– Дюковы придут, Королёвы, Барсуков, Федякин, – перечисляла вслух Ирина, загибая пальцы. Лицо её было намазано жирным импортным кремом, а голова грозно ощетинилась бигуди. Лёва, включив пылесос, расслабленно откинулся в кресле и, слушая её, согласно кивал головой.
– Дочистишь ковёр, – продолжала между тем Ирина, – пойдёшь в магазин и купишь всё по списку.
– Но Ирочка… – попытался было возразить Лёва, но она пресекла эту робкую попытку.
– Диссертацию кто защитил, ты или я?
– Ну я…
– Тогда терпи. Гостей будет немного, и все с положением, интеллигентные. Ты спасибо должен сказать, что придут.
– Я что? Я ничего, – вздохнул Лёва и включил пылесос.
Из детской появилась пятилетняя Наташка и, обращаясь к матери, произнесла строго:
– Опять ты командуешь папой! Это плохо кончится.
– Это кто ж тебя надоумил такое сказать? – Покраснела Ирина.
– Само сказалось, – Наташка вдруг засмущалась, ткнулась носом в материн живот и противно заныла, – гулять мо-о-ожно?..
– Иди, под ногами путаться не будешь! – Махнула рукой Ирина.
Вечер начался блестяще. Все приглашённые были в сборе. Лёву поздравлял, хвалили, самым лестным образом отзывались о его диссертации. В адрес красивой подтянутой Ирины так и сыпались комплименты, которые она принимала, улыбаясь мило и скромно. Даже у профессора Дюкова, против обыкновения, было хорошее настроение. Он шутил, смеялся, пил коньяк и несколько раз покровительственно похлопал Лёву по плечу.
Довольная Ирина чёртом крутилась вокруг стола, расставляя всё новые и новые оригинальные блюда. Изредка она с беспокойством прислушивалась к тому, что творится в детской: там работал телевизор. Незадолго до прихода гостей Ирина заключила с Наташкой договор: если девочка будет вести себя хорошо и весь вечер будет смотреть в своей комнате телевизор, то назавтра ей возьмут щенка.
Приступили к десерту. Сделалось шумно, мужчины закурили. Вдруг приоткрылась дверь, и на пороге детской возникла Наташка. У Ирины ёкнуло сердце.
– Привет! – Громко сказала Наташка. – Хотите, я прочитаю вам стишок?
– Какой очаровательный ребёнок, – проворковала Дюкова. – Деточка, как тебя зовут?
Деточка проигнорировала солидную тётю и, сделав вид, что не замечает сердитого взгляда матери, направилась прямо к Дюкову, которого признала за главного.
– Тебя как зовут? – Спросила она.
– Сергей Сергеевич, – почему-то смутился тот.
– А меня Наташка, – сообщила она и внимательно оглядела стол. – Дядя Серёжа, дай мне апельсинку.
Он послушно протянул ей апельсин.
– Нет, ты очисть, а то я не умею.
Дюков принялся чистить апельсин.
– Наташенька, – заискивающим голосом заговорил Лёва, – возьми апельсинчик и пойдём к тебе играть.
– Не-а, – сказала Наташка, – сейчас я дяде Серёже стишок прочитаю, а потом он мне сказку расскажет.
Лёва слегка побледнел.
– Дядя Серёжа, почему у тебя волосиков нет, ты недавно родился? У нас в подъезде ребёночек был, у него тоже волосиков не было, а потом выросли. Так что не расстраивайся, и у тебя вырастут.
Дюков кашлянул и покраснел.
– Как тебе сказать… – начал было он, но Наташка его нахально перебила.
– Ты почему такой красный стал? Ты что, пьяница, как наш сосед? – Она уже взобралась к нему на колени и теребила яркий иностранный галстук.
Дюков побагровел. Лёва сделался зелёным.
– Когда я вырасту, – говорила Наташка, – то заставлю папу играть со мной. Они с мамой не воспитывают меня. У мамы есть какая-то косметичка, которую она любит больше, чем меня. А у папы пылесос и дистация. А у меня даже собачки нет. – Она шмыгнула носом, взяла очищенный Дюковым апельсин, слезла с его колен и отправилась к себе в детскую.
Гости смущённо молчали.
– Ну, нам пора, – с нажимом произнесла жена Дюкова, нарушив общее молчание. – Спасибо вам, Лёва, за всё… – И она направилась к двери. За ней потянулись остальные.
– Ты, ты один во всём виноват, – шипела Ирина, лёжа в постели.
– Но ты же женщина, мать, – слабо отбивался Лёва.
– А как она Дюкова, – вдруг засмеялась Ирина, – волосиков, говорит, почему нету?.
Лёва тоже рассмеялся.
– Зря смеёшься! – Снова угрожающе зашипела она. – Отыгрываться он потом на тебе будет.
Лёва поёжился.
– А у остальных-то, у остальных рожи какие были!.. – И она снова расхохоталась.