Однажды Джордж пришел ко мне и припер с собой маленькую книжонку.
-- Ну и что это? -- спросил я.
-- Клевая вещь. Английский разговорник. Для иностранных путешественников.
Книжка начиналась с раздела "На пароходе", а заканчивалась "У доктора". Но самая длинная глава была посвящена путешествию по железной дороге. А главное она была пересыпана перлами навроде: "Не отодвинетесь ли вы, любезный сэр, подальше от меня? -- Никак нет: сосед справа от меня слишком толст". Или "Не можно ли поставить здесь ноги?", "Как бы нам облокотиться на эту полку локтями". А вто еще: "Мадам, не подвинитесь ли немного, а то вы так приперли меня к стенке, что я не могу дышать".
При этом не было указано, употреблять эти сентенции саркастически или как.
-- И ты всерьез думаешь, что эта белиберда отличная публикация? -- вернул я книжку Джорджу. -- Я бы такую поостерегся рекомендовать кому бы то ни было. С подобными советами, хоть у нас в Англии народ и далеко не горячий, но можно нарваться на неприятности. Впрочем, и мы выпускаем подобные разговорники для английских путешественников за рубежом не лучше.
-- Но эти книжки выпускаются массовыми тиражами. Я постоянно встречаю их в Европе, и думаю сотни тысяч туристов ими довольны: иначе подобные вещи никто бы не покупал.
-- Видишь ли, иностранцев, которые пытаются общаться по этим образцам, к счастью, у нас никто не понимает. Я часто видел, как они на вокзалах, в городе пытаются что-то спрашивать у прохожих. При этом тычут в эти книжки, а люди только пожимают плечами.
Джордж почесал в затылке:
-- Может, ты и прав. А знаешь что? Давай-ка в воскресенье мотанем в Лондон и прошвырнемся по магазинам, задавая продавцам вопросы исключительно по этой книжонке. Мне как раз нужны пара домашних тапочек и шляпа. Мы на своей шкуре поймем, что чувствуют иностранцы, когда с ними говорят подобным образом.
Идея показалась мне заманчивой, и я согласился сопровождать Джорджа. А за компанию мы решили еще и Гарриса прихватить.
Гаррис повертел в руках книжечку, почитал ее там и сям, особенно то, что относится к покупке шляпы и тапочек. Потом почесал в затылке:
-- Ну знаете, как бы нам не пришлось с такими вопросами вызывать "Скорую помощь".
-- А ты думаешь, зачем мы тебя с собой берем? -- комлекция Джорджа не предполагала от собеседников невежливого ответа на его вопросы. -- И, кроме того, я хорошо порылся и выбрал самые вежливые и безобидные вопросы.
Гаррис улыбнулся и согласился аккомпанировать нам в нашем предприятии.
И вот рано утром мы прибыли на вокзал Ватерлоо и сразу же направили наши стопы в ближайшую обувную лавку.
It was one of those overfed shops that the moment
their shutters are taken down in the morning disgorge their goods all round them. Boxes of boots stood piled on the pavement or in the gutter opposite. Boots hung in festoons about its doors and windows. Its sun-blind was as some grimy vine, bearing bunches of black and brown boots. Inside, the shop was a bower of boots. The
man, when we entered, was busy with a chisel and hammer opening a new crate full of boots.
Это была одна из тех перенабитых товарами лавок, которая,когда утром открывают ставни, своим изобилием поражает глаз прохожего. Коробки с обувью штабелями лежат на мостовой и даже на решетках канализационных люков. Ботинки гирляндами свисают в окнах и дверных проемах. Ее жалюзи напоминают виноградные лозы, разве лишь темные, да вместо кистей винограда свисают черные и коричневые туфли. А изнутри магазин был настоящим притоном для обуви. Некий человек, когда мы вошли, орудовал напильником и молотком, распаковывая свежие обувные коробки.
