живой этюд и думаешь, что же всё-таки не так, - задумчиво сказал хриплый.
    - Зенки не сломай, - разбил ауру задумчивости гундосый. – Лишнего нет ничего в окружающем. За исключением нас.
    - Можно вяло поспорить.
    - Да хоть нетрадиционно!
    - Чем не нравится традиционный диспут?
    - Заторможенным течением быстрой мысли.
    Хриплый многозначительно и громко, выражая этим несогласие с оппонентом, засопел.
    Гундосый выразительно, как бы дразня, посипел горлом, слегка оттянув кожу на шее и повертев носом, к чему-то принюхиваясь.
    Не обращая внимания на прения людей, голуби важно ходили перед клумбой и делились соображениями между собой о чём-то актуальном и впечатлениями о чём-то незначительном. Возможно, они не видели спорщиков, так как в моменты высокого пернатого душевного состояния категорически отказывались замечать кого-либо, разительно непохожих видом на них.
    - Неужели не слышишь? – спросил хриплый.
    - Обязан? – вопросом ответил гундосый.
    - Из приличия, хотя бы.
    - Не до разных пошлостей.
    - И всё же, ничего не слышишь? – брал на измор хриплый, не уводя свою тайную мысль в сторону противоречия.
    - Подскажи неразумному, - в словах гундосого слышалось принудительное согласие, мол, говори да не мешай.
    - Многоточие! – высокопарно высказался хриплый.
    - Многоточие?! – удивился гундосый, - после чего и как его можно услышать?
    В это время голуби вразвалочку прошлись по периметру клумбы, их серо-белые, с отливом пера, тельца, с гармоничной противоположностью диссонировали с выкрашенным ограждением. По ходу они отыскивали острым голубиным взором, - зёрнышко или букашку, - клевали поочерёдно и продолжали движение, не изменяя закольцованный маршрут вокруг квадратной клумбы.
    - Многоточие листопада, - замысловато играя интонацией, просипел хриплый.
    - До осени, как до турецкой пасхи! – усмехнулся гундосый и слегка даже хрюкнул в подставленную к лицу ладонь, - услышать даже не трудись!
    - Многоточие дождя, - предлагал версии хриплый.
    - Дождь был на прошлой неделе, - не уступал упрямо гундосый. – А по прогнозу синоптиков будет не ранее четверга.
    - Я помню.
    - Что именно?
    - Отчётливо помню?
    - Не жонглируй словами.
    - Помню, почему в четверг.
    - Ха! Вот удивил. И почему же!
    - После дождичка в четверг всегда происходят важные события.
    Наклевавшись и находившись гуськом, голуби снова проделали очередной пассаж – преодолели земное притяжение, доказав неочевидную истину, высказанную кем-то или за кем-то повторенную, но не потерявшую актуальности по истечении долгого срока после высказывания: рождённый ползать летать не может.
    - Да, после четвергового дождичка много чего происходит, - покладисто согласился гундосый. – Не подскажешь, запамятовал, когда оно происходит?
    - Тогда, - начал уверенно хриплый тоном заядлого оратора, - когда время вытянет последние соки.
    - Из кого?
    - Из всего, - объяснил тающим голосом хриплый.
    - Что последует затем?
    - Приблизится срок ухода, - с грустью сказал хриплый.
    - Когда он приблизится? – пытался уточнить гундосый.
    - Довольно скоро. Следи за голубями.
    - Чего ради! Они подскажут, что ли?
    Сизые пернатые сгруппировались вокруг кучки мусора, наметённой выспавшимся бодрым, протрезвевшим дворником, детиной с лицом имбицила. Воркуя, они, изгибая головы на подвижных шеях, пытались рассмотреть в ней только видимое ими.
    - Наблюдай и всё будет. Вовремя. Всему свой срок, - хриплого неуверенно клонило пофилософствовать.
    - И когда оно будет, - не примирялся с собственной глупостью гундосый. – Намекни. Не молчи.
    - Без четверти, - не пускаясь в пространные объяснения, скупо проговорил хриплый.
    - Без четверти?
    - Я всё сказал.
    - Погоди! Без четверти чего? Часа? Какого?
    - Предположим, - философский пыл у хриплого начал остывать.
    - Давай точнее. – Почти умолял гундосый.
    - Это будет… - хриплый выдержал паузу, - … без четверти вчера.
    - Вчера, - не поверив услышанному, эхом отозвался гундосый.
    - Или… - непродолжительную фермату хриплый закончил корявой фиоритурой: - … без четверти сегодня.
    - Да как же так!
    - Возможно, - приправил пряностью интриги речь хриплый, - без четверти завтра.
    Отчаяние сквозило штормовым ветром в носоглотке гундосого:
    - А конкретно?
    Хриплый сказал:
    - Без четверти…

                Глебовский, 27 апреля 2023 г.