George raised his hat, and said "Good-morning."
Джордж вежливо приподнял шляпу:
-- Доброе утро, -- сказал он.
The man did not even turn round. He struck me from the first as a disagreeable man. He grunted something which might have been "Good-morning," or might not, and went on with his work.
Человек даже не повернул головы качан.
George said: "I have been recommended to your shop by my friend, Mr. X."
Джордж продолжил по разговорнику:
-- Ваш магазин был мне рекомендован мистером Х.
In response, the man should have said: "Mr. X. is a most worthy gentleman; it will give me the greatest pleasure to serve any friend of his."
По разговорнику следовал ответ: "Мистер Х. весьма достойный джентльмен. Мне доставит большое удовольствие быть полезным его друзьям".
What he did say was: "Don't know him; never heard of him."
Вместо этого человек буркнул:
-- Не знаю никакого мистера Х. и никогда не слышал о таком.
This was disconcerting. The book gave three or four methods of buying boots; George had carefully selected the one centred round
"Mr. X," as being of all the most courtly. You talked a good deal with the shopkeeper about this "Mr. X," and then, when by this means friendship and understanding had been established, you slid naturally and gracefully into the immediate object of your coming, namely, your desire for boots, "cheap and good."
Это было обескураживающе. Из трех вариантов разговора в обувном магазине Джордж выбрал самый, как ему казалось, подходящий, как раз вертевший вокруг предполагаемого мистера Х. Вы говорите вежливенько так о мистере Х., и когда контакт наладился, вы натурально и грациозно переходите к вашей главной цели: покупке обуви "недорогой и хорошей".
This gross, material man cared, apparently, nothing for the niceties of retail dealing. It was necessary with such an one to come to business with brutal directness. George abandoned "Mr. X," and turning back
to a previous page, took a sentence at random. It was not a happy selection; it was a speech that would have been superfluous made to any bootmaker. Under the present circumstances, threatened and stifled as we were on every side by boots, it possessed the dignity
of positive imbecilitiy. It ran:- "One has told me that you have here boots for sale."
Но, похоже, с этим грубияном разводить какие-либо политессы было невозможно. Нужно было с брутальной прямотой брать быка прямо за деловые рога. Джордж оставил мистера Х. до лучших времен, перешел на предыдущую страницу и попытался сделать заход с другой стороны. Выбор был, правда, не самым удачным. Наверное, в нашем случае было странно так говорить с продавцом обувного магазина. Когда тебя со всех сторон окружают коробки с ботинками, надо быть полным идиотом, чтобы спрашивать:
-- Мне говорили, что у вас есть ботинки на продажу.
For the first time the man put down his hammer and chisel, and looked at us. He spoke slowly, in a thick and husky voice. He said:
"What d'ye think I keep boots for--to smell 'em?"
Человек аж выронил напильник и молоток из рук. Потом начал говорить. Говорить медленно, словно взвешивая каждое слово:
-- А вы что? Думаете я свез сюда эти ботинки, чтобы нюхать их?
He was one of those men that begin quietly and grow more angry as they proceed, their wrongs apparently working within them like yeast.
Он, похоже, был одним из тех, кто начинает спокойно, но мало-помалу, продолжая разговор, впадает в раж. Раздражение подобных типов растет как на дрожжах.
"What d'ye think I am," he continued, "a boot collector? What d'ye think I'm running this shop for--my health? D'ye think I love the boots, and can't bear to part with a pair? D'ye think I hang 'em about here to look at 'em? Ain't there enough of 'em? Where d'ye think you are--in an international exhibition of boots? What d'ye think these boots are--a historical collection? Did you ever hear of a man keeping a boot shop and not selling boots? D'ye think I decorate the shop with 'em to make it look pretty? What d'ye take me for--a prize idiot?"
-- Вы что думаете? Я коллекцинирую эти ботинки? Вы полагаете, я содержу обувную лавку за ради здоровья? Вы думаете, я так люблю ботинки, что одна их пара для меня тьфу! ничто? Или вы полагаете, что я выставил их здесь, чтобы любоваться на них? Или здесь международная выставка обуви? А может я не в курсах? И теперь люди заводят обувные лавки вовсе не для того, чтобы продавать обувь? Или же я украсил этими ботинками лавку, чтобы она выглядела лучше?
А, -- вдруг как бы догадался он, -- вы приняли меня за патентованного идиота?
I have always maintained that these conversation books are never of any real use. What we wanted was some English equivalent for the well-known German idiom: "Behalten Sie Ihr Haar auf."
Я лишний раз убедился, какая это дрянь, все эти иностранные разговорники. Нам оставалось только сказать "Behalten Sie Ihr Haar auf" т. е. "не кипятись".
Nothing of the sort was to be found in the book from beginning to end. However, I will do George the credit to admit he chose the very best sentence that was to be found therein and applied it. He said:.
Но ничего подобного этой фразе мы в разговорнике не нашли, пробежав его от начала до конца. Я предложил Джорджу как самый подходящий вариант:
"I will come again, when, perhaps, you will have some more boots to show me. Till then, adieu!"
-- Я наведаюсь к вам попозже, когда, возможно, вы будете иметь больше обуви на продажу. До свидания. Удачи!
With that we returned to our cab and drove away, leaving the man
standing in the centre of his boot-bedecked doorway addressing
remarks to us. What he said, I did not hear, but the passers-by
appeared to find it interesting.
С этим несолоно хлебавши мы и вернулись в наш кэб, оставив мужика стоять в дверях своей лавки, с нелестными эпитетами в наш адрес. Точно мы их не расслышали, но по тому интересу, который к ним проявляли прохожие, они были первый сорт.
George was for stopping at another boot shop and trying the experiment afresh; he said he really did want a pair of bedroom slippers. But we persuaded him to postpone their purchase until our arrival in some foreign city, where the tradespeople are no doubt more inured to this sort of talk, or else more naturally amiable. On the subject of the hat, however, he was adamant. He maintained that without that he could not travel, and, accordingly, we pulled up at a small shop in the Blackfriars Road.
Джордж высказался за повторение эксперимента в другом магазине, тем более, что ему действительно была нужна пара тапочек. Но мы убедили его отложить покупку до путешествия за границу, где торговцы, возможно, более дружелюбны к идиотам вроде нас и менее чувствительны к оскорблениям. Но в отношении покупки шляпы Джордж оставался тверд как кремень. Он говорил, что без нее он не может выйти на улицу, и, тяжко вздохнув, мы проследовали в небольшой магазинчик на Блэкфрайерс-Роад.
The proprietor of this shop was a cheery, bright-eyed little man, and he helped us rather than hindered us.
Не в пример первому здесь продавец, маленький человечек с искринками в глазах, встретил нас приветливо . Проходя мимо такого, мы никак не могли пройти мимо.
When George asked him in the words of the book, "Have you any hats?" he did not get angry; he just stopped and thoughtfully scratched his chin.
Когда Джордж, как по уставу, задал вопрос из разговорника, нет ли у него какой-нибудь шляпы, человечек совсем не рассердился. Напротив, он тут же внимательно посмотрел на нас и задумчиво потер свой подбородок.
"Hats," said he. "Let me think. Yes"--here a smile of positive
pleasure broke over his genial countenance--"yes, now I come to
think of it, I believe I have a hat. But, tell me, why do you ask me?"
-- Хм, хм. Шляпы, говорите вы? Дайти подумать. -- И тут же широкая улыбка озарила его дружелюбное лицо. -- Да, да, я начинаю понимать вас. Думаю, у меня есть шляпа. Но почему вы спрашиваете меня об этом?
George explained to him that he wished to purchase a cap, a travelling cap, but the essence of the transaction was that it was to be a "good cap."
Джордж об'яснил, что он хотел бы купить шляпу, специально для прогулок. При этом это должна была бы быть хорошая шляпа.
The man's face fell.
Лицо человечка вытянулось.
"Ah," he remarked, "there, I am afraid, you have me. Now, if you had wanted a bad cap, not worth the price asked for it; a cap good for nothing but to clean windows with, I could have found you the very thing. But a good cap--no; we don't keep them. But wait a minute," he continued,--on seeing the disappointment that spread over George's expressive countenance, "don't be in a hurry. I have a cap here"--he went to a drawer and opened it--"it is not a good cap, but it is not so bad as most of the caps I sell."
-- А, -- заметил он. -- Я догоняю, что вам нужно. Вы хотите плохую шляпу, не стоящую цены, которую я предлагаю за нее. Хорошими шляпами я не торгую, но такую, чтобы ею можно было чистить окна, я для вас, пожалуй, найду. Хорошую шляпу -- нет. Мы не держим таковых. Минуточку, -- продолжил он, глядя на разочарование, которое разлилось по лицу Джорджа, -- не спешите. У меня есть шляпа как раз для вас. Это не хорошая шляпа, но и не такая плохая, которые я обычно продаю.
He brought it forward, extended on his palm.
И он тут же пред'явил свой товар.
"What do you think of that?" he asked. "Could you put up with that?"
-- Что вы скажете на это? -- спросил он. -- Может, эта вам подойдет?
George fitted it on before the glass, and, choosing another remark from the book, said:
Джордж примерил ее перед зеркалом и, выбрав другую реплику из разговорника, сказал:
"This hat fits me sufficiently well, but, tell me, do you consider
that it becomes me?"
-- Шляпа неплохая. Но, как вы думаете, она идет мне?
The man stepped back and took a bird's-eye view.
Человечек отступил на шаг и прищурил глаз, как бы оценивая шляпу на Джордже.
"Candidly," he replied, "I can't say that it does."
-- Честно говоря, она идет вам, как корове седло.
He turned from George, and addressed himself to Harris and myself.
Он повернулся к нам:
"Your friend's beauty," said he, "I should describe as elusive. It
is there, but you can easily miss it. Now, in that cap, to my mind, you do miss it."
-- Не могу сказать, что ваш друг выглядит как-то особенно хорошо. Его привлекательность ускользает от меня. Она, конечно, есть, но ее трудно заметить. По крайней мере, в этой шляпе ее обнаружить невозможно.
At that point it occurred to George that he had had sufficient fun with this particular man. He said:
Терпение Джорджа в этом месте стало изменять ему:
-- Все замечательно. Но мы опаздываем на поезд. Сколько с нас?
"That is all right. We don't want to lose the train. How much?"
Answered the man: "The price of that cap, sir, which, in my opinion, is twice as much as it is worth, is four-and-six. Would you like it wrapped up in brown paper, sir, or in white?"
Человечек с улыбкой ответил:
-- Я прошу за шляпу вдвое больше, чем она стоит, 24 шиллинга. Завернуть ее в коричневую или белую бумагу?
George said he would take it as it was, paid the man four-and-six
in-silver, and went out. Harris and I followed.
Джордж сказал, что он возьмет ее и так. После чего заплатил 24 шиллинга и вышел. А мы с Гаррисом вслед за ним.
At Fenchurch Street we compromised with our cabman for five
shillings. He made us another courtly bow, and begged us to
remember him to the Emperor of Austria.
Comparing views in the train, we agreed that we had lost the game by two points to one; and George, who was evidently disappointed,
threw the book out of wind.
На Фенчерч-стрит мы сговорились с кэбменом за 5 шиллингов. В вагоне мы согласились, что проиграли 1:2, и Джордж, крайне расстроенный, выбросил разговорник в окно.Аслед за ним протоптанной дорожкой проследовала и шляпа.